Книга: Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Глобальные интересы России, США и Европейского Союза в Черноморском регионе и на Кавказе (Б. А. Парахонский)

Глобальные интересы России, США и Европейского Союза в Черноморском регионе и на Кавказе (Б. А. Парахонский)

Геополитический ландшафт в Черноморском регионе (на прилегающих к нему Балканах и Кавказе) формируется внешнеполитическими ориентациями их стран, взаимоотношениями существующих здесь государств и воздействием глобальных центров сил — США, ЕС и РФ. Борьба между глобальными силами за экономический и политический контроль над регионом может приобрести новые конфронтационные черты и существенно повлиять на стабильность и безопасность в мире.

Геостратегические задачи современной России в Черноморском регионе имеют давние исторические корни. Они связаны еще с военно–политическими задачами Московского царства, поставленными в ходе его борьбы с остатками татаро–монгольской империи — Золотой Орды (Казанское, Астраханское и Крымское ханства, Ногайская орда и т. п.). После покорения в середине XVI в. Казани и Астрахани Москва унаследовала и их локальные интересы в Прикаспии и Приаралье, элементы их социально–политической организации и имперской ментальности, а также вступила в непосредственные отношения с преимущественно мусульманскими народами Среднего Востока и Центральной Азии. В этой борьбе сформировалось русское (донское, терское, яицкое) казачество, выступавшее, как и запорожцы по отношению к основной территории Украины, в качестве заслона центральных областей царства против татарских и иных набегов. В нескончаемых войнах складывалось и особое социально–политическое устройство Московии, как затем и Российской империи.

Овладев Астраханью, Московское царство вышло на Кавказское направление своей экспансии, развиваемое вплоть до присоединения Закавказья в конце XVIII — 1?й пол. XIX вв. Второй вектор южной экспансии был направлен на Крым и северное побережье Черного моря, владение которыми открывало путь к Черноморско–Эгейским проливам и Средиземному морю. Распространить на них свою власть России удалось уже после включения в ее состав Левобережной Украины с Киевом по Андрусовскому перемирию 1667 г. и «Вечному миру» 1686 г. с Речью Посполитой, в ходе русско–турецких войн 2?й пол. XVIII в. и аннексии Крымского ханства в 1783 г. Третье направление геостратегических интересов Москвы — Балканское, в целом оформилось в начале XIX в. в результате присоединения Бессарабии (1812 г.), однако интерес к Нижнему Подунавью и Балканам Россия проявляла и во времена Петра I, тем более при Екатерине II.

Присоединив Левобережную Украину, Московское царство (с 1721 г. — Российская империя) получило значительные возможности для экспансии в черноморском направлении. Этот вектор становится одной из доминант русского военно–политического продвижения во 2?й пол. XVIII — 1?й трети XIX вв. Северное и Восточное Причерноморье к середине XIX в. входят в состав Российской империи, а православные народы Балканского полуострова пользуются ее патронажем и в течение XIX в., начиная с Греции, постепенно освобождаются от османского господства.

Главной геостратегической задачей России в это время было овладение проливами, связывающими Черное и Средиземное моря, включая и Константинополь. Во время Первой мировой войны достижение этой цели было как никогда близко, однако Революция 1917 г. воспрепятствовала этому. Как когда-то Византия («Второй Рим») вела войны на Западе за овладение римским наследием, так и Москва, возомнившая себя еще со времен Ивана III «Третьим Римом», направила острие своей южной экспансии на Константинополь и дальше — в Восточное Средиземноморье, до Иерусалима, строя планы и по отношению к восточнохристианской в своей цивилизационной основе Эфиопии857.

Главной целью Московского государства в начале правления Петра I было получение выхода к южным морям. Во имя этой задачи были предприняты два Азовских похода, а затем сведший успех второго из них к нулю неудачный Прутский поход. Но ощутимых экономических выгод морская торговля со странами Средиземноморья предоставить в то время уже не могла, поскольку с открытием Нового света и путей в Индию основные линии мировой торговли переместились на просторы Атлантики. Торгово–экономические цели Москвы более эффективно могли быть реализованы благодаря соответствующим торговым договоренностям с Османской империей.

Черноморские пути сообщения приобрели важное значение для Российской империи значительно позже — в XIX ст., когда ее сельское хозяйство уже было сориентировано на вывоз зерна и другой продукции из центральных губерний и с Украины в страны Западной Европы. Во времена же Петра I для обеспечения экономических интересов новообразовавшейся империи более важным было Балтийское направление как более оптимальный путь коммуникаций с наиболее развитыми европейскими странами: Нидерландами, Англией и северными областями Франции.

Тем не менее, на протяжении XIX в., опираясь на Черноморский флот, Россия вела продолжительные войны с Турцией, утверждаясь в Нижнем Подунавье и повышая свой авторитет среди народов Балкан, которым она помогала освободиться от османского гнета. Однако здесь она долгое время сталкивалась с решительным противодействием Англии и Франции, а также с конкуренцией со стороны Австро–Венгрии, в конечном счете включившей в свой состав области Западных Балкан. Параллельно владения Российской империи расширялись в Закавказье за счет районов Армянского нагорья, населенных преимущественно поддерживавшими ее армянами. Ее влияние вплоть до начала Первой мировой и позже, во время и после Второй мировой войны усиливалось и в Персии.

Болезненный для европейцев «восточный вопрос» получил своеобразное решение вследствие победы государств Антанты в Первой мировой войне. На Балканском полуострове и в самой Турции утвердились западноевропейские влияния, а Россия в виде СССР в 1920?х гг., активно поддерживавшая боровшегося за независимость страны Кемаль–пашу, затем вынуждена была некоторое время сдерживать свои экспансионистские устремления. Утверждение на Балканах коммунистических режимов после Второй мировой войны означало установление геополитического контроля Москвы почти над всем регионом. Опасаясь подчинения или территориальных притязаний со стороны СССР относительно зоны проливов Турция при поддержке США и Великобритании, также стремившихся обеспечить себе контроль над Босфором и Дарданеллами, вступила в НАТО.

Важно отметить, что, сохраняя свое военно–политическое присутствие в Крыму, Россия преследует не столько интересы обороны «на передовых рубежах», сколько возможность давления на Черноморские государства. Реальной военной угрозы со стороны Черного моря Россия не испытывает. С развалом СССР Российская Федерация сохраняет для себя Черноморский регион, важную сферу своих интересов. Сегодня он является для нее рынком сбыта энергоносителей, а также транзитным путем, связывающим ее с Ближним Востоком и странами Средиземноморья Имея в распоряжении Черноморский флот и пытаясь усилить свое влияние в регионе, Москва стремится обеспечить себе геополитическое доминирование для более эффективной реализации собственных интересов в юго–западном направлении.

Россия имеет свои особые интересы в Кавказском регионе, делая все возможное, чтобы сохранить здесь политическое, экономическое и военное доминирование, максимально согласовать внешнюю политику закавказских государств со своими интересами и не допустить усиления в этом регионе роли третьих стран (США, Турции, Ирана, Великобритании, ФРГ).

Прежде всего, РФ концентрирует усилия на сохранении контроля над нефте — и газопроводами, а также основными грузопотоками по железным дорогам, автострадам и авиалиниям, соединяющим ее с Азербайджаном, Грузией и Арменией. Россия давит на азербайджанскую и другие заинтересованные стороны, требуя от них согласия на то, чтобы именно по ее нефтепроводу и портам в перспективе шла нефть из Каспия. Однако завершение в 2005 г. строительства нефтепровода Баку — Джейхан на территории Грузии и Турции определило движение «черного золота» в сторону Средиземного моря.

Современная российская политика на Северном Кавказе, усиление давления на Грузию и Азербайджан при сохранении преимущественного влияния в Армении, соответствующие шаги относительно государств Центральной Азии, активность в Азиатско–Тихоокеанском регионе — все это требует осмысления под углом зрения более общей российской геостратегии по отношению к странам Азии. Как свидетельствуют события последних лет, В. Путин оказался в этом отношении последовательным продолжателем политики Е. Примакова, который собственно и начал «жесткий курс» российской внешней политики, еще будучи на посту министра иностранных дел РФ.

Политическое и экономическое ослабление России в последнем десятилетии XX в. привело к качественному уменьшению ее роли и влияния в международных делах, нанесло ощутимый удар по позициям Москвы во всех направлениях. Используя данную ситуацию и опираясь на поддержку Соединенных Штатов, ряд постсоветских государств, таких, как Азербайджан и Грузия, Узбекистан и Туркменистан, открыто высказали свое недовольство российской политикой по отношению к Кавказскому и Центральноазиатскому регионам и продемонстрировали готовность реально противодействовать Кремлю в деле защиты собственных интересов.

К тому же, вследствие Косовского кризиса произошел явный «раскол» русского геостратегического пространства из–за отсутствия у России возможности проводить последовательную и системную политику на всех ее внешнеполитических направлениях. Фактически при существующих условиях Россия вынуждена вырабатывать отдельные, отличные от прежних подходы на любом из векторов, и в первую очередь — относительно государств постсоветского пространства, что свидетельствует о принципиальном ослаблении российского влияния на мировой арене.

Сегодня практически все государства СНГ рассматриваются Москвой уже не как прямые объекты внешнеполитического воздействия в пространстве ее прямого влияния, защищенного от конкуренции с чьей-либо стороны, а в контексте соотношения сил в отдельных регионах. Первоочередными задачами России по отношению к Центральной Азии, Кавказу, Причерноморью и, отчасти, Балканам определяются такие:

   •  перманентно обеспечивать свое политическое влияние в регионе;

   •  всячески противодействовать возрастанию на этом пространстве влияния США и других государств;

   •  гарантировать безопасность своих экономических, в частности энергетически–транспортных интересов путем создания в данном регионе соответствующей геополитической ситуации, благоприятной для реализации российского влияния;

   •  предотвращать распространение исламского фундаментализма, в частности, расширение его влияния и на территории самой РФ;

   •  обеспечить безопасность своих южных границ.

Западные государства исторически были слабо связаны с Черноморским регионом, находившимся на периферии их экономических и политических интересов. В Средние века они поддерживали определенные связи с Византией, Киевской Русью и Болгарией, а также с армянами Восточной Анатолии и Киликии. В 1204 г. крестоносцы, как об этом говорилось ранее, овладели Константинополем и основали Латинскую империю, которая, правда, просуществовала недолго — до 1261 г. Значительно дольше, до 1475 г., в Крыму удерживались генуезцы, однако противостоять войскам Османской империи они не были в состоянии.

Во 2?й пол. XVIII–XIX вв., по мере ослабления Турции и роста национально–освободительных движений на подвластных ей территориях интерес Запада к Причерноморью снова возрастает. На повестку дня мировой политики ставится т. наз. восточный вопрос — проблема распределения османского наследия между более сильными европейскими государствами; Опасаясь значительного усиления Российской империи, стремившейся овладеть Черноморскими проливами и подчинить своему влиянию весь Кавказ и православные Балканы, Англия и Франция с примкнувшим к ним королевством Сардиния выступают на стороне Турции и начинают Крымскую войну, завершившуюся взятием союзными войсками Севастополя, позже возвращенного России согласно Парижскому мирному договору 1856 г. Однако этот успех двух ведущих западноевропейских держав не был закреплен и в конце концов приобретенные ими в Причерноморье политические преимущества были утрачены.

Особый интерес к Черноморским странам традиционно проявляла Австро–Венгрия, а позднее и ее стратегический союзник — Германская империя, распространившая свое влияние к началу Первой мировой войны на Болгарию и Турцию. Германия строила свою восточную политику путем установления контроля за коммуникациями, ведущими через Балканы и Малую Азию к богатому нефтью Персидскому заливу. Этой задаче было подчинено начатое немцами строительство стратегической железной дороги Берлин — Стамбул — Басра, доведенной к 1914 г. до Багдада.

Однако на Балканах и в районе Черноморских проливов австро–венгерские и немецкие интересы пересекались с русскими, что стало одной из причин начала Первой мировой войны. Россия выступила против Австро–Венгрии в защиту Сербии, Германия поддержала Россию, а Франция, к которой присоединилась и Англия, Австро–Венгрию. Черноморский бассейн стал ареной борьбы России и Турции при явном преобладании, особенно в Закавказье и на Армянском нагорье, первой над второй. Во время Гражданской войны в России западные государства (Антанта) снова делают попытку закрепиться на Черном море. Согласно их планам Украина определялась как зона преимущественно французских, а Крым, Дон и Кавказ — британских интересов. Однако таким намерениям не суждено было сбыться.

К началу Второй мировой войны Венгрия, Румыния и Болгария оказались союзниками Германии и Италии, захватившими при их участии весной 1941 г. Югославию и Грецию (Албания была оккупирована итальянцами в 1939 г.). В послевоенный период Черноморский регион преимущественно находится под контролем СССР. И лишь после его развала Запад снова получил возможность проводить активную экономическую и политическую экспансию в этом районе.

События последних лет в регионе привлекают внимание не только европейских стран, но и тех, кто находится далеко от непосредственной зоны конфликтных противостояний, прежде всего Соединенных Штатов. Стабильность и безопасность в Черноморском регионе в значительной мере зависят от взаимоотношений между наиболее влиятельными геополитическими силами — США, европейскими государствами, РФ, исламскими странами и т. п. Следует ожидать, что в ближайшее время конкуренция этих сил в регионе будет усиливаться.

С момента постановки ведущими европейскими державами «восточного вопроса» основными действующими на Балканах, в Черноморском регионе и на Кавказе факторами стали внешние силы (Россия, Австро–Венгрия, Англия, Франция, Германия, после краха СССР — США). Следует отметить, что глобальные интересы США и Западной Европы по отношению к посткоммунистическим странам региона сегодня в целом совпадают. В своей политике они учитывают результаты процесса «балканизации», связанного со сложностью определения границ между новыми государствами на основании этнополитических факторов. Этот конфликтогенный процесс, начатый еще в XIX ст., не смогли остановить ни мирные договоренности после Балканских войн 1912–1913 гг., ни Версальские соглашения 1919–1920 гг.858

Геополитическая стратегия США в посткоммунистических государствах региона является продолжением их политики в Центральной Европе, направленной на подключение соответствующих стран к евроатлантическим военно–политическим структурам. После официального объявления о принятии трех государств Центральной Европы — Польши, Венгрии и Чешской Республики в НАТО со стороны США усиливается внимание к посткоммунистическим государствам Юго–Восточной Европы. Западные страны стремятся сохранить стабильность в регионе путем содействия демократизации по западному образцу политических систем здешних государств, формирования основ рыночной экономики в странах региона с их принятием в НАТО (Турция с 1952 г., Болгария и Румыния с 2004 г.) и перспективой (для Болгарии и Румынии в 2007 г.) вступления в Европейский Союз.

В последнее время интерес Запада к Черноморскому региону значительно увеличился в связи с разработкой месторождений Каспийской нефти и развитием транскавказской сети транспортных и энергетических коммуникаций. Рассматривается возможность экономического объединения стран региона под патронажем США, о чем свидетельствует образование субрегиональной организации под названием «Инициатива по сотрудничеству в Юго–Восточной Европе» (SECI).

Геополитическая ситуация вокруг региона определяется больше ролью национальных интересов ряда региональных и находящихся за пределами региона государств, чем защитой прав человека или громогласно декларируемой борьбой с терроризмом и религиозным экстремизмом. Румыния и Болгария, войдя в НАТО, наряду с Турцией стали важными транзитными пунктами переброски войск и военного снаряжения в Ирак и Афганистан. Речь идет также о борьбе за достижение стратегических преимуществ в Черноморском регионе и Закавказье, как и восточнее — в западной половине Центральной Азии, главных политических игроков — США и РФ. В этом смысле стамбульский саммит ОБСЕ 1999 г. довольно четко проследил расхождение позиций обеих стран в системе современных международных отношений. Призывы стран Запада относительно политического решения чеченского конфликта неизменно встречают отрицательную реакцию правительства РФ.

Накануне саммита ОБСЕ, во время визита в Стамбул, президенты Б. Клинтон и С. Демирель наметили приоритетную сферу сотрудничества обеих стран, которая включает Кавказ и регион Каспийского бассейна. Турция неоднократно высказывала свое отношение к региону, считая его сферой своих жизненно важных стратегических интересов.

Общеевропейская встреча в верхах под эгидой ОБСЕ в Стамбуле не только подтвердила политическую неопределенность как России, так и мирового сообщества относительно программ выхода из кавказского кризиса, но и более точно провела линии противостояния стран Запада с Россией. Можно думать, что главной причиной широкой волны обвинений относительно нарушения прав в Чечне со стороны западных СМИ в адрес России являются, прежде всего, соображения геостратегического характера.

Серьезную поддержку позиции Грузии накануне Стамбульского саммита ОБСЕ оказало принятие Парламентской ассамблеей НАТО резолюции относительно статуса российских военных баз на территориях Грузии и Молдовы. (Правительства обеих стран неоднократно ставили перед РФ вопрос о выводе российских войск с их территорий.) На саммите России было предложено немедленно вывести все войска из Грузии и Молдовы. Показательным является то, что принятый документ содержит прямые обвинения России в поддержке сепаратистских движений в обеих странах.

Особенно резко требования о выводе войск начали звучать со стороны Грузии (опирающейся на поддержку США, НАТО и ЕС) с приходом к власти М. Саакашвили в 2004 г. Ему удалось подчинить вышедшую из–под контроля Тбилиси Аджарию и он не скрывает намерения восстановить, в том числе и силовыми методами, контроль над отколовшимися от Грузии и поддерживаемыми Россией Абхазии и Южной Осетии. Похоже, что отношения России с Грузией постепенно переходят в фазу «холодной войны», а акценты региональной политики Москвы сегодня уверенно сдвигаются в сторону конфронтации с Тбилиси.

О заинтересованности США в повышении роли Грузии в Кавказском регионе убедительно свидетельствует визит Дж. Буша–младшего в Тбилиси в мае 2005 г. после окончания в Москве торжеств, связанных с 60-летием окончания Второй мировой войны. Не следует забывать и о заявлении посла США при НАТО А. Вершбоу, сделанном им во время визита в Москву в начале ноября 2000 г., в котором было высказано о намерениях Альянса предоставить помощь Грузии и Азербайджану в случае, если масштабы конфликта в Чечне выйдут за пределы Российской Федерации.

Следует заметить, что для стран Запада дестабилизация Кавказа (в отличие от конфликтов на Балканах) не представляет прямую угрозу их безопасности, хотя отрицательный ход событий может затронуть, кроме политически нестабильной России и изолированного Ирана, еще и стратегически важную Турцию — ключевую страну юго–восточного фланга НАТО. Именно поэтому Запад не спешит определять свои отношения с Россией, в которой он нуждается в качестве союзника в деле противостояния мусульманскому фундаментализму, как критические.

Подписание в Стамбуле пакета экономических соглашений по транспортировке нефти серьезно ослабил влияние России в Черноморском регионе и усилил и без того значительный вес США (а параллельно и Турции) в региональных делах. Еще больше роль США на Кавказе и в бассейне Черного моря возросла после смены власти в 2004 г. в Грузии и на рубеже 2004–2005 гг. в Украине, с резким охлаждением отношений между Молдовой и Россией и открытием нефтепровода Баку–Джейхан в 2005 г. Выбор турецкого маршрута транспортировки каспийской нефти можно рассматривать в контексте политики изоляции Ирана, ориентированного на развитие отношений с Россией и на проведение более самостоятельной политики относительно Запада. Но важнейшей стороной турецкого варианта прокладки нефтепровода является его очевидная направленность на ослабление экономической, а значит, и политической зависимости государств Закавказья и Средней Азии от политики РФ. При этом ослабленная событиями 1990?х гг., увязшая в Чеченском конфликте Россия не может себе позволить пойти на широкомасштабную конфронтацию со США или ЕС. Очевидно, что и США, равно как и другие страны Запада, стремятся не допускать открытого противостояния с Россией, продолжающей играть существенную роль в Центральной Азии и Каспийском бассейне, на Кавказе и в Черноморском регионе.