Книга: Спортивный ген

Глава 16 Обладатель золотой медали среди мутаций

Глава 16

Обладатель золотой медали среди мутаций

Говорят, чтобы найти что-то редкое, нужно проехать полмира. Скорее всего так и есть.

Шел декабрь 2010 года. В Северной Скандинавии следы пребывания древней цивилизации были погребены под толщей снега. Так что раскопки можно будет начать только с приходом весны. В Напапиири, как называют местные полярный круг в Финляндии, где я сейчас и нахожусь, за последние несколько дней выпало рекордное количество осадков, а постоянная температура –15 градусов. От такого холода замерзают даже волосы в носу. Здесь нет ветра, вокруг стоит обманчиво спокойная тишина, лишь слышно, как хрустит снег под ногами.

Финны называют эту часть года «временем Каамос (Kaamos)». Очень сложно подобрать аналогию в языке для финского слова «Каамос (Kaamos)», но если переводить дословно, оно означает полярную ночь. Это как раз то время года, когда Северная Финляндия так расположена по отношению к солнцу, что дневной свет очень тусклый, будто наступил закат солнца. Светлая часть дня длится лишь три часа. Все остальное время на небе сверкают звезды, то затухая, будто кто-то их специально тушит, словно свечи, то загораясь вновь.

Я еду на север по шоссе E8 в поисках призрака. Наверное, это идеальное место, чтобы жить одному, вдали от мира. Сосны и ели давно обледенели, и на них шапками лежит сверкающий снег. Под одеялом белого тумана спряталась и шведская рябина, и белый европейский вяз, даже белокожая красавица-береза спряталась под белоснежной накидкой. А вот вдоль кромки леса пробежал олень и спрятался в белом тумане. Все такое белое, туманное, как будто кто-то на небесах пролил бутылку молока. На этом уголке Земли такая строгая холодная красота. Для меня здесь смешались белые и черные цвета.

Но Иирис Мянтюранта выросла в этих краях, и здесь для нее играют все цвета и краски. По ее словам, небо имеет синеватый оттенок, а облака, если их разглядеть, имеют фиолетовый отлив.

Когда я впервые написал Иирис несколько месяцев назад, я был уверен, что мой «призрак» – ее отец – еще жив. Последнее упоминание о нем, которое я нашел, датировалась 1960 годом. Именно тогда этот человек из маленькой полярной деревушки выиграл семь олимпийских медалей на Играх, и три из них были золотые. И сейчас я еду на встречу с ним.

Три часа назад я встретился с Иирис в городе Лулео в Швеции. Она работает в органах самоуправления графства. И вот сейчас мы уже приближаемся к городку Пэлло, который находится за полярным кругом. Население этого городка – всего 4000 человек, и это последнее самое крупное поселение из всех, что встретятся нам по пути. На выезде из города на гранитном постаменте стоит статуя лыжника. Это и есть отец Иирис.

Полчаса спустя мы съезжаем с асфальтированной дороги и едем по узкой тропе между соснами. Вот показалось большое озеро, а на западной его стороне стоит дом кремового цвета. Когда я вышел из машины, то понял, что за мной следят. Я обернулся и увидел оленя песчаного цвета, выглядывающего из-за деревьев. Он смотрел на меня так, как будто чувствовал запах Бруклина на моей одежде. На улице было очень холодно, и мы поспешили зайти в дом.

Как только я зашел внутрь и стряхнул снег со своих ботинок, я увидел встречающего нас человека. Как же странно было видеть кого-то средиземной наружности, особенно в такой дали от тех краев. Этот человек и был великий Ээро Мянтюранта. Я застыл от удивления. На снимках 1960-х годов, которые я видел, его кожа, возможно, была несколько смуглее, чем должна была бы быть у жителя Арктики. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, каким он был теперь. Цвет его кожи можно было назвать красным. И такой оттенок кожи скорее мог быть у людей, которые живут на богатой железом почве. Иирис говорила мне до этого, что покраснение кожи ее отца вызвала какая-то уникальная генная мутация, и с возрастом это проявляется все сильнее. Но я совсем не ожидал увидеть такой насыщенно красный цвет кожи, местами переходящий в фиолетовый.

Особенно ярко выделялась его кожа, когда рядом с ним находилась его жена Ракель, с ее алебастровой кожей и голубыми, как льдинки, глазами. Ээро говорит только на своем родном языке, но он приветствовал меня широкой улыбкой. Казалось, в этом человеке все было широким и большим. У него был довольно широкий нос картошкой, мягко закруглявшийся на кончике, его челюсть была также широкой. Пальцы Ээро были толстыми, а его широкая грудь пряталась под красным свитером с суровым оленем посередине. Ээро был мужчиной очень приятной наружности. Его темные волосы были тщательно зачесаны назад, открывая его выделяющиеся скулы. По его внешности легко угадывалось, что человек он любознательный. Несмотря на его возраст, а ему тогда было 73 года, он был очень крепким человеком. Помимо этого, легко угадывалось то, что этот человек привык держать лыжную палку в руке. Его пальцы порой застывали в положении, будто он и сейчас держит ее в руке.

Ээро пригласил меня пройти на кухню. Ракель разлила нам чай и кофе. Помимо Иирис здесь был и ее муж Томми, швед, и их сын Виктор. Виктор был музыкантом и играл в группе «Сурунмаа» (Surunmaa). Эта группа продвигала направление музыки, созданное на соединении фолка, блюза и танго. Помимо этого, вдохновленный историей своего деда, он снимал документальный фильм о его жизни.

На кухне были очень большие окна, выходящие на заснеженный лес. Когда-то этот край был очень бедным. Но теперь все изменилось, даже в самой удаленной части, на севере Финляндии, занимаются изготовлением лесоматериалов и производством электроники. А небольшие кукольные домики завлекают своей красотой редких гостей. Сидя здесь и попивая чай из крошечных фарфоровых чашек и улыбаясь человеку с красным носом в красном свитере с оленем, несложно представить, что ты попал в рождественскую сказку.

После распития чая Ээро предложил мне пойти с ним покормить его оленей. Люди держат оленей для мяса, но они также участвуют с ними в гонках. Когда я подошел к одному из животных, Виктор перевел мне совет Ээро не трогать их. Как оказалось, олени в отличие от лошадей не любят прикосновение человека. Я с интересом рассматривал их. Некоторые были темно-коричневыми, как медведи, у других же окрас был белый как мел. Дневной свет быстро исчез, и мы отправились обратно в дом. На фоне белого снега красное лицо Ээро выделялось особенно сильно.

В течение следующих нескольких часов я расспрашивал Ээро о его спортивной карьере. Иирис, Томми и Виктор поочередно переводили. Финский язык звучал непривычно для моего слуха.

Когда солнце скрылось за горизонтом, мы сели ужинать. Я наслаждался рагу из оленины и картофеля. Ээро не упустил момента пошутить, что когда-то он был одним из величайших спортсменов мира, а теперь, спустя сорок лет, он держит в руках только вилку.

Шел 1964 год. Ээро Мянтюранта вновь оказался в затруднительном положении. Ему нужно было играть роль почетного гостя. Со всех сторон слышались гул голосов и звон хрусталя. Но Ээро, не замечая ничего вокруг, нахмурил густые черные брови, рассматривая три пары столовых приборов, лежащих перед ним. Он только что выиграл две золотые и одну серебряную медаль на зимних Олимпийских играх в Инсбруке, Австрия. Его успех был настолько головокружительным, что СМИ даже придумали ему прозвище – Мистер Зеефельд (Sefeld) – место проведения лыжных гонок и биатлона в Инсбруке). 15 км гонки Мянтюранта завершил с разрывом 40 секунд (такого результата не было ни до, ни после него), в то время как остальные пять финалистов шли с разрывом 20 секунд. На 30 км он опережал своих противников уже более чем на одну минуту. Но самая сложная часть соревнований для Мянтюранта наступила именно сейчас – пережить торжественный ужин. Став одним из великих спортсменов всех времен и народов, он должен был принимать участие во всех подобных мероприятиях.

Завоевав свое первое «золото» на играх 1960 г. в Скво-Вэлли, Калифорния, Мянтюранта был приглашен на торжественный вечер в Лос-Анджелесе, организованный Олимпийским комитетом Финляндии. В тот раз он чуть было не выпил из чаши, стоявшей на отдельном столике, когда несколько приглашенных подошли, чтобы омыть в ней руки. И сегодня его ждала новая головоломка: три пары столовых приборов.

Ребенком Мянтюранта рос в тихой деревушке Ланкоярви в Финляндии. Первая вилка в его семье появилась в 1940 году. Вся семья жила в одной комнате площадью 15,7 кв. м. Это и был их дом. Рядом с домом находилось озеро, в честь которого и назвали их населенный пункт. В то время вместо столовых приборов пользовались заточенными тонкими деревянными палочками. Дети любили накалывать на них картофель или ломтики хлеба.

Ээро был 12-м ребенком в семье. Шестеро детей покинули отчий дом, а остальные жили с родителями. Братья, сестры, муж старшей сестры… Их маленький домик был очень многолюдным и шумным. Представьте, что еще в любой момент могут зайти соседи, чтобы поболтать или выкурить сигарету. Так, в одной комнате могло находиться до 10 человек. Не очень уютно, если честно. Взрослея в такой атмосфере, Ээро научился уходить в себя. В последующем это ему очень поможет во время соревнований и одиноких тренировок под непроглядным небом полярной ночи. В школе Ээро был отличником только потому, что он мог отстраниться от шума в комнате и погрузиться в учебники с головой. Он сворачивался калачиком под дымоходной трубой и занимался под тусклым светом масляной лампы. Для страны настали тяжелые времена, не успев выйти из одной войны, Финляндия была вынуждена вступить в другую. Добавьте к этому выплату контрибуции Советскому Союзу.

Зимой 1943 года, а Ээро тогда исполнилось только шесть лет, немецкие войска оккупировали северную часть Финляндии и жителей Ланкоярви эвакуировали. Ээро попал в грузовик вместе с остальными детьми и женщинами из их деревни. Финские солдаты приказали им сохранять тишину, чтобы немцы не смогли их услышать. Ээро до сих пор помнит, как он дрожал от страха, когда одна старушка, отказавшись прислушаться к приказу, громко затянула песню финских коммунистов. В конечном счете они достигли парома, на котором они переправились через границу в Швецию. Ээро был поражен: земля была усеяна тысячами гильз, отблескивающих на свету, словно только выпавший снег. Его семья прожила в городе Сундсвалль всю зиму. В Финляндию им разрешили вернуться, только когда сошел первый снег, а вместе с ним ушли и нацисты.

Возвращение домой оказалось долгим и тяжелым. Казалось, людей оставила всякая надежда. На этот раз они должны были перебираться на повозках через лес. На дорогах еще было слишком опасно – все тракты были заминированы. Немецкие войска, отступая, сжигали все на своем пути: города, деревни. Дотла сгорали сосновые ставни, двери, лестницы, домики. Картина была душераздирающей. На фоне пылающего ада особенно живо выделялся густой лес.

Беды обошли семью Мянтюранта стороной: их дом уцелел. Повезло и еще нескольким семьям, чьи дома располагались в удалении от озера. Немцам, наверное, показалось бессмысленным пробираться по тонкому льду ради нескольких невзрачных лачуг. Так озеро спасло это маленькое поселение. И именно здесь, на этом озере, началась спортивная карьера Ээро.

Немецкие солдаты решили, что нет необходимости идти через замерзшее озеро, но у многих детей Ланкоярви такого выбора не было: школа располагалась на другом берегу. Мянтюранта научился кататься на лыжах чуть ли не сразу же после того, как сделал первые шаги. Прошел всего лишь год после эвакуации, когда дети из Ланкоярви, а в их числе был и Ээро, начали заниматься лыжным спортом. Как-то раз Ээро перебирался через озеро в школу. Была зима, небо было черным как смоль. Ээро пробирался очень медленно, вместо лыж у него были сбитые деревянные доски. В одном месте лед был особенно тонок, и мальчик провалился. Удача улыбнулась ему – он смог выбраться. Но его путь в тот день был необычайно долог. Обычно дорога занимает около часа, и в непроглядной тьме дети могут надеяться только на лучшее.

В Лапландии катание на лыжах не увлечение, а необходимость. Мянтюранта не потребовалось много времени, чтобы выделиться из остальных детей. Уже в семь лет он победил в лыжных гонках по пересеченной местности, которые проводились в его школе. В 10 лет он участвовал в соревновании среди школ. Ээро победил и на этих гонках. В 11 лет он занял первое место на молодежных соревнованиях муниципалитета Пелло.

Мянтюранта никогда не мечтал о спортивной славе, как большинство детей на юге страны. С 1917 года, после провозглашения Финляндией независимости от России, спорт стал неотъемлемой частью самосознания молодого государства. Появились первые национальные спортивные организации, а вместе с ними и целеустремленность, и первые медали. В 1920 году Финляндией был установлен новый мировой рекорд в беге на длинные дистанции. Так появилось прозвище «Летающий Финн». После Второй мировой войны, в 1952 году, в Хельсинки провели Олимпийские игры. И спорт снова стал маяком, свет которого озарял путь финскому народу.

Однако спортивная культура Финляндии не оказала на молодого Ээро влияния. В Ланкоярви не было ни радио, ни газет, и узнать о великих финских спортсменах было не от кого. У Мянтюранта не было возможности вдохновиться словами знаменитого финского бегуна тех времен Пааво Нурми: «Разум – вот наше все. Мышцы всего лишь куски податливой резины. Я тот, кто есть, благодаря моему интеллекту». Свои первые игры Ээро увидел только в 1952 году, да и то всего лишь один отрывок – снимок прыжка одного бразильца, который он нашел у соседа. Для Ээро Мянтюранта лыжи были средством передвижения, а не увлечением.

На протяжении 20 лет после окончания войны экономическое развитие в Финляндии было на довольно низком уровне. Все свободные деньги и ресурсы направлялись в Россию для погашения военного долга. Так что самая популярная, если не единственная работа для молодого человека в Лапландии была вырубка леса и вывоз древесины. В 15 лет Мянтюранта отправился на заработки. Он жил в лагере лесорубов вместе со взрослыми мужчинами, многие из которых были преступниками. Как тогда считалось, лучший способ обойти закон – отправиться на такой далекий север. Все свое свободное время лесорубы проводили за выпивкой, игрой в карты и драками. Мянтюранта приходилось спать с куском бревна под подушкой, ведь неизвестно, что тебя ждет в такой компании. Для молодого человека такая жизнь была и мучительной и прекрасной. Однако Ээро хватило на два года, после чего он решил, что с него довольно.

Он знал, что правительство нуждается в перспективных молодых лыжниках и создает для них возможность совмещать учебу и работу. Так, он начал тренироваться в свободное время от работы в лесу, и его успех был ошеломляющим. В 19 лет он отправился в Швейцарию, чтобы принять участие в соревнованиях. Ведь если бы он проявил себя во всей красе, он был бы на шаг ближе к сборной Финляндии. На соревнованиях он занял первые места, после чего ему предложили работу в пограничном патруле.

Мать Мянтюранта посоветовала ему не упускать возможность скопить деньги. И Ээро внял ее совету, правда, ненадолго. Через две недели он встретил в Пелло прекрасную блондинку с голубыми глазами. Он провел с ней всю ночь, танцуя и болтая. Вскоре они поженились, у них появились дети. Но Мянтюранта не забывал о тренировках. Когда они отправлялись летом на отдых, он часто отправлял жену на машине вперед, а сам пробегал 30 км до условленного места встречи.

Несмотря на разгул контрабандистов на границе Финляндии со Швецией, к северу от полярного круга было все спокойно, особенно, в зимнее время. Мянтюранта мог всецело посвящать себя тренировкам. Для лыжника он был низкорослым, всего лишь 170 см (если учитывать толщину подошвы). Черные дуги бровей подчеркивали темно-карие глаза, а смуглый цвет кожи наводил на мысль, что он родился где-нибудь на побережье Италии, а никак не в Арктике. Но жил он и родился именно в северной стране. Каждый день Ээро проходил на лыжах около 80 километров. Часто ему приходилось тренироваться под светом луны. Но ему удавалось избегать несчастных случаев. А его прогресс был налицо.

В 20 лет он был достаточно хорош, чтобы выступить на Олимпийских играх 1960 года за Финляндию. Тем не менее, ему пришлось столкнуться с немалыми трудностями. Большинство участников были намного старше его. И многие официальные лица были просто не готовы к тому, что на спортивной арене появился столь молодой и неопытный игрок. Мянтюранта убедил проверить его в очной гонке на время. Он занял второе место, уступив лишь обладательнице двух золотых Олимпийских медалей, 35-летней легенде лыжного спорта Вейкко Хакулинен.

В 1964 году он завоевал две золотые и одну серебряную медали в Инсбруке. В 1968-м – серебряную и две бронзовые медали в городе Гренобль, Франция. За это время он получил немало наград, в том числе и за победу на чемпионате мира. В общем счете он участвовал в 500 гонках, собрав достаточное количество наград: хрустальных бокалов, серебряных кубков, чтобы заполнить стеллажи в посудной лавке. Даже сейчас он порой просыпается и рассказывает Ракель о том, что он во сне снова катался на лыжах, и его ноги гудят от усталости.

Но связь Мянтюранта с лыжами началась задолго до Игр 1960-х. Даже до того, как он начал тренироваться, работая на вырубке леса, и до того, как он впервые встал на лыжи в три года. Все началось с того, что его прадед переехал в Финляндию.

Многое из истории семьи Мянтюранта остается тайной за семью печатями. Однако доподлинно известно, что в 1850 году они жили в Лапландии. Прадед Ээро приехал из Бельгии. Он был кузнецом и ковал монеты. Его сын Исак женился на женщине по имени Джоанна, чей отец владел участком земли к северу от Ланкоярви и считался достаточно богатым. Исак и Джоанна жили в коттедже при условии, что Исак будет помогать по хозяйству. Но Исак не был расположен к усердному труду, и вскоре гостеприимство уже не было столь радушным.

Ээро не унаследовал от Исака отношения к труду, но ему передалась его редкая генная мутация, которая была и у отца Ээро – Юхо. Это генное изменение влияет на кровоснабжение организма.

Впервые Ээро понял, что отличается от остальных, когда еще был подростком. Он проходил медицинский осмотр, и необходимо было сдавать кровь на анализ. Выяснилось, что у него необычайно высокий уровень гемоглобина, белка, переносящего кислород в красных кровяных клетках. Ээро был совершенно здоров, поэтому высокий уровень гемоглобина его мало заботил.

Его отношение стало меняться с восхождением по карьерной лестнице. При каждом обследовании показатель гемоглобина был одинаково высок, да и количество эритроцитов превышало необходимый максимум. Выносливость зависит от того объема кислорода, который может переноситься в крови. А если у вас больше красных кровяных клеток и гемоглобина, то и кислорода переносится больше, что дает вам существенное преимущество перед другими спортсменами. Профессиональные спортсмены постоянно ищут способ повысить уровень гемоглобина и количество красных кровяных телец в крови. Порой люди специально переезжают в тренировочные центры, располагающиеся высоко над уровнем моря. Другие принимают допинг. Третьи делают переливание крови. Однако за последние два десятилетия самым популярным методом незаконного повышения уровня эритроцитов было использование инъекций синтетической версии гормона эритропоэтина, или ЭПО. ЭПО является гормоном, который отвечает за выработку красных кровяных клеток.

Уровень эритроцитов у Ээро превышал средний максимум человека на 50 %. Это не раз подводило его и портило ему репутацию. Такой уровень эритроцитов у Ээро был с детства, что было документировано. Однако это мало кого интересовало. О Ээро пошла недобрая молва. Говорили, что его необычная для северянина внешность является следствием принятия допинга. Но не прошло и двадцати лет после его ухода из лыжного спорта, как ученые докопались до правды.

В семье Мянтюранта повышенный уровень гемоглобина не единичный случай. Видимого вреда для здоровья не было, и врачи не заостряли на этом внимание.

Однако этот факт привлек внимание Пекка Вуопио, декана факультета гематологии университета Хельсинки, коренного лапландца, который хорошо знал о спортивных достижениях Мянтюранта. В 1990 году Вуопио предложил Ээро пройти обследование в Хельсинки. Пекка надеялся, что серия тестирований поможет пролить свет на состояние Мянтюранта. По предположению Вуопио, Ээро страдал от полицитемии, иначе говоря, высокого уровня эритроцитов, которые в таком большом количестве вызывают опасное сгущение крови, что иногда и происходило в его семье.

Первое, что предположили врачи – это то, что эритроциты вырабатываются быстрее, чем нужно, до того, как старые погибают. Но эта теория себя не оправдала. Следующая версия тоже не нашла подтверждений. Врачи пытались доказать, что у Ээро высокий уровень ЭПО. Но он был настолько низким, что показатель доходил до нижнего предела нормы здоровых взрослых мужчин.

Ответ нашелся после того, как гематолог Эва Ювонен изучила клетки костного мозга Ээро. Согласно протоколу исследования, Эва в структуру костной ткани добавила образец ЭПО, чтобы отследить процесс образования эритроцитов и узнать, насколько чувствительна костная ткань Ээро к воздействию эритропоэтина. Однако клетки костного мозга начали процесс производства эритроцитов еще до того, как Ювонен добавила ЭПО. Как оказалось, для этого процесса было достаточно и того малого количества эритропоэтина, которое содержалось в клетках. Стало очевидно, что тело Ээро отвечает на это воздействие с необычайной силой. Для подтверждения этой теории было необходимо провести исследование образцов и остальных членов семьи Мянтюранта.

Альберта де ла Шапеля называют охотником за генами. И в этой охоте он чрезвычайно хорош. Сейчас он работает в университете штата Огайо, где занимается изучением генов и генных изменений, которые увеличивают риск возникновения самых смертоносных видов рака, как, например, острого миелоидного лейкоза. Эта злокачественная опухоль препятствует производству клеток крови и может свести в могилу всего за несколько недель.

И все-таки в университете Хельсинки де ла Шапель проработал дольше всего. Именно там началась охота за генными мутациями. Но тогда Альберт искал генные изменения, которые вызывают заболевания, ограниченные в ареале распространения. Его интересовало, какие болезни более распространены в Финляндии, чем в остальной части мира. Обычно все начинается с так называемых «родоначальников мутаций». То есть мутация возникает не повсеместно, а внутри маленькой группы людей и распространяется только по мере роста населения. Де ла Шапель вместе с командой ученных выявили генетическую основу более 20 заболеваний. Они выяснили причину возникновения множества видов эпилепсии и карликовости, которые распространены в Финляндии.

После проведенных исследований образцов крови и костной ткани Ээро Мянтюранта де ла Шапель решил отправиться в Ланкоярви, где он надеялся познакомиться и поговорить со всеми членами семьи Мянтюранта. Ээро собрал у себя дома 40 человек, принадлежащих к их роду. Все происходило в разгар зимы, и де ла Шапель до сих пор помнит, как удивительна тогда была природа. Ему не забыть восход солнца в середине дня и его нежный поцелуй, запечатленный на тихой глади озера.

Ракель зажарила на обед свежего оленя, и после трапезы все переместились в гостиную. Альберт присел на диван к трем пожилым женщинам. С первого взгляда он понял, что только у двух из них есть симптомы заболевания, того же, что и у Ээро. «Я сразу все понял, но мои подозрения подтвердились, когда они поведали мне о своих проблемах со здоровьем. Они не догадывались, что отличаются от остальных людей. Но этого заболевания действительно не было только у одной из них», – вспоминает де ла Шапель.

Даже если не обращать внимание на смуглость лица тех двух женщин, де ла Шапель все равно бы пришел к этим выводам. Все показал анализ крови.

В конечном итоге 97 членов семьи Мянтюранта прошли обследование. Высокий уровень гемоглобина наряду со смуглым цветом лица обнаружили у 29 человек. На этот раз ученые решили сделать развернутый анализ крови. Де ла Шапель исследовал все, вплоть до определенного гена на 19-й хромосоме и гена рецепторов эритропоэтина.

Этот ген регулирует процесс функционирования рецепторов ЭПО и, соответственно, и выработку гормонов ЭПО. Представьте себе замочную скважину. Рецептор ЭПО – это и есть замочная скважина, а гормон ЭПО – этот тот самый ключ, который к ней подходит. Как только мы вставляем ключ в замок, начинается производство красных кровяных клеток. Рецептор сигнализирует костному мозгу, что пора начинать процесс создания эритроцитов, содержащих гемоглобин.

Из 7138 пар соединений, которые образуют ген рецептора ЭПО, существует только одна пара, которая объединила 29 членов семьи Мянтюранта. У каждого из них было два варианта гена ЭПО. И только в одном варианте произошло изменение, вместо молекул гуанина были обнаружены молекулы аденина. Это изменение только кажется незначительным, но его влияние на развитие организма глобально.

Так, вместо того чтобы продолжить образование рецепторов ЭПО, организм тормозит этот процесс. Стоп-кодон воздействует на РНК – рибонуклеиновую кислоту, которая считывает код ДНК и запускает в организме различные процессы. Так что получается, что в определенный момент поступает сигнал о завершении процесса образования рецепторов. В семье Мянтюранта рецепторы ЭПО недостроены на 15 %. Соответственно, изменения, происходящие внутри клеток костного мозга, не регулируют производство эритроцитов, и они образуются неконтролируемо.

К счастью для этой семьи, активное образование эритроцитов не привело к ухудшению здоровья. Внешние признаки их состояния практически невозможно обнаружить. И только случайный медицинский осмотр мог дать частичную информацию.

В начале 1990-х ген рецептора ЭПО, обнаруженный в семье Мянтюранта, стал настоящим прорывом в генных исследованиях. Высокий уровень гемоглобина передавался в семье Мянтюранта по аутосомно-доминантному типу наследования. А это означает, что передавалась только одна мутированная версия гена. До этого исследования обнаруживали и другие версии мутации этого гена, но они вызывали тяжелые заболевания.

В 1991 и 1993 годах исследователи не раз отмечали, что члены семьи Мянтюранта, несмотря на генную мутацию, были долгожителями. Но более всего выделялось влияние этого генного изменения на спортивный успех. Однако сам Ээро никогда не считал, что мутация гена рецепторов ЭПО каким-то образом ему помогла. По словам Ээро Мянтюранта, решимость, настойчивость, физическая сила – вот три кита, на которых держался его спортивный успех.

Итак, я проделал долгий путь из Бруклина, только чтобы встретиться с Ээро. Он рассказал мне о своей поездке в Нью-Йорк после зимних Игр 1960 года. Нью-Йорк оставил неизгладимое впечатление. Когда он впервые увидел море кадиллаков, асфальт, пробки, уличные фонари, он испугался.

Ээро показал мне несколько самых ценных медалей, которые он получал: семь олимпийских наград и медаль за заслуги перед Финляндией, которые обычно выдаются героям войны. Но эта медаль досталась Ээро за то, что он был воплощением «Sisu». Это слово сложно перевести с финского языка однозначно, буквально это означает силу страсти, решимость, стойкость перед лицом препятствий.

Иирис поправила очки в черной оправе и продолжила переводить. Она была маленькой девочкой, когда в 1964 году отец вернулся с победой с Олимпийских игр. Тогда местные электросети оплатили возвращение Ээро домой. Ему арендовали вертолет. Он приземлился на поверхность замерзшего озера, и сотни людей из их деревни выбежали, чтобы поздравить Ээро. Тогда Мянтюранта наслаждался вниманием. Но очень скоро ему все это стало в тягость.

В середине 60-х на пороге его дома появился журналист. Он пришел без приглашения и был очень назойлив и настойчив: ему нужна была история о жизни Мянтюранта и его спортивной карьере, но не то, что он рассказывает всем. К ним в дом часто приезжали и туристы из Южной Финляндии, умоляя дать автограф, показать медали или сфотографироваться с ними. Для Ээро лыжи всегда были возможностью получить лучшую работу. Поэтому, устав от излишнего внимания, он ушел из спорта после Игр 1968 года. Ему тогда не исполнилось и 30 лет.

По многочисленным просьбам одного влиятельного финского издательства, в 1972 году он принял участие в Олимпийских играх в Саппоро, Япония. Он не вставал на лыжи три года, и все же он был в лучшей форме, чем можно было ожидать. Журнал пообещал ему оплатить все расходы во время полугодовой подготовки и на время проведения Игр. Так что Ээро решил сделать перерыв от работы и немного отдохнуть, а заодно и потренироваться. Ээро занял 19-е место в 30-км гонке. И после этого он ушел из спорта, на этот раз навсегда.

Мой визит подходил к концу. Мы сидели в гостиной на диване, и я разглядывал картины зимних пейзажей, висевшие на стенах. Ээро обратил мое внимание на черно-белые фотографии, висевшие здесь же. Это были снимки его предков. Здесь были Исак с Джоанной на пикнике в лесу и родители Ээро Юхо и Тунна со своими детьми.

Исак и Юхо умерли задолго до того, как де ла Шапель заинтересовался генной особенностью семьи Мянтюранта. Но если судить по их смуглой коже, они имели ту же генетическую особенность, т. е. мутацию гена рецепторов ЭПО. У братьев Юхо, Лээви и Ээмила, тоже была эта мутация.

Но вскоре этой мутации по линии Ээро придет конец. Мутация ЭПО была у сына Ээро Харри, и он был подающим надежды лыжником. К сожалению, Харри долго болел и умер в незрелом возрасте, но его смерть к генным изменениям никакого отношения не имеет. У Иирис этой особенности нет. Эта мутация передалась одной из двойняшек его брата Минне, но у ее единственного сына этой генной особенности нет.

Я спросил Ээро, принесло ли открытие о генных изменениях ему успокоение, ведь его не раз подозревали в приеме допинга. Ээро ответил, что это дало ему столь необходимое облегчение, но он категорически не согласен с тем, что изменение в ЭПО помогли ему добиться успеха на спортивной арене. Де ла Шапель, тем не менее, уверен в обратном: «Это однозначно дает преимущество в спорте. Однако подобное состояние опасно. Слишком большое количество эритроцитов перегружает кровяной поток и делает кровь вязкой. А если кровь плохо циркулирует, то могут возникнуть проблемы со здоровьем».

В последние годы у Ээро было несколько приступов пневмонии. Врачи посчитали, что это связано с густотой крови, и прописали Ээро множество лекарств, разжижающих кровь. Иирис добавила, что еще одним показателем ухудшения его состояния является покраснение кожи. Однако во время исследований мутации ЭПО никакого вреда для здоровья выявлено не было. И остальные члены семьи Мянтюранта оставались здоровыми до глубокой старости.

Случай семьи Мянтюранта не единственный. Высокий уровень гемоглобина был замечен и у других великих спортсменов. Зачастую это сопряжено с приемом допинга, но встречались и спортсмены, как Ээро Мянтюранта, у которых высокий уровень гемоглобина обусловлен развитием организма.

Среди их числа и итальянский велогонщик Дамиано Кунего, который стал самым молодым велогонщиком в мире из всех, кто занимал первые места. Он вышел на профессиональную спортивную арену в 23 года. Фруде Эстиль, известный норвежский лыжник, взял две золотые и одну серебряную медаль на зимних Олимпийских играх 2002 в Солт-Лейк-Сити. У этих спортсменов был завышенный уровень гемоглобина, но ни у одного из них уровень гемоглобина не превысил уровня Ээро. У Ээро уровень гемоглобина превышал даже завышенную норму его семьи.

Мы вместе с Иирис уже собирались уезжать. Нужно было возвращаться в Швецию. Она сказала мне, что теперь увидит родителей только на Рождество.

Мы стояли уже в дверях, когда я вспомнил свой самый главный вопрос: передалась ли генная мутация еще кому-нибудь из родственников Ээро и добились ли они такого же успеха в спорте. Я знал, что де ла Шапель проводил исследование членов семьи Мянтюранта и обнаружил генные изменения у некоторых из них. Однако я ничего не знал об их спортивных достижениях – занимались ли они вообще спортом – и задал этот вопрос Иирис. Она ответила:

– Эта мутация передалась только сестре отца Аюне. Есть эти изменения у двух ее детей: сына Пертии и дочери Элли.

– А они занимаются лыжным спортом? – спросил я.

– О да, – ответила Иирис.

– А хороши ли они в этом деле?

– Судите сами. Элли дважды присуждался титул чемпиона мира среди юниоров в 1970 и 1971 годах. Пертии пошел по стопам своего дяди и в 1976 году взял «золото» на Олимпийских играх в Инсбруке. А в 1980 году он добавил «бронзу» в семейную коллекцию.

Больше в этой семье спортсменов не было.