Книга: Битва гловальных проектов. Часть 2

Начало (570–619)

Начало (570–619)

Полтора тысячелетия назад арабы, вдохновленные новым учением, в основу которого было положено Откровение последнему Пророку, попробовали объединить всех людей, независимо от их национальной и расовой принадлежности, под сенью единого халифата. По сути, ислам стал первой попыткой консолидации человечества на базе единого мировоззрения. И на первых порах все шло просто замечательно. В течение неполных полутора веков мусульманская вера воцарилась на огромной территории, в период наивысшего расцвета простиравшейся от Атлантики на Западе до Тихого океана на Востоке, и в основном была воспринята народами, покоренными арабами, абсолютно искренне и без насилия. Иначе сложно объяснить, как за столь короткий исторический период она стала главной в Передней и Центральной Азии, на севере Африки, в Индии и странах Тихоокеанского региона.

А все началось с того, что обычному, на первый взгляд, мужчине зрелых лет по имени Мухаммед из не самого знатного мекканского рода Хашим[2] во время молитвы явился архангел Джибрил (Гавриил) и принес ему весть от Всевышнего в виде первой коранической суры. Но обо всем по порядку.

По мнению историков, Мухаммед родился 22 апреля 570 года в Мекке. На тот момент это был торговый и финансовый центр Аравии, расположенный на пересечении основных караванных путей Ближнего Востока. Суровый и жаркий климат здешних мест не способствовал ведению интенсивного сельского хозяйства, поэтому основными занятиями местного населения были скотоводство и обеспечение торговых сделок.

Отец будущего Пророка Абдаллах (буквальный перевод — «раб Божий») принадлежал к одному из самых могущественных племен Мекки — курайшитам.

К сожалению, он не увидел своего сына, так как умер незадолго до его рождения. Мать Пророка Амина, согласно обычаю, практиковавшемуся в то время в среде состоятельных курайшитов, отдала младенца на воспитание в кочевое племя бедуинов Бану Сад, где его вскормила своим молоком добрая женщина по имени Халима.

По достижении четырехлетнего возраста Мухаммед вернулся в родную семью, а спустя два года осиротел. Они с матерью ездили в Медину, на могилу отца, а на обратном пути Амина заболела и умерла. Сначала мальчика растил дед Абд аль-Мутталиб, а после его смерти — дядя Абу Талиб (отец Али, будущего «Льва ислама», зятя Мухаммеда и первого шиитского имама).

Следует отметить, что род Хашим, к которому принадлежал Пророк, был отмечен Божьей благодатью еще до его рождения. Именно хашимитам принадлежало право владения источником Замзам. Речь о том самом роднике, выбитом в скалистой породе ногами маленького Исмаила, первенца ханифа Ибрагима (пророка Авраама), которого считают прародителем всех арабов. Мать Исмаила Хаджар (Агарь), изгнанная из шатра Ибрагима, очутившись в бесплодной пустыне с малолетним ребенком на руках, стала молить Всевышнего о помощи. Умирающей от жажды женщине и ее сыну явился архангел Гавриил (Джибрил). Он и помог страждущим открыть живительный источник, вокруг которого после торжества ислама (падения Иерусалима) в 638 году была построена мечеть Аль—Масджид аль-Харам — на сегодняшний день главная мечеть суннитов, во внутреннем дворе которой находится Кааба.

Кроме того, хашимиты владели ключами от этого храма, построенного в форме куба, где хранилась и хранится величайшая святыня арабов, Черный камень или «камень прощения». Второе название он получил за то, что согласно преданию был ниспослан Адаму и Еве Всевышним в знак прощения первородного греха.

Черный камень обладает уникальными свойствами, что говорит о его внеземном происхождении. В частности, он не тонет в воде. В 930 году святыню похитили карматы, и в Мекку она вернулась лишь в 951 году. Ее подлинность была подтверждена экспериментально: брошенный в воду камень не утонул. По преданию, изначально он был белым, но поскольку каждый паломник стремится во время посещения Мекки поцеловать или хотя бы коснуться святыни, а паломники в основном люди грешные, он со временем потемнел.

Согласно легенде, Черный камень по повелению Всевышнего был взят архангелом Гавриилом из рая и передан Адаму, после того как тот искренне раскаялся в содеянном. Саму же Каабу построили ханиф Ибрагим (пророк Авраам) и его сын Исмаил. При этом Ибрагим парил над землей, опираясь на плоский камень (Макам Ибрахим). Этот камень с отпечатком ноги пророка находится в нескольких метрах от Каабы.

Еще до того, как Мухаммед обрел пророческий дар, Кааба была сакральным центром арабов.

Здесь хранились 360 изображений различных божеств и покровителей отдельных арабских племен, включая Авраама и Деву Марию с младенцем Иисусом. По этой причине владение ключами от Каабы наделяло хашимитов особым статусом в мекканской среде.

Свое название род получил благодаря прадеду Мухаммеда Амру. Человек состоятельный и знатный, он обладал привилегией разламывать хлеб для многочисленных паломником, приезжающих в Мекку. Отсюда и почетное прозвище «Хашим» («хашима» — разламывать хлеб для тюри), перешедшее по наследству всему его потомству. Его сын и дед Пророка Абд аль-Мутталиб продолжил семейную традицию: он кормил и поил пилигримов с таким радушием, что современники назвали его «аль-Файда» («Щедрый»).

Как уже было сказано, отец Мухаммеда умер еще до его рождения, а после смерти деда старшим в роду стал его дядя Абу Талиб, человек достойный во всех отношениях. И все равно тяготы сиротского положения не миновали Мухаммеда. Для того чтобы прокормиться, он вынужден был отказаться от учебы и всецело посвятить себя тяжелому труду погонщика скота. Со временем он стал сопровождать караваны, идущие по безбрежным пустыням Аравийского полуострова.

Во время одного из таких переходов караван остановился в городе Босра (на юге нынешней Сирии, в 19 км от иорданской границы), где жил христианский монах Басира. Нарушив правила аскезы, он принял кочевников в своей келье и даже снизошел до беседы с мальчиком–погонщиком. Как выяснилось потом, Басира заметил, что над Мухаммедом нависало облако, как бы защищая его от палящих лучей солнца. Оно сопровождало мальчика на всем его пути, а после того как караван достиг оазиса, опустилось на дерево, которое склонило перед Мухаммедом свою крону в знак покорности. Увидев все эти знамения, Басира понял, что перед ним божий избранник, а осмотрев его тело и обнаружив между лопатками особый знак (еще одно знамение!), окончательно уверовал в пророческое будущее юноши. Он рассказал о своих наблюдениях и выводах Абу Талибу и завещал ему всячески беречь Мухаммеда.

Дальнейшая жизнь Пророка мало чем отличалась от жизни его сверстников. Он продолжал сопровождать караваны, защищал интересы своего рода и племени в вооруженных столкновениях, оказывал помощь паломникам. Расторопному, умному и честному юноше соплеменники дали почетное прозвище «аль-Амин», что означает «Верный своему слову».

Когда Мухаммеду исполнилось 25 лет, он женился на 40–летней вдове Хадидже, женщине красивой, умной, сердечной и состоятельной. Именно Хадиджа стала первым человеком на Земле, кому Мухаммед рассказал о своей встрече с архангелом Джибрилом. Она была первой мусульманкой, до конца своих дней преданной Пророку. От их дочери Фатимы, единственной из детей Мухаммеда, пережившей отца, пошла ветвь шиитских имамов. Мухаммед искренне любил Хадиджу, был предан ей, и, несмотря на распространенный в то время у арабов обычай многоженства, до ее смерти не вводил в дом других женщин.

В общем, до 40 лет Мухаммед вел обычную жизнь мекканца. Единственное, что его отличало от других — это постоянное стремление к общению с Всевышним, которому он предавался вдали от городской суеты среди величественных гор, окружавших его родной город.

«Месяц рамадан 920 года эры Селевкидов, что соответствует 610 году принятого нами летосчисления, Мухаммед проводил, как обычно, в полюбившемся ему одиночестве на горе Хира, лишь изредка возвращаясь в Мекку, чтобы запастись водой и пищей.

День за днем и ночь за ночью проходили в молитвах, размышлениях и созерцании, не приносивших ничего нового и неожиданного, пока не наступила ночь 24–го числа месяца рамадана. Мухаммед спал в пещере на склоне горы Хира, когда к нему явился некто в человеческом облике.

— Он пришел ко мне, когда я спал, — рассказывал Мухаммед, — со сверкающим свитком, покрытым какими–то письменами.

— Читай! — услышал Мухаммед.

— Я не умею читать, — ответил он.

Явившийся опустил ему свиток на грудь, и Мухаммед почувствовал такую тяжесть, будто гора навалилась на него, не позволяя вздохнуть. Затем явившийся приподнял свиток и снова приказал:

— Читай!

— Я не умею читать! — повторил Мухаммед, скованный ужасом. В ответ некто придавил его так, что Мухаммеду показалось, что наступает смерть, и в третий раз приказал:

— Читай!

— Что мне читать?..

И явившийся сказал:

— Читай! Во имя Господа твоего, который сотворил… человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, который научил каламом, научил человека тому, чего он не знал.

Мухаммед покорно повторил эти слова, и пришелец удалился.

— Очнулся я от своего сна, — рассказывал Мухаммед, — и почувствовал, что все слышанное мною как будто написано в моем сердце.

…Много раз рассказывал Мухаммед об этом замечательном событии своей жизни и, конечно, не всегда рассказывал одними и теми же словами. И слушатели Мухаммеда, как ни старались, не могли совершенно точно, слово в слово воспроизвести слышанное ими. В результате, когда пришло время занести рассказ самого Мухаммеда на бумагу, записать и тем самым увековечить его для потомков, биографы великого пророка столкнулись со многими версиями…

Но все рассказы современников, отличающиеся некоторыми деталями и подробностями, совпадают в главном: не когда–нибудь, а именно в одну из ночей месяца рамадана 610 года сорокалетнему Мухаммеду на горе Хира впервые явился некто могучий и страшный и приказал ему читать неведомо кем написанный свиток, а когда Мухаммед отказался, сам прочел ему пять строк из этого свитка и приказал повторить их; и строки эти врезались в сердце Мухаммеда…

Таково было первое откровение, сошедшее на Мухаммеда с небес, и Мухаммед тем самым становился пророком, но сам он об этом еще не знал. Он был напуган и подавлен случившимся и, покинув свою пещеру, бросился домой, к верной Хадидже.

Хадиджа тоже находилась в беспокойстве, хотя и по другой причине: она еще с вечера ждала Мухаммеда домой, а он все не приходил. Она разослала на его поиски служанок, но те обошли весь город, побывали в самой верхней и отдаленной части Мекки, но нигде не нашли Мухаммеда и вернулись к Хадидже ни с чем.

Войдя к Хадидже, Мухаммед, дрожа, прижался к ней и воскликнул:

— Горе мне! Я поэт или одержимый! — и он рассказал ей обо всем.

И Хадиджа, как умела, стала утешать его. Нет, убеждала она Мухаммеда, он не поэт и не одержимый; совершенно немыслимо, чтобы им овладели злобные духи — эти демоны овладевают порочными, а он, Мухаммед, добр и справедлив к своей семье, он честен и правдив, он кормит бедняков и щедро раздает милостыню; если во всей Мекке есть хотя бы один праведник, так это он, Мухаммед; Хадиджа готова в этом поклясться перед Богом, в чьих руках находится ее душа. Вскоре к обсуждению происшествия на горе Хира привлекли и Вараку, двоюродного брата Хадиджи…

Хадиджа и Варака приободрили Мухаммеда, но полностью его не убедили, и беспокойство продолжало владеть им. А вопрос ведь действительно был нешуточный: кто же, собственно, явился к нему в пещере — Бог, какой–нибудь ангел, посланец Бога, или дьявол?.. Решить это нужно было во что бы то ни стало, и решить безотлагательно, ибо этот «он», «некто», посетивший Мухаммеда в пещере во время сна, отнюдь не собирался оставлять его в покое.

Он начал приходить по ночам прямо в комнату Мухаммеда и Хадиджи, правда, выбирая такое время, когда Хадиджа спала…

Хадиджу, которой Мухаммед, как всегда, обо всем рассказал, эти ночные визиты встревожили, и она уговорила Мухаммеда разбудить ее, когда ангел или посланец сатаны вновь пожалует в их комнату…

И вот, когда в следующий раз ночной гость вновь пришел в их спальню, Мухаммед тотчас разбудил Хадиджу.

— Он пришел, — сказал Мухаммед. — Но сколько Хадиджа ни всматривалась в темноту, она никого не видела — для нее комната была пуста…

Тогда незаметно для Мухаммеда, который продолжал сидеть, не спуская глаз с места, где находилась человеческая фигура, Хадиджа раскрылась.

— Видишь ли ты его? — …спросила она.

— Нет, — ответил Мухаммед, ибо таинственная фигура мгновенно и бесшумно исчезла.

— О, сын моего дяди, — воскликнула мудрая Хадиджа, — возрадуйся и успокойся! Слава Богу, он ангел, а не дьявол.

Действительно, для нее, Хадиджи, ангельская природа пришельца из потустороннего мира не вызывала больше сомнений — только для целомудренного ангела, этого дитя света, невозможно было оставаться в комнате после ее бесстыдного поступка. Дьявол бы и не подумал удалиться при виде ее наготы…

Окончательно убедили его в этом последовавшие вскоре новые откровения, а также вестник из потустороннего мира, который не то три, не то четыре раза, в минуты самого крайнего отчаяния Мухаммеда, представал перед ним в человеческом облике, чтобы произнести только одну неизменную фразу:

— Мухаммед! Ты — пророк Бога, а я — Джибрил!

И каждый раз Мухаммеда при виде Джибрила охватывал ужас: может быть, поэтому в дальнейшем откровения чаще всего не сопровождались видениями…

Пять коротких строк, продиктованных Мухаммеду на склоне Хиры в одну из ночей месяца рамадана (эта ночь в дальнейшем получила название Ночи Свершения, или Ночи Могущества), содержали важнейшие сведения о сущности Бога и его отношения к человеку…

В священную Ночь Свершения, или Ночь Могущества, именно отрывок из небесного Корана Джибрил сообщил Мухаммеду, и тем самым было положено начало Корану земному — точной копии небесного подлинника.

Откровение, полученное на горе Хира в одну из ночей месяца рамадана в 610 году, окончательно убедило Мухаммеда в правильности сложившихся у него религиозных представлений; он, если можно так выразиться, уверовал в их истинность так же, как в свою пророческую миссию» (В. Ф. Панова, Ю. Б. Бахтин. Пророк Мухаммед).

Двенадцать долгих лет Мухаммед проповедовал в Мекке учение о едином Боге. За это время у него появились ученики и последователи. Но большинство соплеменников, не желая признавать в нем Пророка, всячески мешали ему, преследовали, издевались, закидывали камнями. Со временем их неприязнь переросла в ненависть и стремление убить его, поскольку проповедуемые им истины шли вразрез с представлением мекканских богатеев о добре и зле, о справедливости и предназначении. Привыкшая к сытой и благополучной жизни курайшитская аристократия стремилась уничтожить праведника и его учеников.

Мухаммед был вынужден настоять на том, чтобы часть его сподвижников ушла в Эфиопию. В 615 году Осман, племянник Мухаммеда, и группа его сторонников нашли убежище в Аксумском царстве. В месяце раджаб пятого года от начала пророчества первая группа сподвижников отправилась в Эфиопию. Она состояла из двенадцати мужчин и четырех женщин, которыми руководил Осман ибн аль-Аффан. Вместе с ним находилась дочь посланника Ачлаха Рукайя. Об этих двух людях Пророк сказал: «Они являются первой семьей, переселившейся на пути Аллаха, после Ибрахима и Лута». Эта группа покидала город под покровом ночи, чтобы о них ничего не узнали курайшиты. Мусульмане направились в сторону моря к порту Шуайба, где им было предопределено встретить два торговых корабля, которые доставили их до Эфиопии. Курайшиты все же узнали о них и бросились в погоню, однако к тому времени, когда они добрались до побережья, мусульмане уже уплыли и находились в безопасности, а в Эфиопии им был оказан наилучший прием и предоставлена защита.

В благодарность за эту помощь, оказанную исламской умме на самом сложном этапе ее становления, Эфиопия не стала объектом исламской экспансии в Африке, ее не затронули волны арабских завоеваний, страна не подверглась нашествию «последователей Пророка» и связанной с этим исламизации, что позволило ей на века сохранить свою уникальную самобытность.

Но первый исход мусульман не улучшил положения оставшихся в Мекке адептов новой веры и их предводителя Мухаммеда. В его адрес продолжали сыпаться угрозы, а каждый шаг сопровождался улюлюканьем подзуживаемой язычниками толпы.

Словесными оскорблениями дело не ограничивалось — сподвижников Мухаммеда заворачивали в верблюжьи и бычьи шкуры, заковывали в железные колодки, после чего клали на раскаленные камни, лишая питья. Озверевшие язычники готовы были убить и самого Пророка, если бы не заступничество его дяди Абу Талиба, занимавшего высокое положение в рядах курайшитской знати.