Книга: Достающее звено. Книга 2. Люди

Кстати, об оружии…

Люди верхнего палеолита, судя по всему, еще не знали лука и стрел. Главным оружием были копья. В отличие от более древних видов людей, сапиенсы умели делать приставные наконечники со специально подготовленными для крепления основаниями – суженными черешками или выемками.

Но с деревянным ли или каменным наконечником – копье все равно слишком далеко не метнешь. А быстроногая и чуткая добыча не дремлет. Посему изворотливый ум сапиенсов родил копьеметалку – палку с крючком на конце, в который вставляется копье. Копьеметалка удлиняет руку при броске, увеличивает силу и дальность полета копья в разы. Средний бросок с помощью этого нехитрого приспособления – полсотни метров, на этом расстоянии сохраняется убойная сила. Но при желании можно зашвырнуть дротик и на 230 метров!

Древнейшая известная копьеметалка – 21 тыс. лет назад – найдена в Комб-Санье I на юго-западе Франции. В палеолитической Европе известная область применения этих орудий была не так уж велика – в Пиренеях и Швейцарии. На самом деле она наверняка была намного шире, ведь мы знаем только те копьеметалки, что делались из рога или бивня. А большинство наверняка изготавливалось из дерева, так что они просто не сохранились.

Что характерно, до XIX века копьеметалки дожили лишь в нескольких местах планеты: австралийские аборигены называли их вумера, индейцы Центральной Америки – атлатлями. Использовались они также папуасами Новой Гвинеи, нивхами Сахалина, эскимосами, алеутами и индейцами северо-западного побережья Северной Америки. Интересно, что многие из этих групп в принципе знали лук со стрелами. Но майя, к примеру, считали его оружием трусов и принципиально игнорировали.

Чтобы копье летело более-менее прицельно, хорошо бы, чтобы оно было прямое. Но вот беда – прямую палку стоит еще поискать, стволы и ветки деревьев растут вкривь и вкось, как попало, без учета охотничьих потребностей. Значит, необходимо исправлять это безобразие. Пилорамы у кроманьонцев не имелось, а кривые палки надо было как-то делать годными для кидания. Для этого находчивые мастера использовали выпрямители копий. В широкой развилке оленьего рога сверлится дырка; несколько таких штуковин втыкаются в землю, а в их отверстия вставляется распаренная палка. Она высыхает и становится если и не идеально прямой, то, во всяком случае, прямее, чем была.

Такие выпрямители часто украшались затейливой резьбой – изображениями животных и орнаментом. Полезная, красивая и вообще ценная вещь часто помещалась в погребения. Поэтому в археологии за выпрямителями закрепилось название “начальнический жезл”. Вообще же весьма сомнительно, чтобы у кроманьонцев были начальники хоть в каком-то виде.

Этнографические аналоги таких выпрямителей известны у эскимосов, которые делали их из моржовых клыков. Удивительно, но верхушки некоторых эскимосских выпрямителей украшены двумя звериными головками, смотрящими в разные стороны, – абсолютно аналогично образцам из мадленского французского Ложери-Басс! Вряд ли художественная традиция протянула 15 тыс. лет; видимо, это один из лучших примеров культурной конвергенции.

Изготавливали кроманьонцы и роговые гарпуны с зазубринами. Часть из них использовалась, видимо, не для рыбалки, а для охоты на оленей.

Любили кроманьонцы индивидуальные украшения. Сплошь и рядом встречаются самого разного рода бусы из раковин, подвески из камней и зубов. Особенно шикарно были украшены люди из Сунгиря во Владимире: вся их одежда была расшита тысячами костяных бусин и сверлеными песцовыми клыками, руки были охвачены множеством браслетов из пластинок из бивня мамонта. Благодаря тому, что охра скопилась в складках одежды погребенных, археологи полностью восстановили костюм людей, живших более 30 тыс. лет назад. В моде были глухие рубахи, штаны, сшитые с обувью типа мокасинов, или высокие сапоги, плащи, шапки или налобные повязки и капюшоны.

Оригинальностью блеснул некий мастер из французского грота Истуриц: он изготовил подвеску из человеческого моляра, в корне которого просверлил дырку для ношения на веревочке. Судя по зашлифованности краев, этот амулет служил долго.

С самых ранних этапов появляются музыкальные инструменты. Древнейшие флейты обнаружены в немецких пещерах Хеле-Фельс – 40 тыс. лет назад (Conard et al., 2009), Гейссенклестерле – 30–32 тыс. лет назад и Фогельхерд, а также французском гроте Истуриц – 18–30 тыс. лет назад. Здорово, что они сделаны разными способами: одни из полых птичьих костей, в которых только оставалось провертеть дырочки, другие гораздо сложнее – из двух выточенных из бивня мамонта желобков, которые складывались в трубочку.

Жители французской пещеры Мас-д'Азиль (в честь нее названа одна из самых известных культур границы верхнего палеолита и мезолита) были очень творческими людьми. Чего они только не сделали! А в числе прочего – из сломанного выпрямителя копий изготовили оригинальный инструмент – музыкальный скребок. Это кость с зазубринами по обоим продольным краям; если проводить по ним какой-нибудь палочкой, получается ритмичный сухой треск.

В другой французской пещере Лялинд найдена гуделка из рога северного оленя: плоская широкая пластина, суживающаяся к обоим концам. На одном конце есть отверстие для веревки; если вертеть такую штуку на веревке над головой, получается загадочный потусторонний звук. Гуделка из Лялинд окрашена охрой и украшена резными линиями и прямоугольниками. Такие же в точности приспособления до сих пор используют австралийские аборигены.

В некоторых пещерах на кальцитовых натеках обнаружены следы ударов – при должном подходе они издают звон.

Целый музыкальный ансамбль раскопали археологи на украинской стоянке Мезин с датировкой 18 тыс. лет назад. Когда исследователи обнаружили огромные останки мамонтов – челюсть, лопатку, длинные кости, украшенные охряными геометрическими узорами, они уже обрадовались – не каждый день находишь подобное. Потом они обратили внимание, что на костях имеются следы сильных ударов. Неужели жестокие кроманьонцы забивали мамонтов насмерть? Вряд ли. Археологи осторожно попробовали сами постучать: оказалось, кости звучат – и вполне мелодично, ведь они полые внутри. Очевидно, перед нами древнейший ансамбль народных музыкальных инструментов.

Из этнографии мы знаем, что у близких к природе народов музыка редко бывает сугубо развлекательной, почти всегда она исполняется в ритуальных целях.

В отличие от неандертальцев, о духовной жизни которых мы почти ничего не знаем, в отношении кроманьонцев у нас нет никаких сомнений, что они проводили некие обряды. На многих наскальных рисунках животные истыканы копьями – нарисованными черточками, иногда со старательно выведенными наконечниками. Но ритуальный характер таких художеств весьма спорен. Скорее всего, это не рисунки, призванные обеспечить успешную охоту, а напротив – воспоминания о ней. Впрочем, достаточно голословные рассуждения тут явно превалируют над твердо установленными фактами.

Гораздо важнее находка во французской пещере Шове, в которой люди жили 28–30 тыс. лет назад. Тут найден череп медведя, установленный на краю большого призматического камня. Обитатели пещеры Монтеспан 20 тыс. лет назад пошли еще дальше: они сделали метровую глиняную фигуру медведя и приделали к нему настоящую медвежью голову (череп был найден между передних лап). Не исключено, что прилагалась и шкура. Все “чучело” испещрено множеством ударов копий. Вокруг в глине сохранились следы босых ног, причем, судя по небольшим размерам, подростков. Видимо, тут проводилась инициация – посвящение во взрослую жизнь. Эффекта действу добавлял тот факт, что “чучело” расположено в полутора километрах от входа в пещеру! То есть для прохождения инициации испытуемым надо было немало прошлепать в полной темноте. Ощущения от подземного путешествия и “охоты”, очевидно, были богаче некуда. Кстати, в Монтеспане имеются еще три глиняных рельефа неких зверей – предположительно, львов – без голов, на которых тоже есть следы ударов копьями. Кроме того, в глинистом наносе на стене выгравированы кони.

Инициацию, вероятно, проходил и тринадцатилетний мальчик из Сунгиря (Homo sungirensis…, 2000). М. В. Добровольская, проведя специальные анализы, показала, что в его диете было удивительно мало мяса, зато много растений и, по всей видимости, беспозвоночных. Это странно для человека со стоянки охотников. Взрослый мужчина и девочка, как и положено, ели мясо от души. Почему бедному ребенку оно не доставалось? Инициации многих народов включают в качестве одного из испытаний пищевые запреты, чаще всего как раз на самые важные или престижные виды еды. Может, такая идейная голодовка и привела несчастного к преждевременной гибели?

Впрочем, обитатели чешской стоянки Дольни-Вестонице были еще суровее. На лбах мужчин Дольни-Вестонице 11, 12, 13 и 16 имеются шрамы, смещенные несколько вправо от центра. Стандартное положение и однообразие указывают на явную неслучайность этих травм. Кроме того, подобных “украшений” нет ни на одном женском черепе и у подростков и детей моложе 18 лет. Видимо, шрамы были итогом символических трепанаций, производившихся только мужчинам около 18 лет (Медникова, 2004). Похожие обряды-операции делают в некоторых современных африканских племенах, например у боко или бангала в Конго.