Книга: Извечные тайны неба

Не начало, а конец

Не начало, а конец

В Великобритании трудно меняют привычки и привычные взгляды. Традиционно мыслящее английские историки приняли сообщение об астрономическом предназначении Стоунхенджа в штыки. Они отрицали абсолютно все, и в первую очередь, конечно, всякую возможность высокого уровня познаний людей эпохи неолита.

Действительно, как могли люди каменного века мыслить столь отточенными астрономическими категориями и выполнять наблюдения, которые непонятны историкам и требуют расчетов на быстродействующих ЭВМ? Да они никогда вовсе так и не мыслили! Люди каменного века на ощупь, методом бесчисленных «проб и ошибок», по крупицам собрали грандиозный фактический материал и, что важно, не имея письменности, обеспечили его сохранность путем изустной передачи от поколения к поколению. Они не были в состоянии обобщить этот астрономический материал в закономерности, но смогли – и тому свидетелем Стоунхендж! – выработать для него «правила использования»; точно так же как неолитический землепашец имел «правила» для сева, а первобытный гончар – освященную традицией «инструкцию» по лепке глиняных горшков. Это мы, астрономы XX века, исследуем познавательную деятельность древнего человека с помощью математических уравнений и графически выводим ее на экраны дисплеев. В каменном веке все это представлялось совершенно иначе и носило, бесспорно, характер обрядов. Но то были первые ростки современной науки.

Мало-помалу историки смирились с неоспоримыми фактами. Астрономия каменного века, или, как ее сегодня чаще называют, археоастрономия, перестала служить объектом постоянных нападок и получила права гражданства в ряду других исторических дисциплин. Больше того, дальнейшие работы в этом направлении принесли новые неожиданные плоды. Удалось предложить концепцию, которая впервые связно объяснила существование по обе стороны Ла-Манша великанских каменных вех – менгиров.

Слово «менгир» кельтского происхождения; этим термином обозначают одиночные или собранные в группы каменные столбы, которые высятся в Скандинавии, Шотландии, Англии, на полуострове Бретань во Франции; они встречаются также в Сибири и на Кавказе. Каков смысл этих древнейших сухопутных «маяков», высота которых несколько человеческих ростов?

Археоастрономы обнаружили, что английские менгиры – не одиночные камни. В нескольких километрах от каждого камня-великана имеется другой – парный ему камень, гораздо меньших размеров. Пара этих камней образует то, что современные речники называют «створным знаком» – навигационным сооружением для закрепления на местности определенной линии визирования (створа).

Если не вдаваться в подробности, картина выглядит очень просто и ясно. Малый камень фиксирует наблюдательную площадку. Встав рядом с ним, вы смотрите на большой менгир: таким путем пара камней (ближний и дальний) с очень высокой степенью точности (это достигается благодаря большому расстоянию между ними) закрепляет на местности одну-единственную визирную линию. Она отмечает одно из особых положений Солнца либо Луны на горизонте, преимущественно восходы и заходы Солнца в дни равноденствий и солнцестояний.

Ставить громадные камни-менгиры дело долгое и трудоемкое. После их установки люди каменного века старались использовать такие вехи с полной отдачей. Не случайно, что самые крупные менгиры обладают не одним, а несколькими парными камнями, которые образуют с ним не одно, а сразу несколько астрономически важных визирных направлений.

Специалисты по древней среде обитания – климатологи, палеонтологи, палеоботаники – давно пришли к выводу, что 4-6 тысячелетий тому назад климатические условия туманного Альбиона, как образно зовут Британские острова, резко отличались от современных в лучшую сторону. То же самое, впрочем, нетрудно умозаключить даже из простых житейских соображений: каменные последы «хижин» мезолита и неолита теряются теперь среди вересковых пустошей и торфяников, где земледелие в наши дни совершенно невозможно. Место для жилья выбирали там в те времена, когда все обстояло иначе: Альбион не был туманным, а отличался ясной, солнечной погодой. Совершенно иной была и флора: местность не была покрыта густыми лесами и чистый горизонт не препятствовал успешным наблюдениям восходов и заходов ярких светил. Для каких целей понадобились подобные наблюдения? Конечно, для создания необходимого земледельцам календаря.

Совокупность вновь полученных результатов ведет нас к новому пониманию многих проблем. Очень давно – в неолите, а возможно даже раньше – еще до той поры, когда астрономия получила развитие в великих цивилизациях Месопотамии и долины Нила, на северо-западе Европы существовала самобытная культура с умело поставленными наблюдениями небесных светил. Здесь были выработаны свои собственные приемы наблюдений, а астрономия в этих краях развивалась совершенно независимо от шумерской, египетской, вавилонской и других древнейших восточных цивилизаций. Ее, как и повсюду позднее, стимулировали практические нужды и благоприятные условия окружающей среды. Оказалось, что Стоунхендж – вовсе не сооружение, которое не имеет корней и «высится в истории столь же одиноко, как на своей бескрайней равнине». Это не старт, а финиш: не начало новой астрономической эпохи, а ее завершение – закономерный результат долгой цепочки развития астрономических навыков. В дальнейшем, при изменившихся климатических условиях, Стоунхендж не мог более соответствовать своему назначению, и в силу отсутствия письменности память о сокровенном смысле этого великого монумента канула в Лету еще до вторжения на Британские острова очередной волны иноплеменных пришельцев.

И до, и после строительства Стоунхенджа у разных народов астрономические соображения властно вторгались в архитектурные замыслы. Египетский иероглиф «акхет» означает «места на горизонте, где Солнце встает и садится». Он представляет собой стилизованное изображение Солнца между двумя горами. При возведении египетских пирамид их ориентация и взаимное расположение также определялись по астрономическим данным. Может ли быть случайностью для знаменитого некрополя в Гизе такой, например, факт, что в день летнего солнцестояния заход Солнца, наблюдаемый с головы сфинкса, происходит точно между великой пирамидой Хеопса и пирамидой Хефрена (второй по величине), являя собой на горизонте живое воплощение иероглифа «акхет»? А ведь постройки на плато Гиза близ современного Каира, как мы уже упоминали, почти на тысячу лет древнее Стоунхенджа: они возводились в эпоху фараонов IV династии между 2700 и 2550 гг. до н. э.

Разумеется, астрономические занятия древних египтян нашли отражение не только в архитектуре. Разнообразные свидетельства говорят нам об уровне развития астрономии в Древнем Египте в так называемый Династический период: с конца III тысячелетия до н. э. и до 332 г. до н. э., когда страна была порабощена Александром Македонским. За три тысячелетия египтяне преуспели в разработке календаря. На небе ими была выделена стройная система групп звезд, которые служили для предсказаний смены времен года и измерения времени ночью, когда нет Солнца. Они конструировали сложные астрономические приборы: солнечные часы и водяные часы – клепсидры.

Древняя египетская цивилизация возникла в плодородной долине Нила. На берегах других крупных рек в благодатном субтропическом климате в близкое время формировались великие цивилизации Нижней Месопотамии (в низовьях Евфрата), долины Инда (в современном Пакистане), долины Хуанхэ. Все они характеризовались значительным уровнем астрономических знаний.

Советский археолог И. Л. Кызласов обратил внимание на продуктивность совместного анализа всей совокупности таких древнейших памятников, как менгиры – одиночные камни, кромлехи – группы камней и надмогильные курганы. Он пришел к выводу, что особенности всех этих разбросанных от берегов Атлантики в Европе до берегов Тихого океана в Азии памятников, прежде всего, курганов выражают представления древних о строении мира – «мировой горе». «Мировая гора» – могильный курган – заключала в себе мир земной – видимый, мир подземный – невидимый и, наконец, мир небесный. С представлениями древних о строении Вселенной были связаны ориентация усопшего головой от Солнца или к Солнцу, восходящему или заходящему, ориентация сторон кургана по странам света, весь обряд погребения. Скорее всего, египетские пирамиды были дальнейшим развитием идей, заложенных в характерные черты гораздо более ранних могильных курганов. Так или иначе, именно трактовка древнейших культовых и погребальных сооружений как моделей мира вынуждала их творцов заботиться об ориентации по странам света, украшать астральными символами, увязывать с астрономическими явлениями. Такая увязка могла быть совсем незначительной – либо, напротив, очень глубокой, как это имело место в Стоунхендже. Эти интересные соображения открывают возможность еще больше углубить наши сведения о месте астрономии в системе взглядов древних народов.

Высокая астрономическая культура древнейших цивилизаций Земли – не выдумка праздных умов, а установленный факт. Чем-то еще удивит современных астрономов наш общий предок, человек-труженик тех далеких времен, когда на Земле еще не было письменности?