Книга: Макрохристианский мир в эпоху глобализации

США на пути к мировой гегемонии: XX в. (О. В. Головина, Ю. В. Павленко)

США на пути к мировой гегемонии: XX в. (О. В. Головина, Ю. В. Павленко)

Стремительный экономический рост, сочетавшийся с прочным освоением всего пространства между двумя океанами и экспансионистским выходом за пределы Северной Америки в ходе войны с Испанией 1898 г., способствовал росту самооценки граждан США. Страна, все более утверждаясь в вере в предначертанную ей свыше всемирную миссию, быстро преодолевала комплекс культурной зависимости и неполноценности относительно Европы. «Конституция как символ, “американская миссия” как возвышающий миф и американское богатство и процветание как наглядные знаки благоволения Всевышнего» — таковы были американские национальные идеалы540.

Даже признанные интеллектуалы США писали об американцах как об избранном народе в библейском смысле, то есть как о народе, чьи силы и способности используются некими Высшими силами для достижения неисповедимых целей, поставленных перед человечеством541. Это выливалось в своеобразное «отречение Америки от Европы», сравниваемое М. Лернером с бунтом подростка против собственного отца.

Психологически эта тенденция подпитывалась и тем, что новые волны эмигрантов из Европы стремились как можно скорее влиться в общеамериканскую жизнь, всячески подчеркивая свою новую идентичность в противовес прежней европейской. К тому же преобладавшие в США в течение столетия, примерно с 1815 г. до Первой мировой войны, изоляционистские настроения, при достаточно искаженных представлениях о Европе и отмечавшемся уже А. де Токвилем гипертрофированном патриотизме, способствовали развитию у среднего американца склонности в любых напастях искать «европейские» и вообще «иностранные» истоки.

Противопоставление себя Европе стало важным фактором становления североамериканской национально–субцивилизационной идентичности, которая, впрочем, не оставалась неизменной. Как в связи с этим пишет С. Хантингтон: «Во второй половине восемнадцатого столетия жители колоний и штатов выработали совместную американскую идентичность, существовавшую бок о бок с прочими, в основном государственными и местными идентичностями. Сражения с Британией... укрепили в американцах чувство народного единения. После 1815 года угроза национальной безопасности исчезла и значимость национальной идентичности не замедлила уменьшиться. Мгновенно проявившиеся экономические и групповые идентичности разделили страну, что в итоге привело к Гражданской войне. Эта война вновь укрепила национальную идентичность Америки. Когда же Соединенные Штаты вышли на мировую арену, американский национализм стал определяющей чертой их политики, что ярко проявилось в двух мировых войнах и в «холодной войне»542.

При этом, как подчеркивает М. Лернер, «отношение американцев к Европе резко изменилось за время мировых войн, когда стало ясно, что Старый свет уже не играет роль сурового, требующего подчинения и давящего своим авторитетом отца, а являет собой просто древнюю, попавшую в опасность и нуждающуюся в помощи цивилизацию. Америка отбросила шоры изоляционизма и выступила на защиту Европы в обеих войнах, а потом помогла ей восстановить экономическую мощь. Однако даже тогда американцы не смогли обойтись без идеологического спектакля, рассуждая о борьбе с тиранией и авторитарными режимами»543.

Примечательно, что американские последователи О. Шпенглера, в частности Э. Ф. Данкин в книге «Современность и история», признавая исчерпанность культурных потенций Европы, провозгласили США в качестве нового Рима, призванного объединить под своей эгидой Западный мир подобно тому, как старый Рим это сделал в Античности. В середине XX в. среди интеллектуалов Соединенных Штатов утвердилось понимание особого цивилизационного статуса Северной Америки как носительницы совершенно самостоятельной культуры с множеством собственных характерных черт, со своей ментальностью и схемой власти, образом действий и шкалой ценностей, внутренне гармонирующими с духом современного мира»544.

Широко распространилось мнение, что специфика Северной Америки состоит в развитии до полной зрелости зарождавшихся в Европе новых тенденций, не вполне реализовавшихся на старом континенте. Возникнув «как юный побег от старого ствола, как новая форма, которую обрел для дальнейшего развития уже цепенеющий Запад», она в своем оформившемся виде раскрылась как квинтэссенция Запада как такового. Поэтому американец представляется концентрированным человеком Западной цивилизации, а идея американской исключительности и американской включенности, наряду со «старой Европой», в более широкую систему Западной цивилизации — это не взаимоисключающие представления, а два полюса в едином смысловом поле545.

Впрочем, при значительно большей вовлеченности в планетарные процессы, чем то имело место в XIX в., вплоть до приближения к цели установления мирового господства в конце истекшего столетия, в США наблюдались периодические откаты в сторону изоляционизма.

Американские мыслители, отмечает М. Лернер, долгое время держались в стороне от широкого круга глобальных проблем, интересовавших их европейских современников и формировавших их интеллектуальные системы. Эта замкнутость американской мысли была преодолена только во времена Т. Рузвельта, мыслившего уже в планетарном масштабе и думавшего о создании мировой системы равновесия сил под контролем США. Заявив, что «американская политика — это мировая политика», он утверждал, что залогом безопасности Америки является не сохранение нейтралитета, а содействие установлению выгодного для нее порядка на международной арене546.

Таким образом президент Т. Рузвельт (1901 —1909), в прошлом участник битвы за Кубу, провозгласил идею о геополитическом доминировании США. Основное внимание он уделял строительству могущественного военно–морского флота. Во время его правления США окончательно утвердили свою непререкаемую гегемонию в Западном полушарии, отодвинув здесь Великобританию на второй план.

В 1903 г. Соединенные Штаты приобрели зону Панамского канала сроком на 99 лет. В годы российско–японской войны 1904–1905 гг. они, стремясь обеспечить равновесие сил на Дальнем Востоке, поддерживали японское правительство, а затем взяли на себя посредническую миссию при заключении мира. Американские войска в 1906 и 1912 гг. занимали территорию Кубы, Никарагуа, а в годы Первой мировой войны — Мексики, Гаити и Доминиканской Республики. В апреле 1917 г., в период президентства В. Вильсона (1913–1921), США объявили войну Германии и направили свои войска за Атлантический океан. Поводом для вступления в войну стало нападение немецких подводных лодок на американские суда. Участие Соединенных Штатов в Первой мировой войне стало первым шагом в деле активизации их политики в Европе. В годы Гражданской войны в России 1918–1920?х гг. американские войска входили в состав антибольшевистских сил Антанты, хотя активного участия в военных действиях не принимали.

Однако вскоре после окончания Первой мировой войны США вновь вступили в период изоляции. Прежде всего политика изоляционизма была вызвана необходимостью преодоления внутренних трудностей военного и послевоенного периодов. Вторым фактором изоляционизма стало сопротивление латиноамериканских наций неприкрытому североамериканскому гегемонизму. Третьей причиной было настороженное отношение со стороны европейских государств и Японии к участию США в мировых делах, в особенности на европейском континенте. Во время изоляционистского курса 1920?х гг. США имели ограниченное влияние в Латинской Америке и Тихоокеанском регионе. Их беспокоили преимущественно внутренние дела.

В конце 1920 — начале 30?х гг. США переживали период депрессии. Для американского общества это стало шоковым явлением. За этот период обанкротилось свыше тысячи банков и более 100 тыс. предприятий. Около 16 млн чел. оказались безработными, что составило 25% трудоспособного населения. Уровень заработной платы упал на 60%. В стране процветала преступность. Этот кризис сделал большинство американцев бедными. Великая депрессия на время еще более усилила позиции приверженцев изоляционизма. Поэтому в период между двумя мировыми войнами США вели себя относительно пассивно на внешней арене.

С приходом к власти провозгласившего «новый курс» Ф. Рузвельта в 1933 г. американское общество начало претерпевать существенные изменения. «Новый курс» был призван вмонтировать в экономику стабилизаторы, предназначенные для того, чтобы защитить ее от последствий депрессии. В противовес концепции рыночной саморегуляции экономики была выдвинута идея «сочетания интересов». «Я имею в виду не всеобъемлющее регулирование и планирование экономической жизни, — пояснял в ходе проведения предвыборной кампании Ф. Рузвельт в 1932 г., — а необходимость властного вмешательства государства в экономическую жизнь во имя истинной общности интересов не только различных регионов и групп населения нашей великой страны, но и между различными отраслями ее народного хозяйства... Каждой социальной группе надлежит осознать себя частью целого, звеном общего плана»547.

«Новый курс», как подчеркивает А. М. Шлезингер, по существу был возвратом к традиционным идеям отцов–основателей о сочетании частных и общественных интересов в процессе социально–экономического развития страны, о сотрудничестве правительства и бизнеса во имя преодоления общенациональных трудностей. Его центральным звеном на первом этапе стал национальный акт о восстановлении промышленности и закон о регулировании сельского хозяйства при оказании помощи фермерам. Это означало первую в истории США попытку прибегнуть к планированию национальной экономики в мирное время. Она оказалась успешной.

Ф. Рузвельт не считал государственное вмешательство в экономику лишь временной мерой, пригодной при чрезвычайных обстоятельствах. В 1944 г. в «Экономическом билле о правах» он изложил долгосрочную программу действий, целью которой провозглашалось достижение гарантированного права на работу, на заработную плату, достаточную для поддержания уровня жизни достойного человека (питание, одежда, досуг и т. д.), право на жилье, медицинское обслуживание, право на образование, на жизненное обеспечение в случае потери работы, болезни, старости. Эти права должны были гарантироваться государством. В послевоенное время подобные убеждения разделяли президенты от демократической партии: Г. Трумэн, Дж. Кеннеди и Л. Джонсон548.

А. М. Шлезингер выделяет четыре причины расширения масштабов государственного вмешательства в экономику при президенте Ф. Рузвельте. Первой, по его мнению, была решимость нации придать более гуманный характер американскому обществу, на деле гарантировать права человека по отношению к представителям всех слоев общества.

Второй стало отчетливое понимание того, что демократия не уцелеет, если обладатели огромных состояний сосредоточат в своих руках власть большую, чем власть федерального правительства; убежденность в том, что высшая власть должна принадлежать демократическому государству, ибо если освободить бизнес от контроля государства — значит навязать государству волю бизнеса.

Третьей причиной государственного вмешательства в хозяйственную жизнь его сторонники считали необходимость преодоления хронических трудностей свободной экономики. Периодические кризисы, потрясавшие экономику США примерно каждые 20 лет (1819, 1837, 1857, 1873, 1893, 1907 и 1929 гг.), предотвратить с помощью одного лишь рыночного саморегулирования было невозможно. Государственное вмешательство в экономику и было призвано обезопасить страну от будущих кризисов. В общем плане эта цель была достигнута, и кризисы прежнего масштаба в Северной Америке более не повторялись.

Наконец, четвертой причиной рассматриваемого явления было стремление застраховать общество от возможности революции. Капиталистическая система выжила потому, что признала необходимость заботиться о всех без исключения членах общества, потому, что правительству удалось осуществить определенную гуманизацию производственных отношений, смягчить последствия неограниченной конкуренции, дополнить принцип о всемерном развитии частной инициативы принципом социальной ответственности549.

Преодоление национальной депрессии означало постепенную активизацию на международной арене. Возрастание военной индустрии в США прямо пропорционально зависело от социально–экономического состояния. При этом Ф. Рузвельт сумел сбалансировать затраты бюджета на экономические и военные потребности США.

Во время Второй мировой войны на начальном этапе США сохраняли нейтралитет. Воспользовавшись их политической нерешительностью, Япония отважилась начать войну с США и нанесла 7 декабря 1941 г. удар с воздуха по американской военно–морской базе Перл–Харбор на Гаваях. США были вынуждены вступить в войну и развернуть активные боевые действия на Тихом океане. Параллельно, в начале ноября 1942 г. американские войска высадились в Северной Африке и совместно с британскими силами освободили ее весной 1943 г. от немцев и итальянцев За этим последовали захват Сицилии в июле и высадка в Южной Италии в сентябре 1943 г. В июне 1944 г. вооруженные силы США совместно с британскими войсками форсировали Ла–Манш и развернули боевые действия во Франции. Открытие «Второго фронта» знаменовало появление США в Западной Европе в качестве ведущего военно–политического игрока.

Победа стран антигитлеровской коалиции не принесла Великобритании больших дивидендов. В ходе войны она утратила четверть национальных богатств, ее большие промышленные города сильно пострадали от налетов немецкой авиации. Франция была опустошена немецкой оккупацией, а Италия, ставшая ареной упорных боев, попросту разрушена. Германия лежала в руинах. Японские города Хиросима и Нагасаки пережили атомную бомбардировку американцев, которой по количеству жертв не уступали удары по Токио. В руинах лежали территории СССР западнее Ленинграда, Москвы и Сталинграда, Польша, Венгрия и другие центральноевропейские государства. На этом фоне США оказались окрепшим государством.

На Крымской конференции в феврале 1945 г. ее участники договорились, что СССР вступит в войну против Японии сразу после победы в Европе. США были в этом очень заинтересованы, поскольку в противном случае, по расчетам их военных, на борьбу с Японией ушло бы еще два года, несмотря на ослабление японских военно–морских и военно–воздушных сил. В США не было значительных сил сухопутной армии для ведения боевых действий на территории Восточной Азии. Более чем миллионная японская квантунская армия представляла грозную силу, с которой могла бороться только опытная советская армия. Со своей стороны СССР, заинтересованный в расширении своего влияния в послевоенный период на Дальневосточном регионе, согласился на вступление в войну с Японией.

За время Второй мировой войны США окрепли как за счет отсутствия разрушительных бомбардировок своих городов, так и за счет накопления прибылей, вырученных в результате военных поставок своим союзникам. В послевоенной перестройке мира Соединенные Штаты могли с уверенностью диктовать свои условия другим странам, не оказавшимся под советским контролем. Мир оказался разделенным на два противостоящих друг другу лагеря, возглавляемых США и СССР. Это определило начало затяжной «холодной войны».

В течение почти всего XX в. американцам приходилось считаться с возможностью того, что «другая мировая держава не только отодвинет их в тень на мировой арене, но и поставит под угрозу стабильность и сохранность их собственной системы у них на родине»550.

В годы Первой мировой войны опасность исходила от кайзеровской Германии, грозившей перерезать морские коммуникации, соединявшие американскую экономику с мировыми рынками. С 1933 г. соперником стала уже национал–социалистическая Германия, стремившаяся к установлению своего господства над всей Европой и примыкающими к ней регионами Азии и Африки, а следовательно, к умалению планетарной роли Америки вплоть до ее подчинения. После 1945 г. главным противником стал Советский Союз, что было особенно опасным в 1950?х гг., когда Америке и Западу в целом угрожала коммунистическая ось Москва — Пекин, дополнявшаяся распространением советского влияния на Ближнем и Среднем Востоке при союзнических отношениях Москвы и Каира. Кульминацией противостояния стал последовавший за установлением режима Ф. Кастро на Кубе Карибский кризис начала 1960?х гг.

Середина XX в. была ознаменована смещением центра могущества в пределах Западной цивилизации и всего Макрохристианского мира, что в ту эпоху означало и мира в целом. Экономическое господство Америки наступило примерно в то же время, когда пошло на спад могущество Великобритании. Тогда же США заменили Англию в роли крупнейшей морской державы мира, подобно тому, как СССР вслед за Францией и Германией занял место сильнейшей европейской (шире — евразийской, мировой) континентальной сухопутной державы. В обоих случаях это сопровождалось энергичной централизацией могущества и разработкой способов организации551.

Период, наступивший после Второй мировой войны, как подчеркивает М. Лернер, «ознаменовал собой переход к новому этапу в развитии националистического чувства. Оно выражалось в двух главных формах: милитаристском крене во внешней политике и растущей озабоченности “безопасностью”»552.

Конфронтация с Советским Союзом во многом определяла не только внешнюю, но и внутреннюю политику Соединенных Штатов с конца 1940 по конец 1980?х гг. Их противоборство имело классический геополитический характер борьбы телурократии, суши, «сердца мира» и талассократии, моря, «мирового острова». Экономическое превосходство США в сочетании с быстрым и эффективным внедрением в производство и военную сферу новейших, в частности информационных, технологий определило их победу над распавшимся в 1991 г. СССР.

Внедрение в экономическую жизнь США в 1930?х гг. принципов государственной регуляции, дополнявших рыночные механизмы саморегуляции и компенсировавшие их недостатки, обеспечило стабильный рост американской экономики и уровня жизни населения страны на несколько десятилетий. Импульс, данный Соединенным Штатам «новым курсом» Ф. Рузвельта, определил системные преобразования всего американского общества.

В течение 1930 – 50?х гг. американцы, как констатирует М. Лернер, «до неузнаваемости изменили семейные обычаи, демографическую ситуацию, городские окраины, систему энергоснабжения, промышленность, деятельность корпораций, профсоюзы, классовую стратификацию и средства массовой информации. В эти годы Америка плодила детей и автомобили, развивала атомную энергетику для мирных и военных нужд, строила автоматизированные заводы, формировала новый средний класс, заполняла толпами студентов университетские аудитории, устраивала телевизионные выборы, азартно следила за биржевыми сводками, взвинчивала налоги и купалась в финансовых доходах»553.

В результате сложилась ситуация, когда столь неразрывно связанный с образом США индивидуализм перестал существовать «в своей классической, предпринимательской форме, однако благополучие индивида остается для большинства критерием того, как функционирует общество. Народ понимает, что средства для достижения цели могут быть коллективными, но результатом должно быть исполнение сугубо индивидуальных желаний»554. В традиционных подозрительных по отношению к государству настроениях также произошли перемены. Идея слабого государства была вынуждена уступить место представлениям о таком государстве, которое способно руководить общественным целым в беспокойном, исполненном угроз и вызовов мире.

В такой ситуации государство выступало в качестве ведущей силы национальной консолидации, всячески содействуя экономическому прогрессу, разработке и внедрению новейших, в том числе в послевоенные десятилетия — информационных технологий. Благодаря умелому сочетанию взаимодополняющих друг друга рыночных и государственных регуляторов экономической жизни Северная Америка в послевоенные десятилетия «опровергла марксистскую догму, согласно которой капитализм загнивает в силу своих внутренних противоречий. Ее богачи становились еще богаче, но они позволяли государству отбирать у них большую часть их дохода с помощью налогов, а их собственное потребление составляло лишь крохотную долю в общем национальном продукте. Ее бедняки, вопреки марксистской догме, не становились еще беднее — фактически их условия жизни неуклонно улучшались. В результате в Америке сложилась нация, состоявшая преимущественно из представителей среднего класса, притом ее средний класс имел жизненный уровень, доступный ранее только богачам других наций»555.

Однако к концу 1970?х гг. такого рода кейнсианская модель смешанной экономики во многом исчерпала себя. Государственное вмешательство в экономику, порой мелочно регламентирующее поведение предпринимателей, всегда чревато ростом бюрократизма и коррупции при сдерживании частной инициативы. К тому же громоздкие и дорогостоящие социальные программы были далеко не всегда эффективными.

Эти и другие обстоятельства породили в американском обществе в начале 1980?х гг. сильное неудовольствие государственным вмешательством в экономическую жизнь. Последнее породило феномен Р. Рейгана. Он и его окружение утверждали, что правительство ограничивает свободу предпринимательства и сковывает частную инициативу, что оно неэффективно, коррумпировано, разбазаривает государственные средства. За государством следует, якобы, сохранить лишь функцию охраны правопорядка, ибо в больших масштабах оно вредно и обременительно для общества. Все эти постулаты легли в основу рейганизма556.

Однако на практике, как констатирует А. М. Шлезингер, рейгановские изменения в экономической политике привели лишь к созданию колоссального бюджетного дефицита за счет повышения оборонных расходов при одновременном снижении налогов. Бюджетный дефицит, в свою очередь, дал ему повод для ограничения функций правительства и приватизации, по сути — распродажи с аукциона движимой и недвижимой собственности государства и его учреждений. Это была, по выражению Г. Макмиллана, политика «распродажи семейного серебра»557. Насущных социально–экономических проблем Америки она решить не могла.

Как отмечает Ю. Н. Пахомов, Р. Рейган, будучи сторонником либерально–монетаристской модели М. Фридмена (которая в упрощенном виде и составляет основу экономической модели МВФ), попытался применить соответствующие рецепты на практике. Однако он быстро оценил пагубность этой модели, дополнил монетаристские элементы другими, в том числе кейнсианскими, заменил программу «Рейганомика?I» на «Рейганомику?II» и лишь на этой основе добился успеха. Он был осужден самим М. Фридменом, что его, конечно же, не смутило. Ибо главным для него было одобрение его курса избирателями, рядовыми гражданами США, а не маститым экономистом–теоретиком558.

В целом же в послевоенные десятилетия граждане США выработали вполне определенное понимание собственной идентичности как антитезу идентичностям прочих, в том числе и западноевропейских, наций и культурцивилизационных общностей. Основа американских представлений о мире, согласно М. Лернеру, тогда (а в сущности, и сегодня) состояла в следующем:

Истоки такой наивной веры нетрудно усмотреть уже в представлениях первопоселенцев–пуритан об их «богоизбранности» и «правильности» основанного на Библии жизненного уклада. Ведь при всей постмодернистской размытости современной американской идентичности, о чем пойдет речь ниже, Северная Америка, как подчеркивает С. Хантингтон560, была и остается англо–протестантской страной.

С 1945 г. начался новый период в политической истории США, который называют «холодной войной». В колониальных владениях европейских государств усилилось национально–освободительное движение. Начинался новый геополитический передел сфер влияний в мире. После войны основную экономическую помощь Германии осуществляли США.

Хозяйственно–реставрационная политика проходила под управлением госсекретаря США Дж. Маршалла, в прошлом генерала армии и участника важнейших международных конференций во время Второй мировой войны. Программа восстановления и развития Европы после войны получила название «план Маршалла». Страны Западной Европы, которые, как и Германия, требовали помощи, также присоединились к участию в плане Маршалла.

Для укрепления своих позиций в Европе США выдвинули следующие условия в выполнении этого плана: западноевропейские страны обязывались всячески делать авансы духу предпринимательства, оказывать содействие приходу частных американских инвестиций, экспортировать в США некоторые виды дефицитных товаров, снижать таможенные тарифы, создавать специальные фонды из получения финансовой помощи США для обеспечения финансовой стабилизации и укрепления местных национальных валют, регулярного предоставления отчетов об использовании американской помощи. Реализация плана Маршалла происходила под контролем Администрации экономического сотрудничества, которую возглавили большие американские финансисты и политические деятели. Помощь США осуществлялась в виде субсидий и займов из федерального бюджета, который наполнялся в результате налоговой политики на доходы из военной промышленности. План Маршалла осуществлялся с апреля 1948 по декабрь 1951 года. Из 17 млрд израсходованных долларов 60% получили нынешние европейские лидеры — Германия, Великобритания, Франция и Италия.

Параллельно с планом Маршалла в 1949 г. в Брюсселе была создана Организация Североатлантического договора (НАТО), куда сначала вошли США, Канада, Великобритания, Франция, Италия, Португалия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Дания, Норвегия, Исландия. Позднее присоединились Греция, Турция (1952), Германия (1955), Испания (1982). Франция и Греция выходили из НАТО, соответственно, в 1966 и 1974 гг., оставаясь вместе с тем политическими членами Североатлантического союза.

Место плана Маршалла заступил закон об обеспечении взаимной безопасности, принятый в октябре 1951 г. Конгрессом США. Соответственно этому закону, который стал продолжением плана Маршалла, США обязались предоставлять как экономическую, так и военную помошь странам альянса, становясь, таким образом, лидером НАТО.

Симптомы «холодной войны» проявлялись уже в конце Второй мировой войны. Правительства США и Великобритании еще тогда думали о неминуемой конфронтации с СССР. 5 марта 1946 г. в Фултоне (штат Миссури, США) У. Черчилль, будучи уже бывшим премьер–министром Великобритании, произнес речь об общем противостоянии стран Запада Советскому Союзу. Этот день стал официальной датой начала «холодной войны». К моменту ее начала США были мощнейшим государством, хотя не рисковали вступать в открытый вооруженный конфликт с СССР.

«Холодная война» была «хрупким миром». В политической ситуации биполярности сложившийся миропорядок, при приблизительном военном паритете между СССР и его сателитами, с одной стороны, и западным сообществом во главе с США, с другой стороны, четыре десятилетия обеспечивал сложившийся по результатам Второй мировой войны статус–кво в глобальном масштабе. Биполярное соперничество сопровождалось установлением режимов, которые были подконтрольны или СССР, или США. Велась непрерывная идеологическая и пропагандистская борьба между двумя сверхдержавами.

В период «холодной войны» каждая из соперничающих сверхдержав старалась обойти противостоящую ей сторону, используя для этого систему ООН. Постоянными членами Совета Безопасности ООН были Великобритания, Китай, Франция, СССР и США — государства–победители во Второй мировой войне, к тому же располагавшие ядерным оружием. Общность позиций США и Великобритании, близости к ней Франции, при начавшейся с рубежа 1950–60?х гг. конфронтации между Китаем и СССР, как и многочисленные непродуманные действия последнего на международной арене (вспомним хотя бы ввод войск в Афганистан), способствовали ряду провалов Советского Союза в последние 15 лет «холодной войны».

После Второй мировой войны задачи американской внешней политики определились под влиянием геополитических идей Ф. Дж. Тернера, Б. Адамса, X. Маккиндера, Н. Спикмена и И. Боумана. Эти задачи нашли свое отображение в главном документе «холодной войны» — Меморандуме Совета национальной безопасности с 1950 г. за номером 68. Он содержал следующие основные положения:

   1.  Предотвращение консолидации геополитического пространства Евразии под эгидой какой-либо иной силы, кроме Соединенных Штатов.

   2.  Постоянное расчленение этого пространства для предотвращения нежелательной консолидации, которая в будущем может противостоять американской политике «открытых дверей».

   3.  Установление постоянного политического и военного присутствия Америки на европейском континенте; расширение сферы американского влияния и действия (периметра) доктрины Монро.

   4.  Разрушение и расчленение Советского Союза как государства, которое занимает центральную позицию в сердцевине Евразии.

   5.  Установление режима «решительного превосходства сил» США в Евразии, то есть американской гегемонии над всей Европой.

Что касается плана Маршалла, то (как заявил его инициатор — Дж. Маршалл, выступая в 1947 г. в Гарварде) он был «продолжением войны другими средствами — средствами экономики». А создание НАТО стало логическим расширением принципов доктрины Монро. Американская парадигма мирового господства существенным образом отличается от британской. Соединенные Штаты уже во время окончания Первой мировой войны отвергли принцип баланса сил, стремясь установить систему решающего приоритета сил США. Америка не только стремилась предотвратить господство какого-либо континентального государства в Европе и, шире, Евразии, но сама прилагала все усилия для установления там собственного господства.

«Холодная война» началась с разделения Германии. В 1949 г. на территории Западной Германии, которая тогда была зоной оккупации союзников, была провозглашена Федеративная Республика Германия. В Восточной Германии, которая находилась в советской зоне оккупации, денацификация сопровождалась насаждением тоталитаризма советского типа. В то же время Западная Германия, благодаря демилитаризации и сокращению военного производства, а также американским инвестициям, быстро становилась на ноги. В ФРГ и Западном Берлине располагались войска НАТО, большую часть которых составляли американцы. В результате Западная Германия стала ключевым звеном политики и военного базирования Соединенных Штатов в контролируемой ими Западной, Южной и, частично (Дания, Норвегия) Северной Европе, тогда как почти вся Центрально–Восточная Европа (кроме демилитаризованной Австрии) с Восточными Балканами (Болгария) находилась под контролем СССР в рамках образованной в 1955 г. в противовес НАТО Организации Варшавского договора (при том, что в 1949 г. ими был создан СЭВ — Совет экономической взаимопомощи).

Между двумя блоками шла идеологическая, психологическая и пропагандистская война, в ходе которой противостоящие стороны предъявляли друг другу обвинения в инициировании гонки вооружения, захватнических планах и нарушении прав человека. При этом некоторые страны — участники Варшавского договора делали попытки выйти из–под контроля СССР (Венгрия в 1956 г., Чехословакия в 1968 г., Румыния — начиная с 1968 г., объединенный структурами «Солидарности» польский народ в 1980 г.).

Если «холодная война» в Европе имела преимущественно пропагандистский характер, то в других частях мира она нередко приобретала характер вооруженных конфликтов. Начало тому положила Корейская война. В 1950 г. армия Северной Кореи при поддержке СССР вторглась на территорию Южной Кореи, куда США и многонациональные силы с санкции ООН также не замедлили ввести свои войска. Война продолжалась три года. В 1953 г. Корея окончательно разделилась на две части, соответственно подконтрольные СССР и США.

Несколько иную политику США осуществляли по отношению к Китаю. В 1945–1949 гг. они ввели в эту страну свои войска, чтобы не допустить победы коммунистической армии Мао Цзедуна, насаждавшей тоталитарный режим. Однако благодаря поддержке со стороны СССР, вооружившего китайскую армию трофейным японским оружием, американцы вскоре были вынуждены покинуть страну. Ориентированное на Соединенные Штаты правительство Чан Кайши перебралось на Тайвань, где был установлен гоминьдановский режим. В связи с обстрелами территории Тайваня со стороны КНР в 1958 г. США прислали на остров свои войска. Впрочем, конфликт удалось решить мирным путем. Тем не менее, используя конфронтацию между СССР и Китаем, США в 1972 г. осуществили дипломатический прорыв в отношениях с Китаем, благодаря визиту в эту страну президента Р. Никсона и признанием ее коммунистического правительства, после чего КНР занял место Китая в ООН (которого лишился Тайвань, ранее выступавший в этой организации от лица Китая).

В 1948–1953 гг. 100-тысячная американская армия способствовала смене режима на Филиппинах. В 1964 г. правительство Л. Джонсона развернуло военные действия в Индокитае. Одновременно с войной во Вьетнаме американские войска были задействованы в Лаосе и Камбодже. Вьетнам для США стал политическим «болотом», в котором они увязли на десятилетие, потеряв десятки тысяч убитыми и сотни тысяч ранеными. Это вызвало внутри США (не говоря уже о реакции большинства стран мира) мощное антивоенное движение, сопряженное с нараставшими протестами против социальной несправедливости и расовой дискриминации.

Параллельно США усиливали свой контроль и над странами Латинской Америки. В 1947 г. в Парагвае, в 1954 г. в Гватемале, в 1965 г. в Доминиканской Республике, а в начале 1970?х гг. в Боливии, Чили и Сальвадоре они активно способствовали смене политических режимов. В 1961 г. Соединенные Штаты предприняли попытку уничтожить просоветскую диктатуру Ф. Кастро на Кубе (где к этому времени были размещены советские ракеты с ядерными боеголовками). Организованная ими морская блокада Кубы в 1962 г. поставила мир на грань ядерной войны, но Дж. Кеннеди и Н. Хрущеву удалось договориться о том, что советские ракеты будут вывезены с острова в обмен на предоставленные со стороны США гарантии не вторгаться на Кубу. Тем не менее, экономическая блокада Кубы со стороны США продолжается и до сих пор. В 1983 г. американские войска уничтожили едва установившийся просоветский режим на крохотном острове Гренада (в системе Малых Антильских островов). Таким образом, Латинская Америка и Карибский бассейн, за исключением Кубы и некоторое время Никарагуа (1979–1990), продолжает оставаться в зоне североамериканского влияния.

С окончанием Второй мировой войны в 1945 г. начался распад колониальных империй. На протяжении следующих 20-ти лет появлялись десятки новых независимых стран на африканском и азиатском континентах. США, равно как и СССР, признавали их и вступали в борьбу за установление там своего влияния. Американская гегемония в первую очередь распространялась на бывшие британские колонии и полуколонии (кроме Египта Гамаля Абдель–Насера), тогда как в некоторых странах, ранее подвластных Франции (Алжир, Гвинея и пр.), а также в бывших владениях Португалии, Анголе и Мозамбике, сперва возобладало советское влияние. Впрочем, в большинстве своих бывших колоний Транссахарской Африки Франции удалось сохранить доминирующие позиции. После обретения независимости во многих африканских странах (Конго–Заире, Анголе, Мозамбике, Чаде и пр.) имело место открытое вооруженное противостояние, а за враждующими группировками стояли США и СССР. При этом западные страны официально провозгласили политический бойкот возглавлявшимися расистскими режимами Южной Родезии (ныне — Зимбабве) и Южной Африке, однако, несмотря на это, их экономическое сотрудничество, в частности между США и ЮАР, продолжалось.

На Ближнем Востоке ситуация была еще более нестабильной, и здешние страны, в которых политические режимы, часто менявшиеся в результате военных переворотов, нередко изменяли свое отношение к противостоящим друг другу в «холодной войне» государствам. Государства Аравийского полуострова и Иран (до исламской революции 1979 г.), основные поставщики нефти на западный рынок, находились под патронажем сперва Великобритании, а с 1950?х гг. — США, тогда как в Ираке и в Сирии в 1963 г. к власти пришли антизападно настроенные партии Арабского социалистического возрождения. Нефтяной кризис 1973 г. заставил Запад еще более считаться с интересами нефтедобывающих стран. Арабские государства постоянно выступали против оказываемой Соединенными Штатами поддержке Израиля. В соответствии с меняющимися обстоятельствами США приходилось прибегать к двойным стандартам ради сохранения своих геостратегических и национальных интересов. Однако расхождения, вызванные прежде всего израильско–палестинским конфликтом, привели к распаду блока США, Великобритании и ряда ведущих стран Ближнего и Среднего Востока — т. наз. Багдадского пакта. Причиной стали расхождения, вызванные палестинским вопросом, а также антизападные по своей сути революции в Ираке (1958) и Иране (1979). В то же время на Ближнем Востоке США получили нового, впрочем не всегда надежного, союзника — Египет, который в результате неблагоприятной политической ситуации, вызванной потерей Синайского полуострова, пошел на соглашение с Израилем и США в Кемп–Девиде в 1979 г.

Сравнительно недолго просуществовала и Организация договора Юго–Восточной Азии (СЕАТО). СЕАТО была созвана в 1954 г. в Маниле и объединила США, Великобританию, Францию, Австралию, Новую Зеландию, Пакистан, Таиланд. В 1974 г. эта организация прекратила свое существование. В отличие от СЕАТО, военно–политический союз Австралии, Новой Зеландии и США, образованный в 1951 г. как союз трех англоязычных стран Тихого океана, действует по сей день.

В то же время Индия, Югославия и ряд других государств инициировали появление в 1961 г. движения неприсоединения. Это движение объединило вокруг себя преимущественно развивающиеся страны третьего мира, стремившиеся занимать нейтральную позицию во времена «холодной войны», развивая при этом экономическое сотрудничество как с Западом, так и с СССР.

«Холодная война» предполагала относительный паритет вооруженных, прежде всего ядерных, сил между США и СССР при опасении нанесения ответного смертельного удара со стороны противника в случае атомной атаки против него. Встречи Л. И. Брежнева с президентами Р. Никсоном в 1972 г. в Москве и Дж. Картером в 1979 г. в Вене закончились подписанием договоров об ограничении ядерных и стратегических наступательных вооружений, однако эти договоры принципиально не снижали уровень глобального противостояния между США и СССР. Советская оккупация Афганистана в декабре 1979 г. его резко усилила. Соединенные Штаты значительно усилили свои перед тем несколько пошатнувшиеся позиции в Пакистане и открыто поддержали афганскую оппозицию, снабжая ее оружием и деньгами.