Книга: Приграничные и трансграничные территории Азиатской России и сопредельных стран. Проблемы и предпосылки устойчивого развития

8.5. Экологические проблемы природопользования на территории Верхнеамурского бассейна

8.5. Экологические проблемы природопользования на территории Верхнеамурского бассейна

Экологические проблемы, связанные с природопользованием на территории Верхнеамурского бассейна, возникали по мере освоения этого края. Первоначально они были связаны с добычей русскими землепроходцами пушнины. Именно потребность в ресурсах (а тогда требовалась пушнина) была главным мотивом присоединения Сибири к Российскому государству на рубеже XVI–XVII вв. По мере продвижения землепроходцев на восток и роста населения усиливалась промысловая нагрузка на животный мир. Хищнические приемы добычи зверей (самострелы, ямы, гоны по насту, убой молодняка, самок) приводили к резкому снижению численности многих видов животных.

В начале XVIII в. на территории Верхнеамурского бассейна начались активные горно-промышленные разработки. К концу XVIII в. в Нерчинском округе работало 8 сереброплавильных заводов и 90 рудников. На р. Онон действовали оловянные прииски. С 30-х гг. в XIX в. широко развивалась золотодобывающая промышленность [Воробьев, 1975, с. 43]. Активная деятельность горно-добывающих предприятий Читинской области в пределах территории Верхнеамурского бассейна продолжалась вплоть до 1990-х гг. В результате экономического кризиса большинство горно-добывающих предприятий было остановлено, хвостохранилища обогатительных фабрик осушены, начался процесс эрозии их плотин и дефляция рыхлых отложений, содержащих аномальные против фоновых концентрации токсикантов и токсикогенов. При активном оживлении личного подсобного хозяйства в последние годы возрастает опасность загрязнения продовольственной продукции токсичными химическими элементами.

По мере развития природно-хозяйственной системы «Даурия» на юго-востоке края, обладающей минерагеническим потенциалом, стоимостная оценка которого превышает 200 млрд дол. США [Быбин, 2006, с. 151], геотехнология будет оказывать все возрастающее влияние на природные ландшафты. Существующее положение и перспективы развития горно-рудной промышленности на территории Верхнеамурского бассейна требуют прогнозирования возможных экологических последствий. В. А. Баландин и О. А. Баландин считают, что «принципиальным моментом прогнозирования является выбор методологии оценки и описания исходного состояния и взаимодействия естественных ландшафтов и антропогенных нагрузок» [1999, с. 3]. Следует предусмотреть, прежде всего, превышение содержания токсичных компонентов в окружающей среде против регламентируемого санитарно-гигиеническими нормами или превышение фоновых концентраций. Серьезную опасность, особенно для горно-таежных территорий юго-востока края, представляют гидродинамические нарушения, которые оценивают по понижению уровня подземных вод.

Характер природопользования в Восточном Забайкалье на территории Верхнеамурского бассейна определяет климат края. Резкоконтинентальный, с резкими колебаниями температур воздуха не только в течение года, но и суток, с малым количеством осадков зимой и коротким безморозным периодом исторически обусловил развитие на этой территории скотоводства. Край занимал по развитию скотоводства одно из первых мест в Российской империи. Развитие скотоводства объясняется не только историческими, почвенно-климатическими факторами, но и наличием в крае рынка сбыта скота и продуктов животноводства [Асалханов, 1963, с. 84].

В XIX в. пограничные территории Верхнеамурского бассейна занимало преимущественно казачье население Акшинского, Нерчинского и Нерчинско-Заводского округов [Асалханов, 1963, с. 84, 121]. В Забайкалье казачье сословие имело значительную долю земель, прежде всего пашни, что и определяло основной характер землепользования.

Процесс товаризации зернового производства, усилившийся во второй половине XIX в. в связи с развитием горной и золотодобывающей промышленности в крае, оказал непосредственное влияние на трансформацию в природопользовании. Продовольственный хлеб и фураж требовались все в больших количествах военному ведомству. Потребителями хлеба стали города с увеличивающимся населением, ссыльнокаторжные. Много хлеба требовалось для поставок в Амурский край, куда они продолжались почти до конца XIX в. Жители многих станиц Нерчинского и Нерчинско-Заводского округов (Олочинская, Аргунская станицы) сбывали на Амур почти весь урожай овса, а также «ярицу и пшеницу» [Там же, с. 353]. Таким образом, в природопользовании юго-востока Забайкалья стали происходить изменения в сторону развития земледелия.

Одновременно эти же факторы обусловили и развитие товарного скотоводства, причем основными поставщиками скота и продуктов животноводства на рынок были буряты и отчасти казаки Акшинского округа, главным занятием которых являлось скотоводство. Параллельное развитие двух отраслей до определенного момента способствовало рационализации природопользования на территории Верхнеамурского бассейна. Овцеводство в условиях Забайкалья было наименее товарной отраслью животноводства [Там же]. С середины XX в. ситуация в животноводческой отрасли стала претерпевать изменения по видовому составу стада. В Читинской области в 1951 г. численность овец превышала численность крупного рогатого скота в 3,7 раза, а в 1963 г. – в 6 раз (табл. 8.13). В степных районах Агинского Бурятского автономного округа на 1 января 1964 г. на 100 га сельхозугодий приходилось 89,9 голов овец [Восточное., 1968, с. 129].

Таблица 8.13 Динамика поголовья скота в Читинской области (по всем категориями хозяйств), на 1 января, тыс. голов [Восточное…, 1968]

Со второй половины XX в. в природопользовании Юго-Восточного Забайкалья произошли коренные изменения, связанные с государственной кампанией по освоению целинных и залежных земель и развитием тонкорунного овцеводства. Под пашню было освоено с 1953 по 1963 г. 840,5 тыс. га земель, в том числе более 300 тыс. га сенокосов и пастбищ [Восточное., 1968, с. 125]. К 1 января 1978 г. поголовье овец в хозяйствах всех категорий насчитывало 4,5 млн голов. Удельный вес Читинской области в Восточно-Сибирском экономическом районе по сельскохозяйственным угодьям составлял 29,5 %. Причем здесь было сосредоточено 43 % поголовья овец от общей численности по Восточно-Сибирскому региону. Основная часть поголовья (около 83 %) приходилась на территорию Верхнеамурского бассейна. Здесь же содержалась большая часть имевшегося в области крупного рогатого скота [Носов, 1979, с. 3–10].

В начале XXI в. в структуре природопользования вновь происходят резкие изменения. Из 6079 тыс. га сельскохозяйственных угодий под пашней в 2005 г. было занято 534 тыс., залежью – 784 тыс. и кормовыми угодьями – 4755 тыс. га [Читинская., 2006, с. 195]. По сути, произошел возврат к уровню более раннего сельскохозяйственного землепользования, когда часть пахотных земель время от времени возвращалась к условиям природного почвообразования. Произошел резкий спад поголовья овец. На 1 января 2000 г. их численность составляла немногим более 500 тыс. голов [География., 2001, с. 253].

Задачей ближайшего времени должно стать освоение моделей природопользования с элементами природосохранения. Природопользование в залежно-переложной системе, основанное на ведении номадного животноводства и начального экстенсивного земледелия, способствует частичному восстановлению равновесия экосистем [Куликов, 1999, с. 176].

В последнее время интерес к трансграничным территориям значительно усилился. Обеспечение устойчивого природопользования в этих районах непосредственно связано с экологической безопасностью соседних стран. С укреплением связей и усилением взаимодействий между контактными структурами или их отдельными звеньями по разные стороны границы формируются трансграничные географические структуры. П. Я. Бакланов и С. С. Ганзей [2007, с. 5] связывают изучение таких структур с рассмотрением целостных геосистем и геоструктур, более полной оценкой природно-ресурсного потенциала трансграничных геосистем, совершенствованием управления природопользованием, разработкой совместных программ устойчивого природопользования и других направлений.

Такой подход имеет непосредственное отношение к территории Восточного Забайкалья и Верхнеамурского бассейна, поскольку 4 из 200 выделенных Всемирным фондом охраны дикой природы биосферно значимых ключевых экорегиона находятся здесь. Это бассейн оз. Байкал, бореальные леса Восточной Сибири, Даурский степной регион и Амурский пресноводный бассейн. Дальнейшее развитие двух глобальных экорегионов – Даурской степной зоны и водосборного Амурского бассейна – будет зависеть от согласованности внутренних интересов Забайкальского края, северных аймаков Монголии и автономного района Внутренняя Монголия (АРВМ, Китай) [Селиванов, Кочнева, 2006, с. 199].

Экологический фактор требует особого внимания на трансграничных территориях. Через бассейн р. Амур, истоки которого находятся в Монголии, Китае и России, проходит государственная граница России и Китая. Верхнеамурская часть бассейна в Забайкалье формируется крупными реками (Шилка, Ингода, Онон, Аргунь) и их притоками. Загрязнение водных ресурсов по обе стороны границы может привести к резкому ухудшению экологии всего Амурского бассейна и значительному ухудшению здоровья населения.

Развитие горно-рудной отрасли на территории Верхнеамурского бассейна с реализацией проектов строительства горно-обогатительных комплексов, строительство железнодорожной линии для освоения месторождений будут сопровождаться ростом численности населения. Вследствие деятельности горно-промышленного комплекса (ГПК) за исторический и современный периоды на территории края возник целый ряд проблем для многих видов природопользования – аграрного, лесо– и водопользования. В этой связи важнейшим условием индустриального природопользования на территории бассейна становится внедрение природосберегающих методов промышленного производства. Горно-добывающая промышленность Забайкальского края является основой экономики региона и должна опираться на экологически регламентированное недропользование и новые технологии.

При оценке опасности промышленного освоения юга и юго-востока края для традиционного природопользования необходимо иметь в виду не только отчуждение территории для размещения промышленных предприятий, но и шлейф негативных экологических последствий, связанных с деятельностью этих предприятий. Загрязнение территорий происходит на расстояниях в десятки и сотни километров от площадки, где размещено предприятие, по направлениям господствующих потоков водных и воздушных масс [Моисеев, 1999, с. 134]. Важно помнить и то, что с географической точки зрения трансграничные территории Верхнеамурского бассейна обладают определенной спецификой и составной ее частью является единство, неразрывность географической среды. Управленческие решения здесь должны быть основаны на сбалансированности экономических и экологических интересов России, Китая и Монголии.

В условиях резкого возрастания антропогенного воздействия на природную среду весьма актуальной становится задача выбора оптимальных территориальных ячеек для управления природопользованием. Бассейн как природно-хозяйственная система позволяет рассматривать взаимодействие человека с природой в процессе использования природных ресурсов, а водные объекты чаще всего и служат путями распространения загрязнений, их аккумуляторами. Кроме того, бассейн – реальная геосистема, легко выделяемая и на карте, и на местности [Корытный, 1991, с. 163].

Сегодня бассейновый менеджмент, особенно для районов нового освоения, является основным инструментом, посредством которого осуществляется бассейновое планирование рационального использования и охраны водных ресурсов. Он рассматривается учеными с позиций ландшафтной гидрологии [Антипов, Гагаринова, 2007, с. 114], с позиций сохранения прибрежных зон от загрязняющих веществ [Арзамасцев, Сорокин, 2007, с. 116]. Особую значимость приобретает управление геосистемами бассейнового типа в приграничных районах (в пределах бассейнов р. Амур), отличающихся культурно-историческими особенностями освоения территорий, социально-экономическими характеристиками, типами хозяйственного освоения, масштабами преобразования природной среды и остротой экологических проблем [Бакланов, Ганзей, 2007, с. 118].

Для юго-востока Забайкальского края, где сконцентрированы огромные запасы минеральных ресурсов в приводораздельных ландшафтах, соблюдение бассейнового подхода в природопользовании особенно актуально, так как освоение территории влечет за собой трансформацию природных комплексов окружающей среды. Несомненно, на трансграничных территориях, особенно с общим речным бассейном, требуется координация действий хозяйствующих субъектов и правительств стран– соседей.

Воды р. Аргунь в значительной мере влияют на загрязненность Верхнего Амура. На территории России Аргунь занесена в Приоритетный список водных объектов, требующих первоочередного осуществления водоохранных мероприятий, и данные стационарных наблюдений Забайкальским УГМС за 2006 г. подтверждают необходимость активных действий по охране водных ресурсов. Так, максимальные концентрации большинства загрязняющих веществ отмечены при ледоставе или в период вскрытия реки, они превысили ПДК: железа общего и марганца – в 29 раз, меди – в 25 раз, нефтепродуктов – в 10 раз [Журавлева, 2007, с. 117]. Гидрохимическое состояние р. Аргунь, отмеченное в 2006 г., было таким же неудовлетворительным и в предыдущие годы [Дорошенко, Дружинина, 2007, с. 116].

Забайкальский край – один из самых богатых промысловыми животными в России, а на территории Верхнеамурского бассейна сформировался самый крупный в крае Шилкинско-Аргунский экономический подрайон. Численность косули, кабарги, колонка, волка, рыси на 2003 г. составляла 10–13 % от общероссийских показателей. Сохранение фауны горной тайги становится все более актуальным. С 1998 г. проявляется тенденция к снижению запасов поголовья крупных и ценных промысловых животных, а также боровой дичи. Заметно увеличилась нелегальная добыча кабарги, рыси, корсака, глухаря, тетерева [Гурова, 2006, с. 115119]. Фактор транспортной доступности неизбежно приводит к усилению промыслового пресса на диких животных, увеличению размеров слабоконтролируемого ненормированного промысла, перерастающего в браконьерство. Нельзя не учитывать и фактор беспокойства, связанный с присутствием в тайге людей, особенно в местах размножения и зимней концентрации животных. Очевидной становится необходимость гармонизировать интересы человека и природы.

В основе устойчивого территориального развития лежит оптимизация землепользования, и одним из способов решения этой проблемы, как отмечалось выше (см. гл. 6), может быть ландшафтное планирование. Оно позволяет построить пространственную организацию деятельности общества в конкретных ландшафтах и обеспечить устойчивое природопользование, сохранение основных функций ландшафтов как системы поддержания жизни [Антипов, Семенов, 2006, с. 12, 16]. Причем наиболее сложные и разнообразные конфликты между земле– и водопользователями, серьезные водно-экологические ситуации возникают на территориях водоохранных зон и на прилегающих к водным объектам участках. Именно поэтому требуется экологически ориентированное планирование землепользования на территории юго-востока Забайкальского края в пределах территории Верхнеамурского бассейна. Переход к рациональному природопользованию в рамках допустимых нормативов во многом зависит от изменения поведения хозяйствующих, управляющих, принимающих решение и, наконец, потребляющих субъектов.

Приграничные территории, ранее привлекавшие внимание преимущественно с точки зрения обеспечения военной безопасности, в настоящее время рассматриваются как места возникновения не столько военных, сколько экологических угроз. Специфические физико– и экономико-географические особенности Забайкальского края формируют его неблагоприятное эколого-географическое положение. Проявление трансграничных экологических угроз национальной безопасности страны в первую очередь происходит на приграничных территориях, которые превращаются в экологические буферные зоны, поглощающие и нейтрализующие часть этих трансграничных влияний.

На современном этапе развития российско-китайского сотрудничества в области совместного природопользования и охраны окружающей среды укрепляется тенденция формирования политики экологического буфера как необходимого условия сохранения и рационального использования природных ресурсов. Иными словами, обеспечение экологической безопасности природопользования на приграничных территориях имеет не только региональное, но и общенациональное значение. Экологическая безопасность, в принципе, не может быть обеспечена мерами, действиями и законами одной страны [Урсул, 2001, с. 430].

Академик И. П. Герасимов отмечал, что «изучение региональных особенностей природы, хозяйства и населения и закономерностей пространственного их размещения особенно важно для общего географического прогноза их взаимодействия на различных этапах исторического развития природы и общества» [Герасимов, 1985, с. 207]

Известно, что экологическая безопасность региона определяется степенью реализации экологических угроз [Измалков, Измалков, 1998, с. 77]. При природопользовании на территории юго-восточных районов существует множество факторов возникновения реальных и потенциальных экологических угроз. Причем эти факторы могут иметь природную или антропогенную природу возникновения. Приграничное положение исследуемой территории, особенности территориального межгосударственного разделения – государственная граница с соседним государством проходит по естественной гидрологической границе, р. Аргунь – и торгово-экономические связи с Китаем лишь увеличивают вероятность возникновения экологических проблем локального, регионального и даже межгосударственного уровней.

К. Хаусхофер [2001, с. 156] в своем труде «О геополитике. Работы разных лет» отмечает, что «разделительная сила рек, как границы претерпевает постоянную переоценку и явно в том смысле, что с прогрессирующим регулированием течения разделяющее отходит на задний план, а на передний выступает связующее единство жизни речной долины крупной реки».

Природные предпосылки возникновения экологических проблем обусловлены физико-географическими особенностями приграничных районов Забайкальского края, которые выражены в уникальных проблемных ситуациях, обусловленных неповторимыми комбинациями в регионе географических ландшафтов (от типично центрально-азиатских степей на юге до лесотундровых областей на севере), отраслей хозяйства, систем расселения и антропоэкологической обстановки [Шагжиев, 1990, с. 23; Преображенский, 1986].

Рассматриваемые территории бассейна р. Аргунь являются старейшими освоенными районами не только Забайкалья, но и России в целом. Современное размещение и специализация объектов народного хозяйства края сложились под воздействием природно-экономических и исторических условий. Рельеф Юго-Восточного Забайкалья несколько отличается от рельефа основной территории Забайкальского края в целом. Здесь преобладают низкие горы, а средневысотные горы уступают место холмисто-увалистым равнинам. Горные хребты протянулись с юго-запада на северо-восток. Нередко хребты расчленены речными долинами и мелкими котловинами, называемыми падями. В основном именно в них находятся, например, объекты горно-рудной промышленности. Так, на водоразделе падей Сенькина и Громова расположено Громовское месторождение марганца, в 12 км севернее районного центра – пос. Приаргунск. Основные предприятия горно-рудной промышленности размещены в долинах таких рек юго-востока Забайкальского края, как Аргунь, Урулюнгуй, Газимур и Урюмкан. Практически такой же схеме подчинены все транспортные артерии: автомобильные дороги местного и областного подчинения, железнодорожные транспортные пути и речной транспорт.

Значительной предпосылкой возникновения и развития экологических проблем природного характера является наличие в пределах юго-востока Забайкальского края многолетних мерзлот, имеющих прерывистый и островной характер распространения и встречающихся в понижениях рельефа и на северных склонах. Граница многолетней мерзлоты пересекает Калганский район в широтном направлении, затем распространяется на юго-запад в пределах Александрово-Заводского района. Она отделяет территории с распространением прерывистой многолетней мерзлоты к северу и территории с островным характером распространения мерзлоты, соответственно, к югу от границы [Атлас…, 1997].

Многолетние мерзлоты определяют наличие на исследуемой территории экологической угрозы природного (даже эндемичного) характера – так называемой уровской эндемии; реализация которой (при использовании населением природных вод) вызывает болезнь Кашина – Бека (уровскую болезнь).

Необходимо отметить, что уровская эндемичная зона, охватывает «треугольник» между Шилкой и Аргунью и имеет площадь около 100 тыс. км² [Чугаев и др., 1992, с. 150]. Воды данной территории отличаются слабой минерализацией и перегруженностью органическими веществами, образующимися вследствие поверхностных почвообразовательных процессов и недоокисленного растительного распада [Там же, с. 159]. Резко-континентальный климат стал причиной образования многолетней мерзлоты, встречающейся в пределах исследуемого района в виде отдельных островов по межгорным понижениям и на северных склонах хребтов, в то же время водоразделы свободны от нее. Такая климато-физико-географическая ситуация приводит к гидрологическим нарушениям. Неравномерное распределение осадков в течение года (90 % в теплый период) неблагоприятно сказывается на условиях водоносности [Жизнь и деятельность., 1996].

Кроме того, большинство рек к середине зимы разбивается на совокупность омутов, в которых вода подвергается загниванию, приобретая зеленоватый цвет и затхлый запах. Население в таких условиях, не имея других источников водоснабжения, начинает использовать лед. Гарантировать соблюдение его санитарной пригодности при этом невозможно.

Многолетние мерзлоты служат водоупорным основанием для болот и являются источником охлаждения надмерзлотного горизонта. На долю болот приходится до 30–40 % площади долин исследуемой территории. Причем болота отличаются чрезвычайно быстрыми процессами разложения органических остатков, включая токсичные вещества. Это происходит на незначительной глубине.

Резко-континентальный климат оказывает значительное влияние и на количество и степень проявления экологических угроз и, как следствие, на наличие экологических проблем природопользования. Зима на территории юго-восточных районов довольно длительная, малоснежная и холодная. В летний период выделяются два этапа: первый – сравнительно прохладный и засушливый, характеризующийся пожароопасной обстановкой, и второй – более теплый и влажный, обусловливающий выпадение большого количества осадков – затяжных дождей или ливней. Именно ливни способствуют развитию эрозионных процессов в горах и предгорьях, загрязнению водотоков. Климат юго-восточных районов не очень благоприятен для геологического изучения и разведки, разработки полезных ископаемых открытым способом, строительства горно-рудных объектов и т. д. Кроме того, имеются проблемы с использованием техники: детали машин и механизмов, функционируя длительное время на морозе, быстро приходят в негодность. Это требует дополнительных затрат на ремонт и замену оборудования. Зимние холода и сильные весенние ветры затрудняют, а иногда и заставляют останавливать производство. При строительстве, например, дорог увеличиваются затраты на обеспечение специалистов достойными условиями проживания в холодный период года. Такой климат негативно влияет и на ведение сельского хозяйства.

На исследуемой территории повсеместно отмечается совместное российско-китайское природопользование. Причем оно сводится не только к найму китайских рабочих для строительства объектов в сельской местности и выращивания овощей (подобная практика существует, например, в Калганском районе с конца 1990-х гг.), но и к сдаче в аренду китайцам сельскохозяйственных земель, принадлежащих хозяйствам района, для возделывания зерновых культур. Сельскохозяйственная техника также арендуется ими у хозяйств.

Активному развитию межгосударственных отношений способствовало строительство нового железобетонного моста. В мае 2006 г. было подписано межправительственное соглашение между Россией и Китаем о строительстве моста, который заменил прежний – деревянный мост в районе пропуска Староцурухайтуй-Хэйшаньтоу. Строительство нового моста было закончено в октябре того же года и резко оживило внешнеэкономические связи двух государств.

В Китае наблюдается несколько иная ситуация. В результате активизации приграничной (челночной) торговли в приграничных населенных пунктах происходит бурный рост деловой активности. Ускоренными темпами развивается инфраструктура, строятся дороги и т. д. Благодаря безвизовой форме приграничного туризма в десятки раз возросло количество гостиниц. Этому в большой степени способствовал неэквивалентный характер приграничной торговли. Обмен российских сырьевых товаров на китайский ширпотреб происходил и происходит на основе неблагоприятных для российской стороны ценовых пропорций [Безопасность…, 2002, с. 107].

На приграничных территориях Забайкальского края имеются специфические предпосылки возникновения экологических угроз. Если такие экологические угрозы перейдут из разряда потенциальных в разряд реальных, то проблемы будут носить не только экологический характер, а будут определять прежде всего военно-стратегическое и геополитическое положение России в целом. Речь идет об отчуждении плодородных пойменных земель, расположенных на левом берегу р. Аргунь. Данная проблема не вызвана внешнеэкономическим сотрудничеством двух стран, однако определяет их дальнейший характер.

Так, ежегодно в период паводков и проливных дождей происходит поднятие уровня воды в Аргуни (последнее наблюдалось нами в июне 2006 г.), подтопление ее поймы и слияние с р. Урулюнгуй (приток р. Аргунь). Вследствие этого возникают новые протоки, увеличиваются и образуются новые овраги, сточные воды на территории района уходят в реку, происходит отчуждение плодородных земель. Местные жители, самостоятельно решая проблему укрепления берегов, производят складирование в оврагах и в водоохраной зоне бытового и строительного мусора, загрязняя тем самым воды Аргуни.

Если в ближайшее время не принять мер по укреплению берегов р. Аргунь, то изменится русло реки и, как следствие, этого при проведении следующей демаркации границы Российская Федерация потеряет около 1,52,5 тыс. га земель. Такая ситуация возникает на землях колхоза «Зоргольский» (Приаргунский район), где возможны потери 1,5–2,5 тыс. га [Отчет., 2006, с. 30]. Потери 3,5–5,0 тыс. га земель нанесут экономический ущерб сельскому хозяйству Приаргунского района в размере 450–700 млн руб. (без учета стоимости подземных природных ресурсов). Сложившаяся ситуация негативно отразится не только на благосостоянии сел Дурой, Зоргол, Новоцурухайтуй, Старый Цурухайтуй, Кути, но и всего региона, поскольку эти земли являются традиционными рыболовными, охотничьими и пастбищными угодьями [Там же]. Конечно, геополитические вопросы решаются на федеральном, а не на региональном уровне. Однако администрация и население области в целом и ее юго-восточных районов в частности могут косвенно влиять на принимаемые решения. Конечно, проблема спорных территорий не афишируется, но в любой момент она может всплыть как фактор внешней угрозы [Бейдина и др., 2001, с. 50].

Обеспечение экологической безопасности приграничных территорий отличается от такового на глубинных территориях страны прежде всего наличием групп не только внутренних, но и трансграничных (внешних) экологических угроз. На приграничных территориях внешние угрозы проявляются острее, так как территория первая «принимает удар на себя», во многих случаях гасит его, а по мере движения вглубь страны экологические угрозы нейтрализуются. В связи с неблагоприятными физико-географическими местными условиями и эколого-географическим положением Забайкальского края относительно Китая возникает необходимость в формировании политики экологического буфера приграничной территории регионального уровня [Новикова, 2007, с. 144].

Данный факт доказывает наличие особого приграничного режима обеспечения экологической безопасности, который заключается в необходимости трансграничного обмена информацией о состоянии окружающей природной среды сопредельной территории и трансграничном взаимодействии при решении экологических проблем. В связи с усилением интенсивности природопользования и трансграничных взаимодействий экологическая нагрузка на приграничные территории Забайкальского края будет возрастать, поэтому от муниципальных и федеральных властей потребуется разработка специальной экологической региональной политики по обеспечению экологической безопасности.