Книга: Пароль скрещенных антенн

СБОРЩИЦЫ НА ЦВЕТКАХ

СБОРЩИЦЫ НА ЦВЕТКАХ

В ПОВАДКАХ пчел-сборщиц ученые открыли много поразительных подробностей, остававшихся до последнего времени неизвестными. Однако разве не удивительна и давно известная способность пчел предчувствовать непогоду?

Когда приближается гроза, можно наблюдать, как тысячи, десятки и сотни тысяч пчел на разной высоте, но в одном направлении стремительно несутся, стягиваясь отовсюду к одному из просветов между деревьями, окружающими пасеку. И ведь это происходит даже перед первой майской грозой, когда из полета возвращаются пчелы, только начинающие свою летную жизнь и еще никогда не видевшие грозового неба. Личный опыт не мог научить их тому, что вслед за темной тучей засверкает молния, грянет гром, хлынет ливень. И, однако, едва тучи заволокут небо и закроют солнце, пчелы, вылетевшие было из улья на сбор корма, возвращаются с дороги, а те, которые даже успели добраться до цели, срочно покидают цветки и спешат домой.

Стремительная крылатая армада бесшумно проносится в воздухе в течение нескольких минут и уже над самой пасекой незаметно распыляется и быстро тает. Когда брызнут первые тяжелые капли грозового дождя (иная капля способна, падая, сбить наземь летящую пчелу), сборщиц уже нигде не видно, и только притаившаяся в глубине летков стража время от времени появляется у входа, выставив вперед усики, и сразу же прячется.

А сколько неожиданных особенностей обнаруживается в порядке движения потоков пчел, входящих в улей и выходящих из него!

Нет нужды долго присматриваться к движению у летка в наиболее напряженные летные часы, чтобы подметить, как пчелы по верхнему краю прорези летка выходят из улья на его переднюю стенку и отсюда поднимаются в воздух. Таким образом, нижняя часть летка оставляется свободной только для возвращающихся из полета тяжело нагруженных пчел. Благодаря этому семья в дни сильного взятка может ежеминутно отправлять в полет сотни сборщиц и все же на доске перед летком не возникает толчеи, постоянно господствует порядок.

Пчела-сборщица отправилась в полет и опустилась на цветок. Здесь она обычно находит удобные для себя посадочные площадки, согласованное расположение тычинок, рыльца, нектарников, даже особо окрашенные на лепестках венчика отметины, черточки, точки, которые как бы указывают путь к нектарникам. Пчела может, впрочем, опуститься и на цветок такого растения, как, например, пастушья сумка, где она только случайный гость и где ей просто негде пристроиться: крохотный венчик, тонкая, вытянутая цветоножка, расположение цветков в кисти — все не приспособлено для приема пчелы.

Но чтобы по достоинству оценить ловкость и исправность, с какой действует крылатый опылитель растений, полезно понаблюдать за ним именно на таком цветке. Для гибкого стебелька пастушьей сумки пчела оказывается слишком тяжелым грузом. И поэтому после того, как она, подлетев к цветку на вершине стебля, с лету всеми шестью ножками обхватывает цветок, а хоботком пробирается в чашечку, стебель сохраняет равновесие не дольше одного мгновения.

Под тяжестью упавшего на него груза растение начинает клониться, изгибаться, поникая до самой земли. Но пчела, не обращая на это внимания, продолжает ложечкой язычка выбирать нектар из цветка.

Только когда нектар выбран досуха, сборщица оставляет цветок. Освободившийся от груза стебель опять выпрямляется, а в это время пчела с лету оседлывает уже следующий цветок. И это непреклонное упорство расходуется на то, чтобы взять из цветка крохотную каплю нектара!

Впрочем, цветки пастушьей сумки — это, конечно, особый случай. На удобных цветках сбор нектара идет быстро. Пчела ловко проверяет хоботком один нектарник за другим. Если он пуст — оставляет его; если полон — очищает. Едва проверен один цветок — летит к следующему.

Еще занятнее повадка пчелы при сборе пыльцы.

У цветков одуванчика пыльца влажная и клейкая, и пчелы здесь просто обтирают цветок, стараясь покрыть свое мохнатое тельце пылинками цветня, которые они счесывают затем гребешками и щеточками ножек.

Вернувшись к улью с грузом обножки, сбитой из тяжелой и влажной пыльцы, пчела-сборщица подолгу отдыхает на прогретой солнцем прилетной доске и время от времени принимается вентилировать, просушивая слишком сырую обножку.

Совершенно по-другому ведут себя пчелы на ольхе и лещине, у которых пыльца очень сухая. Здесь достаточно одного неосторожного движения, чтобы сережки, свисающие с голых еще веток, выбросили на ветер весь запас зрелых пыльцевых зерен. И пчела, примостившись на кончике сережки снизу, аккуратно работает, медленно поднимаясь вверх. Время от времени она повисает то на одной только правой, то на левой передней ножке, тогда как другой ножкой снимает с головы зерна пыльцы.

Удобнее всего проследить, как' пчела сбивает пыльцевую обножку, наблюдая за сборщицей в открытых венчиках цветков мака, шиповника или, скажем, яблони.

Опустившись на цветок и пробравшись в его венчик, пчела принимается энергично соскабливать челюстями с многочисленных пыльников цветень и при этом увлажняет его нектаром. Она быстро покрывается пыльцевыми зернами, прилипающими к волоскам головы и груди. Часто поглаживая себя по телу передними и средними ножками, протаскивая сквозь кольцевой гребешок усики, очищая хоботок, глаза, грудь, обтирая ножку ножкой, пчела в то же время продолжает возню в пыльниках. А между тем пыльца уже скопляется на щетках средних ножек, то и дело прочесываемых гребешками задних ног.

Время от времени, поднимаясь на короткий срок в воздух, пчела держится над самым цветком и на лету всю себя продолжает очищать ножками и постепенно все дальше сдвигает счесываемые комочки клейкой пыльцы, перемещая их к правой и левой корзиночкам.

В натуре все описываемые движения производятся одновременно и во много раз быстрее, чем мы об этом рассказываем здесь.

Пчелы на цветке вдвойне заслуживают внимания.

Все живое настойчиво в добывании пищи для себя и своего потомства. Корни растений в почве прокладывают себе дорогу к влаге иной раз сквозь сплошные каменные прослойки. Горная коза из-за какого-нибудь кустика зелени взбирается чуть ли не на отвесные скалы, перепрыгивает через глубочайшие расселины. Чайка улетает в море за десятки километров от берега, чтобы принести птенцам маленькую рыбешку.

Но растение добывает влагу, без которой ему самому не прожить. Коза карабкается за зеленью потому, что сама испытывает голод. Чайку нетерпеливо ждет в гнезде ее выводок, который она кормит.

А летная пчела ведь вылетает из улья сытой, заправившись кормом. Ни нектаром, ни пыльцой на цветках она сама непосредственно не питается, да и потомства она ведь не имеет. Она собирает пропитание для своей общины. И как бы много меда ни было собрано в сотах, пчела продолжает летать на цветки, если только в них не исчез нектар, если только в гнезде есть свободные ячейки для складывания взятка. Всегда готовая брать корм везде, где его можно находить, пчела при этом сама не насыщается, не ест. Точно так же и пчела, жадно сосущая воду, не сама пьет, не свою жажду утоляет.

И вода и нектар, собираемые пчелой, поступают в ее луженый зобик, сплошь облицованный изнутри хитиновыми клетками, и переносятся в улей, где нектар отдается приемщицам и складывается как пищевой запас семьи в целом. Зобик — это не желудок, не орган усвоения потребляемой пищи, а только резервуар, орган временного хранения корма. Он предназначен не для себя, а для всех, то есть для общины, для семьи. Но в таком случае хоботок неверно считать ртом пчелы, а рвение, с которым пчела собирает корм, нельзя счи-. тать жадностью.

Конечно! Действительным ртом, через который идет питание пчелы, служит маленькая четырехгубая мышца, соединяющая зобик с пищеварительным трактом. Эта мышца расслабляется, и корм из луженого зобика поступает в кишечник лишь тогда, когда требуется, и лишь в таком количестве, которое необходимо, чтобы поддержать производимую пчелами работу. Если пчела занята делом — чистит улей, кормит личинок, строит соты, летает за водой или за кормом, то мышца-клапан больше подает корма в пищеварительный тракт. Отсиживается пчела в улье, ничем не занятая, — и мышца-клапан бездействует, запас корма не расходуется.

Мало корма в семье — всем пчелам приходится голодать; достаточно корма — все одинаково сыты; слишком много корма— объедаться им ни одна пчела не способна: избыток складывается впрок и может годами храниться в ячейках с пергой и медом.

Выращенная на корме, который собирали ее старшие сестры, в сотах, которые выстроены прежними поколениями, пчела, в свою очередь, строит новые ячейки сотов, сносит в эти ячейки добытый ею взяток уже не столько для себя, сколько для младших сестер, для будущих поколений.

Семья для каждой пчелы — это ее жизнь, ее гнездо, тепло, пища, охрана от врагов, возможность снабжать кормом матку и воспитывать растущих личинок и таким способом участвовать в продолжении рода. И пчела, в свою очередь, то же дает своей семье.

Сборщица, покидая улей, заправляется кормом на полет в оба конца, чтобы вернуться даже в том случае, если бы нектарники посещенных цветков оказались совсем сухими. Вылетая, пчела берет примерно 2 миллиграмма меда, а тратит на километр летного пути около половины миллиграмма. Таким образом, взятого количества может хватить на 4–5 километров. На более далекие расстояния сборщица обычно не летает.

Допустим, пчела принесла из полета в зобике 50 миллиграммов. Но это ведь нектар. Сколько энергии потратят пчелы — приемщицы и вентиляторщицы, пока удалят из него ненужную влагу, сгустят и превратят в 20–30 миллиграммов меда.

Для того чтобы в сотах добавился всего какой-нибудь килограмм меда, пчелам приходится сделать не один десяток тысяч вылетов за нектаром.

Чтобы получить килограмм сладкого корма, пчелам надо собрать нектар со ста с лишним тысяч цветочных корзинок одуванчика (каждая корзинка состоит из сотен цветков), или с полутора-двух миллионов цветков акации, или с четырех-пяти миллионов цветков эспарцета.

Пчелы самой маленькой пасеки посещают за лето миллиарды цветков.

По капле высасывают, по пылинке сметают сборщицы корм, выискивая его иной раз за километры от дома и снося его запасы с огромной, сравнительно с размерами каждой сборщицы, площади. Отрываясь от постоянного и привязанного к месту гнезда и разлетаясь по всем направлениям и в разных ярусах, летные пчелы добираются до самых укромных цветущих уголков.

Нагрузившись нектаром и пыльцой, они возвращаются в гнездо, чтобы сложить сбою добычу и снова разлететься за кормом.

В дни обильного взятка, в пору пчелиной страды, навстречу спешащим в поле сборщицам нескончаемыми очередями трассирующих пулек стягиваются к улыо возвращающиеся крылатые охотники за нектаром и пыльцой. Тонкие, пунктирные ручейки нектара и обножки с утра и до сумерек струятся в воздухе, сбегаясь к узкой щели летка, за которой безостановочно идет выгрузка и укладка кормового сырья.

В такие дни ничто не останавливает пчел — ни ветер, ни даже половодье.

В стихотворении «Пчелы» Н. А. Некрасов описывает наводнение. Вода затопила всю местность и окружила пригорок, на котором стояла пасека. Пчелы этой пасеки продолжали свои полеты в лес и на дальние луга, летя над водой.

Полет за нектаром налегке проходил благополучно.

По совету прохожего человека крестьяне расставили на воде вехи. И что же?

В дни взятка ни одна пчела, годная в полет, не отсиживается на сотах без дела.