Книга: Приграничные и трансграничные территории Азиатской России и сопредельных стран. Проблемы и предпосылки устойчивого развития

6.2. Природно-ресурсный потенциал приграничных территорий республики Бурятии

6.2. Природно-ресурсный потенциал приграничных территорий республики Бурятии

В усилении позиции Республики Бурятии в геополитическом и экономическом пространстве России и стран Азиатско-Тихоокеанского региона, в обеспечении ее экономическоИ безопасности решающую роль играет наращивание ее минерально-сырьевого потенциала, а стратегическим направлением перспективного развития является освоение минеральных ресурсов недр республики.

Бурятия обладает значительным потенциалом разведанных запасов различных видов минерального сырья. В ее недрах сосредоточено балансовых запасов России по цинку – 48 %, свинцу – 24, молибдену – 20, вольфраму – 27, плавиковому шпату – 16, хризотил-асбесту – 15 %. Открыты, разведаны и подготовлены для промышленного освоения уникальные по качеству сырья месторождения: Молодежное хризотил-асбестовое и Ермаковское, известное флюорит-фенакит-бертрандитовыми рудами, крупные по запасам цинка и свинца Озерное и Холоднинское месторождения колчеданно-полиметаллических руд, Орекитканское молибденовое. Разрабатываются месторождения рудного и россыпного золота, каменного и бурого угля, кварцитовых песчаников, плавикового шпата, известняков и доломитов для химической и цементной промышленности, разнообразных строительных материалов. Ведется опытно-промышленная добыча урана способом подземного выщелачивания на Хиагдинском месторождении. На базе минеральных, термальных и радоновых источников функционируют курорты и санатории, здравницы федерального, регионального и местного значения.

Доля балансовых запасов полезных ископаемых Республики Бурятии (% от общероссийских [Бахтин, Яловик, 2007]), колеблется от 10 до 48 %, а именно: Zn – 48 %; Mo – 32; Pb – 24; W – 20; CaF₂ – 16; асбест – 15; апатит – 13; Ве – 11; U – 10 %.

В то же время доля балансовых запасов двух ведущих для республики полезных ископаемых – угля и золота – в минерально-сырьевом комплексе Сибирского федерального округа невелика: по углю – 2 % (добыча >1 %), по золоту – 3,2 % (добыча – 12 %).

При определении перспектив комплексного освоения недр республики необходимо учитывать значительное влияние удорожающих факторов добычи и переработки минерального сырья, связанных, во-первых, с суровыми местными природно-климатическими условиями, во– вторых, с особым режимом природопользования в бассейне оз. Байкал (более 60 % территории республики и месторождений полезных ископаемых расположено в водосборной части озера).

В целом на территории Бурятии выявлено более 500 месторождений полезных ископаемых, из них более 300 учтены государственным балансом по республике. Среди выявленных месторождений – 287 золотых (рудных и россыпных), 9 – плавикового шпата, 2 – молибдена, 5 – полиметаллов, 7 – вольфрама, 3 – бериллия, 4 – хризотил-асбеста. Известны месторождения олова, ряд апатитовых, фосфоритовых, боровых, графитовых, цеолитовых руд, нефрита и др.

Разведанные балансовые запасы полезных ископаемых в недрах Бурятии оцениваются экспертами в 5,5 трлн руб., прогнозные ресурсы – в 5 трлн руб. (рис. 6.1). Ресурсный потенциал республики раскрыт далеко не полностью и требует дальнейшей оценки, особенно это касается выявления крупных месторождений рудного золота в Бурятском секторе БАМ и Восточном Саяне. Имеются весомые геологические предпосылки создания крупных сырьевых баз титана и ванадия, стронция и бария, редких земель иттриевой и цериевой групп, циркония и гафния, урана и скандия, особо чистого кварцевого сырья и некоторых других полезных ископаемых.

Рис. 6.1. Стоимость разведанных балансовых запасов месторождений полезных ископаемых Республики Бурятии по состоянию на 01.01.2007 г.(млн. руб./% от общего запаса месторождений).

В последнее десятилетие в пределах Бурятии производилась добыча только востребованных (ликвидных) полезных ископаемых (рис. 6.2, табл. 6.3), это золото, кварциты, плавиковый шпат, углеводородное сырье (уголь), нефрит, уран, цементное сырье, вольфрам и другие полезные ископаемые.

Рис. 6.2. Ориентировочная стоимость добытых полезных ископаемых за 2006 г. по средним ценам внутреннего и внешнего рынков и по данным отчетности предприятий-недропользователей (всего – 3936, 675 млн руб. /% от общей стоимости).

Таблица 6.3 Добыча полезных ископаемых в 2000–2006 гг.

Наиболее рациональным направлением совершенствования территориальной структуры минеральной сырьевой базы является геолого-экономическое районирование, позволяющее оценить состояние и перспективы использования минеральных ресурсов, выявить территориальные различия по степени освоенности, по условиям ведения геолого-разведочных работ и промышленного освоения месторождений, по степени сложности геологического строения, определить ареалы компактно расположенных источников материальных ресурсов как баз изучения их возможностей в целях формирования горно-промышленных центров, узлов, территориально-производственных комплексов. Использование данного метода позволило выделить на территории республики шесть геолого-экономических районов:

1. Центральный – в составе таких административных районов, как Заиграевский, Кабанский, Иволгинский, Мухоршибирский, Тарбагатайский, и, кроме того, южная часть Прибайкальского. Минерально-сырьевой потенциал района включает такие минерально-сырьевые группировки, как Гусиноозерскую, Нижнеселенгинскую, Нижнеудинскую.

2. Южный – Закаменский, Джидинский, Кяхтинский и Бичурский административные районы. Минерально-сырьевой потенциал состоит из Джидинской и Кяхтинской группировок.

3. Восточный – включает Хоринский, Еравнинский и Кижингинский административные районы, южную часть Баунтовского. Минерально-сырьевой потенциал – Удино-Витимская группировка различных месторождений полезных ископаемых.

4. Северный – в составе Муйского, северной части Баунтовского, Северобайкальского районов. Минерально-сырьевой потенциал включает Северобайкальскую и Муйскую группировки.

5. Восточно-Саянский – в составе Окинского и Тункинского административных районов. Минерально-сырьевой потенциал представлен Боксонской минерально-сырьевой группировкой.

6. Баргузинский – включает Курумканский, Баргузинский, северную часть Прибайкальского, южную часть Северобайкальского административных районов. Минерально-сырьевой потенциал состоит из различных месторождений строительного сырья и графита.

В рамках реализации Федерального закона от 27.01.2007 г. № 27– ФЗ относительно социально-экономического развития восточных регионов Российской Федерации предлагается осуществить в Республике Бурятии мероприятия по развитию ее минерально-сырьевых баз и на их основе организовать строительство горно-промышленных (металлургических) комплексов (ГПК) в период с 2008 по 2020-е гг. (табл. 6.4).

Таблица 6.4 Горно-промышленные комплексы Республики Бурятии

Из всех приграничных административных районов Республики Бурятии наиболее значимым минерально-ресурсным потенциалом обладают Окинский и Закаменский (рис. 6.3).

Рис. 6.3. Полезные ископаемые приграничных территорий Республики Бурши и.

Территории Окинского и Тункинского административных районов входят в Восточно-Саянский геолого-экономический район. Все известные месторождения сосредоточены в пределах Окинского района, в верховьях рек Иркут, Урик, Китой, Онот и Белая, и образуют Боксонскую минерально-сырьевую группировку, приуроченную к Верхне-Окинской структурно-металлогенической зоне, а Иркутская впадина является крупной угленосной структурой, в пределах которой разведано Ахаликское месторождение бурого угля с промышленными запасами.

Минерально-сырьевой комплекс Окинского административного района является базой социально-экономического развития этого района на обозримую перспективу, выполняет структурообразующую функцию. В районе найдено и разведано более 20 месторождений золота, редких металлов, бокситов, фосфоритов, асбеста, графита, нефрита и строительных материалов. Из них крупнейшие по запасам не только в Бурятии, но и в России – Зун-Холбинское месторождение рудного золота, Харанурское месторождение фосфоритов и Боксонское – бокситов. К уникальным по качеству сырья относятся Ботогольское месторождение кристаллического графита, Хара-Жалгинское и Оспинское месторождение нефрита, Бурал-Сардыкское и Верхне-Окинское месторождения особо чистого кварцевого сырья.

Особенности освоения минерально-сырьевого комплекса Окинского района заключаются в том, что одной из главных целей социально-экономического развития района является сохранение естественной среды обитания коренного малочисленного народа – сойотов. В связи с этим в районе выделена территория, где добыча полезных ископаемых возможна без ущерба для среды обитания сойотов (промышленная зона), а также территория, где добыча полезных ископаемых в какой-либо форме, за исключением транзитного золота, запрещена – это охранная зона. Между ними располагается узкая полоса буферной зоны, где возможна добыча отдельных видов полезных ископаемых или разрешены отдельные виды горно-эксплуатационных работ.

Промышленная зона выделена в Урик-Китойском междуречье и в верховьях р. Онот. Она охватывает все месторождения золота, нефрита, асбеста и Харанурское месторождение фосфоритов. В буферной зоне располагается только Ботогольское месторождение графита. Все остальные вышеперечисленные месторождения расположены за пределами промышленной и буферной зон, а Боксонское месторождение бокситов и фосфоритов, Пологое и Ухагольское месторождения фосфоритов находятся на территории охранной зоны. С учетом этих обстоятельств в ближайшее время развитие минерально-сырьевого комплекса Окинского района может охватывать разработку золоторудных месторождений, месторождений нефрита, асбеста и Харанурского месторождения вторичных фосфоритов. Значительными препятствиями для развития производственных отраслей являются естественная географическая изоляция района и высокие современные требования к соблюдению правил экологической безопасности.

В Тункинском районе имеются месторождения бурого угля (Ахаликское), железной руды (Далахайское), фосфоритов (Обруб), известняка и мрамора (Хандагайское, Харагольское), многочисленные выходы строительной глины, особенно в местности Улан-Горхон и Зактуй. Месторождения туфов и общераспространенных полезных ископаемых имеются во многих местах.

Территории Закаменского, Джидинского и Кяхтинского административных районов входят в Южный геолого-экономический район. Он занимает всю Джидинскую котловину, Боргойскую степь, долину р. Чикой и часть долины р. Хилок, междуречье этих рек. Территория вытянута в широтном направлении вдоль южной границы Бурятии с Монголией.

В структурно-металлогеническом отношении отчетливо выделяется Джидинский рудный район субширотного простирания, Чикойская и Хилокская угленосные депрессии, Джидинский гипербазитовый пояс на водоразделе рек Джида и Темник. Минерально-сырьевой потенциал представлен Джидинской и Кяхтинской минерально-сырьевыми группировками.

Джидинская группировка располагается в бассейне среднего течения р. Джида. Главнейшие профилирующие виды ресурсов – вольфрамовые, молибденовые руды, вторичные бурые угли, нерудные строительные материалы, поделочные камни.

Основным ресурсом, способным обеспечить рост экономики Закаменского района, является минерально-сырьевой комплекс. Наиболее перспективным представляется освоение вольфрамовых месторождений: Холтосонского, Инкурского, Мало-Ойногорского (табл. 6.5), а также освоение каменных углей на месторождениях Хара-Хужирское, Сангинское, лабрадоритов на Буругуйском месторождении.

Таблица 6.5 Балансовые запасы месторождений

Планируется золотодобыча на месторождении коренного золота Водопадное, начата разработка Инкурского россыпного месторождения вольфрама, в 2006 г. добыто 165 т вольфрамового концентрата, в 2007 г. – 536,2 т.

В сентябре 2008 г. состоялось открытие обогатительной фабрики по переработке хвостов Джидинского вольфрамо-молибденового комбината, объем инвестиций в строительство составил 330 млн руб. Объем добычи концентрата вольфрама планируется увеличить до 1500 т.

Основными проблемами в данной отрасли являются:

– отсутствие разведанных запасов россыпного и коренного золота;

– затягивание пересчета запасов, сроков проведения конкурсов по существующим месторождениям вольфрама и молибдена;

– нехватка квалифицированных кадров;

– отсутствие единой программы геолого-разведочных работ в Закаменском районе;

– большой моральный и физический износ основных фондов.

Минерально-сырьевая база Джидинского района включает следующие полезные ископаемые:

– андезит (камни строительные и облицовочные) – Бутихинское месторождение, расположенное в 10 км северо-восточнее пос. Джида, запасы составляют 10 608 тыс. м³;

– известняк, месторождения Барун-Алцагское, Барун-Сарастуйское, Барун-Торейское и Торейское, расположенные на территории сельских поселений Алцакское и Верхнеторейское, запасы составляют 112 388 тыс. т;

– суглинок, сырье для производства кирпича, месторождения Ангархайское и Ичетуйское, расположенные на территории сельского поселения Нижнеичетуйское, запасы составляют 175 тыс. м³;

– песчано-гравийные материалы – местрождения Джидинское и Петропавловское, общие запасы составляют 29 665 тыс. м³.

Кяхтинская группировка находится в бассейне нижнего течения р. Джида. Профилирующие виды ресурсов – нефелиновые сиениты и силлиманитовые сланцы, вторичные – нерудные строительные материалы (Барун-Алцагское, Барун-Торейское, Калининское), бурые угли (Окино-Ключевское).

Для освоения и развития минерально-сырьевой базы на территории Забайкалья (Республики Бурятии и Забайкальского края) разработан инвестиционный проект «Комплексное развитие Забайкалья» для горно-добывающего комплекса, комплекса цветной металлургии, гидро– и теплоэнергетического комплексов, атомного кластера и разветвленной транспортной и энергетической инфраструктуры. Для управления этим проектом на основе государственно-частного партнерства в 2007 г. зарегистрирована «Корпорация развития Забайкалья» с уставным капиталом в 60 млн руб. Учредителями корпорации являются ИФК «Метрополь» – 50 % акций и ОАО «ГидроОГК» (ОАО «Нижне-Бурейская ГЭС») – 50 % акций. Участниками проекта, кроме «Корпорации развития Забайкалья», являются Правительство Республики Бурятии, Администрация Забайкальского края, ГК «Метрополь», Корпорация «Металлы Восточной Сибири», ОАО «ГидроОГК» ОАО «Атомредметзолото». Корпорацией при участии Правительства Республики Бурятия подготовлена заявка в Инвестиционный фонд Российской Федерации. Предполагаемый объем совокупных инвестиций составит 232,0 млрд руб., из них частных – 154,7 млрд руб., государственных – 77,3 млрд руб., соотношение частных и государственных инвестиций 66,7 и 33,3 %, соответственно.

В рамках реализации инвестиционного проекта подготовлена программа создания комплекса производств по глубокой переработке кварцевого сырья месторождений Прибайкальской и Восточно-Саянской кварценосных провинций, крупнейших в России по запасам и ресурсам особо чистого кварцевого сырья. Программой предусматривается выход на мировой рынок поликристаллического кремния для солнечной энергетики за счет осуществления следующих видов деятельности: эксплуатации месторождений особо чистого кварцевого сырья «Чулбонское» (Северное Прибайкалье), «Урда-Гарганское» (Восточные Саяны), продолжения геолого-разведочных работ и организации добычи новых нетрадиционных природных источников химически чистого и легко обогащаемого кварцевого сырья. Программа предусматривает также разработку высоких технологий обогащения кварцевого сырья, организацию производств особо чистых кварцевых концентратов, мультикристаллического кремния для солнечной энергетики, кремниевых пластин для фотоэлектрических преобразователей тока (ФЭП) и бытовых автономных систем энергоснабжения «солнечной» энергетики.

Структура и процесс землепользования

Категория «землепользование» включает две составляющие. Одна – объектная, представлена структурой землепользования и входящими в нее элементами. Другая составляющая – предметная, представлена процессом землепользования или действиями общества на земле. Состояние структуры землепользования как объекта является отражением процесса землепользования. В свою очередь, сам процесс землепользования порожден различными историческими, экономическими, социальными, культурными, этническими, религиозными и другими причинами. Кроме того, на процесс землепользования очень большое влияние оказывают характеристики и состояние природной среды, ее способность или неспособность к устойчивости, т. е. сохранению стабильности, которую проявляют действия внешних факторов, антропогенных по генезису воздействий. Поэтому мы считаем, что землепользование как процесс отражает и очень широкую гамму отношений как внутри общества, так и отношения общества с окружающей его средой. Соответственно, землепользование как объект является прямым отражением процесса землепользования и косвенно отражает ту гамму отношений, о которой мы упоминали выше.

Мы полагаем, что всякая территория, независимо от ее местоположения и размера, имеет набор функций, которые проявляются как в пределах самой территории, так и на более крупных территориях – от средообразующих до хозяйственных, социальных и культурных, включая религиозные («обо», храмы, монастыри и т. д.), которые используются обществом как прямо, так и опосредованно. Причем эти функции неравнозначные и делятся на главенствующие и второстепенные. Кроме того, каждая из них имеет ограничения как в экономическом, социальном или общественном отношении, так и в средообразующем и природоохранном. Эти ограничения естественные (или натуральные), т. е. объективно присущие конкретной территории. Однако имеются и другие ограничения, которые порождены субъективными или общественными потребностями, и общество стремится сохранить устойчивое состояние и развитие таких функций, которые являются наиболее важными с точки зрения его интересов. Они также весьма различны – от природных до социальных. Вообще, набор ряда функций объективно присущ любой территории, однако общество ранжирует их в соответствии со своими интересами и пытается обеспечить их устойчивость. При этом функции любой территории обладают свойством динамичности, т. е. изменчивостью во времени в зависимости от меняющихся природных условий и условий общественного развития.

Данный подход приобретает особую значимость на трансграничных и приграничных территориях, где граница имеет особую контактно-барьерную функцию.

Земельный фонд приграничных районов и его использование

Общая площадь приграничных районов, примыкающих к государственной границе России на территории Республики Бурятии и Монголии, составляет более 658,6 тыс. км². Ее распределение по основным административно-территориальным образованиям Республики Бурятии и Монголии показано в табл. 6.6, 6.7. Приграничные районы Бурятии занимают 66,4 тыс. км², или 18,9 % от общей площади Республики Бурятии, а приграничные с Россией аймаки Монголии – 592,2 тыс. км², или 37,9 % от общей площади Монголии.

При оценке степени хозяйственной освоенности территории региона может быть использован показатель «экономически активная территория», предложенный М. Бахрахом [1971]. Он рассматривается как территория, используемая в той или иной форме для хозяйственных нужд. Развивая содержание данного показателя, можно выделить и экономически пассивную территорию, которая не вовлечена в хозяйственный оборот. Близкими к нему понятиями являются понятия «актуальных» и «потенциальных» ресурсов, т. е. объектов, которые уже используются, и объектов, аналогичных им по своим потребительским свойствам, но остающихся в резерве [Михайлов, 2002].

Экономически активные и пассивные территории в приграничных территориях России (Республика Бурятия) и в примыкающих к российской границе аймаках Монголии имеют различную пропорцию. В приграничной зоне России (Республика Бурятия) доля экономически активной территории – более 15 %, тогда как данный показатель в целом по республике не достигает 10 %. Это объясняется тем, что территория Бурятии в основном занята горными хребтами и малопригодна для сельскохозяйственного и других видов освоения. Более высокая доля экономически активной территории в приграничной зоне республики достигается за счет большей сельскохозяйственной освоенности степных и лесостепных ландшафтов.

В приграничной с Россией зоне Монголии доля экономически активной территории составляет около 67 %, а в целом по Монголии – более 77 %. Это связано с тем, что большая площадь экономически освоенной территории в Монголии приходится на пастбищные угодья, а в приграничной зоне огромные площади занимают горно-таежные земли.

Общим в структуре землепользования приграничных территорий России (Республика Бурятия) и примыкающих к ним аймаков Монголии является то, что подавляющий процент экономически освоенной территории приходится на сельскохозяйственные угодья, т. е. в землепользовании доминирует деятельность, связанная с сельским образом жизни. Хотя эта деятельность ведется, как правило, на обширных пространствах во всех регионах мира, однако на рассматриваемых землях она приобретает главенствующее значение. Небольшой процент экономически освоенных территорий, включающих такие виды землепользования, как селитебное, промышленное и транспортное, указывает на локализацию этих территорий. Причем последние виды землепользования в Монголии играют значительную роль в аймаках Булган и Сэлэнгэ (города Эрдэнэт, Дархан и Сухэ-Батор) и примыкающих к ним Закаменском и Кяхтинском районах Бурятии (города Закаменск и Кяхта).

Отсюда главный вывод, вытекающий из рассмотрения структуры землепользования как по отдельным частям приграничной зоны России и Монголии, так и по всей ее территории, заключается в том, что доминирует здесь сельское хозяйство, а его преобладающей отраслью является пастбищное животноводство. Большое влияние на указанный вид сельскохозяйственной деятельности оказывают эколого-географические условия развития традиционного природопользования на данных приграничных территориях, отражающиеся на формировании структуры угодий [Гомбоев и др., 2007].

Структура сельскохозяйственных угодий в этих административно-территориальных образованиях весьма различна (табл. 6.6, 6.7). В целом в приграничных районах Бурятии доля сельскохозяйственных угодий в общей площади сельскохозяйственных угодий республики, включая луга и пастбища, пашню и залежь, превышает долю территории приграничных районов в общей площади Бурятии. Это указывает на более высокую степень сельскохозяйственной освоенности данных районов. В целом в приграничных районах внутренние различия также весьма существенны. В табл. 6.6 административные районы размещены с запада на восток. Этим подчеркивается, что природные условия переходят от горно-таежных к лесостепным и далее к степным, а затем обратно к лесостепным. Соответственно меняются абсолютные размеры и соотношения в структуре сельскохозяйственных угодий рассматриваемых районов. Увеличивается сельскохозяйственная освоенность территории и возрастает доля пашни в структуре сельскохозяйственных угодий. Максимальными показателями сельскохозяйственной освоенности и распаханности отличается Джидинский район, незначительно отстает от него Кяхтинский район. Однако доля пашни и залежи самая высокая в Тункинском районе – 46,6 %, что объясняется значительным влиянием природных условий – режим увлажнения сельскохозяйственных земель в районе один из наиболее благоприятных в Бурятии.

Таблица 6.6 Численность населения и структура сельскохозяйственных угодий приграничных районов Республики Бурятии по состоянию на 01.01.2007 г.

В приграничных аймаках Монголии доля сельскохозяйственных угодий от общей площади этих угодий в стране сопоставима с долей этих аймаков в общей площади Монголии – 34 и 37,9 %, соответственно. Однако в структуре угодий в приграничных аймаках более заметна доля пашни и залежи – 1,35 %, тогда как по Монголии в целом она составляет 0,61 %. Площадь пашни и залежи в приграничной зоне составляет 74,9 % от общей площади этих видов угодий в целом по Монголии, что свидетельствует о том, что основные массивы указанных земель в Монголии расположены в данной зоне. Заметны и внутренние различия в структуре сельскохозяйственных угодий. Приграничные аймаки в табл. 6.7 расположены по такому же принципу, как и районы Бурятии в табл. 6.6, – с запада на восток. В целом, как и в Республике Бурятии, сохраняется и закономерность изменения природных условий в зоне – от преобладания горно-таежных условий к лесостепным, степным и обратно к лесостепным. Соответственно изменяются абсолютные размеры сельскохозяйственных угодий и их соотношение в приграничных аймаках. С запада на восток увеличиваются размеры пашни и их доля в структуре угодий, а к востоку от аймака Сэлэнгэ (примыкающего к Джидинскому району Бурятии) доля пашни в структуре угодий снижается. Еще одна особенность сельскохозяйственных земель в приграничных аймаках Монголии заключается в том, что здесь велика и по сравнению с российской частью доля залежных земель – посевные площади составляют 22,3 % от общей площади пашни и залежи.

Таблица 6.7 Численность населения и структура сельскохозяйственных угодий приграничных с РФ айызков Монголии по состоянию на 01.01.2007 г.

Как уже отмечалось, территория приграничной зоны Бурятии (Российская Федерация) в основном занята высокогорными массивами и лесными землями, поэтому доля экономически освоенной территории здесь невысока. Эта территория является северной окраиной распространения степей Внутренней Азии. Она испытывает довольно высокую антропогенную нагрузку, так как основная хозяйственная деятельность сосредоточена на ограниченной площади. Положение осложняется тем, что и в структуре сельскохозяйственных угодий наибольший процент в рассматриваемых районах занимают пахотные угодья, использование которых, как известно, сопровождается более высоким антропогенным воздействием на природные комплексы. В монгольской же зоне доля экономически освоенной территории наибольшая. Причем 95,9 % ее приходится на сельскохозяйственные угодья, в которых естественные кормовые угодья составляют 98,65 %. Наряду с другими факторами это обусловило более равномерную и невысокую антропогенную нагрузку на ее территорию.

Таким образом, ведущим видом землепользования на приграничных территориях Бурятии (РФ) и примыкающих к ним территориях Монголии является сельскохозяйственное землепользование. Природные условия Бурятии таковы, что сельскохозяйственное землепользование осуществляется в межгорных котловинах и речных долинах. Причем на протяжении XX в. и начала XXI в. основные ареалы и размеры сельскохозяйственной территории остались прежними [Гомбоев, 2006]. Однако изменялась структура землепользования внутри них. До середины 1980-х гг. размеры пахотных земель постоянно увеличивались и достигли более 1 млн га. С конца 1980-х гг. размеры пахотных земель уменьшаются. Наибольшие площади под пашню освоены в середине 1950-х гг., когда было распахано более 500 тыс. га. Территории, пригодные для сельскохозяйственного освоения, как для распашки, так и для заготовки сена и пастьбы, ограничены естественно-географическими условиями. Резервов для их увеличения практически не было, кроме как изменения структуры уже используемых земель. Поэтому распашка проводилась на пастбищных и сенокосных угодьях, что подрывало естественную кормовую базу содержания животных в пастбищный период. В связи с этим до середины 1980-х гг. сокращалась площадь пастбищ, как и всех естественных кормовых угодий. В период – с начала 1920-х гг. до середины 1980-х гг. – происходило непрерывное увеличение количества животных, за исключением лошадей. Особенно возросло поголовье овец – почти на порядок. Соответственно, произошло значительное увеличение плотности скота на единицу площади естественных кормовых угодий – с 0,6 до 2 условных голов скота на 1 га в 1980-е гг. Одна овца принята нами за 1 условную голову скота, а перерасчет других видов скота на условные головы сделан с учетом зоотехнических характеристик животных во Внутренней Азии [Тайшин, 2002]. Необходимо отметить, что фактическая нагрузка на пастбища в середине 1980-х гг. в Бурятии была значительно больше и достигла 3,5–4 стандартных головы на 1 га пастбищных угодий. Площадь пастбищных угодий, наиболее интенсивно используемых сельскохозяйственными предприятиями и населением в этот период составляла немногим более 1 млн га. Согласно исследованиям типичных степных пастбищ Бурятии (разнотравно-типчаковых, злаково-полынных, вострецово-осоковых), оптимальная нагрузка на пастбища в течение пастбищного периода в 150 дней составляла от 0,7 до 1,2 головы овцы [Харитонов, 1980]. Произошло значительное превышение допустимой кормовой обеспеченности пастбищ в Бурятии.

Таким образом, в рассматриваемый период для развития сельскохозяйственного землепользования в Бурятии было характерно наличие трех взаимосвязанных тенденций, негативно повлиявших на состояние природной среды. Первая – увеличение площади пахотных земель, которое проводилось без учета конкретных природных условий в районах распашки. Вторая – сокращение пастбищных угодий за счет того, что распашка проводилась именно на кормовых угодьях. И третья, одновременное существенное увеличение общего количества скота и изменение в структуре стада в сторону значительного увеличения доли овец. Все это вместе взятое повлияло самым неблагоприятным образом на состояние сельскохозяйственных угодий. В настоящее время более 50 % пахотных земель подвержено различной степени эрозии.

В последние годы происходят изменения в структуре и процессе землепользования в Бурятии, которые ближе к конкретным природным условиям. Однако проблемы, порожденные в прошлые годы, продолжают оказывать решающее влияние на состояние и использование сельскохозяйственных угодий.

Структуру сельскохозяйственного землепользования в Бурятии формируют два основных вида деятельности: растениеводство и животноводство. По объему производства животноводство всегда было главной отраслью сельского хозяйства Бурятии. Развитие растениеводства в Бурятии подчинено прежде всего интересам животноводства. Это особенно отчетливо проявляется в соотношении между внутрихозяйственным потреблением и государственными закупками зерна в Бурятии в валовом сборе зерновых культур, посевы которых в разные годы занимали от 50 до 90 % от общей площади посевных земель. Очевидно, что подавляющая часть продукции растениеводства потребляется внутри хозяйств, производящих эту продукцию. Структура этого потребления состоит из создания семенного фонда для посевов в последующие годы и использования продукции растениеводства в качестве корма для скота, как общественного, так и личного. В советский период развития общественного сельскохозяйственного производства в Бурятии произошла подмена основных источников питания скота в зимнее время с естественных кормовых ресурсов на продукцию растениеводства с пахотных земель. Была ли эта подмена удачной? Ответ на этот вопрос достаточно сложный и противоречивый и тесно связан с изменением традиционного уклада жизни местного сельского населения и состоянием природной среды. Увеличение пахотных земель до известных пределов было позитивным явлением, однако, только до тех пор, пока оно не стало подрывать источники питания скота в летнее время – размеры пастбищных угодий стали существенно сокращаться из-за их распашки. Кроме того, чрезмерная распашка земель, экологически не подходящих для данного вида земледелия, вызвала деградацию как самих пахотных земель, так и пастбищ, нагрузка на которые возросла как вследствие сокращения их площади, так и вследствие увеличения количества скота и изменения структуры стада (о чем говорилось выше).

Следует отметить еще один неблагоприятный фактор чрезмерной распашки земель в Бурятии. При практически неизменной площади посевов в последние десятилетия валовой сбор зерна очень сильно колеблется по годам. Урожайность зерновых культур в отдельные годы может не превышать в среднем 5 ц с гектара. Таким образом, перестройка традиционной кормовой базы в Бурятии порождает неустойчивость кормовой базы животноводства в зимнее время. Такой тип кормления делает животноводство весьма рискованным (бескормица и вследствие этого ухудшение продуктивных показателей скота, его падеж).

На приграничной с Россией территории Монголии, как и в целом по стране, распределение различных типов естественных кормовых угодий имеет достаточно ярко выраженную географическую закономерность. Данные о запасах, структуре и динамике растительности наиболее распространенных в Монголии сообществ сухих и пустынных степей, остепненных, настоящих и аридных пустынь, осваиваемых скотоводами, указывают на сильнейшее снижение продуктивности растительного покрова в широтном направлении [Казанцева, Даважамц, 1986]. Большие колебания продуктивности естественных кормовых угодий в зависимости от погодных условий конкретного года объективно обусловливают сильную зависимость пастбищного животноводства Монголии, в том числе и ее приграничной с Россией части, от природных условий.

Общая численность скота в Монголии с 1930-х гг. до начала XXI в. оставалась примерно на одном уровне и не претерпевала столь драматичных колебаний как, например, в Бурятии. Это свидетельствует об относительной стабильности пастбищного животноводства в Монголии в данный период, причем структурное соотношение различных видов животных сохранялось практически в неизменном виде. Таким образом, способы хозяйствования в пастбищном животноводстве Монголии были весьма консервативны и сохранялись в общих чертах в прежнем состоянии. Однако с 2003 по 2007 г. общая численность скота выросла с 25,4 млн голов до 34,8 млн голов, или на 37 % [Mongolian…, 2007]. Причем численность скота росла более быстрыми темпами именно в приграничных с Россией аймаках и, прежде всего, в бассейне р. Селенги. Данный процесс способен породить большие проблемы с экологическим состоянием пастбищных земель, поскольку нагрузка на эти угодья, особенно у крупных населенных пунктов, уже превышает допустимую.

Рационализация территориальной организации землепользования

Общественно-экономическое развитие Бурятии, так же как и Монголии, в течение прошлого столетия претерпело кардинальные изменения, которые часто имели в своей экономической основе противоположные направления. Ранее нами было показано, что эти изменения в различных государственных образованиях на территории региона, не всегда совпадавшие в историческом разрезе, тем не менее имели сходную политико-экономическую природу [Гомбоев и др., 2001]. В контексте изменения отношения к собственности здесь выделяются три этапа общественного развития:

– первый – до обобществления основных средств производства (дореволюционный);

– второй – при общественной собственности на средства производства (социалистический);

– третий – смена общественной собственности на средства производства на многоукладную экономику (транзитивный).

В Бурятии коллективные хозяйства как более соответствующие привычному образу жизни сельского населения остаются, изменив свою организационную форму. Крупное коллективное хозяйство в качестве источника дохода имеет большие специализированные стада, поддерживаемые рядом других специализированных секторов. Требованием этой формы организации является то, что должен быть обеспечен минимум технической вооруженности Структура труда адаптировалась к этой организации, поэтому в случае разрушения технологии невозможно всю работу сделать вручную.

Постепенно новые фермерские ассоциации образуют небольшие хозяйства на некотором расстоянии друг от друга, так, чтобы у каждого было пространство для собственного пастбищно-сенокосного комплекса. Это является в определенном смысле возрождением дореволюционной бурятской системы расселения: домохозяйства были рассеяны, а не сконцентрированы в деревне. Должны быть предприняты усилия по возрождению системы «утугов» (унавоженные сенокосные угодья). Крупные колхозы отбросили эту систему и сконцентрировали скот около больших поселений, что отрицательно повлияло на состояние пастбищ. Наибольший вред окружающей среде наносится вокруг деревень, а с увеличением радиуса от центра поселений отрицательное влияние уменьшается. Рассматриваемая модель предполагает рассеянное, но оседлое развитие, что, может быть, является оптимальным в условиях Бурятии.

Однако если бы мелкие частные фермы и ассоциации комбинировались с малыми колхозами, более соответствующими экстенсивному и специализированному типу организации производства, это могло бы обеспечить более уверенные перспективы на будущее.

Одним из путей решения проблемы рационализации кормовой базы и количества скота должна стать система мероприятий, содержание которых можно изложить в нескольких пунктах.

1. Приведение в соответствие количества скота и кормовой базы. Это наиболее общее положение, которое должно обеспечиваться более конкретными мероприятиями.

2. Расчет оптимальной структуры стада, экологически и экономически соответствующего как природным условиям, так и существующему спросу на продукцию животноводства. Сейчас в Бурятии наблюдается благоприятная тенденция сокращения (до определенных пределов) количества овец и увеличения доли крупного рогатого скота в структуре стада – вследствие сокращения спроса на продукцию овцеводства и несоответствия цен на нее произведенным затратам.

3. Расчетную оптимальную структуру стада необходимо привести в соответствие со структурой сельскохозяйственных угодий. Это будет означать сокращение посевов зерновых культур до размеров, обеспечивающих внутрихозяйственные нужды; увеличение доли посевов кормовых культур, которые обеспечивают наибольшую и стабильную урожайность в местных природных условиях; окультуривание пастбищ, посев многолетних трав, введение пастбищеоборота.

Режим использования конкретных территорий проявляется не только в их собственных границах, но различным образом влияет на природу и других территорий. Однако основной проблемой является выявление и ранжирование функций в рамках конкретных природно-территориальных образований. И тут неизбежно соревнование (или конфликт) между ними. Можно сказать, что конфликты и соревнования возникают, во– первых, как результат возможного разного использования земель (например, как лесо– или сельскохозяйственных угодий); во-вторых, функции различных территорий также соревнуются и конфликтуют между собой или оказывают, по крайней мере, различное влияние друг на друга (например, средообразующая функция лесных земель и хозяйственная функция естественных кормовых угодий).

Таким образом, диапазон возможных видов использования земель может быть достаточно широким. Задача заключается в том, чтобы попытаться определить тип использования земель на территории и установить такое их рациональное соотношение, которое могло бы способствовать сохранению природной и культурной среды каждой конкретной территории в регионе.

Для трансграничных территорий Республики Бурятии и Монголии леса бассейна р. Селенги имеют огромное значение: они не только являются важным фактором эффективного социально-экономического развития этих республик, но и выполняют средообразующие и средорегулирующие функции, значимость которых выходит далеко за рамки региональных интересов поддержания экологического равновесия. Являясь важнейшим компонентом экосистемы оз. Байкал, леса играют первостепенную роль в сохранении этого уникального природного объекта, особое положение которого признано не только Россией, но и мировым сообществом, подтверждением чего стало включение его в список участков мирового природного наследия ЮНЕСКО.

Взаимное изучение национальных систем лесного хозяйства и лесопользования, сложившихся в различных условиях освоения сопредельных территории бассейна р. Селенги в Бурятии и Монголии, актуально в связи с разработкой единой стратегии по рациональному использованию лесов и ведению лесного хозяйства, включающего не только потребление, но и эффективное воспроизводство и охрану. Для этого необходимы исследования современного состояния лесных ресурсов, процессов, которые происходят в лесопользовании, анализ основных эколого-экономических проблемах, имеющих трансграничный характер, и выработка рекомендаций по их решению.

Современное состояние лесных ресурсов. Для оценки состояния лесных ресурсов за основу взята интегральная количественно-качественная оценка их состояния и, соответственно, изменения лесных ресурсов при их хозяйственном использовании. Общая площадь лесов бассейна р. Селенги в границах Республики Бурятии (РБ), по данным учета на 01.01.2007 г., оставляет 5,8 млн га (22,5 % от всей площади лесного фонда РБ). Лесной площадью занято 5,4 млн га, лесопокрытой – 5,2 млн га, запас древесины – 625,6 млн м³. В границах Монголии общая площадь лесного фонда – 10,6 млн га (66 % от всей площади лесного фонда МНР), лесная площадь – 9,5 млн га, покрытая лесом – 8,3 млн га, запас древесины – 1002,5 млн м³ (табл. 6.8)

Таблица 6.8 Общие сведения о лесном фонде на территориях административных районов, расположенных в бассейне р. Селенги в Бурятии и Монголии

Земли, лишенные лесной растительности, в бурятской части бассейна р. Селенги составляют 206,6 тыс. га, в монгольской – 1213,7 тыс. га. В Бурятии они представлены в основном гарями (118,3 тыс. га), вырубками (52 тыс. га), прогалинами, пустырями, рединами (45,8 тыс. га), в Монголии – естественными рединами (460,6 тыс. га), гарями и погибшими насаждениями (412,1 тыс. га). Нелесные земли в Бурятии занимают площадь в 409,3 тыс. га, в Монголии – 1052,4 тыс. га, из них пастбища, сенокосы составляют 864,4 тыс. га, пески – 100,2 тыс. га. В Республике Бурятии среди этой категории земель наибольшую площадь занимают непригодные для использования земли – болота, гольцы, каменистые россыпи, крутые склоны.

Важным показателем для оценки эколого-экономического потенциала лесов считается лесистость территории. Лесистость в бурятской части бассейна р. Селенги имеет довольно высокий уровень – 59,3 %. Самый низкий уровень лесистости – в Кабанском (32,1 %), Кяхтинском (39,0 %), Мухоршибирском (41,8 %) районах. Самый высокий – в Закаменском (86,6 %), Хоринском (81,5 %), Прибайкальском (80,8 %), Заиграевском (74,1 %), Кижингинском (70,2 %) районах. Эти данные свидетельствуют о достаточной экологической устойчивости лесов и потенциально высоком значении их для социально-экономического развития региона, чего нельзя сказать о лесах Монголии. В Монголии уровень лесистости в среднем не достигает 10 %, хотя территория монгольской части бассейна р. Селенги характеризуется относительно высокой для страны лесистостью – 25,6 %.

О соотношении экономического и экологического потенциалов лесов приближенно можно судить по распределению лесов на группы и категории защитности. По данным учета лесного фонда на 01.01.2007 г., в бассейне р. Селенги Республики Бурятии соотношение площадей лесов I и II групп примерно равное, соответственно 2,86 млн га (50,8 %) и 2,96 млн га (49,2 %). В составе лесов I группы 27,1 % выполняют водорегулирующие и водоохранные функции, 18,7 % составляют ореховопромысловые зоны, 16,8 % представляют собой особо ценные лесные массивы, 7,1 % имеют санитарно-гигиеническое и оздоровительное значение, 1,2 % выполняют противоэрозионные, почвозащитные функции, 28,9 % – другие леса, имеющие большое значение для защиты окружающей среды. В монгольской части бассейна р. Селенги 65,3 % земель лесного фонда относится к защитному, 7,3 % – к особо защитному поясам, 27,3 % – к лесоэксплуатационной части.

Не менее важные показатели, характеризующие эколого-экономический потенциал лесов, это породная и возрастная структуры древостоев. Если рассматривать основные лесообразующие породы, то леса бассейна р. Селенги в Бурятии в основном представлены хвойными породами (82,7 %), из них сосна – 38,4 %, лиственница – 25,8, кедр – 15,1, пихта – 2,8, ель – 0,6, мягколиственные леса занимают 17,3 % площади, в том числе береза – 12,0 %, осина – 5,3 %. Леса монгольской части бассейна р. Селенги на 88,3 % представлены хвойными породами, на 11,7 % – мягколиственными. Среди хвойных пород лиственница составляет 76,4 %, на долю сосны приходится 5,7, кедра – 5,9, ели – 0,3 %. Из мягколиственных пород 11,2 % составляет береза, 0,3 – ива, 0,1 % – осина (рис. 6.4). Темнохвойные породы (пихта, кедр, ель) преобладают в приграничных к Байкалу районах. По мере движения на восток их доля в породной структуре заметно снижается, а содержание сосны и лиственницы увеличивается. При движении с юга на север уменьшается содержание сосны и увеличивается содержание лиственницы.

В возрастной структуре лесного фонда бассейна р. Селенги Бурятии преобладают средневозрастные древостои – 37,9 %, молодняки составляют 27,7, спелые и перестойные – 24, приспевающие – 10,4 % (рис. 6.2). Отличительной особенностью распределения покрытой лесом площади по группам возраста на данной территории является низкая доля спелой и перестойной древесины (в 1,5 раза меньше, чем в целом по РБ). Этот факт объясняется тем, что леса бассейна р. Селенги за последние 50 лет подвергались интенсивным заготовкам древесины, в целом ее лесопокрытая площадь на 25–50 % пройдена сплошными рубками.

Рис. 6.4. Распределение лесопокрытой площади по преобладающим породам в бассейне р. Селенги, %. а – Республика Бурятия; б – Монголия.

В возрастной структуре лесного фонда Монголии в основном преобладают спелые и перестойные древостои (68,5 %), средневозрастные составляют 19,8 %, приспевающие – 10,6, а молодняки – лишь 1,1 %, что свидетельствует о старении лесного фонда и происходящих в связи с этим негативных процессах в лесу (рис. 6.5).

Рис. 6.5. Распределение площади древесных насаждений по возрастным группам в бассейне р. Селенги, %. а – Республика Бурятия, б – Монголия.

Породный и возрастной состав лесного фонда важно оценивать не только с экономической точки зрения. Эти показатели характеризуют экологическое состояние лесов. Оптимально обеспечивает водоохраные, почвозащитные и другие экологические функции следующая возрастная структура древостоев: молодняки 1-го и 2-го классов возраста должны составлять 8 и 11 % соответственно, средневозрастные – 20, приспевающие – 42, спелые и перестойные – 19 %. Сопоставление оптимальной и фактической возрастной структур в бурятской части бассейна р. Селенги свидетельствует об их несоответствии: если в молодняках и в спелых и перестойных насаждениях эта разница не существенна, то по группе средневозрастных – фактический показатель меньше экологически оптимального значения в 2 раза, по приспевающим – в 4 раза. По Монголии несоответствие возрастной структуры еще более значительно: почти нет молодняков, по группе приспевающих – фактический уровень меньше оптимального почти в 4 раза, по спелым и перестойным насаждениям, наоборот, превышен в 3,6 раза. Отклонение фактической возрастной структуры от экологически оптимальной характеризует ухудшение экологического состояния лесной территории. Данный факт вполне обоснован, поскольку накопление спелых и перестойных насаждений обусловливает старение лесов и ослабление их защитных, средорегулирующих и других экологических свойств и функций.

Лесопользование. Расчетная лесосека является основным лимитирующим показателем или нормативом изъятия лесных ресурсов для рубок главного пользования. На протяжении последних лет расчетная лесосека в бассейне р. Селенги определена на уровне 2807,4 тыс. м³ – в 2,3 раза меньше, чем в целом по Республике Бурятия (6559,9 тыс. м³, или 1 % от общего запаса древесины). По сравнению с 1990 г. она уменьшилась на 25 %, что связано с введением экологических ограничений в водоохранной зоне оз. Байкал (табл. 6.7). На хвойные породы приходится 65 % расчетной лесосеки. Сравнение распределения расчетной лесосеки и объемов лесопользования по территории бассейна р. Селенги показывает следующую ситуацию. Основные запасы древесины и расчетная лесосека сосредоточены в Закаменском, Бичурском, Прибайкальском и Кижингинском районах (табл. 6.9).

Таблица 6.9 Распределение расчетной лесосеки и рубок главного (ГП) и промежуточного пользования (ПП) по районам Бурятии, тыс. м³

Рубками главного пользования в 1990 г. было заготовлено 1746,0 тыс. м³, в 2007 г. – 535,5 тыс. м³, или 60 % от общего объема заготовленной древесины в целом по РБ (табл. 6.9). По сравнению с 1990 г. произошло уменьшение в 3 раза, что отражает общую тенденцию спада производства в экономике региона. Следует отметить, что в последние годы наблюдается рост заготовки древесины. Больше всего древесины по главному пользованию заготавливается в Прибайкальском, Кижингинском, Закаменском и Бичурском районах – 76 % от общего объема. Сопоставление структурных показателей породного состава лесного фонда по площади, запасу и структуре вырубленной древесины свидетельствует о слабом вовлечении в хозяйственный оборот мягколиственных пород. Они в силу экономической невыгодности, а в большей степени отсутствия рынков сбыта, практически не осваиваются.

Уровень использования расчетной лесосеки в 2007 г. в среднем составил 19 %. Однако в лесах, характеризующихся близостью к транспортным путям и значительными запасами наиболее ценной и востребованной на рынке породы – сосны, данный показатель в среднем доходит до 50 % (Прибайкальский район). Однако в сложившихся экономических условиях, а также учитывая недоступность участков лесного фонда из-за неразвитости дорожной сети, специфику рельефа территории (большое количество крутых склонов) и другие условия, установленные проектом лесоустройства объемы не могут быть освоены даже теоретически. По главному пользованию экономически целесообразно и экологически приемлемо осуществлять заготовку в объеме 1450 тыс. м³, что составляет 52 % от установленной расчетной лесосеки.

Помимо главного пользования, целью которого является коммерческая заготовка древесины, по лесоводственным требованиям проектируются рубки промежуточного пользования, которые направлены на оздоровление леса, уборку больных или отстающих в росте деревьев и т. п. Анализ динамики рубок промежуточного пользования показывает, что их объемы, по сравнению с рубками главного пользования, не сокращались, они увеличились в 3 раза по сравнению с 1990 г. С 1990 по 2007 г. произошло значительное сокращение площадей, пройденных рубками ухода. Если в 1990 г. съем древесины с 1 га составлял 16 м³, то в 2007 г. этот показатель достиг 42 м³. Это свидетельствует об интенсификации пользования в неэксплуатационных лесах, практически эти рубки все больше приближаются к коммерческим. Учитывая особую водоохранную роль лесов, в которых осуществляется промежуточное пользование, данный факт нельзя не расценивать как негативный.

В Монголии в связи с изменением социально-экономического положения произошли существенные изменения в лесопользовании. До 1990 г. вырубка лесов производилась до 2 млн м³ в год, в последние годы – в среднем заготавливается 550–650 тыс. м³ древесины в год, а в бассейне р. Селенги – 450 тыс. м³. В основном заготавливаются дрова (табл. 6.10). Основные объемы рубки леса производятся в аймаках Хувсгел, Завхан, Сэлэнгэ, Архангай.

Таблица 6.10 Объемы заготовки древесины в бассейне р. Селенги в Монголии, тыс. м³

Основное назначение лесов бассейна оз. Байкал и, соответственно, бассейна р. Селенги – обеспечение воспроизводства чистой воды. Исходя из этого, ведение лесного хозяйства должно быть направлено на сохранение и укрепление водоохранных свойств лесов, повышение их комплексной продуктивности и воспроизводство лесных ресурсов.

Одним из основных лесохозяйственных мероприятий является лесовосстановление. Общая площадь лесовосстановления в 2007 г. в бассейне р. Селенги РБ составила 20,4 тыс. га, в том числе посадка и посев леса произведены на площади 2,0 тыс. га, содействие естественному возобновлению осуществлено на площади 18,4 тыс. га. Удельный вес площади посадок лесных культур к общему объему лесовосстановления составил всего 10 % (табл. 6.11). Посадочный материал – сосна и тополь. Лесовосстановительные мероприятия в основном проводятся на гарях, пустырях и вокруг озер.

Таблица 6.11 Объемы лесовосстановления на территории бассейна р. Селенги в Республике Бурятии, га

Лесовосстановительные мероприятия в монгольской части бассейна р. Селенги в 2007 г. были осуществлены на площади 3,6 тыс. га, из них посадка лесных культур заняла площадь в 2,2 тыс. га (табл. 6.12, 6.13). Самые большие объемы лесовосстановительных работ проводятся в Селенгинском и Булганском аймаках, в основном осуществляется посадка сосны, которая недостаточно хорошо приживается.

Таблица 6.12 Лесовосстановительные работы, проведенные в бассейне р. Селенги (Монголия) в 2003–2007 гг., га

Таблица 6.13 Лесовосстановление на территории бассейна р. Селенги (Монголия) в 2007 г., га

Лесоводственной основой воспроизводства лесных ресурсов являются закономерности возобновительного процесса, которые определяются наличием подроста под пологом древостоев, успешностью лесовосстановления на не покрытых лесом лесных площадях, особенностями формировании древостоя, а в возрасте спелости – их устойчивостью к пожарам, вредителям леса и болезням.

Анализ, проведенный специалистами лесного хозяйства во всех высотно-поясных типах леса (подтаежно-лесостепной, светло-хвойный таежный и др.) показал, что количество подроста под пологом древостоя достаточно для воспроизводства, подрост жизнеспособный, по площади размещен равномерно. Возобновление под пологом леса протекает удовлетворительно, его сохранность и дальнейшая перспектива зависят от уровня ведения лесного хозяйства в данном районе. Результаты многолетних исследований монгольско-российской совместной биологической экспедиции в бассейне р. Селенги показали, что 60 % вырубок и 7080 % гарей успешно возобновляются естественным путем. Лесовосстановление на вырубках идет преимущественно за счет подроста. Лиственные породы появляются повсеместно, но сменяют сосну в порядке короткопроизводных смен лишь во влажных условиях. Возобновление сосны на гарях длится 10–15 лет и заканчивается формированием сосновых молодняков с примесью березы и сосны от 10 до 16 % в составе. После повторных гарей часть сосновых вырубок требует искусственного лесовозобновления.

Необходимо отметить, что в Бурятии основным способом лесовосстановления лесных ресурсов в бассейне р. Селенги можно считать содействие естественному лесовозобновлению путем сохранения подроста.

Эколого-экономические проблемы. В результате исследования современного состояния лесных ресурсов и процессов, происходящих в лесопользовании на трансграничных территориях, здесь выявлены особенности эколого-экономических проблем (табл. 6.14).

Таблица 6.14 Антропогенные изменения лесной экосистемы на трансграничных территориях

На экологическую устойчивость функционирования лесной экосистемы большое влияние оказывает не только разная интенсивность их хозяйственного использования. Значительный вклад в уничтожение видового разнообразия вносят лесные пожары. В пирологическом отношении лесная территория бассейна р. Селенги наиболее экстремальна. Около 70 % площади лесного фонда отнесено к 1-2-м классам пожарной опасности. Это связано с преобладанием хвойных пород, а в бурятской части бассейна это усугубляется наличием большой доли пожароопасных молодняков хвойных пород, а также весенне-летними засухами с ветрами. Наиболее распространены низовые пожары. Причиной возникновения 80 % случаев пожаров является антропогенный фактор, в основном по вине населения происходят и сельхозпалы. По данным учета лесного фонда на 01.01.2007 г., на трансграничных территориях Бурятии и Монголии зафиксировано 538 тыс. га гарей и погибших насаждений.

Лесные пожары нарушают водный режим. Особенно большой вред приносят лесные пожары в горных лесах. Огонь, уничтожая лесную подстилку, оголяет каменистые и песчаные склоны, что создает благоприятные условия для развития водной и ветровой эрозии почв. Для защиты от пожаров лесничества проводят комплекс профилактических противопожарных мероприятий. Основными из них являются устройство и уход за противопожарными барьерами, строительство и ремонт дорог противопожарного назначения, профилактические контролируемые выжигания. Они способствуют снижению горимости, уменьшению количества и площади пожаров. Большое значение для оперативности в тушении лесных пожаров имеет создание Единого пункта диспетчерского управления охраны о пожаров, являющегося составной частью интегрированной системы противопожарного мониторинга, объединяющей наземные, авиационные и космические средства обнаружения.

Вторым по важности антропогенным фактором, вызывающим нарушения лесных экосистем, являются рубки леса, преимущественно сплошные. Они усугубляются большими масштабами нелегальных, так называемых браконьерских рубок самых ценных древостоев, что приводит к истощению лесных ресурсов, развитию почвенной эрозии, захламлению древесными отходами и т. д. В результате концентрированных рубок снижается товарность древесины, ухудшается экологическая обстановка. При этом не учитывается распространение на значительных площадях разновозрастных лесов, природе которых наиболее подходят выборочные рубки. В течение многих лет применяется тяжелая техника. Основным недостатком тяжелых трелевочных тракторов является то, что их трудно использовать для равномерного изреживания древостоев. Такие тракторы существенно нарушают поверхность лесной почвы, вызывая развитие эрозионных процессов.

В результате длительного антропогенного воздействия в лесах бассейна р. Селенги развивается нежелательная тенденция – уменьшение площади наиболее ценных и востребованных с экономической точки зрения сосновых насаждений. Об этом свидетельствуют структурные сдвиги в породном составе за период с 1988 по 2007 г. Особенно такие негативные тенденции характерны для Прибайкальского (снижение площади сосны на 19 %), Заиграевского (на 11 %), Иволгинского (на 12 %), Бичурского (на 8 %), Кижингинского и Кабанского (по 4 %) районов. Антропогенная нарушенность лесных экосистем монгольской части бассейна затронула более 20 % лесных земель, что обусловлено не только рубками (в основном на горных склонах), но и часто повторяющими пожарами. Но эта нарушенность и наблюдающееся снижение площади лесопокрытых земель неодинаковы для отдельных аймаков. Самое высокое снижение лесопокрытости отмечено в аймаках Сэлэнгэ и Хувсгел.

Важнейшим негативным последствием выпаса домашних животных при нерегулируемом ведении отгонного животноводства является замедление лесовосстановительных процессов, формирование степных фитоценозов на лесных участках.

Таким образом, на территории бассейна р. Селенги имеются значительные лесосырьевые запасы. Учитывая этот факт, а также довольно высокий уровень естественного прироста древесины, здесь возможно неистощительное лесопользование. Значительные площади средневозрастных и приспевающих насаждений определяют возможность проведения рубок ухода для увеличения продуктивности и улучшения породного состава древостоя, а заготовленная древесина может использоваться в качестве сырья в лесопилении и целлюлозно-картонном производстве. Сравнительный анализ показателей лесопользования свидетельствует, что лесная территория бассейна р. Селенги является основной зоной лесозаготовок.

Вместе с тем, высокий удельный вес лесов, выполняющих водоохранные и водорегулирующие, почвозащитные, санитарно-гигиенические и рекреационные функции, свидетельствует о высокой экологической значимости лесов бассейна. Анализ состояния лесных ресурсов, свидетельствующий о неоптимальной возрастной структуре лесного фонда, нежелательной смене хвойных пород мягколиственными, старении лесов трансграничных территорий бассейна р. Селенги (особенно это характерно для монгольской части бассейна) и о других факторах, обнаружил наметившиеся изменения в сторону ослабления экологической устойчивости лесов, ослабление их защитных, средо– и водорегулирующих и других экологических функций, и, соответственно, их экологического потенциала.

Наиболее острыми экономическими проблемами лесной отрасли, с учетом задач сохранения природной среды и экономического потенциала, в долгосрочной перспективе являются:

– нелегальные рубки леса;

– чрезмерная сырьевая направленность лесной промышленности – нарастающий объем экспорта круглого леса;

– неразвитость производств по глубокой переработке древесины;

– заготовка древесины преимущественно с помощью тяжелой гусеничной техники без учета экологических требований, что ведет к уничтожению подроста, существенно нарушает поверхность лесной почвы, вызывая эрозионные процессы и ослабляя устойчивость лесных экосистем.

В пределах каждой национальной территории существует специфический набор причин, обусловливающих негативные тенденции, однако среди них можно выделить и общие. Основной является длительное нерациональное управление природными ресурсами, неэффективные меры по их эксплуатации и охране. Для того чтобы улучшить эколого-экономическую ситуацию на трансграничных территориях, следует разработать эффективный инструментарий, обеспечивающий рациональное использование и охрану природных ресурсов. Необходима продуманная политика рубок главного и промежуточного пользования, а также лесовосстановления. Основой управления лесными ресурсами следует считать усиление охраны от пожаров, борьбу с вредителями и болезнями леса. Немаловажное значение имеет борьба с нелегальным оборотом древесины в Бурятии. Для этого нужно принять как организационные, так и экономические меры – в частности, повышение таможенных пошлин на необработанную древесину.

Чтобы преодолеть сырьевую направленность лесной промышленности, приостановить нарастающий экспорт круглого леса, принять меры по развитию производств по глубокой переработке древесины, необходимы коренная модернизация и реструктуризация использования древесины, а именно: развитие производств по глубокой переработке древесины на действующих предприятиях. При этом основное значение приобретает не расширение масштабов использования лесных ресурсов, а глубина и завершенность их переработки. Такая стратегия позволит уменьшить неэффективный сырой древесины, что будет иметь не только экономические, но и экологические преимущества. Во-первых, предотвращается изъятие все увеличивающихся объемов древесного сырья, снижается негативное воздействие лесозаготовок на лесную среду. Во-вторых, становится реальным переход на замкнутые и малоотходные технологии, дающие большой экологический эффект.

Лесной комплекс как объект управления становится все более многомерным в связи с повышением экологической и социальной значимости лесов, поэтому система управления им должна учитывать не только сырьевую, но и равнозначные ей социальную и экологическую составляющие. Для этого в первую очередь необходима комплексная оценка лесоресурсного потенциала территории как основа для разработки механизма управления лесными ресурсами и лесопользованием бассейна р. Селенги.

Рекреационные ресурсы приграничных районов являются важной составляющей природно-ресурсного потенциала территории и основой для развития туризма, который является приоритетным направлением в экономике Республики Бурятии. Из пяти приграничных районов наибольшим рекреационным потенциалом и высокой степенью рекреационного освоения выделяется Тункинский район. Кяхтинский и Окинский районы также имеют широкие перспективы для развития рекреации и туризма. Для Джидинского и Закаменского районов характерна малоизученность рекреационных ресурсов и их слабая освоенность.

При анализе состояния использования рекреационных ресурсов приграничных районов, основной акцент был сделан на использование минеральных вод как один из наиболее важных показателей использования рекреационных ресурсов. В частности, было рассмотрено наличие минеральных вод и их запасы, являющиеся основой для развития санаторно-курортной базы. По материалам С. П. Буслова [1980] были рассчитаны показатели доли приграничных районов в общереспубликанских запасах минеральных вод (табл. 6.15).

Таблица 6.15 Залаем минеральных вол приграничных районов Республики Бурятии, наиболее перспективные для освоения (дебит м3/сут)*

Анализируя табл. 6.15, можно сделать вывод, что большинство запасов минеральных вод Республики Бурятии сосредоточено в приграничных районах. В частности, приграничные районы лидируют по запасам лечебных вод – 100,0 %, лечебно-столовых – 82,4, сероводородных 71,4, радоновых – 43,1 %; несколько более скромные показатели характеризуют запасы азотных и метановых вод – 8,2 %, (за исключением Кяхтинского района, практически не имеющего на своей территории минеральных источников). Такое богатство и разнообразие минеральных вод в сочетании с благоприятным климатом, живописными ландшафтами, исключительным разнообразием растительного и животного мира является надежной основой для развития международного санаторно-курортного лечения и отдыха.

Тункинский район расположен на юго-западе республики. Издавна привлекает к себе внимание туристов: здесь чистый горный воздух, неповторимая красота природных ландшафтов, бурные горные реки, минеральные источники. Создание одноименного национального парка в административных границах муниципального образования благоприятствует развитию туризма. Однако необходимо учитывать наличие постоянно проживающего населения на территории национального парка и развитую систему хозяйства.

Специализация и формирование хозяйства Тункинского района определяется особенностями природных, исторических и экономических условий. К числу важнейших из условий хозяйственной специализации района и современного развития его экономики относятся особенности его экономико-географического положения, такие как:

– транспортная обособленность территории района от основной части территории Республики Бурятии;

– близость района к высокоразвитому региону РФ – Иркутской области, дающей традиционно высокий приток рекреантов (район граничит с Иркутской областью);

– приграничное с Монголией положение, способствующее развитию международных связей, в том числе и международного туризма.

По мнению Т. В. Ханташкеевой [1996], Тункинский район относится к зоне максимального рекреационного потенциала, занимая всего 3,4 % от территории республики. Эта зона обладает максимальным потенциалом для организации двух типов рекреации (санаторно-курортного лечения и туризма) и трех видов туризма (природно-познавательного, научного ботанического, спортивного).

Основой для формирования туристско-рекреационного комплекса Тункинского района стали такие условия, как благоприятный климат (горный воздух, обилие солнечной радиации, преобладание солнечных дней в году), богатые бальнеологические ресурсы в сочетании с уникальными и живописными ландшафтами и памятниками природы. Немаловажным обстоятельством является наличие достаточно хороших путей сообщения с крупными центрами Восточной Сибири [Комплексная оценка…, 1994].

Е. В. Кисловым [2001] на территории Тункинского района выделены 144 памятника природы, в том числе ландшафтных – 12, геологических – 32, водных – 23, ботанических – 52, природно-исторических – 25. Некоторые из памятников природы имеют официальный статус, но большинство только описано в научной литературе. Необходимо отметить, что данный перечень далеко не полный.

На сравнительно небольшой территории Тункинского национального парка находятся месторождения разнообразных минеральных вод, близких по химическому составу и содержанию газов к аналогам мирового уровня.

Лечебные свойства минеральных вод Тункинской долины были издавна известны местному населению. Однако к планомерному их изучению приступили во второй половине XX в. Основные результаты изучения свойств минеральных вод освещены в ряде работ [Ломоносов, 1974; Ломоносов, Кустов, Пиннекер, 1977; Борисенко, Замана,1978; Мункоев, Натаев, 1978; Иметхенов, 1990, 2002; Буслов, 1990; Ботороев, 1991; Иметхенов, Тулохонов, 1992; Комплексная оценка…,1994; Бурятия: природные ресурсы, 1997; и др.].

Для туризма и санаторно-курортного лечения в основном используются углекислые источники Аршана – Тункинского, метановые термы вблизи с. Жемчуг, железистые источники Хонгор-Уула, кремнистые радоновые термы Ниловой Пустыни. Есть также выходы Хурай-Хобокского термального метанового гидрокарбонатно-натриевого, Зактуйского холодного железистого магниево-кальциевого источников, а также углекислые радоновые термы Шумака. Кроме того, существует несколько выходов холодных сероводородных источников [Комплексная оценка., 1994]. Эти источники используются в основном неорганизованными отдыхающими.

Многочисленные выходы источников минеральных вод, разнообразных по физическим и химическим свойствам, явились основой формирования четырех наиболее посещаемых рекреационных центров: Аршан, Нилова Пустынь, Жемчуг (Вышка) и Хонгор-Уула. Вместе с тем, по уровню развития инфраструктуры и количеству отдыхающих они далеко не равнозначны. На наш взгляд, это обстоятельство обусловлено такими факторами, как история заселения территории, особенности экономико-географического и транспортно-географического положения каждого центра, уровень освоенности и изученности месторождений минеральных вод.

По данным Байкальского института природопользования СО РАН, Министерства экономики Республики Бурятии, Республиканского агентства по туризму, в них насчитывается 126 действующих учреждений рекреации. Причем среди них выделяются один бальнеологический и один горно-климатический курорт федерального значения «Аршан», водолечебница республиканского значения Нилова Пустынь, две здравницы местного значения, а также пансионаты, дома отдыха, санатории и гостевые дома, всего 121 учреждение. Вместе с тем, сюда не входит частный сектор – местное население, предоставляющее услуги по размещению и питанию отдыхающих в собственных домах или в отдельных строениях, специально возведенных и оборудованных для приема отдыхающих.

Из-за обособленности территории Тункинского района, удаленности от центра республики, а также близости промышленных центров Иркутской области и отсутствия там курортных учреждений, использующих термальные, радоновые и углекислые воды, промышленными предприятиями и другими организациями Иркутска, Шелехова, Ангарска и других городов были созданы учреждения рекреации на территории района [Комплексная схема…, 2002]. В связи с этим в настоящее время из существующих 126 учреждений рекреации 88 принадлежат предприятиям и организациям Иркутской области (около 70 %), 36 – Республике Бурятии, 1 – г. Москве, 1 – г. Красноярску (табл. 6.16).

Таблица 6.16 Распределение учреждений рекреации Тункинского района в 2008 г. по формам собственности*

Наиболее освоенными являются углекислые, кремнистые сульфатно-гидрокарбонатные магниево-кальцевые источники рекреационного центра Аршан. Они расположены в Восточных Саянах, у подножия Тункинских Гольцов, на высоте 893 м над ур. моря, на берегу р. Кынгарга. Аршан находится в 28 км от федеральной трассы Култук-Монды и в 490 км от столицы республики – г. Улан-Удэ. Здесь насчитывается 87 учреждений рекреации, в том числе курорт «Аршан», объединяющий санатории «Аршан», «Саяны», один детский санаторно-оздоровительный лагерь «Эдельвейс», санаторий внелегочного туберкулеза и 83 пансионата, баз отдыха, гостевых домов. Общее количество койкомест составляет 2905, в том числе на курорте «Аршан» – 1455. Кроме того, местное население активно занимается обслуживанием отдыхающих, однако информация о реальном количестве домов, принимающих туристов, отсутствует.

Рекреационный центр Нилова Пустынь расположен в предгорьях Восточных Саян, на берегу р. Ехэ-Угунь, в 7 км от федеральной трассы, в 42 км от райцентра с. Кырен, в глубоком ущелье, на высоте 915 м над ур. моря. Основным лечебным фактором являются азотные слаборадоновые слабоминерализованные сульфатные кальциево-натриевые термальные воды. Здесь находятся 17 пансионатов и водолечебница республиканского значения Нилова Пустынь, построены ванные корпуса. В рекреационном центре насчитывается 926 койкомест, в том числе в водолечебнице – 325.

Инфраструктура рекреационных центров Хонгор-Уула и Жемчуг (Вышка) слабо развита, поскольку их планомерное освоение началось значительно позже освоения минеральных вод Аршана и термальных вод Ниловой Пустыни, к тому же обустройство территории Хонгор-Уула осложнено транспортной труднодоступностью.

Особое место среди целебных минеральных вод Тункинского района занимает Жемчугское месторождение термальных метановых и углекислых вод, не имеющее аналогов на обширной территории Евразии. Оно расположено на правом берегу р. Иркут, поблизости от с. Жемчуг в живописной местности. Здесь находятся 14 пансионатов на 314 мест, имеется палаточный городок на 50 мест, функционирующий в летний период, ванный корпус.

За последние десять лет территория центра активно застраивалась местным населением (по экспертным данным насчитывается около 50 таких домов), которое занимается приемом и обслуживанием отдыхающих. Согласно опросам, количество принимаемых отдыхающих одним домом колеблется в среднем от 5 до 15 чел., в зависимости от размеров площади дома и земельного участка, т. е. общее количество койкомест нами оценивается на 500 чел. В целом рекреационный центр Жемчуг (Вышка) располагает 864 койко-местами.

Железистые сульфатно-гидрокарбонатные магниево-кальциевые источники Хонгор-Уула расположены на правом берегу р. Харагун (правый приток Иркута), в 9 км от с. Жемчуг. Здесь располагается здравница местного значения. Воды используются для питьевого лечения. Имеется 7 пансионатов на 32 койко-места, несколько частных домов и в летний период размещается палаточный лагерь для школьников на 35 мест. Всего насчитывается 110 койкомест, включая частный сектор.

Многие источники Тункинского национального парка, известные как «дикие» здравницы, используемые местным населением, могут рассматриваться как резервный фонд бальнеологических ресурсов, которые могут быть изучены и востребованы в течение 10–20 лет. К ним следует отнести такие, как Кунтенские источники, Папий Аршан, Субурга, и др.

Широким спросом у местного населения пользуется «дикий» Халагунский минеральный источник, дающий сероводородную гидрокарбонатно-сульфатную натриевую воду с минерализацией 0,47 г/л. Источник также труднодоступен, но летом там лечатся 20–50 чел. [Национальному парку…, 2001]. Кроме Халагунского источника в Тункинской долине известны Мондинский, Койморский, Хутунский и Туранский с содержанием сероводорода до 7 мг/л. По мнению И. М. Борисенко [1978], долина р. Иркут перспективна для разведки сероводородных вод.

Таким образом, на территории Тункинского района имеются все благоприятные условия для развития рекреации: благоприятный климат, богатые бальнеологические ресурсы, уникальные ландшафты, памятники природы, богатое историческое прошлое и др. Все это благоприятствует развитию туристско-рекреационного комплекса.

Вместе с тем изношенность основных фондов туристской инфраструктуры, использование устаревшего оборудования, отсутствие комфортабельных, отвечающих международным стандартам средств размещения, учреждений питания, досуга, развлечений и другие факторы во многом сдерживают развитие туризма. Необходима комплексная программа развития туризма в районе с учетом маркетинговых исследований туристического рынка, сложившихся направлений развития туризма, разработки нормативов предельно допустимых нагрузок и совершенствования механизма управления рекреационным природопользованием.

Разработка программы должна учитывать интересы не только администрации района и дирекции национального парка, но и местного населения. Для повышения качества обслуживания туристов необходима поддержка местного населения местными и республиканскими органами власти. Придание официального статуса частным гостевым домам, их льготное налогообложение и кредитование, паспортизация и сертификация, помощь в обучении и повышении квалификации персонала, проведение обучающих семинаров для владельцев частных средств размещения позволят не только увеличить количество койкомест, но и наполнить доходную часть бюджета района.

Окинский район, расположен на северо-западе от южного побережья оз. Байкал. Сложные природно-климатические условия этого района, его транспортная труднодоступность и относительная изолированность, неблагоприятные условия для развития земледелия – все эти факторы обусловливают сохранение и развитие здесь традиционных видов хозяйства – кочевого скотоводства (высокогорного типа), оленеводства и охоты, существовавших здесь в течение почти двух тысячелетий.

Наличие богатых рекреационных ресурсов (в том числе и бальнеологических), историческая и культурная ценность территории Окинского района, а также необходимость сохранения природной среды и обеспечения высокого уровня жизни населения при условии сохранения традиционного природопользования, выдвигают задачу развития туризма в число приоритетных отраслей экономики района. В настоящее время развитие туризма здесь находится на начальной стадии, отсутствуют подготовленные, квалифицированные туристические кадры, неразвита инфраструктура.

В Окинском районе наиболее перспективно развивать следующие виды туризма: всесезонный активный туризм, включая спортивно-оздоровительный, приключенческий, экстремальный туризм, сафари, рафтинг; альпинизм и горно-лыжный спорт; стационарный отдых; природно-познавательный туризм и экотуризм; культурно-познавательный, лечебно-оздоровительный, а также специализированные виды (орнитологический, ботанический, археологический); религиозный; охотничий; сельский туризм; проведение экскурсий. Ареалы максимального и высокого потенциала для развития этих видов туризма занимают около 70 % от общей территории района.

Прогрессу туризма способствуют изменения в экономико-географическом положении района в связи формированием и развитием новых направлений международных туристических маршрутов через великие озера Азии – Байкал и Хубсугул и созданием туристско-рекреационной особой экономической зоны «Байкал». Активное развитие туризма в Тункинском национальном парке в Бурятии и быстрый прогресс материальной базы экологического туризма на оз. Хубсугул в Монголии, а также перспектива строительства международного пассажирского перехода на российско-монгольской границе Монды-Ханх могут дать мощный импульс для развития туризма.

Окинский район широко известен горными туристическими маршрутами и многочисленными лечебными источниками. На его территории расположено более десяти минеральных источников, таких как Халун Уган, Шутхулай, Айнаг, Хойтогол, Тисса и т. д. По количеству минеральных источников и скважин Окинский район занимает одно из первых мест в республике. Минеральные источники имеют разнообразный химический состав, температуру и дебит. Бальнеологические исследования некоторых источников еще не проведены.

Окинский район располагает тремя объектами для размещения туристов: два находятся в муниципальной собственности и принадлежат районному визитно-информационному центру и районной больнице, один объект (гостиница) – в частной.

В настоящее время в Окинском районе имеются три рекреационные местности, перспективные для развития туризма. Это Хойтогол, Шумак и Мунку-Сардык, причем в последнем отсутствуют объекты для размещения туристов.

Рекреационная местность Хойтогол расположена на левом берегу р. Хойтогол, в 60 км от районного центра – пос. Орлик. Ее площадь составляет примерно 5 га, она пригодна для использования в летний период. Здесь обнаружено пять выходов минеральных вод с малоизученными свойствами. Температура воды 30–36 °C и суммарным дебитом 13 л/с. Расход воды составляет 4,5 л/с. По химическому составу эти воды относятся к гидрокарбонатно-натриевым с минерализацией 0,9–0,95 г/л и содержанием свободной углекислоты 200-2200 мг/л. В водах источника содержится до 5 мг/л сероводорода и 40–50 мг кремниевой кислоты. Воды применяются для лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата и нервной системы. Здесь имеются семь домиков Реабилитационного центра Окинского территориального медицинского объединения и жилой корпус СПК «Окинское». По экспертным данным, за летний период здесь отдыхают около 700 чел., преимущественно местных жителей.

Рекреационная местность Шумак расположена в долине р. Шумак, в 50 км от с. Хойтогол Тункинского района; ее площадь около 25 га. Здесь имеется 118 выходов минеральных вод. Термальные углекислые воды Шумака выходят на поверхность тремя группами в виде многочисленных грифончиков. Первая группа, насчитывающая 42 источника, протяженностью 70 м, имеет температуру от 10 до 350 °C, содержание углекислоты 264–989 мг/л. Суммарный дебит всех родников этой группы составляет 5,3 л/с. Концентрация радона не превышает 20 эман. Вторая группа протяженностью в 175 м имеет 50 выходов. Вода при этой же температуре содержит до 35 эман радона и до 300 мг/л свободной углекислоты. Протяженность третьей группы термальных вод на правом берегу р. Шумак примерно 120 м. Они имеют 16 грифонов с температурой от 28 до 340 °C. Содержание радона колеблется от 288 до 550 эман, а свободной углекислоты – до 380 мг/л.

По химическому составу минеральные воды Шумака относятся к гидрокарбонатным кальциево-магниевым с минерализацией до 1 г/л. Теплые воды второй группы могут сравниться с водами курорта Цхалтубо, которые отличаются от шумакских более высоким содержанием сульфатов. Термальные воды третьей группы по наличию биологически активных компонентов, содержанию радона и химическому составу аналогичны теплому нарзану Пятигорска и водам Белокурихи на Алтае и Ямкуна в Читинской области [Иметхенов, 2002].

Средства для размещения туристов включают 30 зимовий и жилых домиков СПК «Хойтогольский» Тункинского района, а также строения, принадлежащие местным жителям. По данным анкетирования, в летний период Шумакские источники посещают около 3 тыс. чел. из всех регионов России, а также ближнего и дальнего зарубежья.

Рекреационная местность Мунку-Сардык занимает территорию наивысшей точки (3491 м над ур. моря) Восточного Саяна – горы Мунку-Сардык. Перспективными для освоения являются минеральные источники Даргал, Айнакский, Дибинский, Холон-Угун, Красные камни, Шутхултайский, Тиссинский. На них возможно создание здравниц местного и республиканского значения.

Для реализации комплексных мер по развитию туризма был создан информационно-туристический центр. Он занялся деятельностью по разработке новых туристических маршрутов, налаживанию контактов с туристическими фирмами из разных городов России. Администрация района оказывает содействие в продвижении инвестиционных проектов, направленных на развитие средств размещения туристической инфраструктуры. Однако основным фактором, сдерживающим развитие туризма, является недостаток финансирования. Поэтому задачей первостепенной важности является поиск инвесторов, способных вложить значительные средства в развитие туризма.

Серьезной проблемой является неконтролируемое развитие так называемого «дикого» туризма. Так, наибольшей опасности антропогенной трансформации подвержены горно-таежные ландшафты рекреационной местности Шумак, поскольку ежегодно здесь увеличивается количество посетителей, строятся жилые домики. По данным экспертной оценки, единовременное количество посетителей на Шумакских источниках может составлять до 1000 чел. Такая концентрация людей на относительно небольшой территории оказывает неблагоприятное воздействие на ландшафт. Необходимо срочно разработать предельно допустимые нагрузки на ландшафт, определить рекреационную емкость природных ландшафтов, а также принять меры по регулированию численности посетителей.

Упорядочению развития туризма в районе может способствовать создание государственного национального парка «Горная Ока», который будет расположен на восточной периферии Саяно-Алтайской горной области, охватывающей главным образом Окинское плоскогорье с обрамлением горных хребтов [Шарапстепанов, 2006]. Также необходимы дальнейшие исследования и инвентаризация рекреационных ресурсов, определение предельно допустимых нагрузок на ландшафты, разработка туристических маршрутов, издание рекламно-информационной и справочной литературы по району, подготовка местных квалифицированных туристических кадров, привлечение инвесторов и т. д.

Кяхтинский район, расположенный на юге республики, обладает богатейшим историко-культурным наследием, привлекающим сюда большое количество туристов. Немаловажным фактором развития туризма является наличие в г. Кяхте и пос. Наушки двух действующих таможенных переходов через российско-монгольскую границу. Кяхтинский район обладает максимальным общим туристским потенциалом, максимальным является и его потенциал для организации культурного, археологического научного и коммерческого туризма [Ханташкеева, 1996].

Район и особенно его районный центр – г. Кяхта – имеет богатое историческое прошлое, его архитектурно-культурное наследие отражено в 334 памятниках. Здесь сохранилось и большое количество археологических памятников, многие из которых связаны с эпохой первого в Центрального Азии государства Хунну. Здесь найдены уникальные образцы материальной культуры того времени, они хранятся в музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Иркутска, Улан-Удэ и Кяхты. В районном центре находится краеведческий музей – одно из старейших заведений за Уралом, его уникальные экспонаты имеют огромную научную ценность и всегда востребованы в познавательном плане.

В Кяхте находятся четыре объекта размещения на 79 мест, в том числе три частных (один объект в собственности улан-удэнской турфирмы), один – муниципальный (табл. 6.17). В проекте строительство частной гостиницы в районе международного автоперехода.

Таблица 6.17 Объекты размещения (туристического назначения) в Кяхтинском районе*

Республиканская грязелечебница Киран находится на берегу оз. Киран, в 300 км от г. Улан-Удэ и 30 км от районного центра г. Кяхта, на границе России с Монголией. Это единственная здравница такого типа в Республике Бурятии и одна из четырех (Киран, Угдан, Абанах, Садгород) в Восточной Сибири и Дальнем Востоке [Иметхенов, Тулохонов, 1992].

Киранская грязелечебница функционирует на базе гидротермальных ресурсов озера. Лечебное воздействие оказывают гидрокарбонатно-хлоридная натриевая рапа и иловая сероводородная грязь. Значительный бальнеологический интерес представляет рапа озера благодаря ее высокой солености (бром, метаборная кислота и сероводород) [Иметхенов, Тулохонов, 1992]. Согласно ГОСТу на лечебные грязи, разработанному НИИ курортологии и физиотерапии, донные илы оз. Киран могут быть отнесены к иловым сульфидным высокоминерализованным лечебным грязям. Здесь с успехом лечат болезни органов движения, нервной системы, кожи, гипертонические и некоторые гинекологические заболевания.

Грязелечебница работает с мая по начало октября. Условия проживания на территории лечебницы оцениваются как удовлетворительные, ее вместимость – 90 койкомест. Кроме того, имеется жилой корпус Кяхтинского отряда МЧС РФ. Возможно увеличение единовременной емкости грязелечебницы до 300 койкомест. По данным экспертной оценки и статистики, ежегодно на грязи приезжают около 500 чел.

На 75-м километре автодороги Бичура-Кяхта находится оз. Песчанка, на берегах которого расположен детский лагерь «Чайка», функционирующий в летний период. Имеется также место для палаточного лагеря. Рекреационная местность перспективна для развития летнего отдыха «выходного дня».

Учитывая богатейшее историко-культурное наследие Кяхтинского района, наличие таможенных переходов, можно предположить, что наиболее перспективными видами туризма здесь будут культурно-познавательный, археологический научный и коммерческий туризм.

Требуется модернизация и расширение грязелечебницы Киран, поскольку здравница была построена в советский период, и здания и сооружения, не подвергавшиеся капитальному ремонту, обветшали. Необходимо решение вопросов с модернизацией международного автомобильного пропускного пункта Кяхта-Алтанбулаг, увеличением его пропускной способности, открытием международного пешеходного перехода, упрощением процедуры перехода российско-монгольской границы. Это позволит увеличить поток иностранных туристов, посещающих Монголию, не только в Кяхтинский район, но и в республику в целом.

Джидинский район расположен в юго-западной части республики. Район отнесен Т. В. Ханташкеевой [1996] к территориям со средним рекреационным потенциалом, перспективным для развития научного ботанического, орнитологического, археологического, а также коммерческого туризма, а также организации санаторно-курортного лечения.

В настоящее время из средств размещения в районе имеется только частная гостиница ООО «Туяа» в с. Петропавловка, вместимостью 22 койко-места, туристических баз на территории района нет.

В соответствии с Приложением № 6, утвержденным Постановлением Правительства РБ № 170 от 19.05.1997 г., в перечень территорий, используемых и перспективных для освоения в бальнеологических и рекреационных целях, включены территории источника Боргойского, район Белых озер, оз. Каменный ключ, районы рек Гэгэтуйка, Цагатуйка и Бургалтай, а также объявленное в 1974 г. водным памятником оз. Таглей.

На территории Джидинского района в настоящее время местными жителями используются минеральные воды трех источников – Боргойского, Таглейского и Гэгэтуйского. За въезд на территорию источников взимается плата, поступающая в местный бюджет.

Аршан Боргойский находится в 2 км восточнее с. Белозерск и в 2 км севернее оз. Верхнее Белое. Воды источника по своему составу являются холодными сероводородными, содержание сероводорода – не более 0,03 г/дм³ [Данилова и др., 2005].

На территории Джидинского района имеются минеральные озера, грязи которых могут быть использованы для организации лечения болезней костей и суставов, нервной системы, кожных покровов и др. (табл. 6.18).

Таблица 6.18 Минеральные озера Джидинского района*

В районе Белых озер во исполнение международных конвенций по охране перелетных птиц и среды их обитания создан на основании Постановления Совета министров РБ № 241 от 23 июля 1979 г. Боргойский заказник на площади 43,36 тыс. га. Основная цель его создания – охрана редких птиц степного и лугового фаунистического типа. Белые озера, расположенные на территории заказника, могут быть использованы в рекреационных целях.

Особым потенциалом для развития спортивного (водного, пешего, конного) туризма и рыболовства обладает оз. Таглей, вода и грязи которого известны своими лечебными свойствами. Площадь озера составляет 13 км². Оно находится на территории бывшего государственного заказника Таглейский, природоохранные ограничения в отношении которого запрещали многочисленные посещения этой местности туристами и отдыхающими. В настоящее время его территория занесена в государственный резервный фонд. Администрация Джидинского района предлагает придать озеру лечебно-оздоровительный статус с возможностью развития здесь инфраструктуры.

В настоящее время на озере отсутствуют элементарные условия для массового отдыха населения. Поскольку это водный памятник природы республиканского значения (решение Совета министров Бурятской АССР № 321 от 29.07.1975), необходимо разработать комплекс мероприятий по его охране и рациональному использованию, принимая во внимание специфичность природных богатств, небольшую площадь озера, устойчивость ландшафта. Для любителей экстремального туризма следует разработать маршруты для сплава по р. Темник с выходом на оз. Гусиное и через хр. Хамар-Дабан с выходом на оз. Байкал [Ульзетуева, 2008].

В целом Джидинский район перспективен для развития туризма, хотя в настоящее время использование его рекреационных ресурсов находится на первоначальной стадии. С развитием приграничных связей и международного туризма можно ожидать возрастания интереса к району и со стороны научного сообщества с целью изучения богатого растительного мира, птиц, археологических памятников.

Закаменский район расположен в юго-западной части Бурятии. Он удален от основных транспортных магистралей. Так, районный центр – г. Закаменск – находится в 450 км от г. Улан-Удэ и в 250 км от ближайшей железнодорожной станции Джида. Территория района обладает высоким потенциалом для ботанического научного, средним – орнитологического научного и коммерческого туризма [Ханташкеева, 1996].

В данное время в Закаменском районе туристическое обслуживание находится на начальной стадии. Из средств размещения имеется частная гостиница «Сона» (Агкян В. А.) в г. Закаменск на 49 койкомест. На территории Закаменского района расположена часть Снежинского государственного природного биологического заказника, созданного Постановлением Совета министров Бурятской АССР № 209 от 17 мая 1976 г. на площади 230,0 тыс. га. Он создан с целью сохранения, воспроизводства и восстановления численности диких животных, среды их обитания, поддержания экологической целостности естественных сообществ. На его территории имеется целебный источник – в местности Кит, состав вод которого не изучен. Источником пользуются отдельные охотники.

На территории района находятся перспективные для освоения минеральные источники Закаменский и Енгорбойский аршаны, несколько рекреационных местностей, включенных в перечень территорий, используемых и перспективных для использования в бальнеологических и рекреационных целях в соответствии с Приложением № 6, утвержденным Постановлением Правительства РБ № 170 от 19.05.1997 г., в частности, Субутуй, Мулистуй, Дархинтуй, Бортой, Харастуй, Шабартай, Самсян, Ундэр Багабай. В список также включены зона отдыха на р. Джида у с. Нурта и зона отдыха Мойсото.

Енгорбойские термальные источники находятся в долине р. Аршан – в 7 км от улуса Енгорбой и в 30 км северо-восточнее г. Закаменск. Субтермальная сульфатная натриевая вода имеет температуру 360–370 °C, общий дебит пяти источников составляет 1000 м³/сут. Сейчас на месте Енгорбойских источников функционирует «дикая» здравница, используемая местным населением.

Администрацией района планируется организация туристических маршрутов для осуществления плана мероприятия по изучению памятников природы, истории, экскурсии по музеям Закаменского района, маршрутов по местам происхождения казачества, золотых приисков, а также по исследованию древних торговых трактов, посещение лечебных источников.

Удаленность района от основных транспортных магистралей, его обособленность во многом являются сдерживающими факторами для развития туризма. Вместе с тем, здесь возможно широкое развитие научного ботанического и орнитологического туризма. В связи с возрастающим интересом в мире к посещению уголков нетронутой природы в Закаменском районе возможно развитие экологического туризма.

В целом приграничные районы республики имеют благоприятные климатические и природные условия, богатые бальнеологические ресурсы, живописные и уникальные ландшафты для развития практически всех направлений современного туризма. Разработка программ развития туризма, обеспечение государственного их финансирования в достаточном объеме, широкое вовлечение местного населения в обслуживание туристов, решение проблемы с открытием международного перехода Монды-Ханх, модернизация международного автоперехода Кяхта – Алтанбулаг, упрощение процедуры пересечения границы, активное сотрудничество с Монголией в области международного туризма позволят приграничным районам стать не только транзитными в маршрутах международного туризма, но и центрами притяжения туристов со всех стран мира.

Геоинформационная система «Трансграничные территории Байкальского региона»

Специфика геоинформационных исследований природопользования Байкальского трансграничного региона обусловлена территориальными и исторически сложившимися особенностями его географического положения (рис. 6.6). Наличие межгосударственной границы и особенности территориально-административного деления бассейна озера исторически препятствовали организации крупномасштабных региональных исследований и целостной оценке территории как единой геосистемы. Это было вызвано режимом секретности использования картографических и аэрокосмических материалов, слабой изученностью труднодоступных участков, высокой стоимостью полевых работ. Между тем чрезвычайная важность возникающих трансграничных проблем природопользования обусловлена различием хозяйственного использования бассейна р. Селенги – главного притока оз. Байкал. В зоне влияния трансграничного загрязнения находится нижняя часть бассейна Селенги, полностью входящая в буферную экологическую зону Байкальской природной территории.

Рис. 6.6. Карта-схема водосборного бассейна оз. Байкал (автор – А. Н. Бешенцев).

1 – центральная экологическая зона; 2 – буферная экологическая зона; 3 – экологическая зона атмосферного влияния.

Современные общественно-исторические условия в некоторой степени снимают эти ограничения, способствуя интеграции усилий мирового научного сообщества по изучению бассейна оз. Байкал как единого природного и социально-экономического территориального комплекса. Этот процесс сопровождается активным внедрением во все сферы территориальной деятельности геоинформационных технологий, позволяющих автоматизировать операции обработки и анализа геоданных и снизить уровень субъективизма в географических исследованиях.

Для организации исследований трансграничных процессов в БИП СО РАН разработаны методологические основы геоинформационного мониторинга трансграничных территорий как стратегической концепции управления информационными потоками региона в целях его устойчивого развития. В качестве базового технологического основания для реализации этой стратегии создана Геоинформационная система трансграничных территорий Байкальского региона (рис. 6.7).

Рис. 6.7. Геоинформационная система природопользования.

Необходимость создания универсальной геоинформационной системы (ГИС) для оценки природопользования трансграничных территорий вызвана сложностью и многооперационностью процесса исследования, заключающегося в сборе и формализации значительных массивов пространственно-временных геоданных, их анализе и создании картографических моделей. Главная задача такой системы – непрерывная метрическая оценка пространственного и субстанционального развития природопользования во взаимосвязи с экологической оценкой последствий этого развития. Конечная цель системы – разработка универсальных моделей и типовых геоинформационных запросов объектов природопользования, целевое назначение и принципы создания которых формируются под влиянием требований пользователей. Кроме того, необходимость создания геоинформационной системы обусловлена включением в процесс исследования ряда технических и программных средств, а также средств оперативного издания карт.

Основу информационной подсистемы составляют разновременные цифровые покрытия, аэрокосмическая, статистическая и литературная информация, а также фотографические материалы. Информационная подсистема решает задачи накопления, структурирования, хранения и обновления первичной пространственно-временной информации на электронных носителях. При создании ГИС трансграничных территорий значительное внимание было уделено таким важным документам информационного обеспечения, как ретроспективные топографические карты, которые представляют собой разновременные модели физикогеографического состояния территории и являются исходной информацией для оценки и исследования процесса освоения природных ландшафтов [Бешенцев, 2000]. Именно карта выступает первичным инструментом оценки хозяйственного преобразования территории, так как человек начал фиксировать динамику географической среды с помощью языка карты. Топографические карты создаются уже более двухсот лет в единых картографических проекциях и системах координат и являются важной метрической базой для мониторинга регионального природопользования. Таким образом, отдельную базу данных информационной подсистемы ГИС составляет комплект ретроспективных карт масштаба 1: 84 000, издания 1896–1914 гг.

Технологическая подсистема состоит из методики автоматизированного использования разноформатных геоданных и технических и программных средств, необходимых для компьютерной оценки территории. Она обеспечивает надежное функционирование всех операций геоинформационного исследования процесса природопользования региона и обслуживается квалифицированным персоналом, осуществляющим ввод, обработку и анализ пространственной и атрибутивной информации. Наличие в подсистеме приемника системы глобального позиционирования (GPS) обеспечивает возможность съемки координат объектов непосредственно в поле с последующим конвертированием в Arc GIS. Подсистема обеспечивает возможность как интерактивной работы пользователя в режиме запроса, так и малотиражную печать информации в любом виде.

Аналитическую подсистему представляют методология геоинформационного картографирования, система геоинформационных запросов, а также система геоинформационных моделей процесса природопользования. Подсистема позволяет решать задачи анализа геоданных и получения новой геоинформации для разработки практических рекомендаций по оптимизации природопользования. Материальная реализация результатов геоинформационной оценки природопользования осуществляется посредством картографических моделей. При таком подходе аналитические карты выступают как модели элементов геосистем, синтетические карты – как модели взаимодействия геосистем, карты динамики – как модели функционирования геосистем.

Первым шагом геоинформационного исследования является создание цифровой модели территории. Для плановой оценки территории используется векторная топографическая основа (рис. 6.8), а для высотной – цифровая модель рельефа (GRID-покрытие). Именно эти топологические покрытия служат метрическим базисом всей оценки и определяют точность и надежность исследований.

Рис. 6.8. Топографическая основа ГИС.

При создании топоосновы ГИС были использованы цифровые топографические основы масштаба 1: 1 000 000: основа Федерального агентства геодезии и картографии России; основа DCW (The digital chart of the world for use with ARC/INFO), созданная исследовательским центром Environment System Research Institute (ESRI) на основе Карты мира масштаба 1: 1 000 000. Для уточнения отдельных участков территории использовались топографические карты масштабов 1: 100 000 и 1: 200 000 Федерального агентства геодезии и картографии России. Кодирование тематических слоев и объектов выполнено на основе классификатора Роскартографии для цифровых топографических карт.

Рис. 6.9. Цифровая модель рельефа Байкальского региона.

Высотной основой ГИС является цифровая модель рельефа (ЦМР) (рис. 6.9). Построение ЦМР требует математической формы представления исходных данных (набора координат точек X, Y, Z) и способа их топологического описания, позволяющего восстанавливать поверхность путем интерполяции или аппроксимации исходных данных. Одними из наиболее распространенных способов цифрового отображения рельефа являются растровое представление пространственных данных GRID, основанное на аппроксимации рельефа многогранной поверхностью с высотными отметками (отметками глубин) в узлах треугольной сети. Исходными данными для формирования ЦМР исследуемой территории являлись векторные изолинии рельефа и отметки высот и глубин покрытия (М 1: 1 000 000), размер стороны пространственной ячейки – 500 м.

Геоинформационная оценка природопользования Селенгинского среднегорья

Освоение территории. Территория Селенгинского среднегорья представляет собой центральную, наиболее освоенную часть бассейна оз. – Байкал, находится в зоне лесостепи, где на региональном пространстве соединяются лесной и степной типы растительности, она характеризуется среднерасчлененным рельефом с преобладающими высотами 6001000 м над ур. моря. Главной особенностью этого приграничного участка является наличие Приселенгинских котловин, объединенных в линейные комплексы и разделенных горными хребтами [Батуев и др., 2000]. Около 60 % общей площади занимают склоновые ландшафты. Доминируют каштановые почвы, занимающие значительные площади в межгорных котловинах и имеющие наиболее легкий механический состав. Свыше 80 % их площади представлено легкими суглинками и супесями, которые в значительной степени подвержены пыльным бурям в условиях семиаридного климата.

Результатом многовекового процесса организация пастбищного животноводства явилась система природопользования, основанная на эксплуатации рассредоточенных по территории и времени ресурсов. Таким образом, до прихода русских поселенцев эта историческая территория расселения кочевников монголов и бурят характеризовалась дисперсным расселением по различным ландшафтам.

Анализ карты-реконструкции природопользования исследуемой территории (рис. 6.10) позволяет утверждать, что структура земельных угодий до прихода русских поселенцев во многом определялась преобладающим типом почвы. Наиболее ценными были земли, расположенные в основном на каштановых, черноземных и серых лесных почвах. Такие ареалы, как правило, локализовались в типичных степных и лесостепных котловинных урочищах, к которым относятся пологосклоновые и супесчано-песчаные степные, равнинные лугово-степные и аллювиальные ландшафты.

Рис. 6.10. Карта-схема реконструкции природопользования на территории Селенгинскою среднегорья (ок. 1800 г.) (автор – А. Н. Бешенцев).

Для исследуемой территории была характерна высокая насыщенность естественными кормовыми угодьями – сенокосами и пастбищами. Сенокосы размещались на аллювиальных и луговых заболоченных почвах. Пастбища были представлены остепненными пространствами, значительные их площади размещались на черноземных, каштановых и аллювиальных почвах. Наибольшую ценность представляли сенокосы и пастбища, расположенные в межгорных котловинах на склоновых землях. Главной формой кочевого природопользования являлся способ циклического перемещения по занимаемой территории согласно выявленным адаптивным пространственно-временным инвариантам.

При циклическом типе передвижения кочевник имеет основное стойбище – зимник, к которому ежегодно возвращался, пройдя через весеннее, летнее и осеннее пастбища. Такая форма хозяйствования определяла основную конфигурацию расселения бурятского населения, состоящего из множества мелких улусов (т. е. зимних стойбищ) и большого количества временных летников, куда и относились места кочевок в летне-весеннее и осеннее время года. При таком расселении сохранялась наименьшая нагрузка на пастбища, что способствовало быстрому их восстановлению. Территория характеризуется дисперсным расселением населения по различным ландшафтам, которое занималось отгонным животноводством, сопровождавшимся циклической формой кочевок; основные социально-экономические функции ландшафтов – селитебные, сельскохозяйственные, транзитные; фоновое природопользование – мобильное.

С вхождением забайкальских земель в Россию изменился их государственный статус. Вскоре здесь вслед за служилыми и промышленными людьми появились партии крестьян-земледельцев с наказом изыскивать удобные земли и «пахать государеву пашню». Такая политика государства способствовала распространению земледелия и стала началом транформации природных ландшафтов. Первые пашни появились около Удинского острога в конце XVII в., позже несколько рассредоточенных центров распашки возникло вверх по Селенге до г. Селенгинска. А в первой четверти XVIII в. эта территория становится одной из земледельческих баз Забайкалья [История…, 1954].

Освоение природных ландшафтов начиналось с выбора места под пашню, что в дальнейшем и определяло развитие селитьбы и дорожной сети. На выбранные пригодные земли составлялись описи и планы. Пашни в основном заводились на свободных землях, вблизи рек и ручьев. Переселенцы лесостепной полосы подыскивали поляны, чтобы уменьшить необходимость расчистки леса. Наиболее освоенными районами были долины рек Чикой и Хилок. В 50-60-е гг. XVII в. до Забайкалья докатилась волна переселенцев из числа старообрядцев. Они образовали крупнейшую земледельческую базу Забайкалья – Мухоршибирскую, Куналейскую, Тарбагатайскую волости (рис. 6.11).

Рис. 6.11. Карта-схема реконструкции природопользования территории Селенгинского среднегорья (ок. 1900 г.) (автор – А. Н. Бешенцев).

По мере продвижения русских переселенцев по территории бассейна оз. Байкал создавались постоянные населенные пункты вдоль крупных речных артерий, таких как Селенга с ее притоками Чикой, Хилок и Джида. Появление русских ознаменовало формирование регулярной системы сухопутного и водного транспорта, возникновение постоянных селитебных комплексов. В 1666 г. появилось Удинское зимовье (с 1690 г. – город) и Селенгинский острог (с 1685 г. – город). Как правило, около острогов, под их защитой, возникали заимки острожных жителей, а затем и отдельные хутора, которые со временем образовывали одну слободу. В первой половине XVIII в. появляются заимки в бассейнах рек Чикой и Хилок. В середине XVIII в. уже упоминаются большие села Бичура, Верхний Жирим, Хонхолой, Никольское, Дунгуй, Жарниково, а также вотчины Троицко-Селенгинского монастыря – Куналейская, Буйская, Хритоновская, Еланская. Основную хозяйственную деятельность русского населения составляло земледелие, скотоводство для них было вспомогательной отраслью хозяйства.

Динамика природопользования. Изначально системы расселения русских формировались путем строительства крупных деревень по европейскому стилю с линейной поселковой формой расселения, с центром, где, как правило, располагалась церковь, а затем и школа. Для каждого населенного пункта был характерен определенный комплекс сельскохозяйственных угодий, прежде всего пахотных, и лишь отчасти сенокосных и пастбищных.

В начале 1930-х гг. число кочевых и полукочевых хозяйств составляло в Селенгинском аймаке 510 и 8130 соответственно, в Кяхтинском – 3557, Закаменском – 670 и 1350. Отмечалась достаточно высокая плотность улусов по территории аймаков: от 10 до 20 хозяйств на зимниках представляли улусы.

Кардинальные изменения в системе расселения произошли в период коллективизации единоличных хозяйств в разные формы – коммуны, сельхозартели, ТОЗы, ТОУСы и колхозы. Так, к 1930 г. удельный вес коммун составлял 74,9 %, артелей – 18,6, ТОЗов и ТОУСов – 6,5 %. В Селенгинскоми Кяхтинском аймаках Южной Бурятии доля коммун составляла, соответственно, 84,6 и 42,5 %, сельхозартелей – 14,1 и 36,9 %, ТОЗов и ТОУСов – 1,3 и 20,6 %. Такие формы хозяйствования в условиях обобществления земли и скота предусматривали необходимость перевода кочевых и полукочевых хозяйств на оседлость. Такая политика позволила уже к 1931 г. осуществить перевод 800 хозяйств в Селенгинском и 600 в Закаменском аймаках.

Для хозяйственных центров образовывающихся колхозов в некоторых случаях строились новые населенные пункты, в основном эти центры размещались в крупных, уже существующих улусах и деревнях, пригодных для постоянного жительства значительной части населения.

Процессу оседания предшествовало всестороннее обследование местности, намечаемой под будущие центры колхозов, при котором главное внимание уделялось: наличию источников воды; рельефу местности; отсутствию различных эпизоотических заболеваний; размерам территории для размещения жилой и производственной зон; расстояниям до аймачного центра. На значительной части рассматриваемой территории сохранилась мелкоселенная сеть, состоящая из центральных усадеб бывших малых колхозов, удаленных от современных центров до 30–40 км; их жителей не успели сселить во время проведения всей этой компании.

Как известно, в начале века на исследуемой территории имелось 740 мелких улусов, 380 крупных (с площадью селитьбы около 400 км²), с наибольшей концентрацией вокруг дацанов, и 124 русских населенных пункта. Создание крупных бурятских населенных пунктов привело к перестройке дорожной сети, появлению главных и второстепенных путей. Наибольшее число главных дорог появилось на месте изгородей, до того отделявших угодья разных родов. Уменьшилась густота дорог, особенно на открытых участках, значительно сократилось число пешеходных троп. Большое значение приобрели главные транзитные дороги, особенно через перевалы. Изменение рисунка расселения населения в этот период обусловлено также строительством железнодорожной магистрали Улан-Удэ-Наушки.

В дальнейшем основополагающим фактором в упорядочении здесь сельского расселения и формировании современной конфигурации расселения стала политика укрупнения сельских населенных пунктов, проводимая повсеместно в стране с конца 1950-х-начала 1960-х гг. Ее цель – концентрация сельского населения, создание для него нормальных условий жизни, труда и отдыха. Однако последствия такой политики усилили неравномерность развития разных категорий поселений.

Поселения с большей людностью являются многофункциональными, в них имеются широкие возможности для производственного и непроизводственного развития, выше уровень обеспеченности социальными услугами, в первую очередь школами и медицинскими учреждениями. Обострилась дифференциация поселений по социально-экономическим предпочтениям, появились пункты с отрицательной (36) и с положительной динамикой численности населения (53), исчезло еще 20 населенных пунктов.

В целом процесс расселения на изучаемой территории чрезвычайно консервативен: поселение, возникнув в определенном месте, сохраняло тенденцию к существованию в течение длительного исторического периода, видоизменяясь под влиянием различных социально-экономических факторов. Поэтому ожидается сохранение сложившихся систем расселения Южной Бурятии при дальнейшем развитии межселенной транспортной сети.

До вхождения Забайкалья в Россию ландшафты исследуемой части бассейна подвергались внешнему воздействию главным образом при пастьбе скота, так как земледелие у коренного населения было слабо распространено, к тому же оно концентрировалось в пределах локальных увлажненных местностей. Распашка земель проводилась в урочищах, для которых проявление эрозионных процессов было нехарактерным. Доказательством этому служит сохраняющаяся в течение столетий пахотная форма землепользования вблизи старинных сел.

Земледельческая колонизация развернулась с низовьев Селенги вверх по рекам Уда, Хилок и Чикой. Вначале переселенческий фонд составлял 33 750 дес. земли, затем он увеличился. Возрастание притока переселенцев объяснялось вводом в действие в 30-40-х гг. XVII в. Сибирского тракта. От Верхнеудинска тракт делился на две ветви, идущие на восток и юг. Сибирский тракт позволил переместить широтные экономические связи Сибири к югу, в более ценные для сельского хозяйства лесостепные районы, способствовал их скорейшему заселению и освоению.

Усиленное заселение края привело к созданию здесь развитого земледельческого хозяйства и одновременно внесло изменения в старые отрасли местного хозяйства. В зависимости от природных и экономических условий, в частности, от плодородия почвы, близости к русским земледельческим селениям и рынкам, развитие земледелия в разных бурятских аймаках происходило неравномерно. Среди забайкальских бурят хлебопашеством занималась лишь одна треть населения: «всего в бурятских ведомствах Забайкалья было засеяно в 1834 году 34 164 десятины» [История…, 1954]. Буряты возделывали в основном зерновые культуры (ярицу, пшеницу), а также в незначительных размерах огородные культуры (картофель, овощи).

Освоение целинных и залежных земель привело к большим сдвигам в сельском хозяйстве и сильному расширению посевных площадей. Анализ разновременных картографических источников (рис. 6.12) показывает, что наибольшие площади были распаханы в 1958–1972 гг.

Рис. 6.12. Карта-схема динамики площадей пашни на территории Селенгинского среднегорья в XX в. (автор А. Н. Бешелев).

Всего за 1954–1975 гг. на рассматриваемой территории распахано 514 тыс. га новых земель, в том числе в 1954–1960 гг. – 332 тыс. га, или 65 % целины [Шмулевич, 1985]. В Джидинском районе распахано 81 тыс. – га, Мухоршибирском – 46 тыс., Селенгинском – 38 тыс., Кяхтинском – 34 тыс., Хоринском – 29 тыс., Бичурском – 28 тыс., Кижингинском – 28 тыс., Улан-Удэнском – 23 тыс., Заиграевском – 21 тыс. га. В результате освоения новых земель площадь пашни в обработке во всех категориях хозяйств увеличилась на 54 %, но урожайность зерновых культур в южной части бассейна существенно не изменилась; рост производства зерна достигался преимущественно за счет расширения посевных площадей. Если в 1956–1960 гг. в среднем в год получали 311,8 тыс. т зерна с посевной площади 366,8 тыс. га, то в 1971–1975 гг. среднегодовой валовой сбор зерна с площади 542 тыс. га составил 510 тыс. т. Урожайность зерновых за эти годы повысилась с 8,5 и до 9,4ц/га.

В целом на исследуемой территории минимальные размеры ареалов пашни за 100 лет увеличились в 5 раз, средние размеры – в 3 раза, максимальные – в 4 раза. Общая площадь пашни выросла в 2 раза, а общее количество ареалов сократилось в 1,5 раза, что говорит о значительной дробности пашни и меньшей уязвимости природных ландшафтов в начале века.

Трансформация природных ландшафтов. Большинство хозяйств, распахавших и освоивших под зерновые и кормовые культуры целинные и залежные земли, достигло значительных результатов в росте производства сельскохозяйственной продукции. Однако в ряде местностей неверная оценка природных условий и сплошное распахивание равнинных территорий межгорных понижений привели к появлению эрозионных процессов, ареалов антропогенных пустынь и подвижных песков. Причем не во всех урочищах учитывалась природная сложность пространственного строения дневной поверхности в засушливых и дефляционно-опасных условиях степных понижений. Существовавшая здесь тонкая и хрупкая почвенно-растительная прослойка между мощными толщами рыхлых отложений и весьма динамичными атмосферными процессами регулировала потоки вещества и энергии в геосистемах и являлась стабилизатором их интенсивности и гарантом целостности природной среды. Изменение традиционных форм хозяйствования, с переориентацией преимущественно на растениеводство, привело к увеличению площади пахотных земель в результате распахивания именно песчаных эрозионно-неустойчивых почв.

Земледельческое природопользование требовало обширных пространственных ресурсов, что привело к сведению лесного покрова на значительной площади Селенгинского среднегорья.

С распашкой природных ландшафтов и сведением лесного покрова на рассматриваемой территории изменилась структура земельных угодий, значительно увеличилась площадь пашни, причем за счет распашки легких песчаных и супесчаных почв. В основном были распаханы пологосклоновые делювиально-пролювиальные сухостепные и равнинные террасовые песчано-супесчаные сухостепные котловинные урочища.

Сокращение площади пастбищных угодий вследствие распространения земледелия привело к интенсификации использования пастбищ и, как следствие, вызвало специфические изменения в растительном покрове ландшафтов исследуемой территории. В целом засушливые межгорные котловины оказались объектами прямого изменения характера протекающих в их биоте природных процессов.

Геоинформационный анализ разновременных геоданных показывает, что участки ветровой и водной эрозии на исследуемой территории появились почти одновременно с подъемом целины, но активизация эрозионных процессов началась после 1980 г. Сейчас такие ареалы являются особенностью многих распаханных и распахиваемых территорий, не защищенных от их проявления естественными или искусственными способами. Ветровая эрозия преобладает в засушливых местностях днищ межгорных котловин на рыхлых отложениях. На большей части исследуемой территории на степных и сухостепных ландшафтах участки проявления эрозионных процессов особенно характерны для пашни.

Геоинформационный мониторинг хозяйственного освоения позволяет утверждать, что существенное увеличение площадей дефлированных земель на исследуемой территории произошло в 1980-1990-х гг. Наиболее значительно ареалы дефлированных земель увеличились на сельскохозяйственных угодьях Мухоршибирского – более чем на 40 % и Бичурского районов – более чем на 30 %. Сельскохозяйственная деятельность в этих районах в 1980-х гг. характеризовалась сильной интенсификацией, поэтому довольно быстрое расширение площадей нарушенных сельскохозяйственных земель в них объясняется антропогенными факторами.

Наряду с ветровой эрозией до 25–35 % деструкционных процессов обусловлено водной эрозией, которая развивается преимущественно на горных участках лесостепных и частью степных ландшафтов, где выпадает значительное количество атмосферных осадков. В таких местах почвенный покров, лишенный естественной защиты, под влиянием временных водотоков, часто ливневого характера, интенсивно разрушается. Главное проявление водной эрозии – овраги. Лесостепи охвачены овражной эрозией в наименьшей степени, хотя количество осадков здесь относительно высоко. Это объясняется сохранившимися участками леса, которые способствуют гашению гидродинамической энергии водного потока. Наиболее интенсивно эрозионные процессы проявляются в лесостепных ландшафтах на пашнях, сформированных на лессовидных породах легкого гранулометрического состава.

Совмещение разновременных цифровых слоев динамики пашни и современной эродированности сельскохозяйственных угодий позволило выявить и пространственно зафиксировать ареалы концентрации участков деградации земной поверхности. Такие участки имеются в хозяйствах, близко расположенных к р. Селенге, а также на давно распахиваемой территории и в хозяйствах, имеющих значительные площади пашни. Формирование участков деградации земной поверхности обусловлено совпадением пика ветрового режима с наиболее засушливым периодом (апрель-май-июнь), а также низкой степенью лесистости исследуемой территории. Наиболее тесная связь между динамикой пашни и активизацией сопровождающих ее эрозионных процессов проявляется в южных районах исследуемой территории, и особенно в Джидинском, ландшафты которого подверглись распашке только в XX в.

Возможности расширения площади сельскохозяйственных угодий в регионе практически исчерпаны, поэтому сохранение и увеличение продуктивности земель возможно лишь путем оптимизации их использования, и в первую очередь, такой организации аграрного природопользования, которая бы предотвращала антропогенные и снижала природные предпосылки опустынивания. Для этого необходимы разработка схемы агроландшафтного зонирования территории и составление общего плана землепользования, предусматривающего строгое соблюдение дифференцированного подхода к использованию пашни (в связи с разной степенью тепло– и влагообеспеченности, подверженности ветровой и водной эрозии); максимальную биологизацию земледелия, оптимальное использование органических удобрений. Большое значение имеет также учет оптимальных размеров технологически целесообразных рабочих участков пашни. Для локализации и закрепления очагов эрозии необходимо осуществить перевод части эродированной пашни в луга и пастбища с одновременным облесением песков, оврагов и других нарушенных земель, а также изменить структуру пастбищной нагрузки на природные ландшафты.

Изменения в структуре земельного фонда на исследуемой части бассейна оз. Байкал по категориям в последнее время характеризуются уменьшением площади земель сельскохозяйственного назначения, промышленности, лесного фонда при увеличении площадей земель особо охраняемых территорий, городских, поселковых и сельских органов власти, а также земель запаса. В целом на всей рассматриваемой территории прослеживается уменьшение площадей пахотных земель и увеличение доли залежей, сокращение размеров эрозионных ареалов и восстановление леса, что можно оценивать как тенденцию перехода от преобразовательной динамики к восстановительной.