Книга: Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога

Объяснение материалиста

Объяснение материалиста

На самом деле нет ничего удивительного в том, что материалистские объяснения разума, «я» и сознания устарели и зашли в тупик. Насчитывается по меньшей мере шесть фундаментальных слабых мест, перед которыми обещающий материализм бессилен.

1) Цель нынешних материалистских объяснений – скорее сохранить материализм, нежели дать объяснение свидетельству. У материализма нет работающей научной модели сознания и нет никаких идей, как создать ее. Наклеивание ярлыка «фолк-психологии» – всего лишь уловка, как и попытки искоренить слова и выражения, акцентирующие проблему.

2) Материализм приводит к серьезным нестыковкам в мышлении. Превосходный пример материалистских нестыковок приводят Эделмен и Тонони в «Вселенной сознания». Объясняя, почему они отказываются принимать во внимание нематериалистский подход к сознанию, авторы пишут:

Рассмотрим утверждения этого примечательнейшего абзаца по порядку:

1. Утверждение, согласно которому «дарвиновские законы» решат проблему, – не что иное как символ веры, в данном случае веры, противоречащей историческому опыту.

2. Эделмен и Тонони не говорят, что они подразумевают под «спиритуализмом», а этот термин нейробиологи не из числа материалистов редко используют в контексте своей работы, если используют вообще. Таким образом, они удобно открещиваются от возражений против строгой нематериалистской гипотезы[393].

3. Тот факт, что «иметь человеческий разум и мозг означает являться результатом эволюционного процесса», ничего не говорит нам. Вопрос не в том, происходила ли эволюция, а в том, что движет ею, и в том, что именно она произвела на настоящий момент.

4. И наконец, утверждение о теории Дарвина как самой значительной в идеологическом отношении из всех великих научных теорий, никак не соотносится с целями дискуссии. Теория Дарвина не предсказывает появления сознания и не описывает его.

3) Материализм приводит к появлению гипотез, которые невозможно подвергнуть проверке. В книге «Виток креативности: как мозг создает разум» Эрик Харт указывает на одно из многочисленных затруднений, лишающих материалиста надежду на точное определение состояний мозга:

Уже плохо, а дальше будет только хуже. Как признает сам Харт, у разума и мозга каждого человека свой жизненный путь, при прохождении по которому они меняются, поэтому информация, полученная для его мозга, неприменима ни к какому другому – и даже к его собственному мозгу спустя некоторое время! Возможно, читатель вспомнит, что этот вопрос поднимался в главе 4, и продолжает вставать, поскольку он настолько противоречит надеждам материалистов, что зачастую замалчивается в публичных дискуссиях. В итоге, к примеру, мнение Шанже о полной идентичности состояний разума и состояний мозга не поддается проверке и не имеет прогностической силы.

4) Обещающий материализм приводит к продвижению неосуществимых проектов в неопределенном будущем, чтобы избежать решения насущных проблем. Сражаясь с проблемой квалиа, Эделмен и Тонони утверждают, что когда-нибудь мы будем создавать «артефакты сознания»:

Однако авторы признают, что «даже тогда мы не будем непосредственно знать реальный опыт ощущений индивида, создавшего артефакты; квалиа, с которыми сталкивается каждый из нас, как артефакты, так и личности, сохраняются в нашем собственном воплощении, нашем фенотипе»[396] – а это равносильно признанию, что артефакты вряд ли окажут значительную помощь в понимании квалиа.

5) Материализм, воспринимаемый всерьез, подрывает нашу способность в конце концов понять человеческий разум и человеческий мозг. Стивен Пинкер, к примеру, размышляет: «Наш мозг создавался в расчете на пригодность, а не на истину. Иногда истина приспосабливается, в других случаях – нет»[397]. Откуда же тогда таким ученым и философам, как Пинкер, Крик и Деннет, известно, что их идеи ускользнули от эволюционной потребности, следовательно, имеют независимую ценность, а идеи их противников-нематериалистов – нет? Оба набора идей можно обнаружить в человеческой популяции, вдобавок идеи нематериалистов значительно преобладают. Голословного утверждения, что материализм опирается на факты, недостаточно. В основе идей нематериалистов тоже лежат факты. Но материалистские учения подрывают нашу веру в способность оценивать эти факты, поэтому материалистам бесполезно утверждать, что их свидетельства лучше, чем у нематериалистов.

6) Материализм отстает от современной физики. Классическая физика рассматривает вселенную как независимые сгустки материи, взаимодействующие согласно неким механизмам. Причина, по которой сознание представляет проблему для материалистской нейробиологии, состоит в том, что у нее как будто бы нет механизма. Современная квантовая физика считает вселенную суперпозицией состояний. Эти состояния не существуют обособленно друг от друга, поэтому их взаимодействие не управляется тем или иным механизмом. Как пишет Б. Алан Уоллес,

В результате, как отмечает он, «потребность в механистическом объяснении причинно-следственной связи давно отпала в разных областях физики, в том числе электромагнетизме и квантовой механике»[399].

Конфликт между материалистской биологией и современной физикой становится все более очевидным. Как указывал Гарольд Дж. Моровиц, в последнее время биологи двигались в направлении бескомпромиссного материализма, характеризовавшего физику XIX века, в то время как физики под давлением фактов были вынуждены отступить от строго механистических моделей вселенной к представлениям, согласно которым разум играет неотъемлемую роль во всех физических событиях. Моровиц отмечает: «Это все равно, как если бы две дисциплины передвигались в экспрессах в прямо противоположные стороны и не замечали, что творится вокруг»[400]. Отсюда следует вопрос: если физике не удается поддержать биологию, которой из дисциплин следует пересмотреть свои позиции – физике или биологии? И в практическом отношении: стоит ли нам ожидать значительного прогресса в нейробиологии с учетом ее задач, если мы до сих пор не подвергли пересмотру материализм, которым десятилетиями характеризовались наши гипотезы?

Для нематериалистского подхода к нейробиологии существует прочная теоретическая основа, и, что, вероятно, гораздо актуальнее для многих читателей, существуют также ценные практические приложения. Мы обратимся к ним в главе 6.