Книга: Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Научно–техническая революция и интеграция ведущих стран Запада (И. Ю. Гузенко)

Научно–техническая революция и интеграция ведущих стран Запада (И. Ю. Гузенко)

Растущая взаимозависимость научно–технического прогресса (НТП) и экономической среды является доминантной характеристикой развития мирового хозяйства и национальных экономик во второй половине XX — начале XXI вв. Влияние научно–технического прогресса на экономику и, соответственно, экономической среды на научно–техническую деятельность заметно усилилось с развертыванием научно–технической революции в 70?е гг. XX в.

Общепризнанным является положение о ведущей роли науки как одной из главных производственных сил и фактора общественно–экономических преобразований. Наука охватывает сферу человеческой деятельности, содержанием которой является изучение свойств и закономерностей природы, общества, человека и его мышления. При этом наука является особенным видом познавательной деятельности и накопленного, сформулированного знания77. Именно со знаниями связывает определение сущности научно–технического прогресса известный ученый Э. Мэнсфилд: «Под научно–техническим прогрессом мы понимаем тот прогресс в знаниях, связанных с производством, который делает возможными и практически создает новые методы производства, новые варианты существующих продуктов и полностью новые виды продукции и услуг»78. Следовательно, важнейшей чертой НТП является влияние науки на развитие техники (под техникой понимают совокупность средств человеческой деятельности для осуществления процесса производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества). Научные знания, опосредствованные развитием техники, прежде всего обеспечивают повышение технического уровня производства. Но в то же время НТП оказывает существенное влияние и на все другие стороны общественной жизни. Новый этап технического, экономического и социального развития, черты которого четко проявились во второй половине XX в., известен как научно–техническая революция (НТР).

Российский экономист Ю. Ширяев характеризует современный этап НТР как научно–производственную революцию, обусловленную органическим синтезом науки и производства, фронтальным характером внедрения новых технологий во все сферы общественно–экономической жизни, глобальным развитием новых производительных сил в мировом хозяйстве. Он отмечает, что «новые технологические и социально–экономические тенденции развития мирового хозяйства свидетельствуют о превращении научно–технической революции в революцию научно–производственную»79.

Разделяя в целом точку зрения Ю. Ширяева, украинский экономист В. Колыбанов предложил следующую периодизацию этапов НТР80:

   •  от возникновения НТР (40–50?е гг.) и до 70?х гг. — начальный, или «стартовый» этап НТР, который проявился в виде отдельных направлений научно–технического развития (ядерная энергетика, радиоэлектроника, реактивная авиация, телевидение, синтетические материалы). Это были всего лишь «анклавы будущего» в традиционной общеэкономической структуре, где «НТР граничила с преимущественно экстенсивным характером экономики»;

   •  с середины 1970?х гг. — новый этап НТР, который характеризовался не столько увеличением количества новых открытий и изобретений, сколько переходом к использованию новых «высоких» технологий и глубокой структурной перестройкой экономики, которая охватила все, в том числе и традиционные отрасли. Важной особенностью данного этапа является переход индустриальных стран к интенсивным факторам развития экономики.

Обобщая черты НТР, можно констатировать революционные превращения экономического базиса общества (производственных сил) на основе интенсивного развития науки и техники, которые оказывают значительное позитивное влияние на общественное производство и на другие стороны общественной жизни. При этом роль науки в превращении общества становится настолько значимой, что ее следует рассматривать как непосредственную производственную силу.

В послевоенный период в экономической теории появилось самостоятельное направление исследований — технологические (технократические) теории экономического развития. Первыми, наиболее известными среди них являются теории кризисов перепроизводства Дж. Фурастье, Б. Монсарова, К. Кларка и «автоматизированной экономики» Дж. Дибольда, Ф. Штерберга. Авторы этих теорий пытались вывести закономерности экономического развития из особенностей развития науки и техники. Появилась теория «трансформации» общества, которая доказывала, что экономические законы формируются под воздействием науки и техники, а само экономическое развитие является лишь отображением развития научно–технического. Среди авторов данной теории — Д. Белл и О. Тоффлер (США), Е. Масуда (Япония), А. Турен (Франция) и др.

Такой подход вызывал резкую критику технократических теорий как со стороны представителей западной экономической науки, в первую очередь, сторонников неокейнсианского направления, так и со стороны ученых–марксистов. В то же время, несмотря на расхождения с авторами технологических теорий, представители кейнсианских и неокейнсианских доктрин экономического регулирования, которые доминировали в 1950?е гг., поддерживали практические предложения относительно стимулирования НТП в рамках государственной экономической политики.

Главным направлением решения основного социально–экономического противоречия индустриальной системы стало зарождение в пределах индустриальной цивилизации, начиная с середины XX в., качественно новых элементов системы постиндустриальной цивилизации. Аккумулированный в ходе развития индустриальной цивилизации основной капитал, а также большой технологический и научно–технический капитал повлекли за собой взрыв новой технологической революции конца XX в., которая приобрела форму научно–технической революции.

Среди многочисленных публикаций по вопросам развития постиндустриальной или «новой экономики», на наш взгляд, следовало бы отметить работы российского ученого В. Иноземцева, в которых изложены концептуальные принципы этого процесса и зафиксировано противоречие постиндустриального развития, которое является определенным парадоксом. Суть противоречия состоит в следующем: социальные тенденции последних десятилетий свидетельствуют, что общество, которое исповедует свободу научного поиска и эффективно использует результаты технологического прогресса, порождает нарастание имущественного неравенства в масштабах, которых не знала история. В. Иноземцев вычленяет различия как между группами (слоями) населения, так и между странами, развивающимися на постиндустриальных принципах, и остальными государствами. Подтверждением этого положения могут служить такие тенденции и данные.

С середины 1960?х гг., когда в развитых странах нашли проявление постиндустриальные тенденции, торговые и инвестиционные потоки стали замыкаться в границах т. наз. первого мира — мир–системного ядра (по И. Валлерстайну). Если в 1953 г. индустриально развитые страны направляли в страны такого же уровня развития 38% общего объема своего экспорта, то в 1963 г. эта цифра составила 49%, в 1973 – 54%, а в 1990 — уже 76%. Во второй половине 1990?х гг. лишь 5% торговых потоков 29 государств — членов ОЭСР выходят за пределы этой совокупности стран, развитые постиндустриалъные государства импортируют из индустриальных стран, которые развиваются, товары и услуги на сумму, которая не превышает 1,2% их совокупного ВНП. Аналогичные тенденции можно проследить также относительно иностранных инвестиций81.

Со второй половины и особенно с конца XX в. НТП становится базисом трехполюсного построения мировой экономики, что привело к технологическому разрыву между наиболее развитыми в технологическом плане странами и странами, которые развиваются. В таких условиях все большее значение приобретает особый вид производства — «производство знаний, идей». Главной чертой «новой экономики», «экономики, базирующейся на знаниях», является создание условий для получения информации и ее использования всеми членами общества, поскольку «производство и широкое использование новых знаний и идей становится фактором экономического прогресса»82. Продуценты и собственники нового знания — индивидуалы–новаторы, компании или (на международном уровне) постиндустриальные страны — не теряют возможности использовать результаты своего творчества, даже реализуя их на рынке, тогда как производители сырья или промышленной продукции теряют над своим товаром контроль, как только его реализуют. Тиражирование «продукции, которая содержит знание» для продажи, не требует новых расходов, необходимых для ее производства, в то время как в индустриальном секторе для создания каждой новой единицы продукции затрачиваются, в среднем, такие же материалы и труд, как и на создание предыдущей. Соответственно, в постиндустриальной экономике потребление информационных продуктов фактически равно производству новых, а роль накоплений и инвестиций, достаточно высокая в странах, которые развиваются, уменьшается.

Таким образом, «производство товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью является основой улучшения функционирования экономики и международной конкурентоспособности»83. Однако выход на авансцену глобальной экономики высокотехнологичных товаров и услуг нового товара — знаний — принципиально изменяет соотношение факторов, которые определяют его конкурентоспособность. В прошлом, когда в производстве и обмене доминировали природные ресурсы и продукты их переработки, конкурентоспособность определялась, главным образом, затратами на их производство и транспортировку и (в конечном результате) их рыночной ценой. Из этого исходила классическая теория международного разделения труда и торговли с учетом сравнительных преимуществ. Качественные отличия между аналогичными товарами были минимальными и не играли существенной роли в определении покупательских преимуществ. На современном этапе на рынках науко — и техноемких товаров под давлением конкуренции инновационный процесс ускоряется. И решающим фактором конкурентоспособности сегодня является качество товара или услуги, а не их цена.

Одним из определяющих критериев динамики и направленности мировой экономики в последние десятилетия является ее «технологическое измерение». В развитых странах мира происходит переориентация не только в плане повышения эффективности общей научно–технической политики правительств, но и в более прикладном измерении — в вычленении и моделировании инновационных систем, субъектов–инноваторов, появлении системы инновационных прав. Развитие наукоемких технологий «все в большей степени предопределяет международную конкурентоспособность, темпы экономического роста, структуризацию мирохозяйственных связей. Соответственно, глобальное развитие и движение технологий, опосредствованные мировым рынком технологий, превращаются в системообразующий фактор трансформации мировой экономики на рубеже XX–XXI веков»84. Одной из предпосылок глобального развития технологий является становление постиндустриального информационно–технологического уклада развития цивилизации85. Новая, пятая по счету, волна научно–технического прогресса, которая разворачивается сегодня в мире, опирается на достижение в трех основных группах стержневых технологий:

   •  информационные технологии: соединение компьютера и новейших средств связи;

   •  биотехнологии, на основе которых претерпевают изменения такие отрасли, как медицина, сельское хозяйство, химическая промышленность;

   •  новые материалы: полимеры, керамика, металлические сплавы, которые все более жестко «выталкивают» традиционные материалы.

Эти группы объединяет единое технологическое содержание влияния на предметы труда на уровне микроструктур, причем «проявление этого влияния отличается высокой взаимозависимостью и взаимодополняемостью, что делает невозможным развитие одного из технологических направлений без прогресса в другом»86. Соответственно, одной из характерных черт этих радикальных нововведений в контексте интеграционных процессов является разрушение существующих границ между отраслями и компаниями, стремление конкурирующих фирм к сотрудничеству на базе общих или взаимодополняющих научных и технических достижений и, наконец, объединение усилий на глобальном уровне. Рентабельное воспроизводство товаров и услуг на основе новейших достижений науки и техники становится возможным при условии обеспечения для готовой продукции определенной доли мирового рынка (до 15%), что обычно превышает национальные и даже региональные возможности87.

Другой объективной предпосылкой превращения технологии в фактор глобального развития стало изменение ее места и роли в триаде классических факторов производства — происходит формирование инновационной модели экономики, в которой технические нововведения и инновации превращаются в ведущий фактор экономического роста. Именно технологический прогресс занимает сегодня ведущее место в структуре факторного влияния, а его удельный вес в отдельных случаях достигает 80–85%. В то же время сокращается влияние других факторов (даже таких, как природные ресурсы, капитал и труд) при уменьшении ресурсо — и энергоемкости единицы конечного продукта.

С середины 1970?х гг. потребление на душу населения таких сырьевых товаров, как энергоносители, сталь, медь и цемент, заметно снижается, в то время как ВНП большинства стран мира надушу населения продолжает расти. Разрыв в темпах роста потребления материалов и ВНП в значительной степени можно объяснить увеличением масштабов использования таких наукоемких технологий, как электроника и компьютерная техника, а также технологий, которые базируются на использовании новых материалов. Такое утверждение подкреплено данными, которые свидетельствуют об общей тенденции к уменьшению объема потребления сырья на единицу ВНП в развитых странах с рыночной экономикой88.

Процессы глобализации развития технологий обусловлены также повышением требований со стороны всего мирового сообщества к минимизации техногенного и антропогенного влияния на природу путем разработки и использования безопасных для окружающей среды технологий. Современные технологии позволяют кардинально повышать эффективность производства, решать наиболее сложные проблемы экономического развития, среди которых можно выделить создание воспроизводственной энергетической базы для устойчивого развития материального производства, а также недостаточную гибкость систем управления.

Основой международного обмена технологии является ее международное разделение — исторически сложившееся или приобретенное размещение ее отдельных видов в различных странах. Международное разделение технологии является результатом отличий в уровне развития научно–технического потенциала, достигнутого государствами, и, в значительной мере, выступает следствием различной обеспеченности такими факторами производства, как труд и капитал. Оно включает также обеспеченность стран ресурсами знаний или суммой научно–технической информации, сконцентрированной в научных учреждениях, банках информации и т. п.

В условиях «новой экономики» все большее значение приобретает именно ресурс знаний. «Теперь уже открытия не осуществляются случайно в той или другой области отдельными людьми, технические открытия входят в некий единый развивающийся процесс, в котором принимает участие бесчисленное количество людей, — констатировал К. Ясперс. — Подчас несколько основополагающих изобретательских актов служат импульсом к дальнейшим открытиям»89. Соответственно, фирмы, государства, регионы, которые владеют этим особенным типом производства — «производством знаний, идей», могут рассчитывать на успешное развитие в XXI в. Прежде всего это касается стран мир–системного ядра.

Дать оценку такому процессу сложно, поскольку он практически не отображается в статистике ВВП. Однако можно использовать аналитические данные, определяющие роль (удельный вес) исследований и разработок среди других факторов роста эффективности производства (табл. 5). Приведенные данные демонстрируют прежде всего значительный отрыв США по этому показателю от всех других развитых стран. После США в рейтинге, и снова-таки с большим отрывом, расположены Япония и Германия. Однако нужно учитывать, что в данной области большую роль играют качественные отличия. Независимо от значения соответствующих показателей каждая страна может сделать свой уникальный вклад в науку, технику, технологию. Это и является одним из факторов, стимулирующих международное научно–техническое сотрудничество, в частности, между странами Евросоюза.

С другой стороны, данные табл.5 позволяют сделать вывод о существенном отставании в инновационной и изобретательской активности европейских стран от Японии, что подтверждает негативные прогнозы западных исследователей относительно потери Европой конкурентоспособности в инновационной сфере. При этом единственным выходом из сложившейся ситуации немецкий экономист К. Оппелендер видит «только на пути тесного взаимовыгодного международного научно–технического сотрудничества европейских стран»90.

Таблица 5. Доля отечественных НИОКР среди других факторов роста эффективности производства91

Характерной особенностью основных групп стержневых технологий, лежащей в основе развертывания современной, пятой, волны НТП, является то, что по мере своего развития они продуцируют новые «производные» процессы производства разнообразнейшей технологической и продуктовой ориентации. Формируются т. наз. технологические гроздья, кластеры технологий, которые являются универсальными по технологическому признаку и имеют высокий потенциал производства новой продукции многоотраслевого использования. Например, выход на новый уровень комплексной автоматизации на базе микроэлектронной техники сопровождается широким освоением гибких производственных модулей, систем проектирования, телекоммуникаций, которая охватывает сегодня практически все стадии материального и нематериального производства. Основой такой «технологической» интеграции выступает широкое привлечение в производственное потребление нового ресурса — информации, что способствует активному переходу к интегрированному на основе электронной автоматизации производству.

Тесные взаимосвязи прослеживаются сегодня и непосредственно между ключевыми направлениями НТП. Подтверждаются прогнозы западных экспертов относительно слияния микроэлектроники и биотехнологии92. Нововведения в одной из них обеспечивают новации в другой. В значительной мере это является справедливым для процессов создания новых материалов — третьего технологического направления современного НТП. С прогрессом в этой отрасли связаны темпы нововведений в микроэлектронике и биотехнологии. Усовершенствование микросхем, например, зависит от использования новых полупроводниковых материалов типа арсенида галия.

Рядом с сугубо технологическими можно обозначить технико–экономические факторы, которые стимулируют стремительное развертывание процессов комплексной научно–технической кооперации, в частности, в Северной Америке и Западной Европе:

   •  высокий коммерческий риск нововведений в отраслях новейших технологий, возможность проведения параллельных НДЦКР конкурирующими фирмами; непредсказуемость результатов получения нового продукта или технологии, их рентабельности;

   •  возможное «неприятие» рынком нового продукта, или недостаточный объем рынка для покрытия расходов на НДЦКР;

   •  необходимость проведения НДЦКР одновременно по разным направлениям и в сжатые сроки в процессе разработки новых научных и технических идей;

   •  усиление межфирменной конкуренции по установлению единых стандартов и необходимость кооперации на базе единого стандарта для восприятия нового продукта рынком; выработка альтернативного стандарта группой компаний с целью вытеснения главных конкурентов с рынка сбыта (например, попытки западноевропейских фирм разработать единый стандарт в производстве компьютеров, ТВЧ, видеоаппаратуры и его использования в конкурентной борьбе с американскими и японскими фирмами).

Эти закономерности на современном этапе определяют качественно новую ситуацию в международных научно–технических отношениях. Ускоренными темпами разворачиваются интеграционные процессы как микро–, так и макроуровней, а также многоплановый процесс формирования целостной мировой, главной в пределах мир–системного ядра, научно–технической структуры. Появляется единственная матрица ценностных установок, которая регулирует поведение отдельных ученых и научных коллективов, создаются региональные и мировые системы научных коммуникаций (информационно–вычислительные сети, неформальные связи ученых из разных стран, банки научной информации), растет количество научно–технических задач, которые по силам разрешить лишь транснациональным коллективам. Практически каждое весомое научное достижение является результатом теоретических разработок, проводящихся одновременно в разных странах. Соответственно, результаты, полученные в одной из них, выступают определяющим условием достижения успеха в других.

Дальнейшее развитие намеченных тенденций позволяет прогнозировать развертывание мирового процесса техноглобализма — всемирного процесса интернационализации создания и освоения, производственного и коммерческого использования, трансферта (передачи) и диффузии (распространения) технологии.

Глобальные технологические процессы являются структурно неоднородными. Они представлены и силами, специально для этого сформированными мировым сообществом под эгидой высокоразвитых стран, и межгосударственными интеграционными группировками, и рядом компаний, фондов и других структурных формирований, которые действуют на глобальном уровне. По нашему мнению, наиболее полная систематизация субъектов современного процесса технологического обмена всех институционных уровней (с использованием характеристики агентов мирового рынка технологий) предложена Е. Ростовым93:

   •  на моно — и микроуровнях — университеты и научные заведения, венчурные фирмы, изобретатели–индивидуалы, на долю которых приходится ²/₃ мирового объема «чистых» новаций;

   •  на мезоуровне — ТНК и МНК, национальные компании и научно–технические комплексы (исследовательские, технологические парки), которые являются ведущими обладателями патентов, обеспечивающие внедрение, коммерческую и производственную реализацию до ²/₃ мирового объема инноваций;

   •  на макроуровне — государства и национальные инновационные системы, роль которых в эволюции современного мирового рынка технологий является определяющей;

   •  на мегауровне — межгосударственные образования и интеграционные союзы, которые сосредотачивают усилие на отдельных ключевых направлениях НТП;

   •  на метауровне — международные организации, в первую очередь системы ООН, среди функций которых особая роль отводится техническому содействию развивающимся странам, а также формированию мирового рынка экологически безопасных технологий.

Основным агентом международного обмена технологией в современных условиях, по мнению большинства ученых, являются ТНК. При этом «наиболее значительной является роль ТНК в торговле высокими технологиями и экспорте капитала из развитых стран. Их доля составляет около 80 и 90%» соответственно94.

Исторически ТНК осуществляли разработку новых технологий в странах своего базирования, в то время как заграничные филиалы занимались их модификацией и адаптацией. Такая структура преобладает и на современном этапе. Как показывают проведенные в начале 1990?х гг. опросы 160 ТНК, большинство из них осуществляет основной объем НИОКР в странах базирования, соответственно «индекс интернационализации» НИОКР составляет лишь 2% для японских компаний, 6 — для США, 7 — для Германии, 18% — для Великобритании (исходя из доли научного персонала, занятого за рубежом)95.

В то же время, когда операции ТНК становятся все более глобальными и в приобретении факторов производства, товаров и рынков ориентируются на мир в целом, наблюдается рост интернационализации корпоративных НИОКР. Корпорации создают интегрированную систему научных исследований и разработок, в которой значительную роль играют зарубежные лаборатории. Интернационализация корпоративных НИОКР осуществляется двумя основными путями: частичное разделение этих работ между отделениями и дочерними компаниями ТНК в разных странах и соглашения о технологическом партнерстве.

Высокий риск и рост расходов на НИОКР (особенно в отрасли новых технологий) обусловили создание технологически взаимосвязанных стратегических союзов между ТНК для проведения общих исследований и приобретения новых технологий. (Значительное число существующих стратегических альянсов образовано в последние десятилетия, например, в отрасли биотехнологии.) С другой стороны, в рамках стратегических альянсов проявляется тенденция сохранения относительного контроля со стороны ТНК над новыми технологиями, потому в наибольшей степени они охватывают компании развитых стран и концентрируются вокруг трех центров — Европы, Японии, США.

Международные научно–технические связи в условиях глобализации экономики контролируются транснациональным капиталом, который использует их для обеспечения высоких конкурентных позиций на мировом рынке. Соответственно, ТНК играют значительную роль на современном этапе регионализации. Конкретные направления регионализации на политическом уровне во многих случаях определяются фактически региональными стратегиями ТНК триады. Соответственно, три члена триады — ЕС, Япония, США — выступают основными странами в каждом из этих регионов и являются основными источниками новых технологий, капитала, товаров для соседних стран. Последствия такой регионализации в 1990?е гг. проявились, с одной стороны, в формировании первичных экономических связей развивающихся стран с членом триады в собственном регионе и, таким образом, в осложнении реализации стратегий их сотрудничества с другими странами. С другой стороны, перспективы роста развивающихся стран, не имеющих подобных связей, могут все более ограничиваться.

Приведенные примеры касаются технологической стратегии ТНК по отношению к другим независимым фирмам или странам. Однако около ¹/₃ мирового технологического обмена приходится на внутрифирменный трансферт технологии ТНК, который активно используется ими для проникновения на новые рынки. В этом случае ТНК придерживаются иной стратегии в отношении новейших технологий и пытаются удерживать монопольные позиции как можно дольше. Технологический обмен ТНК является внутрикорпоративным трансфертом в отличие от технологического обмена в общепринятом понимании. Он приводит к сохранению технологического лидерства и разрыва, а в ряде случаев и к оттоку технологий через исследовательские подразделения в других странах.

Потому на современном этапе перспективным и все более важным каналом получения технологий выступают небольшие и средние компании венчурного типа, которые действуют на микроуровни технологического обмена, а также технопарки, которые привлекают к себе капитал заинтересованных компаний, фондов, корпораций. Развитие «новой экономики» привело к широкому распространению малых компаний, которые могут быть организованы с минимальными инвестициями и основным капиталом которых является интеллект и талант их основателей. В 2000 г. в США в таких структурах было занято около 65% работников интеллектуальной сферы, причем численность занятых индивидуально или в собственных фирмах превышает сегодня 30 млн человек. Поэтому, по мнению В. Иноземцева, с развитием постиндустриальной экономики в первые десятилетия этого века такие объединения («креативные корпорации») будут представлять собой наиболее адекватный требованиям развития интеллектуального капитала тип организации и станут наиболее конкурентоспособными на мировых рынках96.

Малый бизнес, который вовлекается в межгосударственные научно–технические проекты, не только кооперируется в международных масштабах с мощными корпорациями, но и выступает рядом с ними лидером в разработке современных технологий. Европейский опыт выполнения программы ЭВРИКА подтверждает, что малый бизнес:

   —  принимает участие в 31 проекте по роботизации, из них в 13 — лидирует;

   —  в биотехнологиях — участвует в 25 проектах, из них в 18 — лидирует;

   —  в компьютерных технологиях — из 24 проектов лидирует — в 15.

По нашему мнению, расширение межфирменной научно–технической кооперации и сотрудничества между субъектами технологического обмена микро — и мезоуровней можно определить как основу процессов научно–технической интеграции макроуровня.

Обобщение результатов анализа научной литературы по вопросам научно–технических аспектов международных экономических отношений позволило определить сущность и основные черты процесса научно–технической интеграции.

Научно–техническая интеграция является имманентной и при этом стержневой, составляющей современных процессов интернационализации мирового хозяйства и, в частности, экономической интеграции. Это качественно новый уровень интернационализации сферы науки, техники, производства Он отличается высокой научно–технической и производственно–технологической взаимозависимостью, которая является основой и главным стимулом развития процессов взаимопроникновения и сращивания национальных процессов воспроизводства.

Прежде всего научно–техническая интеграция характеризуется высоким уровнем международного разделения и кооперации труда на всех стадиях инновационного цикла, способствующим тесным межгосударственным научно–техническим и экономическим взаимосвязям. На этой основе складывается совокупность общих структур в отраслях НИОКР и производства — региональные научно–технические, научно–производственные комплексы, которые обусловливают экономическую и политико–правовую взаимозависимость. С помощью специально созданных региональных интеграционных институтов и органов формируется развитая система межгосударственного и надгосударственного регулирования взаимных научно–технических связей.

Объективным условием взаимодействия субъектов научно–технической интеграции является необходимая однородность их технологического уклада и «технологической» культуры. Последняя, соответственно, обусловлена принадлежностью к однотипному социально–экономическому сообществу (понятие технологического уклада в экономике раскрывается, например, в концепции российского экономиста С. Глазьева)97.

Из сказанного следует, что главным признаком научно–технической интеграции стоит считать включение ее непосредственных субъектов (фирмы, компании, научно–исследовательские институты, университеты и т. п.) в качественно новый процесс интернационализации в отрасли науки и техники, регионализации основных закономерностей развития этой сферы, что сопровождается усилением межгосударственного взаимодействия и взаимозависимости, а также появлением надгосударственных структур управления с развитым институциональным и организационно–правовым обеспечением.

Таким образом, в основе развития как научно–технической, так и экономической интеграции в целом, находятся объективные потребности формирования кардинально новой технико–экономической системы. Потому развитие интеграционных процессов, их превращение в один из важнейших ресурсов роста экономики можно считать новой формой в движении большого экономического цикла. Возникнув в рамках современного цикла, эти процессы получат всестороннее развитие в последующих больших циклах развития экономики. Можно ожидать завершения современного этапа интернационализации производства — региональной экономической интеграции — до 20?х гг. XXI в. В последующий период, очевидно, в конце ниспадающей волны следующего большого цикла, начнется формирование нового технико–экономического уклада на базе био–информационных технологий, что приведет к выходу процессов экономической интеграции на более высокий, межконтинентальный уровень.

Современные национальные научно–технические комплексы — это тесно интегрированные системы правительственных учреждений и частных ор сирование (прямое, или через правительственные заказы, налоговые льготы и т. п.) научных исследований или их внедрения частными фирмами (исследовательскими или производственными); распространение (продажа, помощь, содействие) результатов исследований и разработок (патентов), которые принадлежат государству, у как можно большего количества отраслей (эффект «сплин оф»). Частица финансового участия государства в сфере НДДКР является намного выше, чем в среднем в других отраслях хозяйства, даже в тех странах, которые отличаются мощным государственным сектором в экономике. Как прямой заказчик и иногда разработчик соответствующего научно–технического проекта, или его кредитор, государство в отрасли НДДКР может использовать не только индикативные элементы, но и элементы директивного планирования, чего она будет лишена в других секторах хозяйства.