Книга: Умные растения

Почему мы реагируем на красный

Почему мы реагируем на красный

Обычно млекопитающие не различают красный цвет; сетчатка их глаз, если она вообще оснащена цветовыми рецепторами, обнаруживает таковые только для зеленого и синего. Даже быки никогда не видят, что тряпка красная. Но человекообразные обезьяны — и мы, как их ближайшие родственники, — составляют исключение. Приматы обладают третьим рецептором для восприятия красного, и соответственно выбор спелых фруктов дается им легко.

В бинокль это отчетливо видно: цепкими пальцами шимпанзе целенаправленно хватают красно-фиолетовые «сливы» и набивают ими и без того полные рты. Зеленоватые плоды остаются нетронутыми. Восприятие красного приносит обезьянам больше глюкозы — топлива для мозга, который требует больших энергетических затрат.

Цветное зрение позволяет шимпанзе видеть спелые фрукты — плоды подходят приматам, потому что они умеют отличать спелые фрукты от незрелых. Трудно сказать, кто к кому приспособился. Вероятно, и обезьяны, и плодовые деревья извлекли пользу из этого положения вещей и в ходе эволюции постепенно перешли на игру цветов. Ученые в таких случаях говорят о коэволюции — совместном развитии с пользой для обеих сторон.

Тот факт, что мы считаем цветущий мак-самосейку или включенный стоп-сигнал машины особенно яркими, наверняка имеет нечто общее со стратегией рассеивания семян в девственном лесу. Действительно, Ричард и его сотрудники каждый день осознают правильность этой уловки: помет шимпанзе по краям дороги полон плодовых семян. Некоторые даже начинают прорастать — прохождение через желудок и кишечник явно пошло им на пользу. Кто знает, быть может, через несколько десятков лет здесь вырастет новая псевдоспондия — основа питания будущих поколений шимпанзе. Если, конечно, эти обезьяны еще будут существовать в дикой природе.

Хитрый трюк растений, привлекающих голодных животных к транспортировке семян, удается в самых, казалось бы, безнадежных случаях. Даже если семена разжевываются и перевариваются. Дубы полагаются на белок и соек, хотя на первый взгляд это может показаться абсурдным. Белки разгрызают скорлупу и проглатывают то, что заключено внутри; сойки сначала размягчают скорлупу у себя в зобе, а затем съедают богатое маслом и крахмалом содержимое. В обоих случаях не остается ничего, что могло бы прорасти.

Однако дубы, похоже, знают о предусмотрительности своих «клиентов». Сойки, как и белки, делают запасы; они зарывают оставшиеся желуди и в голодные времена вновь находят свои тайники. По крайней мере, таковы их намерения. В действительности же они раз за разом забывают о некоторых желудевых припасах, и плоды дуба — уже, по сути, высаженные — имеют возможность прорасти.

Эти деревья пользуются забывчивостью животных и даже усиленно способствуют ей: в некоторые особенно урожайные годы они производят много плодов — такое количество, что и самая лучшая память не способна удержать месторасположение всех тайников.