Книга: Ближе к воде [Удивительные факты о том, как вода может изменить вашу жизнь]

Шиворот-навыворот: мы подвержены влиянию того, что сами же испытываем

Шиворот-навыворот: мы подвержены влиянию того, что сами же испытываем

Четвертого июля 2010 года я летел в Новый Орлеан, любуясь из люка самолета потрясающим фейерверком, освещавшим ночное небо, — никогда прежде я не видел фейерверк с такого угла. Через несколько часов я пролетал над тем, чего тоже никогда раньше не видел, но чего очень надеюсь больше и не увидеть. Наш небольшой самолет Cessna парил над береговой линией Луизианы и Миссисипи, для того чтобы документально подтвердить наличие потоков нефти и загрязнения острова, болота, мангровых лесов и пляжей смолистыми шариками. Эта техногенная катастрофа произошла в результате крупнейшего в истории США разлива нефти на платформе Deepwater Horizon.

Потом мы полетели дальше от берега, вглубь океана. Под нами лежала мутная, покрытая нефтью гладь, а вдали виднелась четкая граница между глубокой чистой синевой и местом распространения нефти. Всю сознательную жизнь я работал с океаном, с населяющими его животными, находящимися под угрозой исчезновения, бок о бок с людьми, которым он давал средства к существованию. Я своими глазами видел, как из-за чрезмерного промыслового рыболовства, незаконной охоты и загрязнения океана пластиковыми отходами исчезали целые виды морских обитателей. Но, несмотря на это, я не был готов увидеть тысячи квадратных километров воды, в которых погибло все живое, и услышать запах нефти, растекшейся на огромное расстояние, с четкой границей у чистой синевы залива вдали. До сих пор я каждый раз вспоминаю о Deepwater Horizon, когда подкачиваю газ в своем аквариуме или еду на велосипеде за грузовиком по оживленной улице, вдыхая выхлопные газы.

На протяжении двух недель я помогал спасать и очищать от нефти морских черепах, изо всех сил стараясь внести свою лепту в спасение океана. Во время этой катастрофы и сразу после нее были найдены мертвыми 4080 птиц и 525 морских черепах. Загрязнению подверглись более 25 тысяч километров береговой линии от Техаса до Флориды. Серьезно пострадали и люди: физический, психологический, экологический и экономический ущерб, нанесенный им, был поистине огромен. Тысячи рыбаков, нефтяников и работников сферы туризма потеряли работу. Более 174 тысяч юридических и физических лиц подали иски в фонд Gulf Coast Claims, требуя компенсации убытков, понесенных вследствие разлива нефти [61]. Люди жаловались на сильный кашель, носовые кровотечения, зуд в глазах и чихание. По данным директора программы защиты окружающей среды и гигиены труда Луизианского университета, все это были симптомы воздействия сырой нефти на человеческий организм. Другие люди, участвовавшие в массовой очистке, сообщали о боли в груди, головокружении, проблемах с дыханием и расстройствах желудочно-кишечного тракта. По мнению врачей, эти жалобы свидетельствовали о применении химических растворителей. Психологическое состояние многих было не лучше. Психологи Луизианы сообщали о резком увеличении числа случаев травматического стресса, тревоги и депрессии, шквале звонков на горячую линию по поводу ухудшения психического здоровья, наплыве людей в приюты для жертв домашнего насилия [62]. Стефан Шуленберг, профессор психологии и директор Научно-исследовательского центра клиники стихийных бедствий Университета Миссисипи, провел всестороннее исследование психологических последствий разлива нефти в Мексиканском заливе и урагана «Катрина». У пациентов выявили целый букет опасных симптомов, в том числе беспричинный гнев, раздражительность, стресс, тревога, депрессия, деструктивные модели пищевого поведения и сна, злоупотребление алкоголем и наркомания [63].

Исследователи, изучавшие последствия разлива нефти, непосредственно и косвенно повлиявшие на жизнь сообществ Флориды и Алабамы, обнаружили, что, хотя клинически значимая депрессия и тревога наблюдалась у жителей всех общин, наиболее высокий уровень психологического стресса был вызван потерей средств к существованию и дохода [64]. В предыдущих главах мы с вами говорили о том, что большинство рыбаков буквально влюблены в свою работу, и эта любовь заставляет их годами и десятилетиями заниматься одним из самых опасных дел на свете. Люди, живущие на побережье, как правило, просто обожают пляж, легкий бриз, бесконечный горизонт, постоянное разнообразие волн, прибой и песок. А теперь представьте себе, что место, которое вы любите всей душой, залили зловонной нефтью и покрыли черной слизью. Подумайте, какой гнев и беспомощность вы испытали бы. Представьте, что то, что раньше приносило вам пользу и выгоду, теперь вызывает только отвращение и даже может нанести существенный вред здоровью. Уверен, нефтяники с платформы в Мексиканском заливе, сборщики устриц, капитаны барж, пилоты вертолетов, гиды по спортивной рыбалке и завсегдатаи пляжей чувствовали такую же глубокую боль и скорбь, как я, только потеряли они намного больше.

Впрочем, многие люди не сидели сложа руки: сразу после катастрофы в Мексиканском заливе на спасательные работы приехало почти 55 тысяч работников и добровольцев. Я встретил там печальных, сердитых, решительных людей, и они просто «трудились, как обычно». Но в ходе беседы после трудового дня, в течение которого все копались по локоть в черной жиже, рыли песок или очищали от нефти и гудрона морских существ и птиц в надежде на то, что с ними все будет в порядке, я убедился, что все участники этого мероприятия были тесно связаны c природой и водой, и эта любовь словно освещала их изнутри. Мы с удовольствием обменивались историями о любимых пляжах и волшебных моментах, которые посчастливилось пережить при контакте с водой. Таким в основном было наше общение.

«Сегодня мы взаимодействуем с другими людьми и технологиями, созданными человеком, — пишет американский философ и эколог Дэвид Абрам. — Мы все по-прежнему отчаянно нуждаемся в чем-то, что отличается от нас самих и созданного нашими руками… Непосредственная, воспринимаемая органами чувств реальность во всем ее непостижимом для человека таинстве остается единственным надежным пробным камнем для эмпирического познания мира, в избытке наполненного сегодня электронно генерируемыми перспективами и сложными технологическими утехами» [65].

Без этой связи у нас нет эмоционального мотива, для того чтобы заботиться об окружающей среде. В изоляции эгоцентрическое и антропоцентрическое отношение к природе берут верх, и ценность окружающего мира определяется только тем, какую пользу он может принести человеку. И что еще хуже, соображения эмоциональной, познавательной, духовной и творческой нематериальной выгоды воды и природы, а также их пользы для нашего здоровья, полностью сбрасываются со счетов. А ведь они делают нашу жизнь намного лучше, но, поскольку природа не поддается количественному измерению, ее недооценивают.

Защитник океана Жан-Мишель Кусто, сын великого Жака-Ива Кусто, часто говорит: «Защищая воду, мы защищаем самих себя». Здоровье человека очень сильно зависит от здоровья окружающей среды. Если наша пища, воздух и вода не лучшего качества, мы вряд ли будем чувствовать себя хорошо. Но этим дело не ограничивается. Огромная польза, получаемая всеми людьми от здорового водотока, выходит далеко за рамки питьевой воды и рыбы, употребляемой в пищу. От качественной, пригодной для использования воды мы получаем нечто незримое, глубоко личное, даже интимное — то, без чего, я убежден, мы не можем хорошо жить и процветать. Я очень надеюсь, что благодаря научным исследованиям и активным дискуссиям все полностью осознают, какую пользу приносит пребывание рядом с водой, что станет весомым аргументом для сохранения мировых вод чистыми, здоровыми и свободными.

Правда, одного понимания недостаточно. Людьми руководят эмоции. Значит, и для принятия решений в защиту интересов окружающей среды мы должны вызвать в себе сильные эмоции. А, как уже говорилось, наилучший способ сделать это — освоить сторителлинг.