Книга: Битва гловальных проектов. Часть 2

Власть клана Ходзё. Попытка реставрации. Император Го—Дайго (1199–1335)

Власть клана Ходзё. Попытка реставрации. Император Го—Дайго (1199–1335)

Представитель боковой ветви дома Тайра, Ходзё Токимаса (1138–1215), был назначен присматривать за малолетним Ёритомо Минамото, когда тот находился в ссылке. Хитрый и дальновидный политик, он сумел разглядеть в опальном молодом княжиче будущего вождя и со временем стал его союзником, выдав за того замуж свою дочь Масако. После того как Ёритомо стал сегуном, Ходзё оказался единственным близким родственником, оставшимся в живых. Сразу же после смерти своего господина он начал борьбу за власть. Не имеющий опыта в подковерных интригах, Ёрииэ вскоре был убит, и Ходзё получил право опекунства над его малолетним братом и вторым сыном Ёритомо — Санэтомо (1192–1219). Причем в полном соответствии с уже установившейся в Японии практикой эту должность он сделал наследственной. Отныне сиккэны (регенты при несовершеннолетних сёгунах) становились полноправными правителями страны.

Казалось, можно было праздновать победу! Но он не учел одного: Масако, жена первого сегуна Минамото, мать убитого второго сёгуна и пока еще здравствующего третьего малолетнего правителя, оказалась достойной дочерью своего отца. Она добилась отстранения Токимасы от власти: его отправили в монастырь, где впоследствии убили. Новым сиккэном стал брат Масако и сын все того же Токимасы — Ёситоки (1163–1224), который, ни в чем не уступая ни своему батюшке, почившему в бозе, ни властолюбивой сестре, добился небывалого могущества. Правда, для этого ему пришлось организовать убийство последнего отпрыска основателя династии Минамото — Санэтомо.

Бедный Ёритомо! Уничтожая, как ему казалось, конкурентов, он не предполагал, что взращенная на его груди змея рода Ходзё—Тайра станет могильщиком его собственных детей! Подобные казусы происходили в истории как до него, так и после. Вспомним в этой связи хотя бы Хрущева, которого Сталин не считал серьезным претендентом на власть. А тот не только сумел ее узурпировать, уничтожив всех соперников, но и пресек династию «красного тирана», доведя в конечном счете до смерти сына пролетарского вождя, Василия. Но это так, к слову.

Возвышение дома Ходзё обеспокоило правящую династию, которая объявила выскочкам войну. Однако, несмотря на помощь многих феодалов и поддержку дома Минамото, Киото в этой войне, вошедшей в историю под названием «Смута годов Дзёкю», проиграл, а Еситоки стал полновластным хозяином страны. После его смерти в 1224 году власть наследует его сын, уже прославившийся к тому времени полководец и государственный деятель Ясутоки (1183–1242), который учреждает еще одно иерархическое звание — рэнсё (сорегент), также закрепленное за домом Ходзё. Как истинный конфуцианец, стремящийся к справедливости и гармонии, он подкрепляет власть своей династии правовыми актами. В 1232 году с его подачи был принят свод законов «Госэмбай сикимоку», позволявший сиккэнам издавать подзаконные акты без предварительного одобрения императоров и сёгунов, основываясь лишь на решениях специально созданного Государственного совета (хёдзёсю), который являлся высшим органом сёгуната и был подконтролен роду Ходзё.

Очередной взлет могущества сиккэнов произошел при внуке Ясутоки Ходзё Токиёри (1246–1263). Он был справедливым правителем на конфуцианский манер: не доверяя информации с мест и докладам помощников, лично путешествовал по стране под вымышленными именами, знакомясь напрямую с жизнью простых людей. Аскет по натуре, он боролся с роскошью и развратом, этим бичом развитых обществ, ввел сухой закон и запрет на азартные игры. Полагая, что «заразу разложения» экспортируют в страну из–за рубежа, он резко ограничил внешнюю торговлю, сократив ввоз товаров из Китая, главного экономического партнера Японии, до пяти судов в год.

Жесткое лицензирование рыбной ловли и охоты, введение запрета на работорговлю, контроль над поведением самураев и монахов — все это способствовало росту его популярности в народе, считавшем сиккэна правителем–праведником (чему в немалой степени способствовал факт его пострижения в 1256 году), несмотря на то, что эти меры превратили страну в полуполицейское государство. Он умер в 1263 году, оставив после себя добрую память и отлитую из медных монет, собранных монахами, огромную статую Будды в Камакуре.

Все эти события происходили на фоне крупномасштабной цивилизационной катастрофы на материке, вызванной монгольскими завоеваниями и покорением Китая. Для экспансии кочевников практически не существовало границ, и, еще не завершив окончательно завоевание Поднебесной, потомки Чингисхана (многие простые японцы, искренне любившие Ёсицунэ Минамото, считали, что он не погиб, а спасся, добрался до материка, ушел в монгольские степи и стал там Чингисханом) обратили свои взоры на Восток. В 1267 году Хубилай направил японцам письмо с предложением «установить дружественные отношения», означающее на деле признание Японией своего вассалитета. Решение зависело только от сик–кэна, и он его принял: восемнадцатилетний Ходзё Токимунэ (1251–1284) сказал твердое «нет», проявив, несмотря на свою молодость, достойное правителя самообладание, мужество и дальновидность. Правильность такого решения была подтверждена самим Небом, которое послало божественный ветер («камикадзе»), развеявший корабли агрессора по морю. Так тайфун сорвал амбициозные планы чингизидов по захвату Страны восходящего солнца! Следующим после Токимунэ сиккэном стал Ходзё Садатоки, занявший этот пост в 14–летнем возрасте. Он так же, как и его предшественники, стремился править в соответствии с конфуцианскими нормами морали, но время Ходзё подходило к концу. Гегемония рода на принятие жизненно важных для государства решений (а к этому моменту практически все государственные должности, реально влияющие на внутреннюю и внешнюю политику, были закреплены за представителями этого клана) и выстроенная им «вертикаль власти» лишили Ходзё возможности критического осмысления происходящих в стране процессов:

? экономика приходила в упадок, как это обычно и случается при авторитарных режимах;

? крестьянство, самый многочисленный класс, беднело, что приводило к обнищанию главной опоры власти Ходзё — самураев;

? в стране стали вспыхивать мятежи, которые на начальном этапе, когда у сиккэнов еще хватало сил, нещадно подавлялись.

После смерти Садатоки в 1311 году сиккэном стал Такатоки, которому на тот момент исполнилось всего девять лет. Он не отличался богатырским здоровьем, да и править достойно не мог. Влияние клана Ходзё стремительно ослабевало, чем не преминул воспользоваться император Го—Дайго (родился в 1288 году, император в 1318–1331 и 1333–1339 годах, умер в 1339–м).

Отражение монгольской агрессии, хоть и закончилось победой Японии, крайне обострило внутриполитическую ситуацию в стране. Дело в том, что эта победа не принесла, да и не могла принести, никаких трофеев. Компенсировать огромные затраты бюджета на строительство фортов и укрепление прибрежной полосы на случай высадки вражеского десанта было нечем. Самураи, хоть и радели о государственной пользе, на самом деле жаждали поощрения. Этого не произошло. Кроме того, на рубеже XIII–XIV веков в стране назрел очередной династический кризис.

Императору Го—Сага (1242–1246) наследовали два сына, каждый из которых претендовал на престол. Дабы избежать конфликта, сиккэны из дома Ходзё, обладавшие реальной властью, предложили соломоново решение проблемы: представители старшей и младшей ветви должны были занимать престол попеременно. Эта практика весьма успешно применялась до тех пор, пока не настала очередь Го—Дайго, представителя младшей ветви. В 1318 году он, к тому времени уже вполне сформировавшийся 30–летний мужчина, решил изменить этот порядок вещей, закрепив трон за своим потомством и, более того, вернув ему реальную власть. Для этого он обладал всеми необходимыми качествами: сильная воля, независимость суждений, блестящее образование, непоколебимый дух, безграничная храбрость, безудержный напор, умение находить достойных сподвижников. Поэт и философ, он глубоко проник в тайны конфуцианского знания, но, по мнению современников, не смог избавиться от таких качеств, как неуемная гордыня, надменность, упрямство, тщеславие, отсутствие чувства реальности.

Ставка (бакуфу) в Камакуре не поддержала притязаний Го—Дайго, и между императором и Ходзё началось открытое противостояние. В 1324 году в столичных кругах возникает «Общество свободных и непринужденных», разработавшее план по свержению «северных дикарей» (так называли в придворных проимператорских кругах тех, кто поддерживал институт сёгуната). Кроме того, Го—Дайго проводил в монастырях агитацию против сиккэнов. Его деятельность не осталась незамеченной, под давлением обстоятельств он в 1331 году бежал из столицы в предгорья Касаги и укрылся в одном из монастырей, послушники которого готовы были защищать его до последнего. Понимая, что без собственной армии надеяться не на что, он уже было впал в отчаяние, как вдруг увидел удивительный сон. Небесные ангелы указывали на Юг, предлагая ему занять трон на дереве. Проснувшись, он соединил два иероглифа «Юг» и «Дерево» — получилось слово «кусуноки», что в переводе означает «камфорное дерево». Поиски людей с подобным именем привели эмиссаров микадо к Кусуноки Масасигэ, потомственному воину, который с радостью откликнулся на просьбу императора.

Масасигэ, так же, как и Ёсицунэ, стал героем множества эпических поэм, легенд, мифов и сказаний и до сих пор служит образцом воинской чести и патриотизма, беззаветной преданности высшим идеалам справедливости, олицетворением которой выступает земное воплощение Неба — японский император. Представитель самурайского клана, он вел свою родословную от императора Бидацу, хотя, скорее всего, был рыцарем незнатного происхождения, но обладал благородной душой и открытым сердцем. Постигнув азы храмовой грамоты, он с детства увлекся книгами по боевым искусствам и военным наукам. Говорят, что он тщательно изучил тридцатитомный труд по китайской стратегии и тактике сражений, достигнув вершин познания в военной области, чем даже вызвал зависть настоятеля монастыря, пытавшегося убить дерзкого выскочку.

Несмотря на решительность и готовность защищать императора до последнего вздоха, монахи были слишком слабы для того, чтобы оказать сопротивление регулярной армии сиккэна. Поэтому при приближении посланного за ним отряда Го—Дайго бежал из монастыря и в сопровождении горстки придворных направился в горы, к укреплениям, возведенным его верным вассалом Масасигэ. Переход оказался трудным, беглецы заблудились, были настигнуты преследователями, пленены и доставлены в бакуфу. Там Го—Дайго вынудили отречься от престола в пользу представителя другой линии, Когона (1331–1333), после чего отправили в ссылку на остров Оки.

Однако ситуация в стране уже настолько изменилась, что очередная «победа» сиккэнов привела к новому всплеску роялистских настроений. Еще один воин, Кодзима Таканори, в пылу верноподданнических чувств решает спасти императора. Ему не удалось это сделать на маршруте следования императорского кортежа, так как тот внезапно поменял направление движения. Добравшись в конце концов до очередного места заточения, он понял, что поставленная задача ему не по силам, и тогда, под угрозой неминуемой смерти, пробрался в сад и написал на стволе дерева стихи о своей преданности повелителю и о плане его спасения. Неграмотная стража, конечно, не сумела прочитать и понять послание верного слуги императора, а вот Го—Дайго все понял и испытал прилив истинного счастья, осознав, что в его стране есть такие благородные люди, к тому же владеющие грамотой, в отличие от этих «северных дикарей».

Пока император подвергался унижениям со стороны бакуфу, его верный слуга Масасигэ перешел к тактике партизанской войны. Со своим небольшим отрядом, не превышавшим сотню человек, он играючи одерживал победы над войсками сёгуна. Разгневанные сиккэны из клана Ходзё приказали во что бы то ни стало поймать бунтовщика. За его голову обещали огромную награду, но все было тщетно. Более того, Масасигэ стал строить новые укрепления, что вынудило сёгунат послать против него десятитысячную армию. У славного героя, осажденного в замке Акасака, было не более тысячи воинов, но с помощью военной хитрости он умудрился нанести ряд поражений армии противника, а затем незамеченным покинул крепость со своими соратниками, предав все огню. Наивные захватчики полагали, что он погиб, о чем и доложили начальству. Поняв, что Масасигэ удалось их провести, взбешенные правители бросили против него огромную армию (говорят, до миллиона человек, что, конечно, маловероятно). Но и на этот раз, у крепости Тихая, великий воин сумел с помощью глиняных кукол, которых враги приняли за солдат, заманить их в ловушку и перебить.