Книга: Расширенный Фенотип: длинная рука гена
Глава 10. Головная боль в пяти «приступособлениях»
| <<< Назад Несостоятельность преформизма |
Вперед >>> Приступособление первое |
Читатель мог заметить, что до сих пор мы едва упоминали о таком понятии, как «приспособленность». Это было умышленно. У меня есть опасения насчет данного термина, но до поры до времени я предпочитал не лезть в бутылку. Некоторые из предыдущих глав были нацелены, каждая по-своему, на то, чтобы показать, что индивидуальный организм — неважная кандидатура на звание оптимона, той единицы, о которой можно говорить, что адаптации создаются ради ее блага. Термин «приспособленность», как его обычно используют экологи и этологи, не более чем словесная уловка, способ, выдуманный для того, чтобы говорить об особях, а не об истинных репликаторах, как о получателях выгоды от адаптаций. Следовательно, это слово — своего рода лингвистический символ той позиции, против которой я пытаюсь выступить. Более того, оно активно сбивает с толку, поскольку употребляется в самых различных значениях. Вот почему под конец критического раздела своей книги я решил приспособить разговор о приспособленности.
Выражение Герберта Спенсера «выживание наиболее приспособленных» (Spencer, 1864) было перенято Дарвином (Darwin, 1866), которого побудил к этому Уоллес (Wallace, 1866). Сегодня доводы Уоллеса читаются по-прежнему увлекательно, и я не могу удержаться от пространной цитаты:
Мой дорогой Дарвин, я столько раз бывал поражен полной неспособностью многих умных людей отчетливо, а то и вообще, понимать автоматизм и неотвратимость действия Естественного Отбора. Прихожу к выводу, что сам этот термин, каким бы ясным и красивым он ни был для многих из нас, не совсем убедителен для естествоиспытательской аудитории в целом… Дженет в своей недавней работе «Материализм в наши дни»… считает вашим слабым звеном то, что вы не видите, как «необходимы для действия Естественного Отбора мысль и направленность». Это же возражение многократно приводили ваши основные противники, да и сам я часто слышу, как оно используется в прениях. Теперь я думаю, что все это почти полностью является следствием вот каких причин: того, что вы выбрали термин Естественный Отбор, того, что его действие постоянно сравнивается с селекцией, производимой человеком, а также того, что вы так часто персонифицируете природу, говоря, что она «выбирает», «предпочитает», «стремится только к благу для видов» и т. д., и т. п. Для некоторых это ясно, как день, и изумительно образно, но для многих, очевидно, здесь лежит камень преткновения. Поэтому я хочу предложить вам способ, как полностью избегнуть этого источника недоразумений в ваших блистательных изысканиях (если только еще не поздно), а также во всех последующих переизданиях «Происхождения». Полагаю, достигнуть желаемого можно без каких-либо трудностей, если перенять у Спенсера его термин (который он обычно предпочитает термину Естественный Отбор), а именно, «Выживание Наиболее Приспособленных». Это простая констатация факта, в то время как Естественный Отбор — выражение образное и потому в некоторой степени непрямое и неточное, ведь даже персонифицированная Природа не столько выбирает какие-то особые варианты, сколько истребляет неподходящие… (Переписка Уоллеса с Дарвином).
Может показаться невероятным, что кого-то можно было сбить с толку так, как это описывает Уоллес, однако Янг приводит обширные доказательства того, что с современниками Дарвина такое случалось нередко (Young, 1971). Даже сегодня это заблуждение не изжито полностью, и подобная же неразбериха возникла вокруг расхожего словосочетания «эгоистичный ген». «Это остроумная теория, но в ней имеются натяжки. Нет никаких оснований приписывать молекулам такую сложную эмоцию, как эгоизм» (Bethell, 1978). «Гены могут быть эгоистичными или неэгоистичными не более, чем атомы ревнивыми, слоны абстрактными, а печенье телеологическим» (Migdley, 1979; см. ответ в: Dawkins, 1981).
Дарвин был впечатлен письмом Уоллеса, он назвал его «ясным, как день» и принял решение внедрить «выживание наиболее приспособленных» в свои сочинения, хотя и высказал опасение, что «в настоящее время термин Естественный Отбор так широко используется и за границей, и у нас, что я сомневаюсь, можно ли от него отказаться, и при всех его недостатках я буду сожалеть о нем. То, будет ли он отвергнут, зависит теперь от „выживания наиболее приспособленных“» (несомненно, Дарвин понимал принцип действия «мемов»). «По мере того, как со временем термин будет становиться все более понятным, возражения против его использования постепенно сойдут на нет. Не уверен, смогут ли какие угодно термины сделать предмет ясным для некоторых умов… Что же касается мистера Дженета, то он метафизик, а эти господа столь проницательны, что, думаю, зачастую и повседневную речь понимают превратно» (Darwin, 1866).
Чего ни Уоллес, ни Дарвин не могли предвидеть, так это того, что «выживанию наиболее приспособленных» было уготовано судьбой стать причиной более серьезных затруднений, чем те, какие когда-либо порождал «естественный отбор». Хорошо знакомый пример — возобновляемые с едва ли не трогательным рвением все новыми поколениями философов-любителей, а иногда и профессионалов («столь проницательных, что и повседневную речь понимают превратно»?) попытки продемонстрировать, что теория естественного отбора представляет собой бесполезную тавтологию (или, как забавный вариант: она нефальсифицируема и, следовательно, неверна!). На самом же деле иллюзия тавтологичное™ произрастает исключительно из фразы «выживание наиболее приспособленных», а вовсе не из теории, как таковой. Рассуждения, о которых я говорю, — поразительный образец того, как можно придавать большее значение словам, чем тому, как они расположены. Здесь проглядывает сходство с онтологическим доказательством бытия Бога, которое было дано св. Ансельмом. И Бог, и естественный отбор — слишком значительные теории, чтобы их можно было доказывать или опровергать при помощи игры слов. В конце концов, других работоспособных теорий, объясняющих, почему мы существуем, у нас нет.
Если вкратце, то эта идея с тавтологией сводится к следующему. Естественный отбор определяется как выживание наиболее приспособленных, а наиболее приспособленные — это те, кто выжил. Следовательно, весь дарвинизм — нефальсифицируемая тавтология, и не стоит больше забивать себе ею головы. К счастью, эта заносчивая мыслишка была удостоена нескольких авторитетных ответов (Maynard Smith, 1969; Stebbins, 1977; Alexander, 1980), так что я избавлен от необходимости трудиться над своим собственным. Внесу, однако, эту мысль насчет тавтологии в свой список затруднений, связанных с концепцией приспособленности.
Как я уже сказал, цель этой главы продемонстрировать, что приспособленность — крайне неудобное понятие и что существуют аргументы в пользу того, чтобы обходиться без него, когда это только возможно. В качестве одного из способов достижения своей цели я покажу, что слово это употреблялось биологами как минимум в пяти разных значениях. Первое и самое старое значение ближе всего к тому, которое используется в быту.
| <<< Назад Несостоятельность преформизма |
Вперед >>> Приступособление первое |