Книга: ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Конвергенция или плюрализм социальных систем?

Конвергенция или плюрализм

социальных систем?

Любая стратегия общественного развития должна опираться на некоторые исходные посылки. И главная из них — это какое-то изначальное представление об ожидаемой структуре общества и того набора действий, если угодно, «инструментария», которым оно может располагать для выбора возможного сценария развития и его реализации.

И первым из этих отправных положений должно быть, вероятно, представление о социально-политическом устройстве мирового сообщества в течение тех десятилетий, которые следует назвать переходными. Это будут десятилетия, которые смогут стать поиском путей перехода общества в эпоху ноосферы, а могут оказаться и все ускоряющимся маршем к пропасти. Третьего не дано! Ну и, конечно, представление о том, какой мы можем ожидать структуру общества самой эпохи ноосферы, которая наступит, если человечеству удастся преодолеть все трудности, стоящие на пути ее становления.

В силу своего воспитания, традиций семьи и народа мне бы очень хотелось произнести фразу: «Общество в эпоху ноосферы будет обществом социалистическим». Но я думаю, что такое утверждение было бы не полным, сколь бы широко мы его ни трактовали. Его неполнота следует в какой-то степени и из рассуждений предыдущей части этой книги. Понятия «социалистическое общество» и «общество эпохи ноосферы» — не синонимы!

Для того чтобы человечество могло вступить в эпоху ноосферы и обеспечить тем самым свое будущее развитие, необходимо, чтобы оно обрело способность так регулировать и направлять свои действия, чтобы они не нарушали условий экологического императива. Но этому требованию могут, вероятно, удовлетворять самые разнообразные формы общественной организации и производственной деятельности.

Такое утверждение, конечно, является гипотезой. Вот почему я думаю, что одним из новых фундаментальных направлений общественных наук должно стать изучение возможных рациональных форм организации общества. Употребляя термин «рациональная общественная организация», я имею в виду ее способность обеспечить коэволюцию Человека и биосферы. Жизнью, самой судьбой человечества перед наукой ставится беспрецедентная задача — описать те требования, которым необходимо должны удовлетворять организация человеческих сообществ и мировая организация в целом, способные обеспечить это гармоническое развитие. Прежде всего необходимо!

Вот такие структуры я и буду называть рациональными, и только о них будет идти дальше речь.

Закон дивергенции — рост разнообразия и сложности организации материи в процессе ее самоорганизации, который и был лейтмотивом первой части этой книги, носит, как мы это видели, универсальный характер. Он — следствие стохастичности мира и действия механизмов бифуркационного типа. И он столь же справедлив для процессов эволюции общественных структур, как и в эволюции живого вещества и мира неживой материи. История XX века удивительно четко иллюстрирует его справедливость.

Во-первых, на планете возник качественно новый общественный уклад, который принято называть социалистическим. В его рамках сегодня живет уже более полутора миллиардов людей. Но обратим внимание на то, сколь различны, сколь не похожи друг на друга структуры общественной, политической и производственной деятельности в странах социализма. Насколько отличается социализм в Китае от социализма в СССР, а тем более от социализма в Венгрии или ГДР. Вспомним, к каким трагическим последствиям приводили попытки унификации общественных структур, недостаточная их согласованность с конкретными условиями жизни людей, их манерой жить и работать.

Утверждать, что социализм (если его представлять как систему, в которой преодолено противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения, то есть систему, где средства производства — общее достояние) является системой рациональной, а тем более единственно рациональной организационной структурой, было бы неправомочно. Для того чтобы обеспечить рациональность в указанном выше смысле этого слова, все социалистические системы, по-видимому, должны быть еще существенно усовершенствованы. Перестройка, которая происходит сейчас в ряде социалистических стран, направлена пока на повышение эффективности в экономике, на улучшение социального климата и т. д. Что же касается проблем коэволюции Природы и общества, то они еще остаются за кадром перестройки, а в XXI веке эта проблема будет главной.

Появление социалистического уклада, как мы теперь это знаем, вовсе не исключило капитализма как одну из форм организации общества. Капиталистический способ производства, несмотря на целый ряд кризисов, которые встречались и встречаются на его пути, также достаточно прочно стоит на ногах, демонстрируя по целому ряду направлений удивительную жизнеспособность. И так же, как и мир социализма, капиталистический мир поражает разнообразием своих организационных форм.

И происходит это, несмотря на рост производственных, культурных и прочих связей, несмотря на то, что планета опоясана компьютерными сетями, позволяющими без участия людей переводить капиталы из одной части планеты в другую, отдавать производственные и политические распоряжения, получать самую разнообразную информацию, игнорируя любые политические и географические границы, и т. д. Капитализм в США и Японии, например, очень не похожи друг на друга. Жизненные уклады и структура частного предпринимательства при всех заимствованиях и контактах продолжают оставаться разными, и тенденции к унификации не очень велики.

Несмотря на все разнообразие, вряд ли какие-либо из организационных структур современного капитализма можно было бы отнести к числу рациональных, то есть способных обеспечить переход общества в эпоху ноосферы, — они ориентированы на решение совсем других проблем. Но это утверждение вовсе не означает, что при соответствующей перестройке, так же как и общественные структуры, основанные на социалистическом способе производства, они не смогут обеспечить совместное развитие Природы и общества. Любые категорические утверждения здесь очень опасны!

Другими словами, я полагаю непротиворечивым утверждение о том, что и капитализм, и социализм смогут найти такие формы своей организации, которые окажутся способными обеспечить переход человечества в эпоху ноосферы. Но при этом конвергенции капитализма и социализма происходить не будет, я ожидаю дальнейший рост разнообразия организационных структур.

Теория конвергенции капитализма и социализма была одно время весьма распространенной на Западе. Дай сейчас она имеет довольно большое число сторонников. Я убежден в ее ошибочности — это следует из того общеэволюционного анализа, которому посвящена первая часть этой книги, из закона дивергенции, в частности. Никакой «сходимости» социализма и капитализма, как мне представляется, не произойдет. Однако такое утверждение требует еще весьма существенных комментариев.

Политэкономические учения обычно рассматривают эти системы в их чистом, рафинированном виде, вне их конкретной организации, без учета механизмов управления производственной деятельностью и социальных условий и социальной защищенности, в частности. А разнообразие существующих форм организации капиталистического и социалистического способов производственной деятельности все время растет. И может статься, что четкую грань между некоторыми из их реализаций, особенно в условиях экологического императива, провести будет очень непросто, как между жизнью и нежизнью, о чем я говорил во второй главе предыдущей части. С этим обстоятельством нельзя не считаться при обсуждении тех или иных сценариев будущего развития.

Тейяр-де-Шарден в последней части своей знаменитой книги «Феномен Человека» — части, которая называется «Сверхжизнь», говорил о единении человечества и его слиянии в точке Омега. Мне кажется, что тейяровская «сверхжизнь» окажется куда сложнее. Я еще вернусь к этому вопросу и расскажу о моей интерпретации грядущего «слияния». Но сейчас я не хочу заниматься футурологией и говорить о будущих столетиях. Меня интересует современная реальность. А она такова и такой, вероятно, останется в ближайших десятилетиях, особых тенденций в унификации политических и социальных систем не видно.

Диалектика общественного развития такова, что оно представляет собой сложное сочетание двух противоположных процессов… С одной стороны, мы являемся свидетелями интегративных процессов, порождаемых прежде всего научно-техническим прогрессом. Они порождаются и развитием средств связи — появлением космической связи, в частности, позволяющей устраивать телемосты и телеконференции, появлением компьютерных сетей и многими другими средствами передачи и распространения информации и, наконец, просто контактами людей.

Но главный двигатель интегративных процессов — это экономические факторы, развитие новых технологий и международное разделение труда. Вместе с туризмом, который тесно связан с процессами экономического характера, в последние десятилетия чрезвычайно выросло интернациональное общение людей. По данным французских статистических служб, в 1986 году французские границы пересекло более 300 миллионов человек. Эти массы передвигающихся людей несут такое количество знаний, опыта, которое вносит качественное изменение всей обстановки на нашей планете. И резко ускоряет процессы общественного развития и прежде всего тог же научно-технический прогресс.

Происходит довольно быстрое и все ускоряющееся изменение традиционных экономических отношений. Я бы выделил два фактора.

Первый — это государственное вмешательство в экономические процессы капиталистического общества. Здесь и элементы планирования, и природоохранительные меры, и, может быть, самое главное — государственный заказ. Государство делается главным покупателем промышленной продукции.

Второй — возникновение транснациональных корпораций. Их появление — это веление времени, очередное изобретение организаторского гения человека. В транснациональных корпорациях уже осуществляется полноценное планирование, объемы их производства непрерывно растут. Доход некоторых из них сравним с национальными доходами крупных индустриальных стран. Я убежден, что уже в ближайшие годы в орбите их деятельности в той или иной форме окажутся и социалистические страны, ибо это выгодно всем!

Перечисленные обстоятельства уже сейчас вносят определенные изменения в наши представления о государственных границах, о национальном суверенитете и т. д. Их следует рассматривать в качестве естественных факторов общественной эволюции. Они, несмотря на мощность их проявлений, не вносят существенных изменений в общую схему развития: разнообразие форм организации общественной жизни и производственных отношений непрерывно растет. Это следствие непрерывно растущего творчества миллионов и миллионов людей: ежечасно, ежеминутно изобретается нечто новое в технике, технологии и, конечно, в организационной и социальной сферах. То общество, те организационные структуры (может быть, и транснациональные) вырываются вперед, которые оказываются способными обеспечить большую свободу творчества и проявления индивидуальности.

Значит, научно-технический прогресс, который порождает интегративные процессы, одновременно стимулирует и процессы дифференциации. Возникают новые критерии и оценки поступательного развития тех или иных стран, регионов и социальных организаций. Сегодня основным критерием, по-видимому, становится не валовый продукт и даже не производство тех или иных предметов труда, даже наукоемких, а способность организационной, общественной структуры использовать творческий потенциал людей.

Особенность современного этапа нашей истории такова, что любые новые знания, любая новая технология усваиваются относительно очень быстро. Мы, по-видимому, достигли того критического уровня знаний и массовой образованности (лучше сказать, технической грамотности), что освоение новой технологии или изобретение технических новшеств зависит лишь от социальной структуры, от ее способности дать свободу раскрытию талантов, обеспечить возможность проявления извечного стремления Человека к творчеству и инициативе. Примеров тому много.

Разве не является таким примером Япония? Побежденная в 1945 году, казалось, безнадежно отставшая от передовых стран, она в течение одного поколения превратилась не только в индустриального гиганта, но и в генератора новых идей и технологий, используемых сегодня во всем мире.

А наш пример пятидесятых годов, когда советские инженеры и ученые, получив возможность научного и технического дерзания, несмотря на невероятную тяжесть послевоенного бытия, смогли создать и собственный ядерно-ракетный арсенал, и собственную вычислительную технику — ее уровень в пятидесятых годах мало чем отличался от американского, и, наконец, запустить в космос Юрия Гагарина. Этот пример заставляет о многом задуматься. Тем более что в начале этого периода страна изнывала под прессом сталинизма. И оказалось достаточно короткой оттепели пятидесятых годов, для того чтобы вспыхнул костер талантов и мастерства. Увы, этой короткой оттепели не хватило, чтобы поддержать его.

Итак, впереди нас ожидает растущее разнообразие социальных структур, различие темпов развития, политических устремлений. Однако эта мозаичность, это противоречивое единство могут оказаться фактором, стимулирующим развитие общественного бытия, если только общественное сознание сумеет изжить представление об антагонизме этих систем и перестроить привычный образ врага в образ соревнующегося в беге с препятствиями.

Итак, будущее общество — общество ближайших десятилетий — мне представляется очень сложно организованным, мозаикой разнообразных форм производственных и политических организаций.

Обсуждая «стратегию Разума», стратегию перехода человечества в эпоху ноосферы, следует исходить из этого предположения. Оно самым существенным образом будет определять «выбор человечества».