Книга: Певчие птицы

Щур

Щур

В толстой, затрепанной книге Альфреда Брема была цветная вклейка. Засыпанный снегом угрюмый лес, вершина ели со связками коричневых шишек, на них стая клестов красных и желтоватых, ниже на еловой лапе пара крупных долгохвостых малиново-красных птиц, таких же толстоклювых, как снегири. «Клесты-еловики и щуры» — была подпись. Я, тогда еще маленький мальчик, благоговейно рассматривал ярких птичек. Они запомнились мне навсегда.

Я никогда не видел живыми ни клестов, ни щуров. В город они не залетали, на пустыре и в старом беспризорном парке не водились. Почему-то тогда не приносили щуров и клестов на птичий рынок, непременным посетителем которого я бывал всякий воскресный день. Лишь когда я немного подрос, отец стал брать меня на охоту. Я узнал, что клест — самая обычная птица в хвойном лесу. Его цоканье и крикливое «тив-тив-тив» постоянно несется с еловых вершин. Оно скоро стало привычным. А щуры так и не попадались, может быть, по простой причине — ходил я в лес лишь ранней осенью, а с выпадением снега ружье вешалось на стену.

Но однажды в теплую затяжную осень 1946 года я отправился на охоту в ноябре. Уже выпал неглубокий снежок, и леса стояли под пасмурным небом чистые, прозрачные, печальные. Все ждало настоящей зимы и хмурилось, тосковало о прошедшем лете, о ясном солнышке, которого давно не видела земля.

Я забрался в осиновый подлесок, круто взбегающий на гору. Заячьи следы четко тропились сквозь него там и сям. Продираясь меж тонких зелено-серых стволиков, я вдруг вспугнул трех крупных серовато-красных птиц. Они уселись близко на тонкие ветви и покачивались, издавая тихие, скулящие, вопросительные звуки. Я никогда не видел таких птиц, и в то же время они странно напоминали кого-то. «Какие? Кто?» — напряженно вспоминал я и вдруг сказал: «Щуры! Ну, конечно же…» Но как отличалась их окраска от той нелепой, зацвеченной, попугайной вклейки! Щуры были прекрасного дымчато-малинового цвета. Их крепкие клювы скорее напоминали клюв рябчика. И вообще в их облике было много таежного, северного, что-то от елок и мхов. Один щур был не малиновый, а сероватожелтый, с чешуйчатым узором на груди и голове. «Самка», — догадался я. Я подошел к птицам ближе. Они не улетали, словно бы тоже разглядывали меня. Они были поразительно доверчивы, до крайнего я мог дотянуться. Но вот птички, которым, по-видимому, уже надоело мое любопытство, вспорхнули одна за другой и перелетели. Лишь теперь я заметил, что в осиннике растут молодые рябинки с немногими поклеванными кистями. Щуры переместились и спокойно принялись за еду.

Позднее, бывая в лесах подолгу, я наталкивался на щуров глубокой осенью всегда в рябинниках, в зарослях колючей калины и по можжевельнику. Щуры не летали крупными стаями — больше 15 штук не встречалось никогда, а обычно три, пять, шесть неторопливых доверчивых птичек, перекликавшихся громкими флейтовыми голосами. «Виу-виу-вить» — кричит взлетевший самец, и ему тотчас отзовутся ближние и дальние щуры.

Первых щуров я ловил петлей из конского волоса, укрепленной на длинном, гибком пруте. Способ этот не из легких, и много птиц не возьмешь, тем более, что они доверчивы лишь в первые дни прилета. После нескольких неудачных попыток надеть силок на голову глупой птички, она начинает все дальше и дальше отлетать от преследователя и садится повыше. Зато в западню на щура и тем более на ток, под сеть, птички идут очень хорошо. Ловля их для охотника очень проста.

Я уже писал, что щуры прилетают с севера поздней осенью. Первые птички появляются под Свердловском не раньше 5-10 октября, а чем дальше осень переходит в зиму, тем их становится больше. На Средний Урал щур откочевывает каждую осень, и все утверждения «старых птицеловов», что «чуры» — так они их зовут — прилетают раз в семь лет, — не больше как обычная присказка. Другое дело, что количество птиц каждую осень бывает разным. В иные годы, например, 1953, 1959, 1961, являлось их великое множество, и они летали даже по окраинным садам, в прочие зимы щуров видишь лишь редкими стайками. Здесь полная зависимость от урожая рябины — главного осеннего корма щуров. Известно, что рябина, как и яблоки, обильно родится не каждый год. Есть рябина — ждите щуров, — таков простой вывод. В ином случае щур — случайная птица в ноябрьском лесу. При обильном урожае ягод щур никуда не уходит и кочует по лесистым горам вплоть до марта. При малом урожае птицы пролетают дальше на юго-запад. В конце марта, апреле идет незаметный обратный пролет на север. На Среднем Урале щур никогда не гнездится.

В клетке он осваивается очень хорошо. У меня жили птицы до 9 лет. Гибнет птичка, лишь сразу посаженная на коноплю, оставленная без ягод, а никак не от тепла и тому подобных объяснений, часто дающихся в руководствах по птицам. Секрет долголетия щуров в разнообразном корме. Щур отлично берет все съедобные ягоды, мелкие яблочки, но выбирает из них не столько мякоть, сколько семена, как снегирь.

Весной и летом надо давать сосновые молодые побеги «пестики», которые птица грызет с жадностью. Эту пахучую смоляную еду щур явно предпочитает всякому корму. Любит он также почки и кожицу березовых прутьев, ест мягкую новую хвою елок, кедровый орех и сухофрукты, мучных червей, а летом муравьиные яйца. Основа корма — соловьиная смесь и зерно, а к ним указанные выше «присадки».

Поет щур много, но, к сожалению, негромко. В его песне нет неприятных резких звуков, она льется задумчиво, перемежаясь свистами, но и особенных достоинств тоже нет. Щур — певчая птица третьего разряда. По своей красоте, незлобивости, таежному северному облику он дорогой гость в клетках любителей. Клетка щуру нужна попросторнее, N 2 или дроздовая. Мягкий верх не нужен. Жердочки потолще. Купалка обязательна. Даже только что пойманный щур никогда не бьется. Худо привыкает он к электрическому свету и надоедливо прыгает по жердочкам целые вечера. В таких случаях лучше клетку накрывать темной материей.

Все щуры теряют после линьки свой дымчато-красный оттенок груди и головы. Перелинявший самец становится чешуйчато-желтым или оранжевым. К человеку щур доверчив. Строгие птицы редки. Он позволяет брать себя в руки и лишь протестует, повторяя странное, испуганное «ма-и, ма-и», точно кошка мяукает. Щур может садиться на руки и плечи, ест лакомство с пальцев. Но выпущенный всегда стремительно улетает.

Очень красивы щуры на рябинах, среди голых кустов и яркого свежего снега, и кто видел их такими, уж никогда не забудет приятную северную птичку.