Книга: Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера

II.6 Воспоминания из матки

II.6 Воспоминания из матки

Система мозгового кровообращения, необходимая дтя работы памяти, созревает на протяжении первых лет жизни, и первые наши воспоминания начинаются обычно с четырехлетнего возраста. Но бывают и исключения. У некоторых людей сохраняются подробные воспоминания, которые можно достоверно отнести к первым двум годам жизни. Но это не значит, что информация из внешнего мира не доходит до ребенка и раньше. Младенец в матке явно реагирует на раздражители из внешнего мира, но это еще не является доказательством того, что мы сохраняем эти воспоминания. Рождаемся ли мы на самом деле чистой страницей, tabula rasa, как полагал английский философ Джон Локк на заре Просвещения, или с сокровищами воспоминаний о самом прекрасном времени нашей жизни, во что хотел нас заставить поверить художник Сальвадор Дали?

Нет недостатка в спекуляциях относительно духовного багажа, с которым мы появляемся на свет, и влияния, которое период пребывания в матке оказывает на всю нашу последующую жизнь. В США основаны «пренатальные университеты», в которых мать учится взаимодействовать с младенцем в своей утробе. Действительно, внутриматочная история определяет вероятность появления многих психических заболеваний, таких как шизофрения и депрессия. Но некоторые врачи заходят слишком уж далеко, утверждая, что неприятные воспоминания из внутриутробного периода могут послужить основой для весьма специфических психических проблем, которые могут проявиться впоследствии. Наложение щипцов или болевые ощущения плода при родах якобы могут стать причиной головных болей взрослого человека, а затруднения при родах и гинекологические проблемы у женщин могут проистекать из-за возникшего еще при появлении на свет ощущения, что родители не хотели рождения девочки. Желание заниматься сексом в наручниках, согласно этим медикам, возвращает к сдавливанию пуповиной во время родов; и боязнь быть раздавленными возникает при долгих и трудных родах из-за узкого таза матери. К счастью, по мнению этих врачей, такие проблемы безошибочно прослеживает регрессивная терапия: и как только вы узнаете, в чем ваша проблема, вы от нее туг же избавитесь. В одном судебно-медицинском исследовании 412 самоубийств алкоголиков и наркоманов сравнивали с 2 901 контрольным случаем. Была установлена связь между событиями околородового периода и саморазрушительным поведением. Самоубийства через повешение ассоциировались с кислородной недостаточностью во время родов; насильственные самоубийства — с механическими травмами при родах, токсикомания — с применением во время родов вызывающих зависимость обезболивающих веществ. В одном недавнем независимом нидерландском исследовании мы не находим сведений о какой-либо связи между опиатами, употребляемыми для обезболивания при родах, и последующей зависимостью у детей. Мне было бы чрезвычайно интересно узнать о попытках подтвердить и другие взаимосвязи.

Сальвадор Дали не нуждался ни в регрессивной терапии, ни в ЛСД, чтобы вспомнить детали своего внутриутробного существования: «Это было божественно, это был рай. Внутриутробный рай цветом схож с адским огнем: он — огненно-алый, оранжевый, желтый, с голубоватыми отблесками. Он нежный, недвижный, теплый, симметричный, двусоставный и липкий. У меня было поразительное видение фосфоресцирующей глазуньи из двух яиц. И стоит мне принять позу, в которой находится зародыш во чреве матери, закрыть глаза и крепко сжать кулаки, как всё это вновь проходит передо мною». Отыскать яичницу можно на различных полотнах Дали. Человеческий зародыш действительно реагирует на свет начиная с 26-й недели беременности. Но даже если бы мать Дали во время беременности лежала на солнце в бикини, что весьма маловероятно, крохотный Сальвадор мог бы воспринимать разве что теплый рассеянный оранжевый свет. Изобилующие деталями зрительные воспоминания не иначе как привилегия сюрреалиста.

Другие типы эмбриональной памяти наблюдаются, однако, у различных живых существ. Птичьему эмбриону явно идет на пользу то, что он еще внутри яйца распознает голос родителей, а у человека звучание голоса матери закладывает связь между матерью и ребенком уже во время беременности.

У человека существование эмбриональной памяти обнаруживается экспериментально в трех парадигмах: привыкании, классических условных рефлексах и обучении экспозицией (exposure learning). Привыкание — простейшая форма памяти, она обнаруживается по ослабевающей реакции на повторное воздействие одного и того же раздражителя. Привыкание у человеческого зародыша проявляется уже на 22-й неделе беременности. При 30 неделях можно обнаружить появление классических условных рефлексов. Условным раздражителем могут быть, например, механические колебания, а безусловным — например, громкий звук. Остается, однако, вопрос, на каком уровне нервной системы осуществляется эта форма обучения. Поскольку у плода-анэнцефала (лишенного больших полушарий головного мозга) также формировались условные рефлексы, эта форма обучения могла запечатлеваться на уровне продолговатого или спинного мозга. Гораздо интереснее — наблюдения обучением экспозицией, показавшие, что когда беременная женщина периодически слушала определенную мелодичную музыку, то уже через некоторое время при первых же звуках этой музыки плод начинал двигаться. После появления на свет ребенок сразу переставал плакать и открывал глаза, как только слышал эту самую музыку. Слышать еще до рождения голос матери — по всей видимости, способствует впоследствии развитию речи ребенка и укрепляет связь между матерью и младенцем. Новорождённые обращают внимание на голос матери прежде всего тогда, когда он звучит несколько отдаленно, как это ранее слышалось в матке. Они также узнают сказочку, которую мама не раз читала вслух во время беременности. Звуковая эмбриональная память, однако, не совсем безопасна. Новорожденные младенцы явно реагируют на повторение запомнившейся им мелодии мыльной оперы, которую мать регулярно слушала во время беременности. Они перестают плакать и слушают знакомую мелодию с таким вниманием, что задаешься вопросом, да как они вообще смогут жить дальше без этой телевизионной программы. Высокая чувствительность к мелодиям у детей, находящихся в утробе матери, могла бы стать объяснением того, почему французские дети плачут с повышающейся интонацией, а немецкие — с понижающейся, в точности соответствуя среднему интонационному рисунку этих двух языков. Не является ли это первым проявлением музыкальных задатков?

Ребенок также может помнить обонятельные и вкусовые раздражители со времени пребывания в матке. Запах собственной матери вспоминается сразу же после рождения, что, вероятно, имеет значение для успешного грудного вскармливания. Новорождённые, как правило, испытывают отвращение к запаху чеснока. Если же мать во время беременности употребляет чеснок, у ребенка отвращение к чесноку пропадает. Кулинарные различия между французами и нидерландцами, очевидно, берут начало еще во внутриутробном развитии.

Итак, можно говорить о существовании эмбриональной памяти на звук, механические колебания, вкус и запах. В принципе, вероятно, что мы причиняем повреждения мозгу наших детей не только тем, что курим, выпиваем, принимаем лекарства и употребляем наркотики, но также и тем, что смотрим плохие телевизионные программы. Беременной женщине следовало бы время от времени взять в руки хорошую книгу и почитать вслух своему будущему ребенку в надежде, что хотя бы следующее поколение вновь возьмется за чтение. Идея, впрочем, не новая, поскольку Талмуд уже в 200-600-х голах н. э. ссылался на пренатальные стимулирующие программы. Немало заданий можно было бы придумать для матки, этого самого первого класса школы. Воспоминания, вынесенные оттуда, однако, не содержат деталей и сохраняются, насколько сейчас нам известно, всего несколько недель, а не всю жизнь, как ни хотели бы некоторые врачи и Сальвадор Дали заставить нас в это поверить.