Книга: Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Цивилизационная природа Балкано–Дунайского региона и его место в современной международной системе (В. Л. Кузнецов, А. Я. Маначинский, Ю. В. Павленко)

Цивилизационная природа Балкано–Дунайского региона и его место в современной международной системе (В. Л. Кузнецов, А. Я. Маначинский, Ю. В. Павленко)

Балкано–Дунайский регион включает Словению, Хорватию, Сербию и Черногорию с номинально входящим в состав первой контролируемым албанцами и войсками НАТО краем Косово, Македонию, Албанию, Грецию, Болгарию, Румынию, а также небольшую территориально, но чрезвычайно важную во всех отношениях европейскую часть Турции со Стамбулом (Константинополем). Греция и Словения входят в состав Евросоюза, к которому в 2007 г. намерены присоединиться Румыния и Болгария. При этом три государства Балкано–Дунайского региона, а именно Румыния, Болгария и Турция, относятся и к Черноморскому региону, так что эти региональные пространства пересекаются.

В древности юг Балканского полуострова с бассейном Эгейского моря был колыбелью одной из древнейших в мире цивилизаций — Крито–Микенской, изначальное, минойское ядро которой сложилось на о. Крит к концу III тыс. до н. э. Спустя несколько веков под минойским влиянием на южной оконечности Балканского полуострова (Пелопоннес) формируются раннецивилизационные центры ахейских греков: Микены, Тиринф, Аргос, Пилос и др., гибнущие по окончании Троянской войны под ударами дорийцев.

Формирование на руинах ахейской социокультурной системы первичного, древнегреческого ядра Античной (вторичной, «дочерней», по А Дж. Тойнби) цивилизации приходится на 1?ю треть I тыс. до н. э. Завершение этого процесса знаменовалось, кроме прочего, и началом массовой греческой колонизации Средиземноморья и Причерноморья, причем эллинские колонии (Истрия, Томы, Каллатия, Круны, Одесс, Месембрия, Аполлония во Фракии, Византий, Кардия, Маронея, Абдера, Амфиполь, Олинф, Метона, Пидна, Аполлония в Иллирии, Эпидамн) охватили все балканское побережье Черного, Мраморного, Эгейского (его северная часть) и, в значительной степени, Адриатического морей.

В ходе тесных многосторонних контактов с греками во внутренних областях Балканского полуострова с середины I тыс. до н. э. начинают складываться собственные раннегосударственные образования: царства Македония и Фракия (на территории современной Болгарии), небольшие иллирийские и кельтско–иллирийские княжества в западной части Балкан, а к концу указанного тысячелетия — царство Дакия (на территории современной Румынии). С конца III в. до н. э. активным участником балканских событий становится Рим, подчиняющий в течение II–I вв. до н. э. весь полуостров, а в начале II в. — Дакию.

Таким образом Балканы, Нижнее и, отчасти, Среднее Подунавье, а также Карпатская котловина оказываются в составе Римской империи, границы которой приблизительно совпадали с пределами Античной цивилизации. Романоязычность румын и молдаван — свидетельство римской ассимиляции гетов и даков. Албанский язык считается потомком иллирийских диалектов. А на территории современной Греции и, отчасти (прежде всего в Стамбуле) в европейской части Турции сохранился греческий язык.

По мере утверждения христианства Позднеантичная цивилизация в пределах восточной половины Римской империи с рядом связанных с ними стран (Армения, Грузия, Нубия, Аксум и пр.) трансформировалась в Византийско–Восточнохристианскую цивилизацию, при том, что в результате славянских и тюркских (гунны, авары, булгары) завоеваний в раннем Средневековье большая часть Балкан была отторгнута от Византии и освоена славянами, однако основная их масса (предки болгар, славян–македонцев и сербов) в IX в. принимает от нее христианство восточного обряда. В то же время, после разгрома Карлом Великим Аварского каганата на Среднем Дунае, христианство западного обряда постепенно принимают предки словенцев и хорватов, при этом в Далмации, особенно в городах на побережье Адриатики, латинская речь сохраняется до XVII в. Таким образом, уже в раннем Средневековье полиэтничный и разноязычный Балкано–Дунайский регион оказывается на стыке сложившейся Византийско–Восточнохристианской и формировавшейся Западнохристианской цивилизаций.

Османское завоевание Балкано–Дунайско–Карпатского региона, о чем уже шла речь выше, привело к наложению Мусульманской цивилизации на христианскую почву, что привело к застойным явлениям в жизни православных (греки, болгары, сербы, восточные романцы — валахи, молдаване и трансильванцы), и, в меньшей степени, католических (хорваты, в значительном большинстве в XVI–XVII вв. венгры) народов, при том, что албанцы и часть славян (главным образом на территории Боснии и Герцеговины, где до того были сильны позиции богомильства, ветви манихейства) приняли ислам.

Этноязыковая и культурно–цивилизационная чересполосица при слабости государственнических традиций, неопределенности национальных границ и конкуренции за влияние и территориальные приобретения великих держав, прежде всего Османской, Российской и Австрийской (Австро–Венгерской) империй, при участии Англии, Франции, а затем Германской империи (провозглашенной в 1870 г.) и Италии превратили Балканы, как выражались в начале XX в., в «пороховую бочку» Европы. Бедствия, обрушившиеся на регион в ходе двух Балканских и двух мировых войн, как и установление на большей его части коммунистических режимов в результате Второй мировой войны, усугубили имевшиеся и без того трудности и противоречия. В конечном счете здесь, как и на Кавказе, с резким ослаблением в годы «перестройки», последующего распада СССР и «титовской» Югославии реальные социально–экономические и национально–политические противоречия приобрели форму национально–конфессионально–цивилизационной конфронтации, неоднократно (сербско–хорватское, сербско–боснийское, хорватско–боснийское, сербско–албанское в Косово противостояние) выливавшейся в кровавые конфликты.

В представлениях современников Балканский регион чаше всего ассоциируется с распадом Югославской Федерации, гражданской войной, а также с внутренней политической нестабильностью, этническими противоречиями, территориальными претензиями и, как следствие, напряженными международными отношениями. «“Балканизация” — термин, принятый для определения многостороннего конфликта, чаще всего вооруженного, вызванного распадом многонациональных империй, участниками которого выступают бывшая метрополия и ее бывшие колонии»829. Но процессы, которые происходят в регионе, не ограничиваются лишь проявлением бесконечных конфликтов и этническим противостоянием.

Во время «холодной войны» на Балканах сформировалась система равновесия, которую можно определить формулой «2+2+2»830. Две страны — Греция и Турция — члены НАТО, следующие две — Болгария и Румыния — члены Организации Варшавского договора (ОВД) и последние две — Албания и бывшая Югославия (СФРЮ) — не вошли ни в одну из военно–политических группировок. Сформированный в регионе баланс сил был частичным проявлением общеевропейского противостояния между НАТО и ОВД, которое в свое время в какой-то степени обеспечивало мирное сосуществование государств.

После распада Организации Варшавского договора равновесие сил в регионе сместилось в пользу Евро–Атлантических структур. Стремление большинства из посткоммунистических стран стать полноправными членами западноевропейских политических, экономических и военных институтов стало доминирующим фактором их геополитических устремлений, что расценивалось ими как путь к достижению своих национальных интересов. Активно влияют на процессы в регионе и такие глобальные силы, как США и Российская Федерация.

Страны региона, недостаточно обеспеченные собственными энергоресурсами, имеют неодинаковый уровень зависимости от импорта нефти и газа. Болгария и Румыния — основные страны, по территории которых транзитом поставляется российский газ в Грецию, Македонию, а в перспективе — в Албанию и Италию. Энергетическая зависимость делает государства региона уязвимыми относительно внешних экономических сил, что часто связано и с политическими требованиями со стороны последних.

Региональные взаимоотношения, хотя и находятся на стадии развития, опираются на базовые двусторонние договоры. Двусторонние отношения имеют преимущественно спокойный характер и лишены агрессивных проявлений. Опасения, что все страны региона после развала социалистической системы будут охвачены водоворотом неуправляемых региональных конфликтов (по примеру Югославии), в целом не подтвердились. Балканские государства придерживаются принципов международного права, мирного сосуществования и цивилизованного решения проблем взаимных отношений. Существующая ориентация на европейский путь развития значительно ослабляет остроту внутреннерегиональных отношений и содействует региональной стабильности.

На общую стабильность в регионе отрицательно влияет традиционное, имеющее многовековую историю греко–турецкое, не только национальногосударственное, но, в известной степени, и цивилизационное противостояние. Греция и Турция трижды за последние 25 лет оказывались на грани вооружейного конфликта. После распада социалистической системы они старались склонить на свою сторону государства региона и усилить здесь свое влияние с целью получить статус регионального лидера. Но другие балканские страны не склонны проникаться греко–турецкими проблемами и ориентируются на развитие отношений с обоими государствами, которые все же входят в систему евроатлантической солидарности. В 2004 г. в НАТО вступили также Румыния и Болгария, имеющие достаточно шансов в 2007 г. войти в Европейский Союз.

Румыния придерживается равной дистанции как с Грецией, так и с Турцией. Болгария, правда, имея определенные проблемы в отношениях с Турцией, сначала больше ориентировалась на близкую ей в цивилизационном отношении православную Грецию, но с приходом к власти правоцентристского правительства ее отношения с Турцией улучшились. В целом внутрирегиональные отношения балканских стран отступают на второй план по сравнению с общими для большинства из них членством или ориентацией на вхождение в евро–атлантические структуры — НАТО и ЕС.

В последние годы появились признаки смягчения греко–турецких отношений. Между ними восстановился диалог «по второстепенным политическим вопросам» на уровне экспертов. Обсуждаются проблемы борьбы с организованной преступностью, нелегальной иммиграцией и контрабандой наркотиков. При успешном развитии диалога Афины и Анкара со временем могут сдвинуть с мертвой точки переговоры по ключевым вопросам в греко–турецких отношениях — кипрская проблема и вопрос территориального размежевания в Эгейском море.

Косовский конфликт повысил политическую активность Греции в решении общих балканских проблем. Г. Папандреу, министр иностранных дел Греции, так сформулировал позицию Афин: приоритетом Греции является зашита национальных интересов таким образом, лишь бы не стать частью балканского кризиса, но быть активным элементом усилий, направленных на ее урегулирование. Усилия Греции в первую очередь направлены на решение проблем развития системы общерегиональной безопасности, поддержку процессов демократизации и экономической реконструкции стран региона, защиту прав человека.

В посткоммунистических государствах региона происходят радикальные изменения в политической и экономической сферах. Для многих из них характерна потенциальная нестабильность, связанная с экономической отсталостью, неоднородным этническим составом населения и напряженными межгосударственными отношениями. Экономика посткоммунистических стран региона находится в процессе преобразований, требующих привлечения внешних инвестиций. Основные черты переходной экономики — номенклатурная приватизация (разновидность грабительского капитализма) и коррупция. На протяжении продолжительного времени сохраняется нестабильное внутреннее состояние (этнические раздоры, экономические и политические трансформации).

Характерным для посткоммунистических государств региона было отсутствие в их послевоенной истории опыта проведения свободных выборов — как парламентских, так и президентских. Политическая культура этих стран существенным образом отстает от общих норм западной демократии. Проведение выборов на многопартийной основе, образование первичных структур гражданского общества, утверждение законов, распределяющих полномочия между властями — еще не свидетельствуют о победе демократии в этих странах.

Показательной является смена политической власти в Албании и Болгарии, произошедшая в 1997 г. вследствие массовых политических выступлений населения этих стран. Общество, освобождающееся от тоталитарного контроля, не может иметь успеха на пути демократизации, если его граждане находятся в состоянии дезорганизации и не имеют разветвленной сети общественных структур, способных мобилизовать и четко высказать общую политическую волю831.

Тоталитарная идеология тормозила полноценное развитие общества в большинстве государств региона. Многочисленные возникавшие здесь социальные проблемы своевременно не решались. Демократизация в странах Юго–Восточной Европы стимулировала рост внутриполитических противоречий. В новых условиях реанимируются взгляды и идеи относительно общественного устройства и государственного строительства, существовавшие в этих странах до социалистического периода. В частности, в государствах региона, имевших монархическое устройство, активно действуют партии и движения, ставящие целью восстановление монархии. Получают распространение экспансионистские взгляды, которые используются политическими элитами этих государств и находят отклик в массовом сознании.

Взгляды, имеющие характер общественной инверсии, целиком закономерны и присущи большинству посткоммунистических государств. Это связано с обрывом в них естественных процессов исторического развития и их общим отставанием от государств Западной и даже Центральной Европы832. Но едва ли возврат к прошлому может быть продуктивным в современных условиях.

Политическая культура стран региона формировалась большей частью под влиянием православной цивилизационной системы, в которой религиозные и политические факторы имеют особые взаимоотношения, тесно связанные между собою, в отличие от католической и особенно протестантской традиций, где существует четкое разделение политики и религии. На характер общественного развития значительно повлиял также турецкий гнет во время господства Великой Порты. Структура Оттоманской империи, в соответствии с заповедями ислама, требовала распределения людей по признаку вероисповедания. Отсюда идея, все еще распространенная среди этих народов, о том, что и земли, а не только их жители, принадлежат к «определенной религии»833.

Исторически сложилось так, что основной формой государственного устройства в балканских странах, как и во многих других государствах Европы в целом, является многонациональное государство, объединяющее титульный этнос и этнические меньшинства. Но, вместе с тем, каждый этнос стремится сохранить собственные культуру, язык и религию и способствовать их развитию. На Балканах существует угроза активизации шовинистических идей со стороны господствующего этноса, а также — усиление сепаратизма со стороны меньшинств. Корни многих этнорелигиозных проблем балканских стран кроются в тяжелом наследии, которое оставили по себе многовековое османское ярмо и продолжительная борьба великих держав за господство в регионе, вследствие чего и произошло столь масштабное смешение населения и религий на полуострове, вызывавшее столкновения близких в историко–культурном и этническом отношениях народов834.

Вместе с тем, в Болгарии мирным демократическим путем была решена проблема турецкого меньшинства и мусульман болгарского происхождения (вблизи Кирджали и Разграда). В 1980?х гг. правительство Болгарии проводило принудительное изменение имен среди населения турецкой национальности, т. е., политику «болгаризации» турецкого меньшинства. Хотя кампания проводилась под лозунгом «возрождения», тем не менее вызвала недовольство среди местных турок. В результате около 250 тыс. населения эмигрировало в Турецкую республику. Когда же на смену ассимилирующей политике в 1990?х гг. пришло более взвешенное отношение к национально–религиозному меньшинству, почти 40% эмигрантов возвратились в Болгарию.

Экономический уровень государства является важным фактором, определяющим ее геополитическое положение в регионе и мире, влияющим на процессы демократизации в переходный период. Возможность руководства государства в условиях социально–экономической модернизации выйти из кризиса и создать нормально функционирующую рыночную систему влияет на темпы вхождения страны в европейские структуры.

В Албании Демократическая партия, которая проводила экономическую модернизацию, была устранена от власти под давлением вооруженных формирований в южных и центральных районах страны. Особое негодование населения этой страны вызвали финансовые трасты, деятельность которых привела к усилению обнищания населения. Анархия в стране, хотя и продолжавшаяся недолго, свела на нет макроэкономические достижения. Требуется время и немалые иностранные инвестиции, чтобы вывести Албанию из экономического коллапса.

В Болгарии уже больше пятнадцати лет длятся реформы, но она все еще находится в сложной экономической ситуации. Основными причинами тому считаются недостаточные темпы приватизации и структурной реформы народного хозяйства. В январе 1997 г. под давлением народных масс, доведенных до грани нищеты, подало в отставку прокоммунистическое правительство и были объявлены досрочные парламентские выборы. Было сформировано ориентирующееся на Запад новое правительство, принято декларацию о национальном согласии, провозглашавшую европейский, евроатлантический выбор Болгарии, ее намерение решительно проводить рыночные реформы. В экономике государства произошли значительные перемены к лучшему, что было отмечено государствами ЕС На декабрьском 1999 г. саммите стран ЕС Болгария получила приглашение начать переговоры относительно ее будущего членства в Европейском Союзе, куда она намерена вступить в 2007 г.

Внешнеэкономическая стратегия Болгарии ориентируется на расширение экономического обмена путем усовершенствования выгодных двусторонних торгово–экономических соглашений, дальнейшее углубление интеграции страны в международные экономические структуры, стимулирование экспорта. Важной формой сотрудничества с другими государствами становится развитие общих транспортных путей, создание транзитных коридоров. Болгария и другие страны Юго–Восточной Европы занимают видное место в планах Европейского Союза относительно создания разветвленной сети транспортных коммуникаций на континенте. Разработана программа создания десяти трансъевропейских транспортных коридоров, из которых пять проходят по болгарской территории. Они должны обеспечить надежную транспортную сеть, связывающую страны Западной Европы с государствами Центрально–Восточной, Юго–Восточной Европы и Российской Федерации, государствами Ближнего и Среднего Востока.

В связи со сложной экологической обстановкой, сложившейся на черноморском побережье, Турция установила более жесткие правила прохода танкеров через проливы Босфор и Дарданеллы. В результате обострилась проблема поиска обходных путей транспортировки каспийской нефти из Черного моря к потребителям в Европе. Прорабатывается строительство трубопровода Бургас — Александруполис (Греция), или Бургас — Вльора (Албания), который пройдет по территории Болгарии, Греции, Македонии и Албании. Согласно проекту, нефть можна доставлять с болгарского черноморского порта по трубопроводу на побережье Эгейского и Адриатического морей, а дальше танкерами — в Южную Европу с дальнейшим ее поступлением в Западную Европу. Таким образом, Болгария имеет возможность постепенно превратиться в важный транспортный перекресток в инфраструктуре европейских хозяйственных связей, а с улучшением экономического состояния в странах Центральной и Юго–Восточной Европы ее значение, как транзитного государства, должно значительно увеличиться.

Обзор политических, экономических и гуманитарных проблем в рассматриваемом регионе свидетельствует о том, что страны, где происходят кардинальные общественные изменения, постепенно решают свои наболевшие вопросы. Государства региона заинтересованы в установлении здесь стабильности и спокойствия. Решение вопросов собственной безопасности они видят, как правило, в общеевропейском контексте, но вместе с тем ищут пути усиления сотрудничества и с постсоветскими странами.

Посткоммунистические государства, освободившиеся от политического диктата СССР и не забывшие о потенциальной военной угрозе с Востока, сразу же по обретении подлинной независимости заявили о своем намерении стать членами НАТО, что в отношении Румынии и Болгарии было осуществлено в 2004 г. Территории последних уже активно используются для переброски военнослужащих и тылового снабжения американских и британских войск, действующих в Ираке и Афганистане.

Особенно сложной и конфликтогенной с начала 1990?х гг. оказалась ситуация на территории бывшей, «титовской», Югославии, распавшейся на 5 независимых республик: Словению, Хорватию, федерацию Сербии и Черногории, Македонию и ставшую ареной затяжного кровавого конфликта Боснию и Герцеговину. Здесь, в западной части Балканского полуострова, еще острее и болезненнее, чем в Болгарии и бассейне Эгейского моря, ощущается стыковое в цивилизационном отношении положение региона.

Словения и Хорватия — традиционно католические государства западной ориентации, входившие в Средние века в состав Священной Римской империи (первая) и Венгерского королевства (вторая). Затем Хорватия была под властью Османской, а в конце XIX — начале XX вв. обе они принадлежали Австро–Венгерской империи. Для Боснии и Герцеговины, входившей в состав Османской империи, характерно, что при массовом присутствии сербов–православных и хорватов–католиков относительное большинство населения составляли говорившие на общем с первыми двумя сербско–хорватском языке мусульмане — местные славяне, обращенные в ислам в эпоху турецкого владычества. Сербия с Черногорией и Македония — государства православные, причем если Сербия (формально до 1878 г.) и Македония (до 1912 г.) несколько веков находились под османским игом, то крохотной Черногории удавалось отстаивать свою независимость.

Политическая карта Балканского региона не только в Средние века, до включения почти всех его областей (кроме Словении и Черногории) в состав Османской империи, но и (еще более интенсивно) во 2?й пол. XIX — 1?й пол. XX вв. и после (территория бывшей СФРЮ) неоднократно и самым существенным образом перекраивалась. За гегемонию тут с XVIII в. боролись теснившие мусульман–турок, но конкурировавшие между собой православная Российская и католическая Австрийская (Австро–Венгерская) империи. Бесчисленные войны, смены политических границ определили этническую и конфессиональную, в сущности цивилизационную неоднородность многих стран региона, входивших прежде в состав прежней, социалистической Югославии.

С распадом Югославской федерации вначале наиболее острым был сербско–хорватский конфликт, в котором Запад поддерживал хорватскую, а Россия (прежде всего русское общество, потому что прозападническое ельцинское руководство в 1?й пол. 1990?х гг. в ход дел практически не вмешивалось) — сербскую стороны. Затем центром боевых действий стала территория Боснии и Герцеговины, где друг другу противостояли три силы: славяне–мусульмане, быстро сконсолидировавшиеся в новый народ — боснийцы, сербы и хорваты. При поддержке НАТО эта бывшая союзная республика оформилась в рыхлое, но номинально самостоятельное федеративное государство.

Новый кровавый конфликт на Балканах разгорелся в крае Косово между местными сербами и составляющими большинство местного населения албанцами–мусульманами, изгнавшими оттуда при прямой поддержке НАТО (авиация которого начала систематические бомбардировки Белграда) сербское население. На грани этно–конфессионального конфликта между славянами–православными и албанцами–мусульманами к концу 1990?х гг. оказалась и Македония, однако после нескольких вооруженных стычек его удалось предотвратить. Естественно, что Албания и Турция в обоих случаях поддерживали своих единосоплеменников и единоверцев. При этом неожиданно возник дипломатический скандал между в целом принадлежащими к одной, православной, общности Грецией и Македонией, вызванный тем, что первая не желала признавать своего новообразованного северного соседа под таким именем.

В случаях греко–турецкого, сербско–хорватского, боснийско–сербско–хорватского, а также сербско–албанского, македонско–албанского и, в меньшей степени, болгарско–турецкого противоборства видны яркие примеры повышенной конфликтогенности Балканского региона, оказавшегося зоной стыка трех религиозно–культурно–цивилизационных миров: православного, католического и мусульманского. Выходит, что национально–государственное противостояние усиливается в случае цивилизационной инородности конфликтующих сторон и может смягчаться при их религиозной идентичности.

В цивилизационной плоскости можно рассматривать и проблему Трансильвании (Карпатская котловина, в славянской традиции — Семиградье), омрачающую отношения Румынии и Венгрии. Здесь столетиями проживают православные (частично принявшие унию с Римским престолом) восточные романцы и венгры (традиционно католики), часть которых перешла в протестантизм кальвинистской формы. После Первой мировой войны Трансильвания, до того входившая в состав Австро–Венгрии (а еще ранее — зависимая от Османской империи) была закреплена за Румынией, однако ныне там проживает 1,6 млн венгров, а в некоторых ее районах они составляют большинство населения835. Национально–политические противоречия здесь накладываются на цивилизационную разнородность. При этом Трансильвания, как и Галиция с Закарпатьем, могут рассматриваться в качестве широкой переходной полосы между Восточнохристианским и Западнохристианским мирами.

Периодически возникавшие притязания правых политических сил Румынии на принадлежащие Украине Северную Буковину и Южную Бессарабию, как и стремление радикальных румынских и молдавских националистов присоединить республику Молдова к Румынии, цивилизационной подосновы не имеют, поскольку происходят в пределах православного ареала. Также к цивилизационной проблематике не имеет отношения Приднестровский конфликт, возникший на социально–экономической и национальноязыковой основе.

Одним из ключевых региональных задач является решение проблемы судоходства по реке Дунай. Украинское руководство неоднократно обращало внимание на экономические потери, вызванные экономическими санкциями ООН против Югославии в 1992–1995 гг. и военными действиями стран НАТО в СРЮ.

Дунай как международная торговая магистраль соединяет одиннадцать государств, а через канал Дунай — Рейн, вступивший в действие в 1992 г., — еще несколько стран. Тем не менее, в условиях разделенной Европы на протяжении сорока лет основными пользователями этой транспортной артерии были государства коммунистического блока. В 1948 г., во время формирования принципов действия Дунайской комиссии, СССР блокировал участие в ней США, Великобритании и Франции. Формальным основанием было то, что эти страны не являются прибрежными государствами, несмотря на то, что все они, кроме США, были членами организаций, контролировавших правила навигации на Дунае.

С распадом социалистической системы транспортный коридор № 7 — Дунайский — вошел в перечень европейских коридоров. Однако до сих пор Дунай слабо задействован в общеевропейской торговле, хотя четыре члена Европейского Союза (Германия, Австрия, Словакия и Венгрия) являются придунайскими. В связи с военными действиями на территории бывшей СФРЮ и действующими экономическими санкциями против Сербии западноевропейские государства в течение 1990?х гг. создали новые пути товаропотоков в обход этой зоны перманентных вооруженных конфликтов. Так, Австрия разработала новый маршрут через Словению, Германия — через Грецию.

Поэтому не следует ожидать понимания и каких-то практических действий со стороны ЕС и финансовых организаций — доноров по восстановлению региона и решению проблемы судоходства на р. Дунай. Если бы аналогичная ситуация сложилась на р. Рейн, реакция западноевропейских государств однозначно была бы противоположной. Скорее всего, дунайская транспортная магистраль полноценно начнет работать только с началом функционирования торгового пути Европа — Кавказ — Центральная Азия.