Книга: Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

Дикие и домашние собаки

«Большинство фактов, — говорит Чарльз Дарвин, — заставляет нас склониться в пользу мнения о происхождении домашних собак от многих диких видов. Трудно представить, чтобы люди, распространившись по всей земле, ограничились приручением лишь одного вида так легко одомашнивающихся и таких полезных животных, как разные виды диких собак. Не следует также забывать, что различные породы собак появились очень давно и что домашние собаки разных стран обнаруживают большое сходство с местными дикими видами».

Точно установить дикие виды, от которых произошли расы домашних собак, нельзя. Можно только предполагать, что предками собак были настоящие волки Европы, Азии и Америки и некоторые виды шакалов.

Мы опишем здесь несколько наиболее известных видов диких собак, не устанавливая их родственных связей с домашними.

Гиеновая собака названа так из-за чисто внешнего сходства с гиеной. Это очень стройное и сильное животное. Окраска меха — трех цветов: белого, черного и охристо-желтого. У одних особей основным бывает белый цвет, у других — черный. Пятна на теле расположены неправильно, бывают то мельче, то крупнее, очень изменчивы по форме, но всегда окружены черными ободками; корень хвоста охристого цвета, середина черная, а конец желтый или белый.

Живет эта собака в степях Африки, к югу от Сахары. Это настоящее степное животное. Гиеновые собаки деятельны одинаково днем и ночью. Они держатся стаями от тридцати до сорока штук и охотятся вместе на различную дичь. Благодаря большой быстроте и выносливости в беге они успешно преследуют самых быстроногих и крупных антилоп. На бегу они кусают их за бока и брюхо до тех пор, пока не выпустят внутренностей. Загнанные животные падают и становятся добычей собак. Нередко гиеновые собаки нападают и на домашних животных, опустошая стада. С домашними собаками они находятся в беспощадной вражде. Говорят, что они могут быть опасны даже для человека.

«Интересно наблюдать, — говорит Брэм, — как охотятся эти красивые, ловкие и громко лающие животные. Вот ими вспугнута одна из больших и сильных антилоп. Она знает своих врагов и поспешно обращается в бегство, пользуясь всей силой своих быстрых ног. Вся стая собак гонится за нею с лаем, воем, визгом и необыкновенно громкими криками, которые издали напоминают звон колокольчиков. Охота продолжается долго. Антилопа из-за главной опасности забывает все остальное. Не обращая внимания на людей, которых она обыкновенно избегает, антилопа несется мимо них; ни на секунду не отставая, мчится за ней вся стая собак. Они бегут большими прыжками и придерживаются определенного порядка. Когда устают передние собаки, их сменяют задние, которые сберегали силы тем, что бежали кратчайшим путем. Таким образом собаки чередуются не раз, пока продолжается охота. Наконец антилопа устает, и охота приближается к концу. В отчаянии антилопа пытается защититься, оборачивается к врагам и грозит им рогами. Длинные острые рога описывают круги над землей. Случается, что одна или несколько собак бывают смертельно ранены, но все же через несколько минут антилопа лежит на земле, издавая предсмертные стоны, и гибнет под острыми зубами собак. Иногда антилопа снова вскакивает и пытается убежать, и гиеновые собаки с окровавленными мордами снова бегут за истерзанным животным, пока оно не падает окончательно. Вся стая с жадностью набрасывается на добычу, но сначала поедает только внутренности животного, не трогая остального тела. Бургель однажды нашел крупную, так называемую лесную антилопу, которая была только выпотрошена собаками; он воспользовался этой свежей дичью для своей кухни».

Пойманные молодыми, гиеновые собаки привыкают к своим сторожам и при их появлении выражают радость очень своеобразно. Они прыгают, как сумасшедшие, по клетке, проявляют свое удовольствие ссорами и даже драками между собой, кусаются, валяются по полу и снова бегают по клетке. Во время этих проделок они издают странные крики, напоминающие птичье щебетанье. Когда человек, вызвавший такую оригинальную веселость, войдет в клетку, они шумно окружают его и в виде ласки слегка кусают, или, точнее, чуть щиплют зубами. Вероятно, гиеновые собаки поддаются и полному приручению, но это нелегкое дело. Во всяком случае, если бы такое приручение удалось, люди приобрели бы прекрасного помощника на охоте. Гиеновые собаки размножаются в неволе, причем самка мечет до десяти щенят зараз. Но, к сожалению, эти животные, как и многие другие, привезенные из жарких стран, не выживают долго в наших зоологических садах и погибают от чахотки.

Индийская собака, по-индусски колзун, по числу зубов отличается и от волков и от шакалов, но по складу тела стоит ближе к шакалам. Шерсть у нее короткая, буровато-рыжего или серовато-рыжего цвета. Размерами она не превышает гончей собаки средней величины.

Колзун живет в Индии, начиная от Гималайских гор и истоков Инда до Ассама, и в Тибете. В Индии он встречается преимущественно в лесистых местностях и джунглях. На севере, в горных областях, где нет лесов, он довольствуется голыми скалистыми горами. За добычей эти собаки гонятся небольшими стаями, не более пятнадцати штук. Преследуют они добычу молча, изредка только жалобно повизгивают. Охотятся они неутомимо и очень искусно, применяя те же приемы, какими пользуются гиеновые собаки. Приручению колзуны почти совсем не поддаются.

Очень похожа на колзуна малайская дикая собака, по местному наречию — адьяг. Она живет в лесах Малакки и островов Суматра, Ява и Борнео. Она несколько меньше и слабее колзуна, покрыта более ярким рыжевато-желтым или рыжевато-красным мехом. По образу жизни и способу преследования добычи адьяг мало отличается от колзуна, но добыча у него бывает иногда совершенно иной, чем у других собак. Натуралист Юнгхен рассказывает об очень интересной охоте адьягов на морском берегу Суматры. «Выйдя из кустарников, — говорит он, — я увидел на песчаном побережье удивительную картину. Тысячи скелетов огромных черепах были разбросаны на песке. Некоторые из них уже были выбелены солнцем, другие еще покрыты гниющими остатками мяса, третьи, наконец, были совсем свежие, только что объеденные, со следами крови. Все эти скелеты лежали на спине. На этом песчаном берегу адьяги нападают на морских черепах во время их перехода к дюнам для кладки яиц. Собаки появляются здесь стаями в двадцать-тридцать штук, начинают грызть черепах во всех не защищенных панцырем местах, хватают их за ноги, за голову и общими силами перевертывают этих огромных пресмыкающихся. Перевернув черепаху на спину, они начинают ее грызть со всех сторон, срывают брюшной щит и, как из огромного корыта, едят внутренности, мясо и яйца. Многие черепахи спасаются от этих собак только тем, что им удается дотащить крепко вцепившихся хищников до воды. Не всегда адьягам удается воспользоваться и уже перевернутой черепахой. Случается, что властелин джунглей — тигр — выйдет ночью из чащи, на минуту остановится, гневным взором осмотрит берег и начнет красться. Потом одним прыжком очутится среди пирующих адьягов, которые мгновенно разбегаются и скрываются в лесу. Для охоты на черепах адьяги обычно выбирают наиболее пустынные и мало посещаемые туземцами побережья. Но эти места легко открыть, потому что над ними кружится большое число хищных птиц».

Адьяги нападают и на домашний скот. Они съедают коз и овец и даже загрызают лошадей и коров, если их оставляют на ночь на пастбище или привязывают к деревьям за деревней. Преследуя добычу, адьяги, в отличие от индийских собак, громко лают. О приручении их не имеется никаких сведений.

К индийским и малайским собакам очень близок, и по признакам и по образу жизни, горный, или красный, волк, встречающийся в пределах СССР. Мех его окрашен несколько светлее, чем у описанных горных представителей той же группы.

Красный волк по внешнему виду несколько похож на довольно крупную немецкую овчарку. Голова у него широкая, с тупой мордой. Распространен красный волк в горных областях южной Сибири — от Тянь-Шаня и Алтая до Тихого океана. Он всюду редок и почти не попадается промышленникам. Образ жизни его мало известен. По рассказам охотников, красные волки охотятся также стаями. Изредка они попадают в европейские зоологические сады и даже размножаются в неволе.

Енотовидная собака, или японская лисица, встречающаяся у нас в Приамурье, распространена также в Японии и Северном Китае. Она очень низка на ногах, хотя по росту не уступает песцу. Складом тела она несколько напоминает куниц. Окраска ее меха похожа на окраску енота, отчего в пушном деле она носит название «амурского енота».

Мех ее в последнее время получил широкое распространение в пушном деле. В настоящее время этих собак разводят на советских пушных фермах и делают опыты по переселению их на вольное житье в другие места СССР. В частности, они выпущены, например, в леса Московской области. В неволе енотовидная собака скоро привыкает к человеку и теряет свою дикость.

В Китае и Японии мясо этой собаки едят.

Особенный интерес среди диких собак представляет австралийская собака, или динго. Вместе с летучими мышами и некоторыми грызунами она составляет небольшую группу пришлых животных, стоящих на высшей ступени, чем коренное животное население Австралии, которое почти целиком состоит из сумчатых зверей.

Возможно, что динго попал в Австралию еще тогда, когда этот материк был соединен с Азией. Однако некоторые натуралисты считают динго не настоящей дикой, а одичавшей домашней собакой.

Динго достигает величины овчарки среднего роста. Все тело его довольно приземисто, голова большая и довольно толстая, морда на конце тупая и широкая, уши стоячие, пушистый хвост достает до пяток, ноги короткие. Шерсть одинаковой длины на всем теле и окрашена в бледный желтовато-рыжий цвет, переходящий в серый, иногда даже в черный. Это обычная окраска, но встречаются и совсем черные динго и экземпляры с белыми лапами и другими отступлениями в цвете меха.

Динго и теперь еще живет во всех густых лесах Австралии, в ущельях, покрытых кустарником, в рощах среди травяных степей и в самых степях. Местное население беспощадно истребляет этих собак за нападения на стада овец и уничтожение телят. Динго нападают также на диких животных австралийской фауны и особенно много уничтожают кенгуру всех видов. Боятся динго только людей и домашних собак. С охотничьими и пастушескими собаками они живут в вечной вражде. Когда несколько домашних собак увидят динго, они сразу бросаются на него и рвут на куски. То же самое случается, если стае динго попадется домашняя собака. Динго обыкновенно встречаются стайками в пять-шесть штук, реже они собираются в большие стаи.

Самка динго приносит от шести до восьми детенышей и вскармливает их в норе или логовище под корнями деревьев. При опасности, если логовище открыто, она переносит щенят в другое, более скрытое место. По наблюдениям в Бреславльском зоологическом саду, где динго размножились, мать и детеныши ведут себя, совершенно как домашние собаки. Из пяти щенков в зоологическом саду трое прекрасно выросли и стали ручными. У туземцев Австралии встречаются динго, которые живут в полудомашнем состоянии.

«Динго, — говорит Брэм, — несомненно, умное животное, и приручить его, конечно, можно, если не в первом, то во втором и третьем поколениях. Многое зависит от особенностей того или иного животного и от разумного воспитания. Шлегель, директор Бреславльского зоологического сада, рассказывает, что из двух динго, родившихся у него в саду, один сделался ручным, как собака, а другой остался диким. Ручной динго научился лаять и правильно пользовался лаем, например тогда, когда вблизи его клетки отворяли дверь. Другой динго умел только протяжно выть и издавал, подобно шакалу, хриплые крики, похожие на хохот. Вместе с ним выл всегда и тот, который умел лаять. Шлегель, сообщивший эти сведения, был согласен со мной, что потомки этих динго могли бы стать совсем домашними и сделаться полезными помощниками человека. Мне известно, что Кинг так воспитал молодого динго, что тот очень хорошо охранял стадо коров. На Сандвичевых островах натуралист Пехуэль-Леше познакомился с капитаном американского корабля, у которого динго сделался совершенно домашним животным, пользовался свободой и жил в его семье, как обыкновенно живут у нас собаки».

О бродячих собаках, которых также называют собаками-париями, можно сказать то же, что и о динго. Возможно, что они находятся на переходной стадии от дикого состояния к приручению; а вернее, наоборот, что их предки были домашними и постепенно одичали, но еще не совсем порвали связь с человеком. Бродячие собаки продолжают жить около человека и его поселений, но не имеют хозяев и находятся во вражде с домашними собаками. В большом количестве встречаются бродячие собаки в Африке, особенно в северных областях, на Балканском полуострове, в Малой Азии, Индии и на Зондских островах. Имея такое огромное распространение, эти собаки сохраняют общий тип: все они одинаковой величины, у всех довольно острая морда, стоячие уши с висячими кончиками и грубая желто-серая или желто-рыжая шерсть.

«Я наблюдал этих собак, — говорит Брэм, — в Египте и хочу вкратце передать, что мне показалось замечательным в их образе жизни. Все египетские города выстроены отчасти на развалинах древних городов, и поэтому около них находится огромное количество мусора. Целые горы этого мусора лежат даже вокруг таких больших городов, как Александрия и Каир. В этих развалинах, ямах и кучах мусора и находят себе приют бродячие собаки. Эти собаки ростом не превышают овчарки, длинный пушистый хвост у них опущен, шерсть у них серовато-желтая или буро-рыжая. Изредка среди них попадаются черные и светлорыжие экземпляры. Большую часть дня они спят в своих логовищах, а ночью бродят по окрестностям города. Каждая собака имеет обыкновенно две норы: одна из них обращена к востоку, другая — к западу. Если же мусорные кучи расположены так, что холодный северный ветер задувает в обе норы, то эти собаки выкапывают третью на южных склонах мусорных холмов. Утром до десяти часов собаки большей частью лежат в восточных норах. Там они после утреннего холода ждут солнечных лучей; но когда солнце начинает припекать, собаки прячутся в тень. Одна за другой перелезают они через кучи мусора и прячутся в западных норах, где и продолжают прерванный сон. Когда же после полудня солнце начинает припекать и с западной стороны, собаки покидают эти норы и переходят опять в восточные, где спят до заката солнца.

Вечером среди развалин начинается оживление. Собаки собираются в группы, образуя иногда большие стаи. Со всех сторон слышны ворчанье, лай и вой, всюду происходят драки. Особенно много собак собирается около какой-нибудь крупной падали. Они съедают в одну ночь труп осла или мула, оставляя только крупные кости. Если они очень голодны, то собираются около падали и днем, особенно в том случае, когда около нее появляются грифы и стервятники. Бродячие собаки яростно нападают на крылатых конкурентов, но с грифами им трудно бороться. Эти птицы храбро защищаются, и от их клювов собакам сильно достается, хотя они и остаются победителями. Главной пищей для собак служит падаль, но они занимаются и охотой: как кошки, сторожат выход песчанок из их норок или, как лисицы, подкарауливают птиц. Если поблизости нет никакой падали, собаки предпринимают довольно далекие разведки или входят в город и рыщут по улицам. Население терпит такие посещения, так как бродячие собаки пожирают всевозможные нечистоты и гниющие отбросы.

Беременная самка устраивает себе гнездо в одной из своих нор, которую она для этого углубляет и расширяет. Через некоторое время уже можно видеть, как в этом гнезде с матерью весело копошатся щенята. Нередко случается, что бродячая собака устраивает себе логовище в городе, иногда посредине улицы, под забором, около дома, и здесь воспитывает свое потомство. Собака как бы уверена, что может рассчитывать на гостеприимство людей. Трогательно видеть, как арабы, проезжающие верхом по улице, где лежит собака со своими щенятами, осторожно объезжают собачье семейство, стараясь, чтобы лошадь не раздавила щенят. Редко бывает, чтобы египтянин, проходя мимо кормящей собаки, не бросил ей хлеба, вареных бобов, кости или какой-нибудь другой еды.

Если бродячую собаку поймать молодой, ласково и разумно ее воспитать, то она быстро превращается в домашнюю. Она очень верна своему хозяину и хорошо сторожит дом. Но огромное большинство собак, родившихся на городских улицах, не находит себе хозяев; они уходят вместе с матерью за город и становятся бродячими. В местах своего постоянного обитания бродячие собаки довольно пугливы и осторожны. Особенно недоверчивы они к людям, одетым по-европейски, и при появлении их всегда убегают. Однако, если тронуть какую-нибудь собаку, то все прочие приходят в сильное возбуждение: из каждой норы показывается собачья морда, через несколько минут вершины мусорных куч покрываются собаками, и начинается неистовый шум и гам. К местным жителям, одетым по-восточному, они относятся дружелюбно и часто подходят к ним так же близко, как и домашние собаки».

До мировой войны в Константинополе, прежней столице Турции, на каждой улице жили стаи бродячих собак. Каждая стая жила в определенных кварталах и не допускала в свои владения собак из других стай. В таком же полудомашнем состоянии, как в Египте и на Балканах, живут собаки в Испании, Бразилии и у различных кочующих и охотничьих племен Африки, Азии и Австралии.

Все домашние собаки сходны между собой по образу жизни и основным привычкам. Различие в их жизнь вносят только обычаи и навыки людей, с которыми они живут. Собаки обыкновенно бодры и оживлены. Едят они все то же, что и человек: животную и растительную пищу и в сыром и в вареном виде. Все же домашние собаки больше всего любят мясо, причем протухшее предпочитают свежему. Они охотно едят падаль, если только смогут ее найти. Из вареной пищи они лучше всего едят мучное, особенно сладкие кушанья, и любят различные, преимущественно сладкие, фрукты и ягоды. Кости, мясной суп, хлеб, овощи и молоко — лучшая пища для собак. Все жареное и очень соленое им вредно. Собаку можно кормить и одним хлебом, и она будет здорова, если давать ей пищу в определенное время, а не как попало. Взрослую собаку достаточно кормить один раз в день досыта, но лучше кормить два раза: утром и вечером. Пища должна быть теплой, но не горячей. Посуда, из которой ест собака, должна всегда быть хорошо вычищенной и вымытой. Собаки пьют часто и помногу, лакая языком. Обильное питье необходимо для их здоровья. Остатки своей пищи собаки зарывают в землю. Проголодавшись, они пользуются этими запасами, но, если пищи достаточно, часто забывают о них. В северной Сибири, в Норвегии и полярных странах Северной Америки собак кормят исключительно рыбой. В южных странах собаки приучаются есть виноград и причиняют иногда значительный вред виноградникам.

Собаки прекрасно бегают, но шаг их и бег рысью имеют своеобразное косое направление. При поспешном беге они делают большие прыжки, но не могут на бегу круто поворачиваться. Плавают они очень хорошо, некоторые умеют и лазать. «Лазанье собак, — говорит Брэм, — я наблюдал главным образом в Африке. Здесь они взлезают с большой ловкостью на стены и довольно крутые крыши домов и с удивительной уверенностью, как кошки, бегают по узким карнизам». Во время отдыха собаки садятся на задние лапы, ложатся на бок или на брюхо, причем задние ноги вытягивают в сторону, а передние — вперед и кладут между ними голову. Все они любят тепло и мягкую подстилку. Сон их очень чуток. Вероятно, они часто видят сны, так как виляют во сне хвостом, вздрагивают, ворчат и негромко лают. Собаки почти не потеют, даже при усиленном и продолжительном беге; когда собаки очень разгорячены, вместо пота у них отделяется слюна и капает с высунутого языка.

Внешние чувства у собак очень развиты, но не одинаково у различных пород: одни породы отличаются более тонким обонянием, другие — слухом. Собаки не выносят ни сильных звуков, ни резких запахов. При колокольном звоне, громкой музыке или пении они воют: одеколон, эфир и другие сильно пахнущие вещества их раздражают, если находятся вблизи них. Основным чувством собак все же является обоняние, которым они главным образом и руководятся. Это ясно вскрывают опыты биологов Биффи и Шиффа. Они вырезывали у новорожденных щенков обонятельный нерв. После операции щенки были совсем здоровы, но не могли находить сосцов матери, их пришлось искусственно вскармливать. Щенки сосали нагретую овечью шкуру и узнавали мать только в том случае, если она прикасалась к ним и лизала их. Когда эти щенки подросли и стали бегать, то, немного удалившись от своего жилища, не могли найти его. Если им давали мясо и хлеб в молоке, то они лакали только молоко, не трогая ни хлеба, ни мяса. Пищу они различали по внешнему виду, ели только влажную и теплую и делали самые странные ошибки: не трогали, например, сушеного мяса, но хватали малосъедобные предметы. Сильные запахи не производили на них впечатления. Но, что всего интереснее, они не различали людей, а потому ни к кому не привязывались. Все люди были для них одинаковы, и они не узнавали даже своих воспитателей.

Собаки, став слугами человека, проявляют удивительную гибкость и приспособляемость. Человеку удалось создать специальные породы собак — охотничьих, сторожевых, ищеек, водолазов, ездовых и комнатных. Мало того, все эти породы благодаря дрессировке превращаются в цирковых артистов, поводырей слепых, собак-санитаров, полицейских, разведчиков, пожарных и приучаются выполнять всякие иные обязанности.

Собаки прекрасно понимают отношение к ним человека и соответственно сами относятся к нему. Они очень различны по характеру и способностям даже в пределах одной и той же породы. Шейтлин, один из лучших знатоков собак, говорит: «Ни одна собака не похожа на другую по внешнему виду и поведению. Только невнимательный человек не замечает природных и приобретенных качеств своей собаки». Собаки для выражения своих чувств обладают множеством средств: движения хвостом и ушами, оскал зубов, положение тела, повороты головы и, наконец, разнообразие и гибкость голоса. Собака может лаять и радостно, и злобно, и испуганно, и просто от скуки, — все эти оттенки ее голос передает очень отчетливо. Так же выразительны визг и ворчанье собак. Обладая различными интонациями голоса, собаки прекрасно разбираются и во всех интонациях человеческого голоса и очень чутко воспринимают ласку, гнев, угрозу и даже насмешку. «Я знал собак, — говорит Ленц, — которые понимали все приказания своего хозяина: запирали и отпирали двери, придвигали стул, стол и скамейку, снимали с головы хозяина шляпу или приносили ее, отыскивали спрятанную вещь. В высшей степени интересно наблюдать умную собаку, как она глядит, как прислушивается, ожидая приказаний, как радуется, когда выполнит их, какое грустное у нее выражение, когда ее не берут на прогулку, как умно она оглядывается, забежав вперед, ожидая, какое направление выберет ее хозяин. Интересно также наблюдать, как упряжная собака усердно тащит тележку, и чем больше хозяин ей помогает, тем больше и она старается».

У собак есть трудно объяснимые привычки, свойственные всем или некоторым породам. Перед сном они кружатся на одном месте, прежде чем лечь, и скребут лапами свою постель. Вообще они охотно, но без видимой надобности скребут землю. Некоторые воют и лают, глядя на полную луну. Их иногда раздражает всякое быстрое движение: с ожесточенным лаем они бегут за велосипедистом, мчатся у самого колеса экипажа и автомобиля, гонятся за катящимися шарами. Всякое бегущее существо, особенно кошка, вызывает их преследование. Многие собаки яростно накидываются на ежей, громко на них лают и, несмотря на болезненные уколы, стараются схватить их зубами. При этом собаки впадают в такой азарт, что до крови ранят себе нос и губы, хотя не только загрызть, но даже укусить ежа им не удается.

Незнакомые собаки, за редкими исключениями, не ворчат друг на друга и не грызутся. Собаки, живущие в одном доме, независимо от пола почти никогда не ссорятся.

Собака — очень заботливая мать. Она нежна со своими щенятами, облизывает и согревает их, защищает от врагов и, осторожно схватив зубами за мягкую кожу у затылка, переносит с места на место. Заботы о своем потомстве заставляют собак совершать такие поступки, которые кажутся даже маловероятными. «Один пастух из Вальтерсхаузена, — рассказывает натуралист Бехштейн, — ежегодно покупал овец в Эйхсфельде, расположенном в 18 километрах от его села. Его всегда сопровождала овчарка. Однажды во время пребывания в Эйхсфельде, где пастух закупил овец, его собака ощенилась там семью щенками. Пастух, которому нужно было гнать овец домой, был вынужден оставить собаку в городе. Однако через полтора дня после этого он, к величайшему удивлению, увидел собаку у себя на дворе со всеми семью щенятами. Собака проделала трудную работу, перетаскивая на небольшие расстояния одного за другим каждого щенка, и постепенно добралась с ними до своего дома».

Обыкновенно при матери оставляют двух-трех, самое большее четырех щенков, чтобы не слишком ослабить ее. Щенята требуют много пищи, и мать едва в состоянии хорошо выкормить их всех. Собаки, как и кошки, нередко воспитывают всяких приемышей и даже львят и тигрят. Такие опыты не раз проводились в Московском зоопарке. Собак, как и кошек, употребляют в качестве кормилиц на пушных фермах.

«Щенятам дают сосать шесть недель, — говорит Брэм, — но если мать сильна и не очень похудела, то хорошо дать щенятам пососать и еще недельки две. Когда хотят отучить щенят от молока, то матери некоторое время дают жидкий и мало питательный корм, отчего у нее пропадает молоко. Щенят постепенно приучают к легкому корму. В это время содержать их нужно особенно опрятно. На третьем и четвертом месяцах у них выпадают молочные зубы, на шестом они почти совсем отлучаются от матери и на одиннадцатом месяце сами становятся способными к размножению. Если их хотят дрессировать, то не следует терять времени. Мнение старинных охотников, что собака до году не пригодна для дрессировки, не имеет никаких оснований. В наше время лучшие воспитатели собак начинают дрессировать щенят, как только те начнут хорошо бегать, и достигают блестящих результатов. Хорошие дрессировщики никогда не бьют их, даже не бранят, а между тем собаки делаются прекрасными помощниками на охоте. Это усердные и внимательные ученики: они очень скоро выучиваются хорошо понимать приказания воспитателя. Те дрессировщики молодых собак, которые не могут обойтись без плети, не воспитатели, а только мучители собак. Здесь не место подробно говорить о способах дрессировки собак, но тот, кто не присматривался к этому делу и не изучал его, пусть лучше не берется за воспитание собаки и предоставит это дело опытному человеку».

Приблизительно на двенадцатом году для собаки наступает старческий возраст. На ее лбу и морде седеют волосы, шерсть теряет блеск и окраску, зубы делаются тупыми и выпадают. Собака становится неповоротливой, ленивой и равнодушной ко всему, что раньше радовало или сердило ее. Некоторые старые собаки совсем теряют голос, глохнут или слепнут. Иногда, но очень редко, собаки доживают до двадцати и даже тридцати лет. Они чаще погибают не от старости, а от болезней и всяких случайностей. Молодые собаки почти всегда болеют так называемой собачьей чумой, обыкновенно между четвертым и девятым месяцем жизни. Болеют собаки чесоткой и лишаями: эти болезни заразительны и могут передаваться человеку. Еще опаснее для людей заражение от собак глистами, особенно ленточными. Но самая страшная собачья болезнь — бешенство. Укусы бешеной собаки вызывают заболевание бешенством как у многих животных, так и у человека. Эта ужасная болезнь до прививок Пастера, знаменитого французского ученого, была неизлечима и быстро заканчивалась смертью. Теперь благодаря открытию Пастера бешенство совершенно излечивается, если только прививки сделаны в?-время. Больницы всегда имеют наготове пастеровскую сыворотку против бешенства.

Верным признаком здоровья у собаки служит влажный и холодный нос. Если у нее нос сухой и горячий, глаза мутные и нет аппетита, то она чем-то больна. Ее необходимо показать ветеринару. Внешние поранения вылечиваются у собак скоро и легко, часто даже без врачебной помощи.

Значение собаки в жизни культурных народов и польза, приносимая ею, велики, но еще б?льшую роль она играет у охотничьих и скотоводческих народов, особенно северных. В условиях полярной жизни некоторые племена были бы совершенно беспомощны без собак. Там собаки возят санки по ледяным и снеговым пустыням, охраняют стада оленей от хищников, не дают оленям разбегаться по тундре, служат упряжными животными для охотников и помогают при охоте.

Собачий мех идет на шубы, шапки, сумки и муфты, а из собачьей кожи приготовляют замшу и лайку для перчаток.

Собачьих пород в настоящее время так много, что для описания их потребовалась бы большая книга. Для удобства ознакомления с различными породами мы воспользуемся распределением их по группам, установленным немецкими учеными Штудером и Хильцгеймером.

Первая группа — шпицы. Предками их считаются собаки, жившие во всей Европе около человеческих стоянок еще в каменном веке, а ко времени свайных построек ставшие окончательно домашними животными. Эти древнейшие собаки, названные торфяными шпицами, вымерли. Повидимому, очень сходная с ними порода сохранилась в Азии, на острове Суматра; это домашние собаки племени батаков. Потомками торфяного шпица считаются все породы современных шпицев и пинчеров.

Шпицы особенно распространены в Германии. Для домашнего хозяйства немецких крестьян они имеют такое же значение, как овчарки для стад. Ростом шпиц невелик, туловище у него довольно толстое. Голова и морда острые, уши стоячие, глаза живые и выразительные. Шерсть на всем теле, кроме головы и лап, длинная и прямая, но на шее, груди и хвосте образует подобие густой и волнистой гривы. Хвост закручен и всегда лежит на спине. Отдельные породы шпицев различаются и по окраске: бывают чисто белые, рыжие, серые и черные породы. У темных шпицев встречаются пятна и отметины на лбу и лапах.

В германии шпицев держат большею частью в деревнях для охраны дома, двора и обозов в пути, извозчики в дороге редко обходятся без этих собак. Шпиц привязан к хозяевам, он очень бдительный сторож, не боится ни холода, ни дождя, но плохо переносит цепь и как цепная собака мало полезен. Если же он может свободно бегать по дому и двору, его услуги незаменимы. Он очень суетлив, любит лаять, раздражителен и иногда кусается. Он не может спокойно сидеть ни дома, ни на возу. Каждого прохожего он встречает лаем. Интересуется всяким шумом. На телеге он перепрыгивает с места на место, соскакивает с воза на дорогу, потом снова просится на телегу. Шпиц привыкает к другим домашним животным, особенно к лошадям, с которыми живет очень дружно. В каждом чужом существе, которое приближается к дому, шпиц видит врага и защищает от него дом и двор. Хищников, нападающих на домашних животных, он неутомимо преследует. Он смело вступает в борьбу с лисицей и не отступит даже перед волком. Известны случаи, когда шпиц успевал схватить и загрызть ястреба, вцепившегося в курицу. Он не боится и человека и часто с опасностью для жизни впивается в ногу крадущегося вора.

Шпицы отличаются понятливостью и прекрасно поддаются дрессировке. В качестве иллюстрации способностей шпица Брэм приводит следующий рассказ своей знакомой: «Вблизи горного курорта, расположенного в красивой местности, у одного владельца ресторана был очень смышленый шпиц. Нам хотелось посетить окрестные высоты и полюбоваться оттуда красивыми видами. Мы попросили хозяина ресторана дать нам проводника или указать дорогу. „Я вам дам проводника, на которого вы можете положиться“, — ответил тот и позвал свою собаку. „Шпиц, — сказал он ей, — проводи этих дам на гору. Понял?“ В ответ на это Шпиц повертел хвостом, внимательно осмотрел нашу группу и побежал вперед. Мы стали за ним подниматься на гору, но некоторые из нашей компании отстали. Увидев это, Шпиц терпеливо дождался отставших и только тогда пошел дальше. По дороге нам встретилась другая группа туристов, спускавшихся с горы, — им накануне служил проводником также наш Шпиц. Они узнали собаку и стали звать, но Шпиц только ласково вилял хвостом и продолжал вести нас вперед. С большой уверенностью он бегал по запутанным горным дорожкам и садился в тех местах, откуда открывались красивые виды. Когда, насмотревшись, мы двигались дальше, он опять вставал во главе нашей группы и вел нас выше. Наконец он стал спускаться вниз. Таким образом, он исполнил поручение самым добросовестным образом: показал все, что нужно, и привел все общество обратно. Он с видимым удовольствием слушал похвалы хозяина и радостно принимал от нас ласки и угощение».

Поведение шпица в этом случае напоминает действия овчарки, которая точно так же собирает и ведет порученное ей стадо, направляя его на пастбище или домой.

Другая порода, происходящая от торфяных шпицев, — пинчеры. У этих собак обыкновенно гладкая короткая шерсть, хотя встречаются и мохнатые, или косматые, пинчеры.

Гладкие пинчеры окрашены в черный цвет с рыжими подпалинами, косматые — в серо-пепельный цвет, цвет «перца с солью», как говорят французы.

Пинчеры имеют такой же живой характер, как и шпицы, но в комнатах ведут себя более спокойно. Они отличаются быстротой и неутомимостью в беге. Главная их особенность — страсть к ловле крыс, мышей, кротов и других мелких роющих зверьков. Они неутомимо бегут за экипажем или верховой лошадью. «Однако, — говорит Брэм, — даже во время самого быстрого бега пинчер найдет время осмотреть встречающиеся на пути мышиные норки и разрыть кучки земли, набросанные кротом. Обыкновенно он бежит с приподнятой мордой, осматривается по сторонам, прислушивается, и чуть что-нибудь зашелестит в траве, он, сразу уменьшив бег, осторожно и тихо приближается к подозрительному месту, несколько секунд стоит смирно, а затем делает прыжок, быстро роет передними лапами землю — и глядишь, у него в зубах полевая мышь. Подобным же образом пинчер ловит кротов. По наблюдениям Ленца, его пинчер во время каждой довольно продолжительной прогулки душил от четырех до пяти кротов, а иногда и больше. Кротов он не ел, а зарывал в землю, но мышей ел с жадностью и, даже насытившись, продолжал ловить и душить их, бросая трупы».

Среди пинчеров следует отметить еще карликовых пинчеров, которые по внешнему виду походят на своих гладкошерстных родичей.

От потомков торфяных шпицев с примесью, вероятно, крови догов и борзых произошли террьеры — собаки, умеющие рыть землю и охотиться за лисами и барсуками в их подземных норах. У нас из этих собак распространена английская порода фокстеррьеров. Это очень живые и веселые собачки, белого цвета с пятнами и отметинами на голове, иногда и на спине.

Совсем недавно, около семидесяти пяти лет назад, выведена новая порода — доберман-пинчеры. Они теперь известны как прекрасные полицейские собаки и военные разведчики. В образовании этой породы участвовали овчарки, доги и легавые собаки. Доберман-пинчеры имеют крепкое, но сухое сложение, что говорит о силе, быстроте бега и выносливости, и отличаются смелостью и горячностью. Черная с рыжеватыми подпалинами окраска напоминает обыкновенного гладкошерстного пинчера. За последнее время разводят и одноцветную, белую породу доберман-пинчеров.

Вторая группа — упряжные собаки, или лайки. Эти собаки живут в полярных и приполярных странах и служат упряжными животными для народов крайнего севера Старого и Нового Света. Сюда относятся сибирские ездовые собаки, охотничьи и оленные лайки, эскимосские, или полярные, собаки, собаки камчадалов и другие породы. Все они связаны по своему происхождению с волками, с которыми дают крепкие и плодовитые помеси. Гибридов волка с собакой можно встретить часто в зоологических садах. В числе предков упряжных собак были, вероятно, и торфяной шпиц и более крупная древняя порода (собака Иностранцева). На шпицев особенно похожи самоедские белые оленные лайки.

Охотничья лайка также похожа на шпица, но больше его, выше и стройнее. Она распространена на всем лесном севере СССР. Эти северные собаки отличаются большой смышленостью. Кроме сторожевой службы по охране дома и скота, они очень полезны как охотничьи собаки, особенно при охоте на белку. Отыскав белку на дереве, собака все время привлекает ее внимание непрерывным лаем. Белка неподвижно сидит и с любопытством смотрит на лающую собаку. Этим пользуется охотник и подходит на удобное для выстрела расстояние. При хорошем, ласковом воспитании лайки проявляют большую понятливость, привязываются к людям и всегда служат неизменными спутниками и помощниками промысловых охотников.

Упряжные северные собаки Камчатки, северо-восточной Сибири и Северной Америки больше похожи по внешнему виду на волков и покрыты густой шерстью, которая зимой становится еще гуще. У северных народов Старого и Нового Света они также часто служат сторожами при оленьих стадах и применяются для охоты, но главная их служба — работа в упряжке или под вьюками.

У эскимосов собака почти всю жизнь проводит в тяжелой работе: возит сани и носит вьюки. Только летом эскимос дает своим собакам некоторую свободу. Эскимосы кормят своих собак рыбой, но не досыта. Б?льшую часть года собаки голодны, хотя и не теряют сил. Выносливость их ничем не уступает выносливости волков. Собаки эти часто грызутся между собой и не легко подчиняются человеку. Сходство между некоторыми расами собак и полярными волками так велико, что известный полярный путешественник Парри и его спутники, увидев однажды несколько эскимосских упряжек, окруженных дюжиной волков, не решились стрелять, так как не могли отличить волков от собак. Эскимосы запрягают в сани от шести до десяти собак. Такая упряжка может везти груз в триста или даже четыреста килограммов весом и пробегает в день от 40 до 50 километров.

Такую же важную роль играет в жизни коренного населения ездовая собака у нас на северо-востоке Сибири и на Камчатке. Камчатские собаки бывают различной окраски, чаще всего черные, белые, серые и пегие. Шерсть у них длинная, сложение плотное. Кормят их сушеной и вяленой рыбой. С весны до поздней осени камчадалы, чукчи и коряки совсем не заботятся о собаках, которые ведут бродячий образ жизни и сами отыскивают себе пропитание. В октябре хозяева собирают собак и привязывают к кольям у своих юрт. С первым снегом начинается для собак тяжелая работа. Их жалобный вой раздается днем и ночью.

Плохое обращение и плохой корм делают этих собак трусливыми и недоверчивыми. Они не проявляют никакой привязанности к хозяевам. По силе эти собаки не уступают эскимосским: шестерка, впряженная в сани, везет трех человек и груз около 25 килограммов. Камчатские собаки во время снежных метелей, когда человек собьется с дороги, смело бегут вперед и сами находят ближайшее жилье. Говорят, что собаки предчувствуют приближающуюся бурю и метель. Когда они начинают копать ямы в снегу и укладываются спать, то и люди, если нет поблизости селения, стараются отыскать удобное место, чтобы переждать бурю. Ездовые камчатские собаки годны и для охоты. Камчадалы охотятся с ними на зайцев, соболей и диких баранов, а в июле — на уток, гусей и лебедей, когда эти птицы появляются на Камчатке в большом количестве. На северном побережье северо-восточной Сибири ездовые лайки ничем не отличаются от камчатских собак. «Сибирская собака, — говорит известный полярный исследователь Врангель, — по наружности очень похожа на волка и воет почти так же, как волк. Летом она значительную часть дня проводит в воде, чтобы избавиться от укусов комаров и мошек. Зимой устраивает себе логовище в снегу. Для полной санной упряжки нужны двенадцать собак. Впереди запрягается опытная, старая собака, которая указывает путь остальным. Если она хоть раз пробежала по дороге, то потом сразу узнает ее и вспоминает все привалы на пути, даже тогда, когда придорожные хижины глубоко занесены снегом. Она вдруг останавливается среди снежной пустыни, машет хвостом и как бы приглашает хозяина взять лопату и прорыть ход в юрту, где можно отдохнуть. Летом собаки тянут бечевой лодки вверх по течению реки. Когда на берегу встречается скала, которая мешает собакам бежать, они бросаются в воду, переплывают на другой берег и снова тянут лодку. В вознаграждение за все труды каждая собака получает от хозяев несколько вяленых рыб».

Североамериканские охотники очень высоко ценят полярных собак и обращаются с ними хорошо. Собаки там привязываются к своим хозяевам и становятся кроткими и послушными. Это не отражается на их ездовых и охотничьих качествах. В некоторых местностях на них возят пушной товар из глуши лесов к факториям. Запрягают собак в сани по четыре, одну за другой, «гусем». Часто случается, что при езде по насту у собак на лапах появляются раны, тогда собакам для защиты от острых краев ледяной корки надевают меховые чулки, похожие на индейские мокасины.

Норвежские ездовые собаки и европейские охотничьи лайки — финские, лопарские, зырянские, а также охотничьи лайки Северного края мало отличаются от своих азиатских и американских родственников.

К упряжным собакам относят и крупную ньюфаундлендскую собаку, известную также под названием водолаза. Эта порода, теперь широко распространенная в Европе, одна из самых красивых. Длинная шелковистая шерсть водолаза окрашена большей частью в черный цвет. Над глазами яркие желтовато-бурые пятна, такое же большое пятно на горле и более мелкие пятна на суставах лап. Реже встречаются черно-пегие, коричнево-пегие или одноцветные, белые и коричневые водолазы.

Ньюфаундлендская собака понятлива, послушна и очень привязана к своему хозяину. Она легко и хорошо поддается дрессировке. Водолаз превосходно плавает, ныряет, по целым часам может оставаться в воде, проплывая большие расстояния. Он всегда охотно бросается в воду и приносит на берег всякий брошенный ему предмет. Ньюфаундлендская собака очень любит, если с ней купается сам хозяин, и всеми силами старается показать это. Она плавает то перед хозяином, то за ним следом, то ныряет и старается поддержать его на воде. Водолазы спасают тонущих людей. «На берегах глубоких рек и озер, — говорит Брэм, — водолаз очень полезен для присмотра за играющими около воды детьми. Ему смело можно поручить маленького ребенка и быть уверенным, что с ним ничего дурного не случится, пока собака остается при нем».

В Москве, в одном семействе, жил водолаз. Как-то десятилетний мальчик отправился один с этой собакой на Москва-реку. Там он вздумал купаться. Но как только он входил в воду, верный пес вытаскивал его на берег. Это длилось до тех пор, пока мальчик не отказался от купанья.

Водолазы очень добродушны и кротки, чутки к хорошему обращению, но долго помнят причиненное им зло и могут быть опасны для людей, которые их дразнят и мучают. На острове Ньюфаундленд местные жители не всегда хорошо обращаются с этими прекрасными собаками. Их переутомляют тяжелой работой — запрягают в тележки или сани, заставляют возить дрова, навьючивают чрезмерно мешками с мукой, а кормят плохо — полусгнившей рыбой и рыбными остатками. При таком обращении водолазы иногда дичают и проявляют хищность, нападая на стада и мелких домашних животных.

На Ньюфаундленде пользуются водолазами и для борьбы с волками. Говорят, что эта сильная собака может одна справиться с волком и даже загрызть его. К собакам водолаз относится очень терпимо, но, если они слишком надоедают и нападают на него, он сильно их треплет.

Третья группа — доги. Это очень крупные и сильные собаки, хорошие сторожа, преданные и смелые. Прежде с некоторыми породами догов охотились на крупных и сильных зверей — кабанов, медведей, тигров, леопардов и даже львов. Дог очень силен. Он может повалить самого сильного человека и держать его лапами в лежачем положении, пока не придет хозяин.

В эту группу входит много различных пород.

Датский дог стройно сложен. У него тонкие ноги, гладкий хвост и несколько заостренная морда. Наиболее породистые датские доги бывают гладко-желтые или желтые с черной мордой. Это верная сторожевая собака. В прежние времена ее употребляли для охоты на оленей и разводили в большом количестве. Теперь она редко встречается даже в Дании.

Немецкий дог встречается гораздо чаще датского. Это очень стройное и еще более могучее животное. Цвет шерсти немецких догов однотонный черный, темносерый, бурый или светложелтый. При светлых окрасках на теле бывают волнистые темные полосы, иногда неправильные темные пятна, а на груди и пальцах — белые.

О силе и смышлености этих собак дает полное представление рассказ Греснера, директора большой школы в Германии. Он сам воспитал дога, назвав его Томом.

«Сила его, — говорит Греснер, — соответствовала его огромному росту. Он, например, без труда нес на довольно большое расстояние корзину весом больше пуда. Крупного барана, который мимоходом боднул его, он схватил зубами и перенес без особого напряжения через две изгороди, окаймляющие железную дорогу. Том не нанес барану никакого вреда, а только притащил ко мне, как бы в наказание за его поступок. Однажды на прогулке мы встретили стадо, возвращавшееся домой. Бык стал грозно наступать на меня, но Том так крепко ухватил его зубами за шею, что он замычал от боли и убежал, как только собака отпустила его. Как-то раз пришлось перевозить Тома в другое место по железной дороге. Для него была заказана клетка из досок. Эта клетка, по словам плотника, годилась бы и для перевозки тигра, но Том разнес ее в щепки, не доехав до железнодорожной станции. Если Том в ярости бросался на кого-нибудь, то даже самый сильный человек не мог удержаться на ногах — собака тотчас же валила его на землю.

Однажды Том наследил грязными лапами на только что вымытом полу нашей гостиной. Его сильно побранили, выгнали из комнаты и показали, как он должен вычищать лапы о соломенный коврик перед дверью. С тех пор он ни разу не позволил себе войти в комнату, не вытерев предварительно лап. Если случайно перед дверью не было коврика, то он громко лаял, пока кто-нибудь не выходил и не вытирал ему лапы тряпкой.

По окончании уроков Тому разрешалось входить в школьное здание, где сторож отдавал ему брошенные учениками остатки завтраков, но появляться там во время занятий ему было строго запрещено. Когда же дома говорили ему: „Том, беги скорей в школу и зови папу домой“, то он прибегал со всех ног и врывался в мой кабинет. Если меня там не было, он хватал мою шляпу и, неся ее в зубах, отыскивал меня в классе или в другом месте школьного здания».

Ирландский дог, или мастиф, отличается от немецкого и датского. У него короткое коренастое туловище, могучая грудь, толстая короткая шея, толстые ноги, круглая голова с короткой мордой. Окраска шерсти обычно чалая или буровато-желтая, иногда с черным налетом; но бывают и отклонения от этих цветов.

Родиной мастифа, как предполагают, была Ирландия. Вследствие своей тяжеловесности и коротких ног мастифы не могут бегать быстро и продолжительно. Зато они очень сильны и смелы. Мастиф прекрасно сторожит дом и с большим мужеством защищает имущество хозяина. Известны случаи, когда мастиф справлялся с двумя-тремя грабителями и, несмотря на полученные раны, помогал спастись своему хозяину.

Мастиф хорошо охраняет стада и может справиться с самым свирепым быком, крепко впиваясь зубами в его морду. В таком положении мастиф висит до тех пор, пока бык не смирится и не пойдет туда, куда его гонит собака. Мастифов дрессировали также для охоты на волков, медведей и кабанов.

С другими собаками мастиф живет довольно мирно и ссорится редко — долго выносит всякие наскоки и задирания. Когда его дразнят люди, он также долго терпит, но потом, рассвирепев, внезапно, без всякого лая и приготовлений, бросается на своего мучителя. В большинстве случаев мастиф довольствуется тем, что повалит врага на землю и продержит некоторое время в таком положении. Кусается он только в тех случаях, когда поверженный человек вздумает защищаться. К своему хозяину мастиф очень привязан и верен ему, к чужим почти всегда относится враждебно и опасен, даже если его держат на цепи.

К мастифам очень близки молосские доги. У них верхняя губа не прикрывает зубов, а у некоторых нос раздвоен. Шерсть у молосских догов чаще всего рыжая или пестрая. Это очень большие и сильные собаки. В старину их звали «комнатными собаками», так как они проводили ночи в спальне хозяина, чтобы охранять его от убийц и грабителей. Их использовали также для охоты на волков, кабанов, медведей и оленей.

Бульдогами называют породу небольших молосских догов, шерсть которых обыкновенно бывает так называемой тигровой масти. Особенность бульдогов — «мертвая хватка». Когда они в ярости впиваются зубами во врага или в какой-нибудь предмет, у них делается что-то вроде судороги мышц, которые смыкают челюсти с большой силой. Если бульдог вцепится в палку или платок, его можно приподнять на воздух и даже сильно встряхивать — собака не разнимет зубов.

Как и другие доги, бульдог проявляет смелость, превосходящую его физические силы. «Я видел в Готе зверинец, — рассказывает Ленц, — в котором среди других зверей держали очень большого и сильного волка. Однажды волк этот выскочил из клетки и произвел панику среди посетителей. В углу спокойно лежал бульдог хозяина зверинца. Увидев волка, он бросился на него и впился ему в шею. Содержатель зверинца воспользовался этим, сделал из веревки петлю и набросил на шею волку. Но когда он притащил его при помощи собаки обратно в клетку, волк оказался мертвым. Бульдог, стянув кожу на шее волка, задушил его».

Из азиатских собак известен тибетский дог, также отличающийся крупными размерами и большой силой. Шерсть у этих собак длинная и жесткая, хвост пушистый и всегда приподнят кверху. Они бывают чаще всего черного цвета с желтоватой мордой и такими же пятнами над бровями.

Эта собака встречается во всех горных областях Тибета. Она считается очень послушной и понятливой, сторожит дом и охраняет стада. Когда все мужское население какой-нибудь деревни отправляется на охоту или в поля, то женщин и детей оставляют под защитой этих догов, и они храбро защищают деревню от врагов, воров и хищных зверей. Тибетские доги настолько сильны, что справляются не только с волками, но и с кабанами.

К догам причисляют и мопсов, которых можно считать карликовыми бульдогами. У них своеобразно притупленная морда и короткий винтообразно свернутый хвост. Мопсы покрыты гладкой короткой шерстью серого или желтоватого цвета, переходящего на голове и морде в более темный. Их держат в качестве комнатных собак. Одно время они были в большой моде, теперь встречаются сравнительно редко.

Сен-бернарские собаки, или сен-бернары, близки к догам и служат переходом к пастушеским породам. «Сен-бернарская собака, — говорит Чуди, — очень большого роста и чрезвычайно сильна. Шерсть у нее длинная, уши большие и висячие, внешние чувства прекрасно развиты. Собак этих разводили в монастыре Сен-Бернара, который построен в Альпах, в известном горном проходе, на высоте почти 2? километров над уровнем моря. Там зима продолжается от восьми до девяти месяцев.

Путешествие через этот горный проход вполне безопасно только летом, при ясной погоде. Зимой же, во время метелей, когда все дороги и обрывы занесены снегом, этот путь для непривычного человека труден и опасен. Каждый год здесь гибнет несколько человек: путники обрываются в пропасти, погибают под снежными лавинами, умирают от голода, заблудившись в густом тумане, или, заснув от усталости, замерзают.

Уже с VIII столетия монахи Сен-Бернарского монастыря оказывали помощь заблудившимся в горах и погибающим путешественникам. Они с этой целью развели особую породу сильных и выносливых собак. Вместе со своими собаками они делают постоянные обходы опасных перевалов. Хорошо выдрессированные для отыскивания человеческих следов собаки не только сопровождают монахов, но и сами иногда по целым дням обыскивают ущелья и горные тропинки. Если они находят замерзающего человека, то кратчайшим путем бегут в монастырь, звонят в колокол у ворот и затем с громким лаем ведут за собой людей. Нередко собаки самостоятельно оказывают помощь пострадавшим, если те еще в силах принять ее. Обыкновенно собакам привязывают на шею корзиночку с пищей и флягу с вином, а на спину — шерстяное одеяло. Путешественник, подкрепившись пищей и закутавшись в одеяло, может после этого спокойно ждать, когда собака приведет к нему людей из монастыря. Среди сен-бернарских собак были такие знаменитые, как Барри, спасшая более сорока человек, и Тюрк, спасший тридцать пять человек.

По примеру монастыря Сен-Бернара, на Сен-Готарде, Симплоне, Гримзеле, Фурке и других горных перевалах, где есть приюты для путешественников, содержат таких же дрессированных собак для розыска погибающих».

В Швейцарии сен-бернарских собак запрягают также в небольшие тележки для доставки по домам хлеба или молока.

Четвертая группа — пастушеские собаки, которых не следует смешивать с овчарками. Наиболее известные породы этой группы — леонберги и пудели. Леонберги крупнее пуделей, они похожи на сен-бернарских собак. Все пастушеские собаки покрыты длинной волнистой шерстью. У пуделей шерсть кудрявая на спине и боках, а на брюхе настолько длинна, что висит почти до земли, закрывая ноги. Обычно пуделей стригут, оставляя длинные волосы на голове, хвосте и на суставах лап; чаще выстригают только заднюю половину туловища, — оставляя волосы в виде густой львиной гривы на шее, плечах и груди.

Пудели бывают довольно большого роста, но встречаются и карликовые породы. Лучшими пуделями считаются совсем белые или совсем черные. Иногда бывают черные пудели с белым пятном на груди.

Пудель очень любит воду, хорошо плавает и может быть приучен к охоте на водяную дичь. Это послушная и кроткая собака. «Тело у пуделя стройное, — говорит Шейтлин, — грудь широкая, ноги сильные, и вообще он так хорошо сложен, что легче других собак может выделывать всякие фокусы. Он легко выучивается „служить“ и ходить на задних лапах. Обоняние у него развито прекрасно. Если ему дать понюхать башмак или другую вещь человека, то, запомнив запах, он скоро отыщет его по следам. Так при помощи пуделя разыскивают заблудившихся ребят. Слух у пуделя такой же превосходный, как и чутье, но зрение слабее. Память у пуделя великолепная: он прекрасно запоминает и узнает голос, шаги человека, звон различных колокольчиков, помнит все места, по которым пробегал. Он всегда сам находит дорогу домой даже в том случае, когда его уводят за несколько десятков километров. Иногда он бегает по городу или деревне и забегает в дома, где только однажды был с хозяином и где его хорошо приняли. Он в высшей степени терпелив, добродушен и послушен. В цирке его легко выучивают барабанить, стрелять из пистолета, лазать по гимнастической лестнице, брать штурмом крепость, которую защищают другие собаки, и участвовать в разных цирковых пантомимах».

Пуделя легко приучить носить вещи хозяина, отыскивать и звать членов семьи, за которыми его посылают, брать у почтальона газеты и приносить их домой, ходить с запиской и с деньгами в булочную и мясную лавку. Принося из лавок в корзине хлеб и мясо, он никогда не трогает этих продуктов и не дает их другим собакам. Пудель очень склонен к подражанию. «Если хозяин во время игры в кегли, — говорит Шейтлин, — берет в руки шар, то пудель схватывает лапами другой, кусает его и возится с ним. Если хозяин интересуется геологией и собирает окаменелости, то его пудель тоже с глубокомысленным видом осматривает все камни на пути. Если хозяин берет лопату и начинает копать землю, собака роет землю лапами. Когда хозяин сидит у окна и смотрит на улицу, пудель вскакивает на соседний стул, кладет лапы на подоконник и тоже смотрит в окно. Во время прогулки с хозяевами он требует, чтобы ему дали нести те предметы, которые у них в руках. Когда ему дадут зонтик, тросточку или сумочку, он с довольным видом подходит со своей ношей то к одному спутнику, то к другому и радостно виляет хвостом. Занятый этим делом, пудель не обращает внимания на встречающихся собак».

В Италии, Франции и Германии пуделей выучивают отыскивать трюфели — очень ценные и вкусные грибы. В этих же странах пудели служат поводырями для слепых. Там не редкость видеть слепого с пуделем на поводу. Собака ведет его в толпе по тротуару и осторожно переводит через улицы, выбрав подходящий момент для перехода среди движущихся экипажей.

Пятая группа — охотничьи собаки. О происхождении многочисленных пород охотничьих собак трудно сказать что-нибудь определенное. Охотничьи собаки известны были еще задолго до нашей эры. Породы их весьма разнообразны; в наше время наиболее распространены легавые, сеттеры, пойнтеры и таксы.

Охотничьи собаки отличаются средней величиной тела, тонким сложением, вытянутой в длину головой и большими висячими ушами. На охоте они отыскивают следы дичи и стойкой указывают ее местонахождение, а потом по приказанию охотника вспугивают ее, чтобы он мог стрелять в поднявшуюся дичь. Стойкой называется характерная поза, в которой застывает охотничья собака, найдя дичь. Она стоит перед дичью, подняв переднюю лапу, пока не подойдет охотник и не крикнет «пиль» — приказ вспугнуть дичь.

Мы подробнее опишем легавых как представителей собак, делающих стойку, и такс, выгоняющих зверей из нор.

Легавые собаки — среднего роста. Голова у них длинная, уши широкие, длинные и висячие. Шерсть у некоторых пород длинная, у других — короткая. Окраска чаще всего коричнево-пегая, рыже-черно-пегая, но нередко встречаются легавые одноцветной масти: черные, белые, рыжие и черные с рыжими подпалинами.

Легавые очень смышлены, послушны, любят охоту и незаменимы в поисках дичи. У них прекрасно развито нижнее чутье — по следам и верхнее — по воздуху. При благоприятных условиях они чуют дичь на расстоянии тридцати и даже пятидесяти шагов.

«Хорошо выдрессированная и вполне воспитанная собака, — говорит известный охотник Дицель, — ищет дичь, держа нос к ветру и поворачивая голову то вправо, то влево. Время от времени она останавливается и оглядывается на охотника, который рукой показывает ей направление, где она должна искать. Собака самым точным образом следует этим указаниям. Когда она наконец найдет дичь, то перестает шевелить хвостом, который до этого все время находился в движении. Она замирает, делая стойку, и ее тело превращается как бы в изваяние. Иногда, впрочем, она по-кошачьи, тихими шагами приближается к дичи и на небольшом расстоянии останавливается и поворачивает голову к охотнику, чтобы узнать, видит ли он ее и близко ли подошел. Иногда, если в густом лесу или в высокой траве охотник не может видеть собаку, некоторые собаки бросают дичь, чтобы отыскать хозяина и привести его к месту стойки. Но из большого числа принадлежавших мне и виденных мною легавых собак так поступали только немногие и притом лишь в зрелом возрасте».

Хорошая собака стоит над дичью по четверть часа и больше, ожидая, чтобы охотник подошел и сказал «пиль». Тогда собака вспугивает дичь. Так же и подстреленную дичь она не хватает, пока ей не велят принести добычу. Большую осторожность и искусство проявляет хорошая собака, когда приближается к дичи. «Если, например, собака, — говорит Дицель, — вследствие неблагоприятного ветра не знает, в какую сторону убежали куропатки, она возвращается назад, описывает большие дуги в различных направлениях и приближается к птицам против ветра и с той стороны, с которой птицам ее труднее заметить. Если приходится охотиться в хлебном поле, опытная собака не бросается в гущу овса или ячменя, а идет межой и по ветру причуивает дичь».

Все эти хитрости и приемы собака усваивает после долгой дрессировки и охотничьего опыта. При умелом воспитании она обнаруживает замечательные способности. Эти породы собак выведены и усовершенствованы людьми сравнительно недавно — на протяжении последних трех столетий.

Из многочисленных пород легавых, или подружейных, собак особенно известны немецкие породы — короткошерстная легавая и длинношерстная легавая — и английские — сеттер и пойнтер.

Среди охотников СССР больше всего славятся английские породы, которые разделяются на многие отродья, или расы. Так, из сеттеров известны пятнистые сеттеры-лавераки, рыжие ирландские сеттеры и черные с ярко-рыжими подпалинами гордоны.

Среди охотничьих собак очень заметно выделяется порода такс. Эти собаки преследуют лисиц и барсуков в их убежищах. Туловище у таксы длинное, узкое, спина вогнутая, ноги кривые и короткие. Короткая и гладкая шерсть черного или темнокоричневого цвета, переходящего на брюхе в рыжий, иногда одноцветная, бурая или рыжеватая. Реже встречаются серые и пегие таксы. О происхождении такс нет точных сведений, но они были известны еще древним грекам, и их изображения находят на древнейших египетских памятниках.

При небольшом росте таксы отличаются значительной силой. Это делает их пригодными для охоты за разной дичью. У этих собак прекрасное чутье и очень хорошо развитый слух. Они смелы и смышлены, нападают даже на кабана, от клыков которого ловко увертываются благодаря маленькому росту. Однако они имеют два крупных недостатка: в пылу охоты не слушаются охотника и пойманную дичь, если не успевают у них отнять, разрывают на части.

Найдя нору лисицы или барсука, такса быстро влезает в нее и с лаем принимается копать проходы в поисках зверя. Время от времени такса появляется у отверстия норы, чтобы подышать чистым воздухом. В эти моменты у нее очень боевой вид: шерсть вся запылена, глаза, ноздри и губы окаймлены грязной оторочкой, сухой язык висит изо рта. Но она не отдыхает, — жадно вдохнув несколько раз свежий воздух, она снова ныряет под землю, и лай ее раздается все глуше и глуше, по мере того, как она уходит вглубь. Когда наконец такса доберется до спрятавшейся в норе лисицы или барсука, она грозно и стремительно нападает на них. Как ни дерется барсук лапами, как ни кусается лиса, им волей-неволей приходится бежать из норы, и тут они попадают под выстрел охотника. Не менее усердно охотятся таксы и в лесах, преследуя зайцев, лисиц и даже оленей. Для охоты в норах вместо такс теперь нередко используют фокстеррьеров.

Шестая группа — овчарки. Они делятся на много пород, но из них наиболее ценными считаются шотландская овчарка, или колли, и немецкая овчарка, лучше других поддающиеся дрессировке.

Овчарка отличается тем, что кончики ее стоячих ушей свешиваются вниз, а средней величины хвост всегда немного поджат. Туловище у нее стройное, худощавое, ноги высокие и мускулистые, как у волка. Шерсть длинная, косматая или волнистая, чаще всего серовато-бурого цвета.

«Овчарки очень умные и бдительные собаки и отличаются большой силой и неутомимостью, — говорит натуралист Мюллер. — Овчарка стойко сохраняет свои внешние признаки и качества независимо от перемены климата и условий жизни. Она везде и при всяких обстоятельствах остается верным хранителем стад. Она слышит самые тихие шаги прохожего на мягкой деревенской дороге. Легкого ветерка достаточно ей, чтобы почуять приближение к стаду человека или зверя. Она вынослива, терпит холод, сырость и жгучий зной, не бросая стада. С утра и до вечера овчарка неутомимо исполняет свою сторожевую службу. Она проявляет большую привязанность к хозяину, всегда спокойна и никогда не лает зря». Без этих собак трудно сторожить стадо: один пастух с овчаркой справляется со своим делом лучше, чем несколько пастухов без нее. Лучшая из овчарок — шотландская колли — совсем не нуждается в присутствии пастуха: она одна своевременно и аккуратно выгоняет и загоняет домой стадо.

Овчарок обыкновенно уже на первом году жизни заставляют сторожить стада. Обучение их различно, смотря по тому, какой скот они должны пасти, так как разные виды скота требуют различного обращения. Если овчарка находится при стаде коров, то она должна следить за пастухом и ждать его приказаний, а в случае необходимости кусать коров и быков, чтобы заставить их повиноваться. Когда овчарка гонит корову, то может кусать ей только ноги, но не хвост и не бока, и ни в коем случае она не смеет прикасаться к вымени. Если корова лягается, то овчарка, ловко избегнув удара, должна укусить корову, чтобы отучить ее от ляганья. Если рогатый скот бодается, хорошая овчарка справляется и в этом случае. Она вцепляется зубами в морду быка или коровы и заставляет их покориться. Сильных и сердитых баранов овчарка тоже кусает, но за задние ноги, а ягнят и овец только пугает, делая вид, что хочет укусить. Когда пастуху приходится вступать в борьбу с хищными зверями или ворами, ему деятельно помогает овчарка.

С XVI века в Западной Европе овчарок приучают не только пасти стада, но и охранять от них хлебные поля и огороды.

За последнее время широко используется немецкая овчарка, по внешнему виду и окраске очень похожая на волка. У нее стоячие уши и опущенный хвост. Кроме сторожевой службы, немецкая овчарка очень успешно применяется для сыскной работы по уголовному розыску. Дрессируется она и для охраны границ, военно-санитарной службы и разведки.

Седьмая группа — гончие и борзые собаки. Они известны с самой глубокой древности, но происхождение их не выяснено. Гончие обыкновенно с лаем преследуют зверя по следу и выгоняют его на охотника с ружьем или на конного охотника с борзыми собаками. Борзые же, отличающиеся стремительным бегом, преследуют бегущего зверя (зайца, лисицу, волка) и ловят его. Борзая слышит и видит отлично, но чутье у нее развито плохо. Грудь у этих собак широкая, вмещает объемистые легкие, пахи сильно втянуты. Такое телосложение можно видеть у гепардов и других животных, способных к продолжительным быстрым движениям. Ноги борзых тонкие, сухие; под кожей заметны все мускулы и сухожилия. На груди видны межреберные мышцы. Тонкий длинный хвост висит вниз или вытянут назад с приподнятым вверх кончиком. Шерсть в большинстве случаев короткая, гладкая и часто рыжевато-желтого цвета. Породистые персидские и центрально-африканские борзые почти все однообразно-рыжего цвета. Реже встречаются пегие экземпляры, и они всегда ниже по своим охотничьим качествам, чем одноцветные. Русские борзые, получившие распространение также в Европе и Северной Америке, бывают различного цвета и отличаются густой длинной шерстью.

Охоты с борзыми у нас отходят в область преданий, но прежде травля зверя борзыми была любимым развлечением русских помещиков. Эта охота, между прочим, замечательно изображена нашим гениальным писателем Львом Толстым в романе «Война и мир». Охота с гончими на зайцев и лисиц до сих пор широко распространена в разных частях Советского Союза.

В Азии и Африке также разводят борзых. Эти собаки необходимы местным охотникам, которые охотятся с ними на антилоп, зайцев и других зверей. Борзую собаку там ценят наравне с хорошей лошадью.

В Центральной Африке встречается борзая, известная под названием голой собаки. Она похожа на борзую, но не имеет пропорциональности и красоты ее форм. Волосы у нее растут только вокруг рта, около хвоста и на ногах, и то в очень небольшом количестве. Остальная кожа — совершенно голая. Окраска черная, иногда с пятнами телесного цвета. Говорят, что у себя на родине эти борзые ценятся и как охотничьи и как сторожевые собаки. В нашем климате они не выживают и гибнут от простуды.

Гончие собаки по складу тела больше похожи на легавых, чем на борзых. В Англии широко распространена так называемая парфорсная охота на лисиц, когда зверя до полного его изнеможения преследуют стая гончих и скачущие за нею охотники.

Мы не будем останавливаться на множестве пород комнатных собачек, о которых мельком упоминали раньше. Из них наиболее известны не вышедшие и до сих пор из моды различные болонки — маленькие собачки с длинной кудрявой, большей частью белой шерстью, а также левретки, родственные борзым собакам, но отличающиеся маленьким ростом.

Из других собак интересна кухонная, разводимая в Англии и Франции. Ею пользуются как сторожевой, но главным образом употребляют для работы в кухне: заставляют вращать вертел, на котором жарят мясо. Для этого к вертелу приделывают колесо, вроде того, какое бывает в беличьей клетке. В колесо запирают собаку.

Бегая по перекладинам, она приводит вертел в движение. Говорят, что кухонные собаки безропотно и усердно исполняют это дело в продолжение определенного времени, но очень хорошо знают, когда их должна сменить другая собака. Если же их заставляют работать дольше, они ложатся, и никакими побоями нельзя заставить их снова приняться за дело.