Книга: Эректус бродит между нами. Покорение белой расы

Глава 34. Эгалитаризм

Глава 34. Эгалитаризм

«Идеи имеют свои последствия» [355 - Weaver, R. M., «Ideas Have Consequences», University of Chicago Press, 1948.], и можно добавить, что дурные идеи (конфликтующие с реальностью) имеют дурные последствия. Безусловно, главный приз за худшую идею всех времен должен достаться марксизму и его политическому воплощению – коммунизму, послужившему причиной гибели более 100 миллионов человек в ХХ веке [356 - Courtois, S., et al., The Black Book of Communism: Crimes, Terror, Repression, Harvard University Press, 1999.]. Сегодня марксизм жив лишь в умах кабинетных ученых, неплохо живущих при капитализме.

Второй наихудшей идеей вполне может оказаться эгалитаризм [357 - Марксизм базируется на эгалитаризме. «[Коммунизм и социализм]…черпают свою основную энергию из представления о необоснованном экономическом и социальном неравенстве между людьми. Признание того, что многие виды неравенства не являются необоснованными, но имеют биологическую составляющую и следовательно неизбежны, подрубает под корень любую доктрину левого толка, как бы она ни именовалась» (Putnam, 1967, с. 9).]. В словаре дается его определение как «убежденность в равенстве людей». Эта идея может быть объективной, если мы ограничимся равенством перед Богом или перед законом, как, например, «все люди сотворены равными» [358 - Декларация Независимости США, написанная Томасом Джефферсоном, писавшем также: «По памяти они [чернокожие] равны белым, но по мышлению значительно уступают. Как я думаю, едва ли можно найти хоть одного, способного осмыслить и оценить исследования Эвклида, а в части воображения они унылы, лишены вкуса и аномальны».], но ныне она применяется в отношении генетически-контролируемых признаков, а именно, что одна человеческая популяция генетически не отличается от других, за исключением незначительных различий внешнего облика [359 - Отметим, что термин «эгалитаризм» используется в нашей книге в том смысле, что все генетически равны, т. е. как «биоэгалитаризм», и не относится к идее сделать людей экономически равными.].

Но очевидные расовые различия внешнего облика – это всего лишь незначительная доля от всего числа расовых различий, и являются ли они «незначительными» или нет, зависит от того, кто принимает такое решение, так как не имеющее никакого значения для одного человека может быть жизненно-важным для другого. Как мы могли видеть, эгалитаризм должен игнорировать некоторые генетические особенности как «незначительные», хотя трудно провести границу, отделяющую незначительные особенности от существенных. Хотя очевидно, что ранние предки человека не были равны современному человеку, эгалитаристы должны разделять наших предков на равных нам (Homo erectus?) и на нижестоящих в линии нашего родства, не равных. Все живущие ныне люди предположительно равны, а все давно вымершие предположительно не равны, но относительно подавляющей части человечества между ними остается только гадать. Насколько же далеко в прошлое мы должны продвинуться по родословной линии человечества, чтобы достичь неравенства, когда различия уже не будут «незначительными»? И, независимо от расположения этой границы, некоторые из находящихся по одну ее сторону будут больше других сходны с находящимися по другую сторону, а различия между находящимися вблизи границы будут столь мизерны, что не будут иметь никакого значения.

Эгалитаризм имеет и ряд других проблем. Если нет существенных генетических различий между популяциями, то: 

«Произвольно сегрегированные чисто белые и чисто черные общества будут равными и не должно существовать никаких этических или логических аргументов против таких обществ. И только если расы не равны, могут быть выдвинуты аргументы (не обязательно обоснованные) в пользу интеграции или в пользу иммиграции одной расы на территорию другой», и «разнообразие не следует «воспевать» и оно не может быть причиной «напряженности», так как отсутствует сколько-нибудь значительное расовое разнообразие» [360 - MacLaren, A., Internet post, «When Logic Fails», Mar. 2, 2006.]. 

Некоторые идеологи расскажут вам, какой должна быть реальность (то есть как вы должны прожить свою жизнь), но другие рассказывают, какова реальность на самом деле. Примером первых является современное христианство, отличное от антиэволюционного фундаментализма, примером вторых является средневековая Римская католическая церковь, настаивавшая, что Солнце вращается вокруг Земли. Идеологи, рассказывающие нам какова реальность на самом деле, обычно настаивают на том, что она должна быть такой, и приходят в большое возбуждение, когда реальность ведет себя не так, как предположительно должна себя вести, и злятся на тех, кто нарушает их спокойствие, указывая им на это. Эгалитаризм является примером такой идеологии. Эгалитаристы полагают, что все человеческие популяции генетически равны, но когда реальность отказывается с ними сотрудничать, они отчаянно настаивают, что должно быть так, и что реальность, в которой это каким-то образом не так, совершенно невозможна.

Эгалитаризм, как и все конфликтующие с реальностью идеологии, изначально обречен, хотя, подобно некогда умерщвленному зомби, отказывается оставаться мертвым, повинуясь психологической потребности. Примеров тому множество. Коммунизм полагал, что люди должны быть обучены жертвовать собой во имя государства, и что однажды они преобразятся, и их дети унаследуют это замечательное качество. Но они не делали и не делают этого. Феминизм, это безотцовское дитя эгалитаризма, полагает, что полы, включая неверно определенный и недифференцированный пол, генетически равны и следовательно взаимозаменяемы, за исключением рождения детей и их вскармливания, когда природа отказывается ему следовать. Таким образом, любые предположения о неспособности женщины конкурировать с мужчиной в спорте и ее меньшей пригодности для карьеры в армии, в науке или математике встречают гневный отпор [361 - Ларри Саммерс, только что назначенный президентом Гарвардского университета (сегодня Лари Саммерс возглавляет национальный совет по экономике президента Барака Обамы – Примеч. пер.), наивно полагавший, что проблемы этой почтенной организации могут рационально и логически решаться в открытых дискуссиях, изложил все возможные причины того, почему лишь немногие женщины идут в науку и в математику, одной из которых были генетически обусловленные меньшие способности. Нэнси Хопкинс, биолог из Массачусетского технологического института, так и не смогла решить, выскочить ли ей вон или упасть в обморок при этой шокирующей констатации правды. Вскоре левые профессора уволили Саммерса, а немного спустя было опубликовано несколько работ, подтверждающих отличие женского мозга от мужского, что в определенной мере и так известно всем, достигшим совершеннолетия.]. Не только женщины, но и все, не соответствующие общепринятым требованиям, например, инвалиды и не владеющие английским языком незваные иммигранты, должны быть подняты до уровня их по определению равных возможностей посредством предоставления им специальных учителей и средств, чтобы «расцветали тысячи цветов». Каждый неспособный дистанцироваться от реальности и отмечающий, что, несмотря на эти усилия, люди все-таки не равны, должен молчать, так как угрожает безрассудным верованиям движимых эмоциями уравнителей. Любая идеология, подобно эгалитаризму враждующая с реальностью, неизбежно потерпит крах; единственный вопрос в том, сколько она до этого причинит вреда.

Идеологические конфликты человека с реальностью произрастают из антропоцентризма, этого надменного представления человека о том, что Вселенная вращается вокруг него. Эгалитаризм является антропоцентрической идеологией – он базируется на предпосылке, что человек не похож на других животных, эволюционирующих каждый по-своему для адаптации к разным средам обитания, и что он каким-то чудесным образом избежал «попробуй и умри», этой хватки эволюции. В отличие от борющихся за территорию и половых партнеров животных все человеческие популяции предположительно способны жить в гармонии на одних и тех же территориях, радостно уступая тем, кто угрожает выживанию их аллелей. Но реальность состоит в том, что биологические законы, налагающие ограничения на другие виды животных, применимы и к нам.

Как давно известно всем болельщикам, люди, верящие в превосходство их команды над другими, даже если это и не так, более успешны, чем полагающие, что их команда в глубокой яме. Больший успех является прекрасным поводом для поддержания групповой идентичности и фаворитизма в пользу собственной группы.

Существует тонкий конфликт между эгалитаризмом и природой человека как группового животного. Эгалитаризм не только интеллектуальная идеология – представление о том, что люди генетически одинаковы, – но для завоевания приверженцев он должен сильно полагаться на эмоцию эмпатии. Нормальные люди (то есть не социопаты) идентифицируют себя с другими людьми и могут, и действительно чувствуют, что другие люди страдают. Это чувство обеспечивает основу интеллектуальных аргументов эгалитаристов. Но мы испытываем эмпатию лишь потому, что являемся групповыми животными, она существует для управления нами и заставляет нас жертвовать на благо нашей группы, чтобы она могла успешно конкурировать с другими группами. В этом биологический смысл существования эмпатии. Если бы мы не были групповыми животными, то не имели бы нужды испытывать эмпатию. Действительно, эмпатия была бы дезадаптивной и вскоре исчезла, поскольку испытывающие ее индивиды снижают свои собственные шансы на воспроизводство и увеличивают шансы тех, у кого эта вероятность мала, то есть все стали бы социопатами. Эгалитаризм, однако, нуждается в том, чтобы эмоции играли другую противоположную роль, а именно, заставляли приносить жертвы в пользу других групп в ущерб своей собственной. Таким образом, эмпатия «плоха» для эгалитаризма, когда она адаптивна и действует в соответствии со своей эволюционной задачей – увеличивать этноцентризм, но «хороша», когда дезадаптивна и действует противоположным образом – снижает этноцентризм, формируя у нас идентичность с людьми других этносов.

На протяжении миллионов лет человек и его предшественники жили небольшими, соперничающими между собой группами. Человек эволюционировал, когда индивиды его группы становились лучше приспособленными к выживанию и размножению не только как индивиды, но и как группа. Поведение, ориентированное на группу, глубоко укоренено в человеческом геноме; идеология может подавлять его, но не в состоянии устранить. Даже если две группы генетически одинаковы (а расы не одинаковы), они не равны социально, так как члены каждой из групп не рассматривают членов другой группы равными себе. Членов одной группы невозможно заменить членами другой группы, поскольку они не равны в глазах именно тех людей, которые принимают решение, членов этих двух групп. Эгалитаризм является идеологией, ведущей войну с биологией, и творения Природы не смогут выживать долго, следуя самоубийственной идеологии [362 - Хорошим примером идеологий, жертвующих жизнями (других) людей, является противодействие трансплантации донору органов, если он сам выбрал реципиента. В некоторых клиниках никогда не произведут операцию, если реципиент не был выбран Полицией Равенства. Вот другой пример. Роберт С. Шварц, заместитель главного редактора Медицинского журнала Новой Англии, не желающий, чтобы раса пациента вносилась в историю болезни, даже если это убьет его (пациента, разумеется), пишет: «Раса не только неопределенна, но и не доказано ее значение в лечении конкретного пациента». Вероятно, он не знаком с журналом «Этнос и здоровье» («Ethnicity and Health»).]. Природа призывает человека бороться и побеждать своих соперников. Эгалитаризм призывает человека, по крайней мере, белого, радушно встречать своих соперников и способствовать их триумфу над собой.

И как те не-белые, облагодетельствованные эгалитаристским харакири белого, вспомнят его? Как благородное создание, которое лучше умрет, чем изменит своей идеологии и псевдохристианской морали? Нет, если они его вообще вспомнят, то как облапошенного дурака, небрежно вышвырнувшего три с половиной миллиарда лет эволюции в пользу менее способных развивать современную цивилизацию, и тем самым отбросив назад весь человеческий род.

В 1950 г. Херганы из Организации Объединенных Наций заявили в официальной декларации, что «все расы равны по интеллекту». Хотя потеря контакта с реальностью – это психоз, но давайте будем великодушнее и скажем, что это заявление появилось вследствие невежества или обмана. То, что все человеческие популяции, обитающие по всему миру на протяжении не менее сотен тысяч лет в совершенно разных средах, оказались, пусть и случайно, одинаковыми по интеллекту, хотя различаются по тысячам других признаков, противоречит результатам любого представленного им теста интеллекта. Все ли породы собак одинаково смышленые?

Каждый учитель расово-смешанного класса, каждый социальный работник, каждый участковый полицейский вскоре узнает, что расы не взаимозаменяемы. Никто не отрицает, что наследственность определяет различия интеллекта у собак, но в наши дни будет грехом сказать, что то же самое верно и в отношении человеческих рас. Хотя имеется внушительный массив данных (Часть II), свидетельствующих, что «таинственный разрыв» между достижениями чернокожих и белых обусловлен генетическими межрасовыми различиями, эгалитаристы настаивают на его обусловленности средой – просто у белых лучше среда обитания. Но обвинение белых в том, что они не предоставляют чернокожим такую же среду, созданную белыми для себя, означает, что без белых чернокожие неспособны создать такую среду. Так как достижения чернокожих, никогда не видевших белых (например, некоторых африканцев), даже еще ниже, чем у чернокожих, страдающих под гнетом белого расизма [363 - Для многих эгалитаристов термин «белый расизм» избыточен, так как они убеждены, что лишь белые способны быть расистами.], то такой вывод, несомненно, верен.

Согласно логике эгалитариста, генетически все равны, а отсутствие равенства в благосостоянии, достижениях и в иных областях означает, что не одинакова среда. Для эгалитариста физические расовые различия (см. Часть II) незначительны и не играют существенной роли и следовательно поведенческие расовые различия (Глава 12) должны иметь средовую, а не генетическую природу. Итак, выравнивание сред белых и чернокожих сделает всех одинаково интеллектуальными, цивилизованными и благонравными. Когда этого не происходит, изыскивается более зловещий источник неравенства – белые должны сознательно или хотя бы подсознательно угнетать чернокожих. Это приводит к враждебности по отношению к продуктивным белым, которые должны быть, по крайней мере, бесчувственными, если не безнравственными, и вызывает сочувствие к их менее продуктивным чернокожим жертвам и их восхваление.

Всякий раз при избрании представляющего меньшинство политического деятеля на должность или достижении им иного влиятельного положения во власти, он вполне недвусмысленно заявляет, что хочет помочь своему народу, и все находят это нормальным, приемлемым и даже похвальным [364 - Чернокожие политики в подавляющем большинстве поддерживают программы перераспределения богатств, обременяющие белых в пользу чернокожих, и даже сформировали с этой целью фракцию чернокожих депутатов в Конгрессе США (Sailer, 2008b). Крайний случай подобного рода демонстрируют облеченные властью евреи, действующие в пользу Израиля в ущерб США, например, неоконсерваторы, втянувшие нас в войну в Ираке.]. И когда он помогает своему народу, он способствует распространению своих собственных аллелей, так как его народ обладает большим числом его аллелей, чем другие народы; пристрастие адаптивно. Но адаптивное поведение такого рода не дозволяется белым, которые должны без стонов взирать на лишения своего народа.

Наилучшая стратегия для избираемых политиков обычно заключается в том, чтобы никого не раздражать. Политиканы боятся спорных вопросов, как упыри солнечного света. Этнические столкновения заставляют их становиться на чью-либо сторону, что означает потерю большого числа голосов вне зависимости от того, чью сторону они примут. Использование законов о разжигании ненависти и цензуры для подавления тех, кто возбуждает межэтнические конфликты, намного облегчает переизбрание. Аналогично средства массовой информации мало выиграют и намного больше потеряют от публикации материалов, оскорбляющих кого-то из их зрителей, читателей и рекламодателей. Недавно, к примеру, пресса и телевидение США отказались публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда, вызвавшие протесты мусульман по всему миру.

Эгалитаристам – следует поддерживать демократию, особенно в мультикультурных государствах, так как если все генетически равны, каждый должен иметь один голос. Но трудно себе представить, что произойдет, если последние остатки белого большинства проголосуют единым блоком за свои расовые интересы, что делают различные расовые меньшинства [365 - Меньшинства обычно сплоченнее большинства (Salter, 2003).]. Когда избиратели голосуют блоком, один голос не является равновеликой частью политического влияния даже в тех редких случаях, когда влияние не продается; в итоге, демократии становятся стаями гиен, дерущихся за мертвую тушу. Действенными решениями являются лишь диктатура, подобная режимам Тито в Югославии или Хусейна в Ираке, способная методом кнута и пряника удерживать единство мультикультурного общества, либо либертарианство, где государство настолько мало, что не имеет достаточного объема ресурсов, пригодных для раздачи. Впрочем, второй вариант вряд ли когда-нибудь будет принят, так как никто не захочет отказываться от получаемого им сейчас.

Определенно, демократия дезадаптивна для генетически однородного большинства, так как снижает его генетическую приспособленность. Для большинства было бы намного разумнее ограничить круг имеющих право голоса (преимущественно) своими членами, как это сделали евреи в Израиле. Для эгалитаристов это, конечно, самая вопиющая форма расизма, но перед белым большинством стоит выбор: расизм или исчезновение. Меньшинства всегда могут возвратиться в свои собственные страны, где являются большинством, или отправиться туда, куда им захочется.

(Генетический) эгалитаризм базируется не на рационализме, но на сентиментальном бла-бла-бла о всемирном братстве и любви. Любые факты, противоречащие этим прекраснодушным, но нереалистичным эмоциям, например, о генетических различиях, должны отрицаться и замалчиваться, так как они чересчур огорчительны. Эгалитаризм является средством снятия стресса, порождаемого вызовами реальности.

Можно представить себе эгалитариста, явившегося на ипподром и обращающегося к первому встречному: «Вы знаете, все эти лошади должны быть одинаково быстрыми, если им давать одинаковый корм и одинаково тренировать». Непонимающий взгляд. «Я полагаю, некоторые из лошадей проигрывают потому, что люди думают, что они не могут победить, и лошади верят этому». Еще один непонимающий взгляд. И последняя фраза: «Скачки плохи сами по себе, так как заставляют проигравших лошадей плохо думать о себе». Однако, когда эгалитаристы делают подобные заявления о людях, сотни миллиардов долларов улетают с каждым их словом.

Эгалитаризм это безрассудный эксперимент бунтарских подростковых умов, поставивших на кон всю будущность нашего биологического вида, и основанный лишь на высокомерии людей, не терпящих вызовов своей идеологии. Когда эксперимент, наконец, завершится и человеческое разнообразие сменится единообразной ублюдочной помесью, неспособной поддерживать современную цивилизацию, будет слишком поздно восстанавливать то, что мы некогда имели.