Книга: Извечные тайны неба

Программа «Аполлон»

Программа «Аполлон»

Под непосредственным впечатлением советских успехов в исследовании Луны, после тщательного обсуждения с ведущими американскими специалистами президент Джон Кеннеди летом 1961 г. объявил пилотируемый полет к Луне национальной задачей США на текущее десятилетие. Планы пилотируемого полета к Луне получили общее название программы «Аполлон».

Президент Джон Кеннеди сыграл большую роль в том, что американцы поняли и были вынуждены признать важнейшее значение космических исследований, впервые в мире широко развернутых в Советском Союзе. В память об этом выдающемся политическом деятеле, после трагической гибели президента от руки убийцы, мыс Канаверал во Флориде, где расположен основной ракетно-космический полигон США, был переименован в мыс Кеннеди. Впрочем, по прошествии нескольких лет местные власти вновь вернули мысу название Канаверал. Имя Кеннеди осталось только за самим ракетно-космическим полигоном.

К работе над программой «Аполлон» были привлечены многие американские и эмигрировавшие в США ученые. Одним из основных руководителей программы стал Вернер фон Браун, известный немецкий ракетчик, во время фашизма в Германии участвовавший в создании ракетных снарядов «Фау», – тех самых «Фау», с помощью которых Гитлер собирался стереть с лица земли Лондон и другие важные центры Великобритании. На секретном немецком подземном ракетном заводе в Нордхаузене (в Тюрингии, в горах Гарца) и на полигоне близ маленькой рыболовецкой деревушки Пенемюнде на берегу Балтийского моря, возглавлявшихся Вернером фон Брауном, от непосильного труда погибли тысячи угнанных гитлеровцами в неволю людей. Вовлекли в программу «Аполлон» и группу переправленных после войны в США из поверженного третьего рейха специалистов по авиационной медицине во главе с X. Штругхольдом. Есть фотография, на которой X. Штругхольд снят вместе с Джоном Гленном; немецкого врача величали в США «отцом космической медицины». Несколько десятков немецких медиков под руководством Штругхольда создавали скафандры и другое снаряжение. Доставленные в 1945 г. в США, в руках американцев в качестве образцов находились узлы и детали, достаточные для сбора сотен ракет «Фау-2».

В общей сложности в выполнение программы – «Аполлон» в США было вовлечено около 300 тысяч человек. Работали над этой программой американцы без малого десять лет. Это была самая сложная и самая дорогостоящая из всех когда-либо задуманных в США научных программ. Она была сопряжена с большими трудностями и с огромным риском. Не будет преувеличением сказать, что при ее выполнении политические ’и престижные соображения намного перевесили все остальные.

Вслед за советскими «Зондами» первый пилотируемый полет по трассе Земля – Луна – Земля совершил космический корабль «Аполлон-8» с экипажем в составе Бормана, Ловелла и Андерса.

Первая высадка на Луну была поручена экипажу «Аполлона-11».

Восьмидневный полет «Аполлона-11» начался солнечным утром 16 июля 1969 г. Ракета-носитель «Сатурн-V» высотой в сорокаэтажный дом, сжигая ежесекундно по 15 тонн горючего, за несколько минут вытолкнула космический корабль на околоземную «орбиту ожидания».

Самый неразговорчивый экипаж, как окрестила команду «Аполлона-11» американская пресса, возглавлял «великий молчальник» Нейл Армстронг. «Если он кивает головой или просто улыбается, – замечает его жена, – это для него оживленная беседа. Если говорит да, считайте, что беседа приняла бурный характер. Если же вы услышите от него нет, то беседа перешла в ожесточенный спор».

Как утверждали шутники, выбор для первого полета на Луну пал на Армстронга потому, что с ним уже успело стрястись буквально все, что только может произойти с летчиком и астронавтом. Однажды он пережил смертельную опасность при испытаниях ракетоплана. «Джемини-8», которым командовал Армстронг, потерял управление и завертелся волчком, – его пришлось срочно приводнять в резервной зоне. Позднее, во время катастрофы летающего тренажера, Армстронг едва успел спастись на парашюте. Во всех критических ситуациях у него проявлялись молниеносная реакция и безотказное самообладание.

В космонавты идут только отважные и мужественные люди, не боящиеся риска и не боящиеся громадной ответственности. Профессия накладывает на них свой дополнительный общий отпечаток. И не случайно, читая биографию Армстронга, знакомясь с его характером, мы невольно отмечаем в них те черты, которые роднят всех покорителей космоса, которые сближают простого американского парня Армстронга с пионерами космических трасс – советскими космонавтами.

Двумя другими членами экипажа «Аполлона-11» были полковник Эдвин Олдрин и подполковник Майкл Коллинз.

Проверив на околоземной «орбите ожидания» основные системы своего космического корабля – а он состоит из 15 миллионов деталей! – экипаж «Аполлона-11» получил разрешение взять курс на Луну.

Половина пути была преодолена им за 25 часов. Словно у автомобиля, взбирающегося в крутую гору, скорость движения «Аполлона-11» неуклонно падала, покуда он не пересек невидимый гравитационный «водораздел» между сферами тяготения Земли и Луны. С этого момента скорость его начала возрастать. Но на вторую половину пути «Аполлону» потребовался 51 час.

Затормозив движение корабля специальным двигателем, экипаж «Аполлона-11» вышел на окололунную орбиту. Снова тщательные проверки всех систем, и вот, наконец, Земля разрешает посадку. Командный отсек с Майклом Коллинзом на борту под кодовым названием «Колумбия» остается на окололунной орбите. Посадочный отсек под кодовым названием «Игл» («Орел») начинает спуск в Море Спокойствия.

Уже на небольшой высоте Армстронг обнаружил, что автоматика ведет корабль прямехонько в кратер размерами с футбольное поле. Вокруг кратера повсюду виднеются «валуны» размером с микролитражную автомашину. Армстронгу пришлось принять управление на себя и резко уйти в сторону. Несмотря на завидное хладнокровие, пульс Армстронга, как отметили на Земле, подскочил с обычных 77 до 156 ударов в минуту.

Контакт «Орла» с лунной поверхностью произошел благополучно 20 июля 1969 г. в 23 часа 17 минут 32 секунды московского времени. Через несколько часов Нейл Армстронг очень медленно спустился по девяти ступенькам довольно шаткой лесенки и, словно купальщик, пробуя холодную воду, с великой осторожностью встал на поверхность Луны. «Один небольшой шаг для человека, и какой огромный скачок для всего человечества», – первые слова, сказанные Армстронгом на Луне. Вскоре к нему присоединился Эдвин Олдрин.

С этого момента оба космонавта стали потенциальными разносчиками гипотетической лунной заразы. Что если на Луне существуют микроорганизмы, опасные для человечества? Что если человеческий организм не имеет к этой лунной заразе никакого иммунитета? Хотя возможность биологического заражения Земли лунными микробами теоретически оценивалась как один шанс на сто миллиардов, астронавтам после возвращения на Землю предстоял суровый карантин. Его срок – три недели с момента выхода на лунную поверхность.

Сразу же после выхода Армстронг быстро наполнил карманы скафандра образцами лунных пород на случай аварийного взлета. С помощью телекамеры Армстронг и Олдрин стали демонстрировать Земле приемы лунной ходьбы, которые они назвали «стилем кенгуру». Словно диковинные привидения плыли по телевизионному экрану туманные изображения людей, впервые вторгшихся в безмолвный мир Луны с ее пониженной силой тяжести. В лунных условиях космонавтам приходилось даже учиться стоять, – они должны были становиться, наклонившись вперед, в полуприсяде, или, как они говорили, в позе «усталой обезьяны».

Топая по Луне своими дорогостоящими термозащитными башмаками, Армстронг и Олдрин разместили автоматический сейсмограф и другое оборудование, не спеша собрали коллекцию документированных образцов, – камней, которые перед взятием подробно, со всех сторон, фотографировались и описывались.

Армстронг и Олдрин оставили на Луне эмблему «Аполлона-1» в память о трагически погибших астронавтах Гриссоме, Уайте и Чаффи. Рядом они положили памятные медали, отлитые в честь Ю. А. Гагарина и В. М. Комарова.

Как пошутил телевизионный комментатор, Эдвин Олдрин был первым человеком, покинувшим Луну. Следом за ним, после двух с лишним часов пребывания на поверхности, ушел в кабину Армстронг. Как после пикника на лоне природы люди оставляют на лесной лужайке рваные газеты, консервные банки и следы костра, так и космонавты бросили вблизи корабля множество предметов: телекамеру, киноаппараты, геологический инструмент и отдельные части своего туалета, включая тяжелые ботинки. В кабине, сняв гермошлемы, оба впервые почувствовали едкий лунный запах.

Космонавты спали и приводили в порядок свое запутанное хозяйство, – важное и менее важное. На радость собирателям марок, например, они возили с собой на Луну клише будущей почтовой марки, посвященной их полету. А Майкл Коллинз, тем временем, терпеливо дожидался на лунной орбите, черпая все новости из рассказов с Земли. Прямая связь его с Морем Спокойствия могла продолжаться на каждом витке только очень короткое время.

Наконец, пробыв на Луне 21 час 36 минут, Армстронг и Олдрин включили на 438 секунд двигатель взлетной ступени «Орла» и, состыковавшись с «Колумбией», перешли к Коллинзу. Перед этим они тщательно очистились от остатков лунной пыли с помощью пылесосов.

Полет домой из Моря Спокойствия в Тихий океан проходил без происшествий, хотя земной океан и встречал путешественников двухметровой штормовой волной, так что место приводнения пришлось перенести.

Астронавтов провожали как героев, а встречали как прокаженных. Им тотчас сунули в люк биологически изоляционные скафандры и несколько раз тщательно продезинфицировали космический корабль. Астронавты буквально юркнули в карантинный фургон, который был доставлен на Гавайские острова и оттуда, транспортным самолетом, в Хьюстон, в Лунную приемную лабораторию (ЛПЛ). Туда же, во избежание потери их в случае аварии, двумя партиями, на двух самолетах, были отправлены привезенные с Луны камни.

В Лунной приемной лаборатории астронавты были изолированы от внешнего мира гораздо строже, чем если бы они болели бубонной чумой. В Хьюстон были стянуты все крупнейшие специалисты в области эпидемических заболеваний. Были изучены истории болезни около семисот сотрудников ЛПЛ, которые имели хотя бы самое отдаленное отношение к астронавтам и лунным камням. В условиях небывалой сенсационности, окружавшей полет «Аполлона-11», даже обыкновенный безобидный насморк хотя бы у одного из этих семисот человек мог вызвать панические слухи о распространении «лунной заразы». А что бы случилось, если бы заболел невзначай кто-нибудь из астронавтов? Они находились под неусыпным врачебным надзором, каждый из них подвергался бесконечным медицинским анализам. За этот период, считают астронавты, у них перепортили гораздо больше крови, чем за время полета и Луне.

Для обнаружения биологической активности лунных пород их приводили в соприкосновение с растениями, птицами и животными. Но главный эксперимент заключался в пробах над белыми мышами.

В ходе подготовки к полету «Аполлона-11» микробиологи вывели породу стерильных белых мышей. Во избежание заражения микробами даже роды их были искусственными. К моменту вселения в ЛПЛ Армстронга, Олдрина и Коллинза ученые располагали девятым поколением этих невиданных животных, полностью лишенных иммунологической сопротивляемости. Оберегать их жизнь стоило неимоверных усилий. Их мог отправить на тот свет самый безобидный микроб. Достаточно сказать, что карантин удивительных мышей был втрое строже карантина самих астронавтов.

Вот этих-то мышей и заставили дышать воздухом, загрязненным лунной пылью, давали им ее в пищу, вводили в кровь через вены. Но здоровье мышей нисколько не пострадало. И в ночь на 11 августа карантинное заточение американских астронавтов благополучно закончилось.

Основной результат, которого добились американские ученые в этом полете, – опробование технических средств для высадки на поверхность Луны человека и возвращения его на Землю. С точки зрения науки было доказано полное отсутствие на Луне органических соединений, точно определен химический состав взятых образцов лунных пород. Изотопным методом был определен также возраст этих пород, который оказался исключительно большим – 3-4 млрд лет.

Согласно решению XIV Генеральной Ассамблеи Международного астрономического союза (1970 г.), в порядке редчайшего отступления от традиции, 12 лунным кратерам были присвоены имена живых, здравствующих людей. Шесть кратеров были названы в честь советских первопроходцев космических трасс – Титова, Николаева, Терешковой, Леонова, Феоктистова и Шаталова. Еще шесть кратеров названы именами членов экипажей «Аполлона-8» и «Аполлона-11» – Бормана, Ловелла, Андерса, Армстронга, Олдрина и Коллинза.