Книга: Я познаю мир. Горы

Ода рюкзаку

Ода рюкзаку

Вещь действительно приметная и немаловажная. Сколько этому вещмешку, кошелю, сидору, кешеру, торбе, суме посвящено и прозаических и рифмованных строк! Целая история стоит за категорией людей, прозванных мешочниками. И мы почти все к ней причастны. А. Солженицын отдал особую дань одной из разновидностей заплечного мешка: «...он емок, прочен и дешев, этот бабий рюкзак, с ним не сравнятся его разноцветные спортивные братья с карманчиками и блестящими пряжками. Он держит столько тяжести, что даже через телогрейку не выносит его ремня навичное крестьянское плечо».

Между прочим, сам Александр Исаевич, путешествуя в горах, познал значение удобного рюкзака. Да, впрочем, как и вещмешка для солдата, для зека, дачника... Но у альпинистов он особенно приметный: такой, как шутят они, чтобы вмещал рояль среднего размера. Он действительно со многими закармашками и ремешками: в экстремальных условиях нужно, чтобы необходимая вещь была под рукой, легко доставалась. Важно также, чтобы сам рюкзак весил мало, был прочным, удобно прилегал к спине. Поэтому не прекращается его совершенствование: современные материалы это позволяют.

Но как ни конструируй, а тяжесть есть тяжесть. Большинство альпинистов и туристов не раз, очевидно, чертыхались по этому поводу... По этой же причине запоминается не столько пафос («И рюкзак, как знамя, на вершину он донес!»), сколько прагматизм: «лучше один килограмм в желудке, чем сто граммов в рюкзаке». Согласимся, что ноша в 30–40 кг, да еще в гору, не всегда, скажем так, радостно ощутимая. И вместе с тем это придавало еще больший вес одержанной победе, познанию красоты.

Поэтому хоть и пришел этот «особый заплечный мешок» (так же как и другой его вариант – ранец) с Запада (из Германии), но, как и многие иные иностранцы, он оказался на российских просторах незаменим. (В далевские времена его еще не знали, и в словарь он не вошел.) Кстати, такая популярная и, казалось бы, наша коренная и родная сума тоже западного происхождения и первоначально толковалась как «груз вьючного животного».

И в заключение о символическом, «вдохновляющем» звучании заплечного спутника на лямках... В одной из песен поначалу он выглядел так:

А через какой–то испытательный срок:

Еще один самодеятельный бард с таким призывом: «Туда мой друг пешком, и только с рюкзаком, и лишь в сопровождении отваги!»

Что же касается нас, то, судя по нашему опыту, больше всего поднимали дух и настроение при восхождении такие строчки из песни: