Книга: Зоология и моя жизнь в ней

Одичавшие домашние ослы

Одичавшие домашние ослы

Как-то раз во время нашего первого пребывания на Огурчинском в лагерь экспедиции пожаловал странный гость. Это был белый ишак весьма необычной наружности. Шерсть его выглядела клочковатой, половина одного уха свисала вниз, а шея и бедра задних ног пестрели многочисленными кровоточащими ранами. До этого во время экскурсий на колонию хохотунов нам на глаза попадались ослы, но мы не обращали на них особого внимания. Теперь же, увидев Старика, как мы сразу же окрестили незнакомца, я подумал, что его внешний вид может указывать на бурную социальную жизнь у этих наших соседей по острову. И я понял, что отныне им следует уделять больше внимания.

От браконьеров мы узнали, что ослы были оставлены на острове жителями рыбацкого поселка, выселенными в конце 1950-х гг. на материк по каким-то высоким соображениям начальства. Овец хозяева увезли, а верблюдов и ослов оставили. Верблюды, как животные весьма дорогостоящие, еще числятся чьей-то собственностью, ишаки же полностью одичали и продолжали увеличиваться в числе. В год нашего знакомства со Стариком зоологи из Сюнт-Хасардагского заповедника при осмотре острова с вертолета насчитали здесь 62 особи[176].

Таким образом, нам представилась редкая возможность исследовать социальную организацию в популяции диких, по сути дела, копытных, – прямых потомков вида, находящегося на грани исчезновения и включенного потому в Международную Красную книгу – африканского осла Equus africanus.

Разнообразию социальных систем у копытных я уделил довольно много места в моей книге «Поведение животных и этологическая структура популяций», работа над которой была к тому моменту практически завершена. Этот раздел основывался главным образом на результатах исследований целого ряда авторов, выполненных в 1970-х гг. на многих видах парнокопытных, в основном африканских антилоп. Гораздо скуднее были материалы по непарнокопытным, к которым относятся ослы, вместе с лошадьми и зебрами. И вот теперь я мог своим глазами увидеть, как именно строятся взаимоотношения этих животных в естественных условиях обитания. Мою идею заняться ими вплотную с энтузиазмом поддержала Лариса, и мы сразу же взялись за дело, сожалея лишь о том, что не сделали этого раньше.

Как только мы начали присматриваться к ослам, выяснилось интересное обстоятельство. Большая часть животных, которые попадались нам на глаза, имели чисто белую или светло-желтую окраску. Ишаки в материковой Туркмении и в других районах Средней Азии обычно окрашены в серый цвет – как и их дикий предок, нубийский осел. Позже, обрабатывая наши данные, мы установили, что светлоокрашенных особей было 52 и 57 %, соответственно, среди взрослых самцов и самок, тогда как на юге материковой Туркмении их, по нашим подсчетам, было чуть более 26 %. Казалось очевидным, что здесь перед нами пример так называемого эффекта основателя. Суть явления в том, что в небольшой замкнутой популяции, где преобладают близкородственные скрещивания, со временем закрепляются генетические признаки, свойственные тем немногим особям, которые положили начало данной общности индивидов. Этот вывод хорошо соответствовал тому, что мы узнали от браконьеров об истории наших ослов.

Как всегда, первый вопрос, который возникает, когда мы планируем изучить в деталях характер взаимоотношений в конкретном коллективе животных, состоит в том, выполнима ли задача их индивидуального опознавания. Если такое возможно в принципе, то следующим шагом должен быть выбор так называемой фокальной особи или компактной их группы. Это та «печка», от которой придется «танцевать» дальше, описывая отношения между фокальными особями и теми, кто вступает с ними в контакты постоянно либо эпизодически.

Одиночные самцы и их взаимоотношения с самками

Вскоре стало понятно, что значительную часть ослов мы сможем узнавать в лицо не только по деталям окраски, но также по родимым пятнам и шрамам, полученным в ходе социальных взаимодействий.

Что же касается фокальных индивидов, то первым из них стал для нас самец № 1, который чаще всех прочих попадался нам на глаза в окрестностях лагеря. Он надежно отличался от других самцов коричневым окрасом своего чепрака.

В отличие от многих прочих самцов, он большую часть времени держался в одиночестве на участке площадью около 1 км?. Такой же склонностью к изоляции от прочих особей своего пола отличался самец № 3, живший на периферии местности, находившейся под нашим наблюдением, и еще два, которые заходили сюда эпизодически. Этих самцов мы условно назвали «одиночными». Они лишь изредка могут на короткое время присоединиться к группировкам других самцов, именуемым «холостяцкими стадами».

В поведении самцов №№ 1 и 3 было много общего. Во-первых, оба охотно опекали тех взрослых самок, при которых держались их юные дочери. Характерно, что эти самцы, в отличие от холостяков, практически никогда не пытались овладеть насильно какой-либо из самок, находящихся в данный момент в сфере доступности для них. Более того, одиночные самцы предпринимают подчас попытки защитить самку от сексуальных посягательств группы холостяков. Нам казалось удивительным поистине рыцарское поведение наших самцов-одиночек. По одному разу удалось увидеть, как самцы №№ 1 и 3, отогнав насильников от такой сексуально привлекательной самки, не пытались спариваться с ней. Защитник лишь уводил ее на несколько десятков метров от группы холостяков и вскоре оставлял, уходя прочь в гордом одиночестве.

Первичный материал. Осел домашний. Equus asinus

На участке обитания самца № 1 в разное время пребывали 10 самок с детенышами (в половине случаев – женского пола) и три годовалые самки, потерявшие контакт с матерями. Из них только четыре взрослые ослицы (обе с дочерьми) находились под опекой этого самца (одновременно либо попеременно), причем основной интерес он проявлял к самкам-дочерям. Другие девять самок, которые в разное время вызывали сексуальный интерес холостяков и годовалых самцов или же были опекаемы одиночным самцом № 3, практически не привлекали внимания самца № 1.

Те две самки, мать и дочь, которых регулярно опекал самец № 3, никогда не вызывали никакого интереса со стороны самца № 1. Напрашивался вывод, что связи одиночных самцов с семейными группами самок могут иметь персональную основу, то есть не зависят от одних лишь сексуальных устремлений самца.

Поведение самца, которое я называю опекой самок, наблюдается в тех случаях, когда самки, перемещающиеся автономно по собственным маршрутам, оказываются неподалеку от места, где в данное время пасется самец. Животные какое-то время остаются в сфере взаимной видимости. Самец время от времени совершенно непредсказуемо начинает реветь, вытянув вперед шею и прижав уши к голове, и одновременно бежит в сторону пасущихся самок. Те в ответ сбиваются в тесную группу и пробегают до десяти метров или более, как бы пытаясь убежать от него. У самца в этот момент иногда наблюдается неполная эрекция, и в большинстве случаев его пробежка заканчивается попыткой положить голову на круп той или иной из опекаемых им самок[177]. Таким образом, реакция «голова на круп» выглядит в этих ситуациях как средство поддержания долговременных персональных связей между самцом и периодически опекаемыми им самками[178].

В тех крайне редких случаях, когда одиночные самцы №№ 1 и 3 оказывались в сфере взаимной видимости, они обычно не проявляли каких-либо признаков взаимного интереса или агрессивности. Эти самцы склонны изгонять холостяцкое стадо, если оно объединяет не слишком много особей, даже из той части участка их обитания, где самки, регулярно опекаемые ими или какие-либо другие, в данный момент отсутствуют. Холостяки в ответ на угрожающее приближение к ним самца-одиночки просто убегают. Но ни разу мы не видели, чтобы серьезная стычка произошла между самцами №№ 1 и 3. Каждый из них придерживался своего участка и не заходил во владения соседа. Впрочем, возможность острых конфликтов между самцами исключить нельзя. В один из дней у самца № 1 сильно кровоточил лоб, a другой раз у него на боку были видны следы крови.

Осел домашний. Equus asinus

Поведения Старика заметно отличалось от всего того, что было сказано в отношении одиночных самцов №№ 1 и 3. Он не имел постоянного контингента опекаемых самок, но контактировал в разное время с восемью тандемами самка – отпрыск, из которых лишь в четырех присутствовали годовалые самки-дочери. Впрочем, несколько раз Старик пытался оспаривать право опеки над самками у других самцов. Однажды он пробовал раз за разом сблизиться с двумя самками, находившимся под опекой самца № 3, но каждый раз убегал под угрозой нападения на него с его стороны. В другой раз Старик, игнорируя присутствие холостяка № 7, временно опекавшего самку с ее двумя сыновьями, сделал насильственную садку на нее, после чего последовала его длительная драка с этим самцом События развивались следующим образом. Недавно родившую самку № 4 с ее двумя сыновьями (годовалым и примерно недельного возраста) долго преследовал холостяк № 5. Во время одной из его насильственных садок подбежавший сзади самец № 7 сильно укусил его в бедро. Последовала стычка между самцами, в которой победа осталась за вторым претендентом. После этого он около часа гонял самку с ее сыновьями, и стал в конце концов временным опекуном матери.

Когда он в очередной раз с ревом побежал к ней, издали, тоже ревя на ходу, примчался Старик. Не обращая ни малейшего внимания на самца-опекуна группы, он сделал насильственную садку на самку. В этот момент самец № 7 нанес ему весьма чувствительный укус в бедро. Старик погнался за соперником и, догнав его, вступил в драку. Самцы в плотном клубке бегали по кругу малого диаметра, стремясь укусить друг друга за бедра. После того как Старик вынужден был в ходе силовой борьбы припасть на сгибы передних ног, он обратился в бегство. Противник преследовал его на дистанции порядка 100 метров, пытаясь схватить зубами за заднюю ногу. Когда он был совсем близок к цели, погоня внезапно прекратилась. Оба самца, как бы не видя друг друга, в особых «горделивых» позах устремились назад к оставленной ими семейной группе. Старик достиг ее первым. В последующие полчаса он не подпускал сюда своего соперника, регулярно делая угрожающие выпады в его сторону. В конце концов самец № 7 был вынужден покинуть место действия.

Тремя днями позже Старик конфликтовал с тем же холостяком из-за доступа к другой взрослой самке и ее дочери. В этом противостоянии он в конце концов тоже одержал верх.

Мы неоднократно наблюдали, как Старик провоцировал конфликты с четырьмя другими самцами, не только холостяками, но и с одиночным № 1. И, кроме того, он сам охотно поддавался на такого рода провокации. При этом всплески агрессивной и сексуальной мотивации непредсказуемо перемежались у него с более или менее длительными периодами полной социальной апатии.

В целом, отсутствие постоянного участка обитания, эмоциональная нестабильность и обилие травм – всё это, вероятно, может служить показателем определенного этапа в жизни одиночного самца, утрачивающего в преклонном возрасте устойчивый статус полноценного производителя.

Самцы-холостяки

В отличие от самцов-«одиночек», эти особи ведут преимущественно бродячий образ жизни. Скитаются они обычно в компании, объединяющей несколько таких бродяг. Те группировки, которые мы встречали в окрестностях лагеря, насчитывали подчас до 17–19 самцов. Но, как правило, такое стадо рано или поздно расщепляется на мелкие группы. Иногда холостяки какое-то время держатся попарно и даже не разлучаются после присоединения к более многочисленной группировке. Но по-настоящему долговременных персональных связей между холостяками нам выявить не удалось.

Нет в стаде, по-видимому, и устойчивой системы иерархии, ибо какая-либо почва для конкуренции обычно отсутствует. Дистанции между особями, как правило, незначительны, животные постоянно вступают в телесные контакты во время взаимного обнюхивания, взаимного вылизывания (аллогруминга) и гомосексуальных садок. В последнем случае роли активного и пассивного партнера быстро меняются, и садка как таковая едва ли служит механизмом доминирования, как это имеет место, например, у приматов. Проявления открытой агрессивности чрезвычайно редки – за исключением тех моментов, когда возникает конкуренция из-за доступа к сексуально привлекательной самке, оказавшейся в сфере досягаемости холостяков.

Немногие холостяки часть времени держатся поодиночке. Большинство их обычно сексуально инактивны, тогда как другие постоянно пытаются контактировать с самками. Некоторые из этих самцов, склонные более других действовать в таких ситуациях по собственному усмотрению, проявляют и больше признаков агрессивности. Они в состоянии привести соседа в замешательство или даже запугать его.

Подчас такой самец пытался угрожать и нам, если мы подходили слишком близко. Эти особи оказываются, возможно, первыми претендентами на статус «одиночки», но явно уступают таким самцам в способности к самоутверждению. Так, например, холостяк № 5 из числа наиболее уверенных в себе, долгое время не подпускал других бродяг к группе самок, временно опекаемых им, но покорно ретировался сразу же, как только сюда явился одиночный самец № 4.

Этот случай может служить иллюстрацией одного из двух вариантов взаимоотношений между холостяками и самками. Именно, самку настойчиво преследует один самец, который в случае присутствия соперников не подпускает их близко. Такое взаимодействие слагается из двух фаз: погони и временной опеки. Всё начинается с того, что самец издает рев и несется к самке, а та старается спастись бегством. Во время преследования взрослой самки ее дочь или сын (начиная уже с возраста около недели) упорно держатся вместе с ней. Иногда преследуемая самцом группа состоит из трех самок (мать, дочь и приблудная годовалая самка). Преследователя лягают все члены группы, убегающей от него, но чаще всех – та из самок, на которую самец пытается на бегу делать раз за разом насильственные садки. Жертвой такого насилия может оказаться как мать, так и ее дочь.

Осел домашний. Equus asinus

Погоня продолжается иногда целый час или даже более. Пытаясь уйти от самца, самка или группа их стремятся забежать с суши в лагуну, где скорость преследования уменьшается, что позволяет им экономить силы. Преследователь же в такой ситуации заметно устает. Но если ему всё же удается настигнуть беглянку, он затем упорно держится около нее. Та не подпускает его вплотную, всё время угрожая ему ударами копыт. Позже такие контакты повторяются реже и реже, а интервалы между ними становятся всё более длительными. Теперь самец лишь время от времени издает рев, а дистанции, на которые в ответ отбегает самка, постепенно укорачиваются. На этом этапе насильственные садки уже не наблюдаются, так что поведение холостяка почти неотличимо от того, что мы видим, когда одиночный самец опекает постоянный контингент своих самок.

На этой стадии холостяку гораздо проще изолировать самку или группу самок от прочих самцов, чем во время первоначального стремительного преследования. Самцов-претендентов он обычно держит на почтительном расстоянии, проделывая угрожающие выпады и короткие пробежки, сопровождаемые ревом, в их сторону. Но вытеснить такого временного опекуна, обычно удается одиночному самцу, вступившему с ним в стычку, или же без малейшего кровопролития. В последнем случае одиночный самец издает рев, приближается к холостяку и кладет голову ему на круп, после чего уводит опекаемых им самок прочь.

Второй вариант сексуальных домогательств холостяков по отношению к самкам выглядит гораздо более жестким. В таких случаях самка подвергается коллективному насилию со стороны целой группы самцов. Погони и попытки насильственных садок инициирует кто-то один из членов холостяцкого стада, возбуждение которого быстро, по типу цепной реакции, передается другим самцам. Самку, пытающуюся спастись бегством, часто преследуют одновременно два самца, на бегу теснящие ее справа и слева. Когда им удается остановить ее, оба делают насильственные садки – один из нормальной позиции сзади, а другой сбоку. Среди преследователей часто оказываются наиболее активные и агрессивные из холостяков (например, упоминавшийся уже самец № 5), но прямых столкновений между ними во время подобных садок обычно не бывает, хотя самцы пассивно мешают друг другу. Вероятно, именно из-за отсутствия в этих ситуациях открытой агрессивности и возможны подобные коллективные насилия.

Особенно страдают от таких насильственных действий годовалые самки, а среди них те, которые, по каким-то причинам утратили связь с матерью[179]. Они присоединяются к тандему мать-дочь или мать-сын, и потому названы нами «приблудными». Именно их чаще всего холостякам удается изолировать от группы, с которой она держалась до начала преследования. Точно так же самцы могут отбить молодую самку от матери, вопреки всем ее попыткам воспрепятствовать этому.

Меньшая, по сравнению с взрослыми самками, способность годовалых противостоять насилию объясняется, вероятно, не только отсутствием у них достаточной физической силы и опыта. Дело в том, что группе преследователей обычно удается полностью изолировать такую самку от матери или дружественных ей социальных партнеров.

Чтобы читатель мог лучше представить себе, как всё это происходит, опишу лишь случай, свидетелем которого мне пришлось оказаться в одну из моих экскурсий по острову. Я присел отдохнуть на склоне невысокой песчаной гряды, спускавшейся к обширной лагуне. Внезапно издали появилась стремительно несущаяся группа холостяков, настигающая годовалую самку. Она попыталась спастись от преследователей, забежав на мелководье, но просчиталась. По черному чепраку, контрастирующему с белой мордочкой, я сразу признал в ней приблудную самку № 15. Ее постоянных партнеров нигде поблизости видно не было.

Положение ее выглядело поистине отчаянным. Она оказалась наедине с семью холостяками, наседавшими на нее со всех сторон. Вскоре они повалили свою жертву, и, лишившись после этого возможности делать садки на нее, принялись кусать поверженную самку за гриву, за уши и за ноги. Возбужде ние насильников достигло максимума. Самцы ревели и делали угрожающие выпады в сторону соседей. Временами рев некоторых переходил в сплошной низкий вой. Короче говоря, перед моими глазами разворачивалась картина полнейшего хаоса.

Я оказался в затруднительном положении. Смотреть на происходящее беспристрастно казалось недостойным, хотя бы уже потому, что за несколько недель моего знакомства с этой самочкой я уже не мог не воспринимать ее как существо в чем-то персонально близкое и очень мне симпатичное. Другой внутренний голос призывал к трезвости: «Фиксируй наблюдения и не вмешивайся в дела природы!»[180].

В тот год я поехал в экспедицию против воли врачей. Зимой у меня была серьезная травма левой лодыжки с разрывом связок. Когда меня после нескольких операций выписывали из ЦИТО[181], лечащий врач пытался не смотреть мне в глаза, из чего я понял, что хирургам не все удалось сделать в лучшем виде. Но как только я заикнулся, что весной собираюсь в поле, они замахали руками и в один голос закричали: «Какая еще экспедиция! Скажите спасибо, если сможете нормально ходить по асфальту».

Я говорю об этом к тому, что сидя тогда на берегу лагуны, лихорадочно прикидывал в уме, удастся ли мне помочь черной самочке. Ходил я всё то время в особых коротких сапогах, туго застегивающихся на молнию вокруг лодыжек. На левой ноге под сапогом был намотан тугой бинт. Обувь, ясное дело, совсем не подходила для кросса по илистому дну лагуны. Да и быстрый бег не мог не причинить мне в то время весьма ощутимой боли.

И всё же я сорвался с места и кинулся по воде спасать малышку, а холостяки бросились в рассыпную. В этот момент на сцене нежданно-негаданно появился одиночный самец № 1 и увел молодую самку подальше от места драмы. Позже, когда она попадалась нам на глаза, хорошо были видны многочисленные следы укусов на ее передних ногах.