Книга: Рассказы о самоцветах

Золотистые камни

Золотистые камни

Долго не мог я поверить, что настоящие желтые камни исключительно редки. Внимательно перелистывал я страницы больших трудов по минералогии и справочников по драгоценным камням, но напрасно. Настоящие желтые камни, камни золотистые, чистых сверкающих желтых тонов, — действительно большая редкость. Правда, весьма обычны темно-бурые камни с переходами в винно-бурые тона, которыми мы восторгаемся в свежих, только что вынутых из земли фенакитах, или в сверкающих, как алмаз, бурых цирконах, называемых «жаргонами». Эти же тона мы видим в красивых буро-желтых гранатах, спессартинах и гессонитах. Многообразны также красно-желтые оттенки различных агатов, сардеров и сардониксов. Но все это камни желто-бурых тонов, а не чистых, сверкающих, золотистых оттенков.

Настоящие прозрачные «золотистые камни» мы знаем только в довольно редких красивых ярко-желтых алмазах Южной Африки. Мы знаем их и в винно-желтых топазах Бразилии, Саксонии и Южного Урала, в которых как бы искрится чистое белое виноградное вино.

Мы знаем и несколько непрозрачных желтых камней — полуопалы Алтая, окаменелое дерево Венгрии, замещенное опаловым веществом с красивым желтым отливом, желто-бурые разности яшм. Но все это не дает нам настоящего желтого тона, того чистого сверкающего желтого цвета, в котором не было бы ни зеленого, ни оранжевого оттенка и который горел бы, как золото, со всеми его переливами.

Правда, такой камень знал Восток — это настоящий хризоберилл, т. е. золотистый берилл. Но этот камень так редок в песках Цейлона, что нельзя его считать промышленным самоцветом.

Мы знаем еще очень редкие лимонно-желтые турмалины и желтые с зеленоватым отливом адуляры Мадагаскара, только в последние годы появившиеся на рынке самоцветов. Очень редки настоящие желтые корунды, желто-зеленые титаниты и эпидоты, а также скаполит цвета соломы и отливающие красным оттенком желтые данбуриты с о-ва Мадагаскара — этой сокровищницы самоцветных камней. Список этот можно закончить, если мы еще назовем гелиодор из Южной Африки.

И все-таки есть один камень, есть один самоцвет прекрасного золотистого цвета, который во все времена привлекал своей таинственной туманностью, сверкающим блеском, своими загадочными свойствами.

Это янтарь, «морской ладан» Древней Руси.

Я был еще мальчиком, когда проездом через город Вену прочел в витрине магазина табачных изделий: «Зайдите посмотреть мастерскую наших мундштуков» — дальше следовал адрес. И тогда уже увлеченный камнем, я отправился посмотреть, как делают мундштуки. На окраине города в темных, плохо устроенных мастерских я увидел несколько мастеров, преимущественно греков и албанцев, вытачивавших из кусков морской пенки и круглых желваков янтаря прекрасные мундштуки и чубуки для курения.

Они рассказывали мне, как мягко податливы эти камни их резцу, как хороши мундштуки именно из этих камней, придающих табаку какой-то особый аромат, особое ощущение тепла.

Прошло много лет. В мастерских нашего Московского университета готовились точные приборы. Для изучения радиоактивности стране были необходимы прекрасные изоляторы для приборов, определяющих радиоактивные свойства вещества. Таким изолятором явился янтарь, отбросы которого получали от фирм, готовивших янтарные изделия. Янтарь собирали по берегам Днепра, ниже Киева, где он назывался «бруштином». Его привозили из Паланги и Риги, с берегов Балтийского моря. Позже судьба занесла меня в Кенигсберг (ныне Калининград).

Здесь я увидел во всей красоте самые разнообразные изделия из янтаря — замечательные брошки, коробочки, серьги и главным образом бусы. Бусы самых разнообразных цветов, размеров, огранки, оттенков, прозрачности. На сотни ладов умели кенигсбергские мастера гранить этот камень, и недаром знатоки различали свыше 250 сортов его.

Музей Кенигсбергского университета располагал громадной коллекцией фауны в янтаре, насчитывавшей более 70 тыс. образцов. Среди всех экспонатов выделялась ящерица в янтаре. Замечательны были натеки, сосульки и капли. Самый большой кусок янтаря (по данным 1914 г.) весил 6,75 кг.

Здесь же, в Кенигсберге, я познакомился и с другим применением янтаря. В особых чанах камень очищался от своей наружной корки, затем в автоклавах подвергался осторожному нагреванию и вновь прессовался в готовые изделия прекрасных красочных тонов. Такой янтарь оказался лучшим материалом для художественных отливок. А в других цехах той же фабрики я увидел, как обрабатывался янтарь особыми химическими веществами и как из него получалась дорогая янтарная кислота, широко применяющаяся в парфюмерии и химической промышленности, как получались различные смолы, заменяющие канадский бальзам.

Здесь же я узнал о том, что некоторые сорта янтаря, особенно знаменитый янтарь Бирмы, при сгорании дают исключительно резкий, но приятный запах и что богатые китайцы в торжественные дни бросали в огонь большие куски бирманского янтаря, чтобы наполнить комнату дивным благоуханием.

Затем прошло еще много лет. И новые картины изделий из прекрасного янтаря напомнили мне о старых впечатлениях Вены и Кенигсберга.

Передо мной знаменитая комната Царскосельского дворца-музея в Пушкине, под Ленинградом, с янтарной резьбой — одно из чудес мира. Эта комната много лет красовалась в Зимнем дворце, и только когда Растрелли, этот замечательный зодчий Екатерининской эпохи, приступил к перестройке Царскосельского дворца, он перенес ее туда. Знаток и любитель самоцветных камней Фелькерзам так описывает эту комнату: «Все стены комнаты сплошь облицованы мозаикой из неровных по форме и величине кусочков полированного янтаря почти однообразного желтовато-коричневого цвета… Эта декорация производит одинаково приятное впечатление как при солнечном, так и при искусственном свете. Здесь нет ничего навязчивого, крикливого, все настолько скромно и гармонично, что иной посетитель дворца, пожалуй, пройдет по этому залу, не давая себе отчета в том, из какого материала создана облицовка стен, коробки окон и дверей и орнаменты на стенах.

Больше всего напоминая мрамор, янтарная облицовка, однако, не производит впечатления холода и пышности, присущих мрамору, и при этом по красоте далеко превосходит облицовку из самого драгоценного дерева». На одной из стен янтарем выложены даты «1709» и «1760» — годы создания комнаты и перенесения ее в город Пушкин^[12].

Много интересных изделий из янтаря можно видеть в Оружейной палате в Москве. Вот так называемый властелинский посох патриарха Филарета, поднесенный ему балтийскими странами в 1632 г. Не менее интересны находящиеся там кубок из янтаря (1635), подсвечники и другие довольно крупные вещи.

В Минералогическом музее Академии наук СССР вы можете увидеть замечательную коллекцию из 12 янтарных пробок для бутылок.

На оправе этих пробок выгравировано название местностей Польши, в которых был найден янтарь. Одни из этих пробок идеально прозрачны и имеют цвет пива, другие по своей окраске напоминают зрелый лимон, третьи поражают непрозрачным, но резко лимонным цветом, четвертые своим красноватым оттенком напоминают апельсин.

Вспоминая эти отдельные картины, я вижу, какими разнообразными свойствами наделен янтарь, широко используемый не только как самоцвет, не только как сырье в самых тонких химических производствах, но и как материал для изготовления электрических приборов.

А если прибавить еще, что много суеверий связывается с ожерельями из янтаря, что много возлагали на них надежд как на средство облегчения в тяжелой болезни, что верили, будто янтарь не только оттеняет красоту смуглой кожи, но и придает ей здоровье и чистый матовый тон, то сделается понятным, что не только красота камня, но и связанные с ним суеверия на протяжении трех-четырех тысячелетий определяли любовь к нему и его ценность.

Янтарь представляет измененную смолу деревьев третичного возраста, которая в условиях песчанистых прибрежных осадков сохранила свою чистоту, прозрачность, яркую желтую или желтовато-бурую окраску и приобрела внешние свойства твердого, хорошо поддающегося полировке и обработке на станке минерала. По химическому составу янтарь принадлежит к типичным смолам и в среднем содержит 79 % углерода, 10 % кислорода и 11 % водорода с небольшим содержанием серы и золы. Удельный вес немного больше воды (1,05–1,10), точка плавления 350–375°, при сжигании дает приятный запах, чем отличается от сходных подделок.

Трудно найти другой камень, который носил бы столько различных наименований, как янтарь.

Среди многих греческих названий, которые присваивались этому камню, самым употребительным было название «электрон». Происхождение этого слова нам неизвестно. Но несомненно, что от этого корня родилось наше слово «электричество». Способность янтаря притягивать бумажку или кусочек папируса была тем таинственным свойством, на которое обратили внимание еще древние египтяне.

Много разнообразных названий давали янтарю разные народы. Римляне называли его «сукциниум». Отсюда минералогическое название янтаря «сукцинит». В Польше и на Украине он называется «бруштин». Трудно сказать, откуда возник русский термин «янтарь». Может быть, это переделанная «амбра» — то хорошо пахнущее и напоминающее воск вещество, которое добывалось из внутренностей морских животных. Интересно, что русское слово «янтарь» близко к венгерскому термину «иянта» и к литовскому «гинтарас».

У финнов янтарь называют «мерикиви», что значит «камень моря».

Еще за несколько столетий до нашей эры янтарь, привозившийся с караванами по старым торговым путям с далеких северных островов, привлекал к себе внимание греков, и многочисленные легенды о происхождении янтаря передают нам старые тексты, объединенные позднее римским поэтом Овидием в мифе о Фаэтоне.

«Янтарь был горячей слезой по погибшим героям» — эта легенда в разных видах повторялась в древнем мире. Она нашла красивое выражение в одной из драм греческого поэта Софокла, где капли янтаря описываются как слезы загадочных индийских птиц, оплакивающих смерть героя.

Еще более фантастическими были рассказы о происхождении янтаря в средние века. О нем говорилось то как о морской пене, застывшей в капли под действием солнечных лучей, то как о нефти, окаменевшей на дне моря, то как о затвердевшем жире неведомых рыб.

Эти легенды проходили через всю историю янтаря вплоть до начала XVII в., когда Боэций де Боот описал три вида янтаря: один якобы образовался из нефти, второй возник из жира неведомых животных, третий, к которому относилась главная часть янтаря, представляет собой окаменевший сок растений.

Идея о связи янтаря со смолой растений высказывалась еще Плинием. Замечательны описания знаменитого историка древности Тацита. Примерно в 100 г. н. э. он писал:

«По другую сторону Суонии (очевидно, южной Швеции) имеется другое море, тихое и почти недвижимое; по-видимому, оно окружает всю землю, так как последние лучи заходящего солнца вплоть до нового восхода сохраняют такую ясность, что звезды на небе не зажигаются и не меркнут».

Нетрудно видеть в этих замечательных образах картину наших северных белых ночей.

«Но бывает и так, — продолжает Тацит, — что сквозь небо делаются видимыми сами облики богов и ярко сияют на их головах лучистые короны». Очевидно, в этой картине нашли отражение северные сияния.

«И вот, на правом берегу этого Суевского моря живут эстиеры (конечно, эсты, или, вернее, люди востока — „остлейте“). Они — единственный народ, который на мелких местах моря и на берегу собирают янтарь, называемый ими „глезом“, но они при своей дикости не спрашивают ни о его природе, ни о его происхождении… Сами они не пользуются янтарем… удивляясь, они получают за него плату. Сам же янтарь, как легко можно видеть, есть не что иное, как сок растений, так как в нем иногда встречаются зверьки и насекомые, заключенные в некогда еще жидкий сок. Очевидно, что эти страны покрыты были пышными лесами, которые, так же, как в таинственных странах Востока, выделяли из себя бальзам и амбру. Лучи низкого солнца изгоняли этот сок, и жидкость капала в море, откуда она бурями выносилась на противоположный берег».

В этих ярких описаниях Тацит угадал ответ на очень сложные и трудные вопросы. И хотя в 1546 г. известный в то время ученый Агрикола насмехался над этими идеями, считая их фантазией, природа янтаря уже к середине XVIII в. была раскрыта со всей научной точностью, и знаменитый шведский ботаник Линней приводил блестящие доказательства его растительного происхождения, а Михайло Ломоносов в речи, произнесенной в 1757 г. в Петербургской академии наук, раскрыл в художественной форме картины образования янтаря.

И сейчас, когда прошло почти две тысячи лет со времен Тацита, происхождение янтаря рисуется нам почти в тех же образах.

Главное месторождение, пожалуй единственное в мире по своему богатству, красоте форм янтаря, разнообразию его окрасок, яркому блеску и чудным золотистым тонам, находится на побережье Балтийского моря, где янтарь встречается в так называемой синей земле, среди песчаных осадков, для которых наука устанавливает возраст примерно в 35–40 млн. лет. В течение целых 5 млн. лет накапливался этот замечательный камень, и широко расстилаются янтароносные слои от берегов бывшей Пруссии и Померании до побережья Белого моря.

Кроме мощных балтийских месторождений янтарь известен во многих местах нашей Родины. Он часто встречался по берегам Днепра и на полях и по рекам Украинской ССР. Янтарь известен и на Южном Сахалине, Урале, Печоре, северном побережье Ледовитого океана. Своеобразные по окраске янтари или сходные с ними ископаемые смолы встречаются в Румынии (буро-желтый, почти черный румэнит), в Сицилии (гранатово-красный симетит), в Верхней Бирме (желтый, коричневатый, красный бирмит). Но роль этих месторождений по сравнению с балтийскими очень невелика.

И рисуется перед нами картина происхождения этого камня.

Там, где сейчас вздымаются вершины Фенноскандинавских гор, в отдаленные геологические времена была обширная суша. Этот материк геологи назвали Фенно-Скандией.

В начале третичной эпохи, примерно за 50 млн. лет до н. э., здесь господствовал теплый, почти жаркий климат. Густые субтропические леса спускались своими ветвями к бурным рекам и к теплым морским волнам. Роскошные пихты и сосны переплетались с густолиственными дубом и буком; магнолии с их как бы полированными листьями, пальмы разных видов образовывали заросли густой, буйной и пышной растительности. Непроходимые леса, пропитанные испарениями болот, еще более роскошные, чем леса нашего кавказского берега Черного моря, напоминали джунгли Флориды или Северной Африки. Разнообразная фауна населяла эти леса. Птицы прыгали с ветки на ветку, оставляя следы своих лапок в смолистом соке деревьев; различные насекомые — мухи, комары, муравьи, пчелы были в изобилии. Научные исследования насчитывают здесь около 500 видов жуков, 60 видов муравьев, 450 видов двукрылых и огромное количество других, самых разнообразных насекомых, среди которых особенно многочисленными были пауки.

Сильные бури ломали ветки и валили деревья этого субтропического леса. Молнии частых гроз поджигали целые леса. Под влиянием их горячего дыхания, под палящими лучами солнца в сыром буреломе тропических лесов обильно выделялась и накапливалась смола различных деревьев, главным образом вечнозеленых сосен. Многочисленные насекомые садились на блестящую смолу и тонули в ней. Смола постепенно застывала — так рождался янтарь.

Волны теплого моря размывали берега, увлекали с собой стволы и ветки деревьев, и легкая смола уносилась на волнах далеко, к новым берегам наступавших с юга морей.

И прав был знаменитый философ Кант, когда он, посмотрев на муху, заключенную в янтаре, сказал: «О, если бы ты, маленькая муха, могла бы говорить, насколько иным было бы все наше знание о прошлом мире!».

Но, конечно, эти слова блекнут перед гораздо более замечательной картиной, нарисованной Ломоносовым в 1763 г. («О слоях земных») в ответ на сомнения некоторых о происхождении ископаемых остатков животных:

«Кто таковых ясных доказательств не принимает, тот пусть послушает, что говорят включенные в янтарь червяки и другие гадины. Пользуясь летнею теплотою и сиянием солнечным, гуляли мы по роскошествующим влажностию растениям, искали и собирали все, что служит к нашему пропитанию; услаждались между собою приятностию благорастворенного воздуха и, последуя разным благовонным духам, ползали и летали по травам, листам и деревьям, не опасаясь от них никакой напасти. И так садились мы на истекшую из дерев жидкую смолу, которая нас, привязав к себе липкостию, пленила и, беспрестанно изливаясь, покрыла и заключила отвсюду. Потом от землетрясения опустившееся вниз лесное наше место вылившимся морем покрылось: деревья опроверглись, илом и песком покрылись купно со смолою и с нами; где долготою времени минеральные соки в смолу проникли, дали большую твердость и, словом, в янтарь претворили, в котором мы получили гробницы великолепнее, нежели знатные и богатые на свете люди иметь могут. В рудные жилы пришли мы не иначе и не в другое время, как находящееся с нами окаменелое и мозглое дерево».

Янтарь наравне с кремнем и нефритом был один из первых каменных материалов, на которые обратил свое внимание первобытный человек. Не менее 5 или 6 тыс. лет назад были созданы те бусинки, амулеты и другие иногда мало понятные изделия, которые находят в погребениях каменного века как раннего, так и особенно более позднего периода.

За 2 тыс. лет до н. э., когда бронза являлась основным материалом первобытной техники, янтарь играл сравнительно небольшую роль в средней и южной Европе. Однако как предмет товарообмена он в большом количестве вывозился на юг, расходясь по странам Ближнего Востока. Недаром за несколько столетий до нашей эры янтарь упоминается как единственный самоцвет в «Одиссее» Гомера. В древних раскопках Микен знаменитый Шлиман нашел сотни янтарных бусин, происхождение которых из Прибалтики было доказано химическим анализом.

Обширное применение получил янтарь в период расцвета императорского Рима. От того времени до нас дошли самые разнообразные изделия из янтаря; особенно ценились ожерелья из кусков, обточенных в разные формы.

В царствование Нерона, т. е. в 50-х годах н. э., господствовала, можно сказать, янтарная мода. Предметы роскоши и даже кубки вытачивали из янтаря, который ценили за его природный цвет и окрашивали в разные оттенки. Нерон специально посылал торговцев на север, в страну «германов», за балтийским янтарем. Увлечение этим камнем объяснялось не только его красотой, но и суеверным представлением о его целебных свойствах. Ценность этого камня дошла до того, что, по словам Плиния, маленькая фигурка из янтаря стоила дороже раба.

Все это создавало необходимость поисков путей для получения больших количеств янтаря из далеких северных стран. Янтарь можно было обменивать на золото, медь или бронзу; с янтарем была связана торговля оловом и солью.

Самым древним путем, по которому доставлялся янтарь, был путь от Балтийского моря по Висле вплоть до устья Дуная и древних пограничных крепостей Римской империи.

Позднее наметились еще другие пути. Одно время широко использовалось юго-восточное направление через старую Русь до Понта Евксинского, т. е. Черного моря, где близ устья Днепра велась оживленная торговля с Грецией.

Еще позднее возник восточный путь. Он вел в Польшу через Мазурские болота и дальше на Москву.

Нет сомнения, что в торговом пути между Балтикой и Римом посредниками были восточно-германские готы и славянские племена, жившие по рекам Неману и Днепру.

Нам неизвестно, добывался ли янтарь в те далекие времена и в самой Древней Руси; несомненно, однако, что проходившие через Русь пути знакомили ее с этим камнем.

Большую роль играл янтарь и в средние века. Сохранилось много описаний той роли, которую приписали янтарю в борьбе с различными болезнями, и целый ряд различных рецептов лечения янтарем.

Не меньшее значение имел янтарь и в эпоху Возрождения, особенно в XVI и XVII вв., когда наравне со слоновой костью он стал излюбленным материалом для тончайших резных изделий: образов мадонны, данцигских моделей пиратских кораблей, музыкальных инструментов, прекрасных рам для больших зеркал.

Мастерство художественной обработки этого камня в XVII и XVIII вв. достигло исключительной высоты.

В XIX в. улучшение техники шло одновременно с понижением художественного вкуса. Широкое распространение камня и снижение его цены на рынке не способствовали тщательности его художественной обработки. Постепенно применение янтаря приобрело глубоко утилитарный характер. Из него стали делать всевозможные предметы обихода — ручки для тростей и зонтиков, подсвечники, коробочки, табакерки, мундштуки для папирос и сигар, молитвенные четки. Ценится для мелких поделок янтарь со включением насекомых.

В настоящее время этот камень не только представляет интерес для историков и ювелиров, но и широко используется для получения ценных технических препаратов. Таким образом, материал, не имеющий цены для поделок, также идет в переработку. В последнее время найден способ сплавления и прессования мелких кусков янтаря, при котором получается так называемый амброид, ценимый значительно ниже вследствие мутности и меньшей твердости. В технике янтарь идет для получения янтарной кислоты, медицинских препаратов, лака, замазки, реактивов и проч.

Некрасивые куски янтаря в последнее время окрашиваются особыми средствами. Появились и дешевые подделки из стекла, целлулоида и особенно из природных смол (копал) или искусственных продуктов (бакелит, галалит), которые по своей прочности, окраске и чистоте почти не уступают настоящему янтарю. Когда-то я писал про янтарный промысел в Прибалтике: «Янтаря здесь было так много, что население в свободное время ходило за янтарем, как по грибы».

Янтарь — незаменимый материал для художественной обработки, химической промышленности и электротехники.

Таким образом, на пятитысячном году своей истории янтарь, самый старый из самоцветов, вступил на новые пути служения человеку.