Книга: Разные человечества

Оболганные творцы искусства

Оболганные творцы искусства

Ученые XIX века были не слишком высокого мнения о первобытном человеке. Не говоря о «переходном звене», они плохо относились даже к ископаемым людям современного физического облика.

Еще в прошлом веке великий без преувеличения ученый Василий Васильевич Докучаев писал:

«К еще менее понятным увлечениям… графа Уварова принадлежит мнение, будто человек палеолитической эпохи мог убивать мамонтов… Невольно возникает вопрос, чем же он ранил и убивал зверей? При помощи каких орудий он выкапывал ямы, достаточные для того, чтобы в них могли погибнуть мамонты и носороги?

Насколько известно, в распоряжении палеолитического человека находились только – сук от дерева, простые гальки и осколки от кремня, причем величина этих последних обычно не превышала 4–5 дюймов. Ко всем этим орудиям присоединялись свои собственные пальцы и кулак… При помощи таких орудий едва ли и современный человек сумел бы одолеть даже обыкновенного волка и кабана…» Докучаев полагал,[45] что первобытный человек только поедал трупы, причем уже тронутые разложением: иначе до мяса сквозь плотную шкуру ему было не добраться.

Так изображали «троглодита» ученые… Отношение широкой публики – примерно такое же, и не удивительно: ведь именно об отвратительном волосатом пожирателе падали писала и пресса, и научная литература.

Когда в Красноярске Николай Ауэрбах увлекся археологией, его друг из старой интеллигентной семьи Смирновых написал такие стихи:

Это, собственно, только отрывок из длиннейшего стихотворения, который запомнила наизусть дочь автора Вера Смирнова.[46] Но суть, думаю, отражена достаточно полно. Помимо дозированной иронии по поводу Маркса в роли боженьки, основная доля сарказма достается «бесстыжей палеолитихе», ищущей сзади блох.

Этот комплекс представлений оказался необыкновенно вреден. Ведь пока эволюционная теория представляла человека эпохи плейстоцена «недостающим звеном», «человеко-зверем», она отрицала у человека любые культурные достижения и любые сложные формы поведения. Тем более интеллектуальную и духовную жизнь.

В числе всего прочего, открытие пещерной живописи испанским художником Марселино де Саутуолой в пещере Альтамира категорически отвергли ведущие археологи Европы во главе с Габриэлем де Мортилье (1821–1898), а потом с Эмилем Картальяком. Археологи были эволюционистами и исходили из утверждения, что первобытный человекозверь не мог создавать предметов искусства.

«Будьте начеку! Это происки испанских клерикалов!» – взывал к бдительности коллег де Мортилье. А что? Очень логично, учитывая сложности в отношениях Испании и Франции. И то, что французы считали себя очень «прогрессивными» в сравнении с «отсталыми» испанцами. «Картальяк, дружище, будь осторожен! – писал Мортилье своему другу и ученику Картальяку. – Это все фокусы испанских иезуитов! Они хотят опорочить археологию первобытности!»

Так вопрос из научного сразу превратили в политический.

Пещеру Альтамира случайно обнаружил некий местный пастух или охотник в 1868 году. В 1875–1879 годах ее обследовал художник и любитель древностей, Марселино де Саутуола. Он произвел примитивные раскопки, найдя орудия из камня, кости, обломки оленьих рогов и следы очага. Он порой рисовал в этой пещере. Однажды он взял с собой девятилетнюю дочь Марию. Девочка пошла гулять по наклонной галерее и вдруг помчалась к папе с криком:

– Смотри! Быки! Быки!

На низком потолке бокового грота и правда были изображены бизоны-быки высотой в полтора-два метра, нарисованные яркими красными и оранжевыми красками. Пройдя из первого зала пещеры во второй, Саутуола и там увидел рисунки зверей и геометрические фигуры. В слое культурных отложений на полу пещеры он нашел куски охры. Вероятно, такими кусками и выполнялись росписи. После тщательного осмотра места Саутуола пришел к выводу, что в этих залах со времен каменного века никто еще не побывал.

Он довольно долго раздумывал, стоит ли ему публично выступать с сообщением о своей находке. Лишь год спустя, в 1880 году, Марселино де Саутуола опубликовал небольшую брошюру и отослал ее в редакцию французского журнала «Материалы по естественной истории человека».

Поддержал Саутуолу «естественник» – профессор геологии Мадридского университета Хуан Вилланова. Он побывал вместе с Саутуолой в Альтамире, лично обнаружил новые росписи, обнаружил на полу куски явно «несовременной» засохшей краски. Друзья нашли даже раковину, служившую когда-то «палитрой» для первобытного художника.

Но «гуманитарии» точно знали, что зловонный дикарь палеолита никак не мог рисовать. Как писал Ленин – стало быть, еще один великий специалист по древнему человеку, – тот был «страшно задавлен борьбой с природой». На конгрессе Французской ассоциации поощрения наук в Ла-Рошели 28 августа 1882 года был вынесен вердикт: Саутуола сам сделал наскальные рисунки. Подделка! Энергичные протесты Хуана Виллановы никто не слушал.

А во Франции все множились открытия наскальных рисунков в пещерах, число находок различных скульптур и орнаментированных предметов в культурных слоях поселений верхнего палеолита. И все они долгое время считались фальсификатами. Даже археологи, сделавшие такие открытия, немедленно обвинялись в недобросовестности.

Первобытные художники не слушали идеологических завываний и мирно делали свое доброе дело

В 1895 году в пещере Ла Мут, расположенной в долине реки Везер (Франции), обнаружил изображения времен палеолита яростный враг Саутуолы и его активнейший гонитель, французский археолог Эмиль Ривьер. Возраст изображений очевиден: ведь ученый обнаружил наскальные изображения ископаемых животных. Их древность не вызывала сомнения: вход в галерею закупоривала «пробка» культурного слоя верхнего палеолита.

Эмиль Ривьер пригласил осмотреть находку нескольких известных археологов. Они вроде бы все видели своими глазами, но сделали заключение: изображения в пещере Ла Мут нарисовал если и не сам Ривьер, то один из его помощников.

Только в 1902 году на Конгрессе французских антропологов в Монтабане произошел перелом: на этом форуме профессор Люсьен Капитан, Анри Брейль и Дени Пейрони сделали доклад об открытии ими в 1901 году двух огромных пещер – Комбарель и Фон-де-Гом, со множеством наскальных изображений.

Споры пошли нешуточные; очень может статься, Фонде-Гом и Комбарель тоже объявили бы фальсификатами, а Капитана и Брейля – жуликами. Спас положение ведущий французский археолог, Эмиль Картальяк (1845–1921). Неожиданно для всех патриарх археологии палеолита призвал «не повторять роковой ошибки, которую он совершил и продолжает совершать на протяжении уже двадцати лет». Он даже опубликовал статью «Моя вина» в ближайшем номере журнала «Антропология».

В день закрытия Конгресса, 14 августа 1902 года, его участники направились в Фон-де-Гом, а оттуда в Ла Мут. Теперь, конечно, они все признавали и посыпали головы пеплом.

А Картальяк в обществе молодого тогда аббата Анри Брейля 1 октября 1902 года спустился в Альтамиру. До этого он категорически отказывался приехать и посмотреть на изображения: ведь их никак не может быть, он точно знает. Он просил прощения у дочери Саутуолы, Марии. Выйдя из пещеры, Картальяк затеплил свечу, встал на колени и громко просил прощения у Саутуолы. Жаль, что Саутулола скончался в 1888 году, в возрасте 57 лет. Очень уж он переживал свою репутацию обманщика. И еще жаль, что Мортилье не дожил 4-х лет до признания искусства плейстоцена.