Книга: Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке

IV.1а. Биография

IV.1а. Биография

Шарль де Данзей родился около 1515 года в Пуату, в городе Сен-Мексан, который в настоящее время находится в департаменте Дё-Севр. Он был вторым сыном Жана Киссарма, сеньора де Данзей, и Жанны Пайян. Семья Киссарм лишь незадолго до этого получила дворянский титул: в 1480 году Людовик XI пожаловал дворянство своему личному врачу Тома Киссарму, прадедушке будущего посла. Данзей получил образование в университете Пуатье, затем переехал в Париж и в 1542 году поступил на службу к королю Франциску I. Поскольку он в совершенстве владел немецким языком, его первый «дипломатический» пост был в Страсбурге, куда он был послан как секретный агент. Его задача состояла в том, чтобы разорвать союз между этой маленькой республикой и империей Карла Пятого. Именно там он познакомился с Жаном Кальвином и часто встречался с ним, но нельзя точно сказать, в какой момент Данзей обратился в кальвинизм. Он покинул Страсбург в 1548 году.

28 ноября того же года он вручал верительные грамоты Кристиану III, королю Дании. Шарль де Данзей, представитель короля Генриха II, сына Франциска I, стал первым постоянным послом Франции в этой стране. Постоянные посольства получили широкое распространение в Европе лишь с XV века, главным образом, среди итальянских государств, желавших следить друг за другом. Франция была со всех сторон окружена владениями Карла Пятого, и задачей Данзея было найти союзников на севере. Положение в Скандинавии оказалось непростым: в 1523 году Швеция разорвала союз трех скандинавских королевств (подписанную в 1397 году Кальмарскую унию) и стремилась завоевать датские территории. Напряженность между Швецией и Данией присутствовала и на Балтике. Когда Данзей стал послом, ему было около тридцати трех лет, и он не мог предположить, что проживет в Дании до старости и там же будет похоронен.

В течение примерно сорока лет службы он оставался единственным постоянным (или «ординарным») иностранным послом при датском королевском дворе. Данзей умел очень быстро завязывать личные отношения с монархами и завоевывать благосклонность влиятельных людей. Как свидетельствуют письма, которые мы приведем, Шарль де Данзей оставался верен и предан своей родине в течение всего сорокалетнего срока службы. А ведь это было нелегко! Он, кальвинист, должен был устанавливать дружественные связи между лютеранской Данией и католической Францией, которая преследовала протестантов, и даже устроила в 1572 году Варфоломеевскую ночь. Но если отношения между двумя странами были хорошими, то в первую очередь благодаря ему. Он заложил фундамент франко-датской дружбы, которая навсегда осталась незыблемой. Он посылал во Францию вести о том, что происходило на Севере, помогал местным французам (часто протестантским беженцам), выступал в качестве коммерческого агента, служил посредником на переговорах, например, при заключении важнейшего Штеттинского мира[312]. Он почти сумел добиться открытия ганзейской фактории во Франции, но в самый последний момент все провалилось из-за гражданских смут. И, как мы увидим, он был первым, кто почувствовал, насколько важны для Франции отношения с Московией.

В мае 1573 года сын Генриха II, герцог Анжуйский, был избран королем Польши. Однако он не очень-то торопился приступить к своим новым обязанностям, так как знал, что дни его брата Карла IX сочтены из-за хрупкого здоровья. Он отбыл из Парижа только к концу сентября и после затянувшегося путешествия короновался в Кракове 21 февраля 1574 года. Власть короля Польши была очень невелика, к тому же Генриху, вероятно, недоставало французского королевского двора. 30 мая его брат умер. Он узнал об этом 15 июня. Чтобы уехать во Францию и иметь возможность претендовать на наследство, Генрих должен был дожидаться согласия польского сейма. Он не мог рисковать. И вот вечером 18 июня, посреди ужина, он с несколькими друзьями тайком уехал, взяв курс на Францию! Сотрапезники, полагавшие, что они ненадолго отлучились, больше их не увидели. Через час беглецы находились уже далеко, их было не догнать. Все друзья Генриха сопровождали его, кроме одного, которого посвятили в план в последний момент, поручив ему изложить польскому сейму позицию беглеца. И это был… Шарль де Данзей; он продолжал верно служить герцогу Анжуйскому, ставшему королем Франции под именем Генриха III. Тот ведь и вызвал-то Данзея к себе в Польшу, потому что он был там известен, пользовался большим уважением и хорошо знал этот регион. Вот такую он получил награду: ему, человеку безукоризненной честности, пришлось объяснять недостойное поведение будущего короля Франции. Положение французов в Польше стало нелегким. Данзей оставался в Польше, хотя к нему относились отрицательно – с подозрением, а то и с ненавистью, и ждал указаний из Парижа. Указания так и не пришли: о Данзее попросту забыли. Посол решил вернуться в Копенгаген.

Шарль де Данзей был писателем, страстно увлекался богословием, интересовался наукой. Среди его друзей был датский астроном Тихо Браге, чьи наблюдения за планетами позволили Иоганну Кеплеру сформулировать три закона Кеплера, впоследствии подтвержденные Ньютоном.

Один сюжет постоянно встречается в переписке Данзея, становясь все более настойчивым: он всего-навсего хочет, чтобы ему платили, потому что утопает в долгах из-за необходимости самолично оплачивать все расходы, связанные с его посольством. Эти письма пронзительны; мы приведем несколько выдержек из них.

Несколько слов об основных адресатах писем Шарля де Данзея. Герцог де Жуайёз погиб в 1587 году в битве при Кутра (неподалеку от Бордо), потерпев поражение от короля Наваррского, будущего Генриха IV; ему было 27 лет. Трое других корреспондентов скончались в 1589 году. Екатерина Медичи умерла 5 января, почти достигнув 70-летия. Генрих III был убит монахом во время осады Парижа, первого августа; последнему из Валуа было 38 лет. Наконец, 12 октября скончался сам Шарль де Данзей. Скорее всего, он не успел узнать, что новый король Генрих IV утвердил его в качестве посла (письмо, датированное 27 августа 1589 года, было отправлено из Дьеппа[313]). Таким образом, дипломат из Пуатье служил пяти королям Франции. Данзей провел более тридцати лет бок о бок со своим другом, датским королем Фредериком II. Фредерик умер в апреле 1588 года; его наследнику Кристиану IV было в тот момент всего 11 лет и предстояло царствовать до 1648 года. Этот великий датский король сыграл ключевую роль в истории северной части Скандинавии. Таким образом, рубеж веков знаменовал собой конец целой эпохи и для Франции, и для Дании, и для России.

Как ни парадоксально, но именно долги Шарля де Данзея спасли его от полного забвения. После его смерти кредиторы опечатали все его имущество, включая переписку. Они ожидали, что Париж компенсирует эти долги. Но французы так и не оплатили долги покойного посла. Датчане бережно хранили его письма (копии тех, что были отправлены во Францию), тогда как французы потеряли оригиналы в недрах своих архивов. В 1824 году первая серия писем была опубликована в историческом журнале в Стокгольме[314]. В 1901 году датчанин К.Ф. Бриска дополнил предыдущее издание 88 письмами, написанными с 1567 по 1573 год. Его книга опубликована в Копенгагене под названием «Доклады Шарля де Дансея французскому двору о положении на Севере. 1567–1573»[315]. В этом сборнике письма опубликованы на французском языке шестнадцатого века, а заметки и предисловие – на датском. В 1897 году Рёрдам опубликовал в датском журнале 50-страничную статью «Французы при датском дворе в XVI веке», значительная часть которой посвящена французскому послу[316].

Видимо, такова была его судьба: в родной стране о нем никто не вспоминал, а скандинавы продолжали интересоваться своим французским послом. В 1848 году его имя даже не включили в «Ежегодник Французского Исторического общества», опубликовавший список всех французских послов. В переписке Екатерины Медичи, изданной между 1880 и 1909 гг., насчитывают примерно двадцать писем королевы-матери Данзею. Издатель, не имевший другой информации, кроме этих писем, называет его французским послом в Швеции, уточняя, что во французских архивах нет практически ни одного его письма! Совершенно случайно один архивист, исследуя историю города Сен-Мексана, наткнулся на нотариальный акт, в котором упоминался Шарль Киссарм де Данзей, посол Франции в Дании[317]. Это заинтриговало Альфреда Ришара; будучи страстным любителем истории, он почти ничего не слышал[318] об этом дипломате, хотя тот был его земляком. Благодаря скандинавским публикациям и собственным исследованиям Альфред Ришар смог опубликовать в 1910 году биографию Шарля де Данзея: «Пуатевинский дипломат XVI века – Шарль де Данзей, посол Франции в Дании»[319].

Но этой книги было недостаточно, чтобы вернуть имя Шарля де Данзея из забвения во Франции. Возможно, архангел Гавриил, святой покровитель послов, опасался столь серьезного соперника. В любом случае, спасибо Вам, господин де Данзей. Покойтесь с миром в Дании.

Вот так увидел Шарля де Данзея Эразм Лэтус, автор весьма длинной латинскоязычной поэмы о датской истории, опубликованной в 1573 году: «Это был человек больших достоинств, щедро одаренный музами; он никому не завидовал, был чрезвычайно вежлив со всеми, любезен в речах, очень щедр; он обладал высокими знаниями и проявлял великое благородство чувств в делах повседневных»[320].

Самое искреннее восхищение преданностью Шарля де Данзея сквозит в концовке письма, которое мы приводим ниже. Оно написано на латинском языке датским королем Фредериком II и адресовано королю Франции Генриху III. В этом письме французское королевство извещалось о запрете торговли через Нарву в 1581 году, но Фредерик II не мог удержаться и выразил все уважение, которое он испытывал к французскому послу.

В случае, если нет противоположных указаний, письма или отрывки из писем извлечены из переписки Шарля де Данзея (шведского или датского издания, в зависимости от даты).

Письма начинаются с адресата: «Королю», «Королеве»… и заканчиваются местом и датой написания. Это по большей части отрывки писем.

Примечание: письмо Фредерика II приводится целиком (по крайней мере именно в таком виде оно сохранилось в переписке).

[Письмо Фредерика II Генриху III от 27 ноября 1580 г.]

В прошлом году мы по-братски сообщили Вам, Ваше Сиятельство, что нам был причинен огромнейший ущерб великим князем московитов [Иваном Грозным], и по этой причине мы настоятельно просили Ваше Сиятельство соблаговолить запретить своим подданным плавание в Нарву и торговлю с русскими; к тому же, поистине, в этом деле мы стремились не столько отомстить за личный ущерб, сколько выступить в защиту общего блага против тирании в высшей степени надменного человека и его неукротимой злобы; к тому же мы узнали не без особой радости души, что Ваше Сиятельство в данном вопросе заботится о нашей стародавней и взаимной дружбе не меньше, чем о своих подданных.

Посему не можем сделать ничего иного, как только почувствовать и выразить Вашему Сиятельству величайшую благодарность не только от нашего имени, но и от имени христианского мира за это дело, безусловно, достойное христианнейшего короля.

Кроме того, во имя старинной дружбы между нами и нашими королевствами, мы желаем теперь по-дружески попросить Ваше Сиятельство соблаговолить своевременно предупредить ваших подданных, чтобы они не терпели убытков и затруднений в связи с тем, что следующим летом плавание в Нарву и торговля с русскими с использованием наших портов запрещены; чтобы, вопреки содержанию старинных наших договоров, товары, необходимые тому, кто является не столько нашим врагом, сколько общим врагом всех христианских государей, не помогли ему и не сделали его сильнее. Поистине, Ваше Сиятельство, ради своих подданных и ради общего блага, сделает это тем охотнее, что хорошо известна и проверена не только крайняя надменность этого государя, соединенная с ужаснейшей тиранией и стремлением к злу, но и удивительные обманы, к которым прибегают все русские, когда они ведут дела с подданными Вашего Сиятельства или другими более цивилизованными людьми.

Постоянный посол Вашего Сиятельства, пребывающий в нашем дворце, и особенно дорогой нам по причине своей добродетели, Шарль де Данзей (Carolus Danz?us), показывает нам свое благорасположение прекраснейшими речами. Поистине, мы отдаем должное безупречности сего мужа, проверенной за столь долгую службу подле нас, на которой он достиг седин, а также его заслугам. Поэтому мы весьма долго и милостиво разговаривали с ним об этом деле, столь важном для нашей взаимной дружбы и дружбы наших королевств. Таким образом, он теперь прекрасно осведомлен об этой проблеме.

Наконец, мы поистине настоятельно, по-братски и без обиняков просим Ваше Сиятельство отнестись с доверием к его докладу и к нам самим и продолжать проявлять к нам неизменную благосклонность. Мы же со своей стороны, сохраняя и улучшая наши дружеские узы и оказывая взаимные добрые услуги, не нарушим ни ваших ожиданий, ни наших братских и соседских дел. Бог да сохранит Ваше Сиятельство во здравии и благоденствии и да продлит их на долгие года.

Из нашего дворца в Сканнерборге от 27 ноября 1580 года.