Книга: Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса

Новые пятна

Новые пятна

Если говорить о нашем нынешнем росте, введенное Брунеллески понятие перспективы по-прежнему актуально: то, что вы видите, зависит от вашего угла зрения.

Сделайте шаг назад и посмотрите на человечество издали, и вы увидите в целом позитивную картину. Формирующийся глобальный средний класс – средняя треть человечества с точки зрения доходов – пережил повышение реальных доходов на 60–70 % по сравнению с 1988 г. Доходы наименее состоятельной трети населения выросли на 40 % [74]. Но сравните судьбы мировой верхушки и мирового дна, и вам откроется совсем другая картина. В то время как в среднем глобальное благосостояние улучшилось, крайние точки отошли еще дальше друг от друга, и сегодня разница между высшими и низшими слоями общества продолжает расти. В 2010 г. в руках у 388 миллиардеров мира было сосредоточено больше средств, чем имела вся вторая (менее состоятельная) половина человечества. В 2015 г. эти богатства находились под контролем всего 62 человек [75]. Менее состоятельная половина мирового населения – 3,6 миллиарда человек – живет в среднем всего на несколько долларов в день. К ним относятся 2,5 миллиарда человек, живущих в антисанитарных условиях, 1,3 миллиарда человек, живущих без электричества, и 800 миллионов человек, которым хронически не хватает пищи [76]. В этой половине сосредоточены 99 % всех случаев детской смертности, 80 % всех случаев смерти от хронических заболеваний и 75 % всех случаев смерти от инфекционных заболеваний [77].

Сделайте шаг вперед, разделите человечество на страны, и картина снова изменится. Сравнивая страны, первое, что мы замечаем, – это позитивное явление, которое экономисты называют конвергенцией [78]. В совокупности за прошедшую четверть века средний доход в более бедных, развивающихся странах почти сравнялся со средним доходом в более богатых странах с развитой экономикой, и это произошло довольно быстро. Начиная с 2000 г. 50 стран демонстрируют более чем 3,5-процентный прирост доходов на душу населения в течение десяти лет или более, а число стран, классифицированных как страны с «низким доходом» по стандартам Всемирного банка, уменьшилось в два раза, с >65 % до 33 % [79]. Эти эмпирические свидетельства подтверждают интуитивно понятное явление: менее развитые страны, которые только начинают заводить двигатели прогресса (то есть развивать базовую инфраструктуру, образование и здравоохранение), будут демонстрировать в этой области больше успехов, чем зрелые страны, у которых все это уже есть.

Некоторые серьезные оговорки портят общее впечатление. Это касается как людей, так и государств: уровень благосостояния мировой верхушки и мировых низов разительно отличается. С 1990 г. средний доход в двадцати самых бедных странах мира поднялся примерно на 30 %, в конкретных цифрах: примерно с 270 до 350 долларов, то есть вырос на 80 долларов. Доход в 27 самых богатых странах также возрос примерно на 30 % – с 36 до 44 тысяч долларов, то есть увеличился на 8000 долларов [80].

То, в какой стране вы родились, до сих пор во многом определяет, какая жизнь вас ждет. Если вы европеец, вы будете в среднем на 20–23 сантиметра выше (хороший обобщающий показатель здоровья нескольких поколений), чем житель Центральной Америки или Южной Азии [81]. Если вы родились в Нигере, ваша жизнь будет на 26 лет короче и вы потратите на учебу на 9 лет меньше, чем житель Дании [82]. Кроме того, у вас будет гораздо больше шансов стать очевидцем и участником военного переворота, гражданской войны или другого конфликта, в котором вас могут убить, искалечить, изнасиловать, лишить родных и/или крыши над головой.

И наконец, сделайте еще шаг вперед, чтобы посмотреть на внутреннее положение каждой страны, и картина снова станет неоднородной. Почти во всех странах, от наименее до наиболее развитых, разрыв между богатыми и бедными за последние несколько десятилетий увеличился [83]. Нигерия, в настоящее время самая крупная экономическая держава Африки, демонстрирует также один из самых впечатляющих примеров экономического неравенства в мире. За последние два десятилетия валовый доход Нигерии в реальном выражении на душу населения увеличился почти в два раза. Поразительно, но доля нигерийцев, живущих в нищете, за это время также удвоилась (с >30 % до >60 %) [84]. В США у 20 % наиболее состоятельных граждан реальные доходы выросли более чем на 25 % с 1990 г., у 20 % наименее состоятельных граждан доходы упали на 5 % [85]. 20 % наименее состоятельных граждан зарабатывали больше в те времена, когда в экономике США доход на душу населения был на 40 % меньше. Даже в европейских странах, давно известных экономическим равенством, таких как Дания, Германия и Швеция, богатые все больше отдаляются от основной массы граждан [86]. И это не только статистическое, но и пространственное разделение. Не только страна, но и местность, в которой вы родились, может определить качество вашей жизни. Жители престижных районов Оксфорда, Англия, могут рассчитывать прожить на 15 лет дольше, чем те, кто родился в более бедных районах города, – а вероятность того, что они отправят своих детей учиться в одноименном университете, гораздо выше.

Отстающие страны

Отставание и регресс остаются двумя основными факторами, влияющими на разницу в благосостоянии стран.

Первый фактор заключает в себе множество различий, особенно тех, которые зависят от развития технологий, торговли и инвестиций. Теоретически поделиться новой идеей ничего не стоит, но на практике распространение новой идеи может обойтись довольно дорого. Обычно это требует непосредственных затрат – например покупки или лицензирования новых технологий, но нередко затраты являются косвенными – к ним относится, например, обучение граждан использованию новых технологий. Во всем мире правительства тратят в среднем по 4600 долларов на одного ученика в системе государственного образования – в странах Центральной и Южной Африки этот показатель равняется всего 185 долларам, и это притом что по сравнению с 1990 г. он вырос на 15 % [87]. Недостаток финансирования тормозит все процессы – от распространения научных данных о вреде курения до сберегательных счетов, от полупроводников до представлений о равенстве женщин и мужчин. Страны, имеющие хорошую систему образования и промышленность, проводящие много собственных исследований и выделяющие средства на создание поддерживающей инфраструктуры, могут внедрить использование новых технологий и идей гораздо быстрее, чем страны, где такие условия отсутствуют[15].

Самый наглядный сегодняшний пример – неравенство в освоении цифровой сферы и его крупные социальные последствия. Интернет и мобильные технологии помогают преодолеть барьеры на пути к информации, образованию и коммуникации. Телекоммуникационная инфраструктура сегодня больше, чем любые другие технологии, представляет собой прогресс.

Но ее доступность не для всех одинакова. Международный союз по телекоммуникациям (МСТ) составил рейтинг более чем 150 стран согласно уровню развития в них телекоммуникационной инфраструктуры, включая стационарную и мобильную телефонию, домашний доступ к компьютеру и интернету, а также проводную и беспроводную широкополосную связь. Все 20 стран, занимающих первые строчки в этом рейтинге, находятся в Европе, Северной Америке и богатых регионах Юго-Восточной Азии и обладают неограниченным интернет-трафиком и повсеместным распространением широкополосного интернета, а количество абонентов мобильной связи в них превышает количество жителей. По другую сторону цифрового барьера в 20 странах, занимающих нижние строчки (все они находятся в Африке), по-прежнему существует лишь ограниченный (в основном коммутируемый) доступ в интернет, мало пользователей, слабо распространена беспроводная широкополосная связь, а доступ к международным массивам данных крайне ограничен. В целом, по данным МСТ, существует 39 «наименее подключенных стран», соответствующих этому описанию, в которых проживает до 2,4 миллиарда человек [88]. (Возможно, вскоре инновационные решения, такие как беспилотные самолеты Facebook на солнечных батареях и высотные воздушные шары Google, смогут помочь Африке заполнить некоторые из этих пробелов.)

Отставание стран в области торговли и инвестиций более противоречиво, хотя логически вытекает из сказанного выше. Классическая экономическая теория учит, что все страны получают выгоду от более открытой торговли (поскольку каждая из них может сосредоточиться на том, что удается ей лучше всего, и предложить это для обмена остальным участникам), однако в реальности все выглядит отнюдь не так просто [89]. Когда препятствия на пути потока капитала, людей, идей и товаров исчезают, недостатки одной страны по сравнению с другой порой становятся просто вопиющими. Преимущества торговли не просто просачиваются, как ручейки из тающего на вершине горы снега, чтобы принести каждому то, что ему нужно. Скорее они стекаются в те страны и города, которые изначально обладают преимуществами.

Некоторые из этих преимуществ возникают естественным образом. Например, Сингапур обладает выгодным положением и глубокими гаванями, которые делают его идеальным торговым центром Азии. Другие преимущества создаются руками человека. Ямайка, еще одно островное государство, имеет даже больше естественных преимуществ, чем Сингапур: более обильные и прибыльные природные ресурсы, близость к крупному открытому рынку и гораздо более привлекательные пляжи. В 1960 г. эти два острова имели сопоставимый уровень ВВП на душу населения. С тех пор сингапурский ВВП на душу населения взлетел выше, чем в Соединенных Штатах, в то время как ямайский реальный ВВП более пятидесяти лет оставался неизменным. Детская смертность на Ямайке сегодня в восемь раз выше, чем в Сингапуре. Статистика убийств и изнасилований на Ямайке одна из самых высоких в мире, в то время как в Сингапуре она одна из самых низких. Разница заключается в том, что Сингапур предпринял политические меры для привлечения инвестиций и высококвалифицированных специалистов и выстроил систему образования, транспорта и энергетики, а также IT-инфраструктуру мирового класса. Ямайка этого не сделала.

Географическое положение, ресурсы, количество рабочей силы и квалифицированных специалистов, инфраструктура, выбор государственной политики, качество юридических и финансовых учреждений, предрассудки, касающиеся расы или пола, – все это гораздо сложнее анализировать, чем тарифные ставки. Вот почему, несмотря на резкое сокращение глобальных торговых барьеров в течение последних двух десятилетий, сегодня всего 10 стран обеспечивают 60 % всей мировой торговли в стоимостном выражении, а 60 стран обеспечивают 92 %. Некоторые страны Африки фактически скатились на более примитивные ступени экономического развития (сокращение собственного производства, более активная добыча полезных ископаемых), после того как деньги и промышленность перекочевали в другие (более готовые для бизнеса) страны Африки и Азии [90]. Международный валютный фонд когда-то поставил обязательным условием финансовой помощи бедным странам открытие их промышленности для иностранных инвестиций и конкуренции. Сегодня он неохотно признает, что было безрассудством требовать этого от стран, где еще не существовало политической и социальной инфраструктуры, которая позволила бы им участвовать в конкуренции на равных[16].

Отстающие граждане

Экономические преобразования в эпоху Возрождения – развитие сельских областей, переход от феодальной зависимости к наемному труду в сельском хозяйстве, расширение конкуренции в международной торговле зерном и товарами – способствовали успеху хорошо подготовленных граждан и заставили тех, кто оказался в неблагоприятном положении, прикладывать еще больше усилий, чтобы не отставать. То же самое происходит с людьми сегодня. Падение торговых и инвестиционных барьеров позволило перенести трудоемкое производство в те страны, где оно ниже оплачивается. Технологический прогресс, особенно в области вычислительной техники и робототехники, сделал возможной замену рабочих машинами. (По удачному совпадению, слово «робот» произошло от славянского слова, в XIV–XV вв. означавшего часть недели, обычно от двух до четырех дней, когда крестьянин бесплатно работал на своего господина [91].) Обе эти тенденции увеличили прибыли для владельцев и инвесторов и подняли заработную плату для тех, кто обладал управленческими и техническими навыками, вписывающимися в новую динамику. Но они снизили доходы тех наемных работников, чьи рабочие места перешли в офшор или были заняты машинами. Одним словом, отмена экономических барьеров увеличила доходы квалифицированных работников и увеличила разрыв в оплате труда между более и менее образованными кадрами [92].

Регресс

Добросовестное правительство может помочь отстающим быстро догнать тех, кто вырвался вперед (как это произошло в Китае, Гане, Сингапуре и многих других странах). Но внезапные незапланированные шаги назад – социальные, экономические, экологические, биологические и военные потрясения – могут уничтожить достижения даже самых эффективных программ развития. Такие потрясения происходят все чаще. Из десяти наиболее смертоносных стихийных бедствий с 1980 г. восемь произошли после 2002 г. [93]. В наши дни, как и пятьсот лет назад, эти потрясения сильнее всего бьют по малообеспеченному населению. Бедные люди и бедные страны остаются наиболее беззащитными перед стихийными бедствиями и войнами (в развивающихся странах разворачиваются 10 крупнейших военных конфликтов современности, они же служат источником 86 % общего числа (20 миллионов) беженцев в мире) [94], а также перед новыми опасностями, о которых пойдет речь в главе 6. У них не хватает средств, чтобы принять профилактические меры – изучить новые технологии, организовать запасы продуктов питания и топлива, соорудить дамбу или подготовить государственных служащих для помощи населению при стихийных бедствиях, – которые могли бы снизить их уязвимость. У них нет средств на ликвидацию последствий стихийного бедствия – восстановление дорог, школ и больниц. И им недостает средств, чтобы поддержать население, наладив выплату пособий по безработице, организовав удовлетворительную систему здравоохранения, пенсионного обеспечения и хранения частных сбережений. В развитых странах ВИЧ/СПИД считается хроническим, но поддающимся контролю заболеванием. В большинстве стран Центральной и Южной Африки это экономическая и социальная катастрофа. Людей, которые уже испытывают трудности с поиском пропитания, потрясения лишают возможности учиться и работать, загоняют их в нищету, толкают к преступной деятельности, злоупотреблениям, этническому насилию, самоубийствам и голоду.

В других случаях движение в обратном направлении происходит по вине некомпетентного руководства. Правительство Северной Кореи ничего не сделало для своего народа с 1990 г., после того как страна лишилась поддержки Советского Союза, предпочитая вернуть людей в 1950-е гг., чем признать, что их экономическая идеология несостоятельна. В Сомали с 1991 по 2012 г. бушевала кровавая гражданская война, что не только на два десятилетия отрезало население страны от прогрессивных процессов Нового Ренессанса, но и сделало ее одним из худших на Земле мест для жизни. Сегодня в Сомали один из десяти детей умирает на первом году жизни, организованного школьного обучения практически не существует, нынешнее поколение женщин на 75 % неграмотно, а доход на душу населения (284 доллара в год) составляет одну пятую от среднего показателя этого региона (страны Центральной и Южной Африки), который сам по себе является самым низким в мире [95]. До начала гражданской войны в 2011 г. Сирия обладала одной из лучших систем здравоохранения на Ближнем Востоке. К 2014 г. 60 % больниц в стране были разрушены, число врачей уменьшилось вдвое, а нарушение программ вакцинации привело к новым вспышкам полиомиелита и кори [96].

Наконец, еще одной причиной регресса становится недобросовестное ведение бизнеса. Разграбление ренессансной Европой Северной и Южной Америки в наше время повторилось, хотя и в меньших масштабах, в регионах, также находящихся на периферии общественного внимания. Иностранный бизнес сыграл свою роль в самых громких скандалах последних десятилетий, среди которых были Бхопальская катастрофа 1984 г. (авария на химическом заводе в Бхопале, принадлежащем американской компании Union Carbide), уничтожение тропических лесов Индонезии и других стран, а также ущемление прав трудящихся и поддержка диктатуры во многих развивающихся странах. Общественные организации – Transparency International, «Гринпис», «Инициатива по обеспечению прозрачности в добывающей промышленности» (EITI) и др. – привлекают внимание общественности к деятельности этих предприятий и призывают их к ответу, но возможностей для нечестной игры остается по-прежнему много.