Книга: Битва глобальных проектов. Часть 3

Глава XIII Каким он может быть?

Глава XIII Каким он может быть?

— Следующим однозначно будет Путин…

— Спорим, что будущим президентом станет Медведев?..

— По всем признакам на высший пост тянут Шойгу…

Политологи, обозреватели, комментаторы, аналитики, люди, близкие к… и весьма далекие от… Практически, все строят свои предположения исходя из того, кто все–таки возглавит наше Богом хранимое отечество. Заметим, главное в этих поисках — попытка найти ответ на вопрос: КТО?!! А ведь гораздо важнее было бы обратить внимание на другую сторону проблемы и заняться поиском ответа на более важный для обывателя вопрос: КАКОЙ?!!

Ведь нам чего надо? Чтобы руководитель был хорошим, справедливым, мудрым, честным. Чтобы с ворами и взяточниками разобрался. Чтобы чиновников приструнил. Чтобы державность обеспечил. И так далее и тому подобное. А вся эта суета вокруг персон — она ведь только свиту волнует. Ну, действительно, какая разница обывателю от того, кто будет президентом: Путин — опять или Медведев — снова? А вот свите, камарилье, так называемой элите это совсем не безразлично. Ибо в одном случае можешь спать спокойно, а в другом, как говориться, суши сухари!

Но зададимся другим вопросом: можно ли вообще говорить о каком–то разумном прогнозировании? О возможности предвидеть, что будет завтра или послезавтра? Способны ли мы предугадать развитие событий?

Оказывается, это вполне возможно, причем без всякой бесовщины, дара предвидения или пророчества.

«Пройдет зима, наступит лето, спасибо партии за это». Эта незамысловатая и даже пошлая в какой–то степени прибаутка раскрывает тем не менее «страшную тайну» о том, как можно заглянуть в будущее. Да–да, в будущее! Наша жизнь, как известно, циклична. То есть в природе все повторяется, все живет по определенным законам. К примеру, каждый ребенок в среднерусской полосе знает, что после зимы наступает весна. А жители Кубы абсолютно уверены, что сезон дождей сменит летнюю жару. Так же и любая мама знает, что новорожденный ребенок не может сразу начать бегать или говорить, так как ходить он начнет только через год, а заговорит не раньше, чем в полтора года. Одним словом, всему свое время.

Предложите, к примеру, женщине за пятьдесят родить ребенка. Она сочтет вас либо человеком не в себе, либо провокатором. А почему? Почему мы полагаем, что мальчику моложе 25–27 лет жениться рано? Почему убеждаем наших дочерей не рожать раньше 18 лет? Почему, когда мы переваливаем за 60–летний рубеж, начинаем подводить итог прожитому и готовиться в дальнюю дорогу? Все это правила. Хотя могут быть и исключения. И все же… Если исходить из закономерностей циклического развития, то, возможно, есть какие–то ориентиры, способные подсказать, какого лидера нам ждать? По каким признакам его вычислить? Потому как конкретная персона — это вторично. Первичны ее человеческие и деловые качества!!! И задаваться следовало бы не вопросом «КТО будет?», а «КАКОЙ будет?»

Жизнь вечна, смерть мгновенна, бытие циклично. А раз оно циклично, значит, все развивается по кругу. После осени наступает зима, после молодости следует старость и ночь сменяет день.

То же самое происходит и в обществе, в развитии цивилизаций, где глобальный проект — это живой организм. Он рождается, проходит определенные этапы развития и умирает, чтобы затем возродиться в новом теле. И на смену «хаосу» приходит «малое процветание», которое через три поколения переходит в «великое единение», которое с трагической предопределенностью сползает обратно в «хаос».

Но переход одного периода цикла в другой не так прост. Для этого помимо объективных причин, описанных довольно подробно в предыдущих двух частях трилогии, необходимы субъективные факторы, а точнее, субъект, осуществляющий такой переход, или еще точнее, вождь, национальный лидер, наконец, царь, если хотите. Но это должна быть личность (заметьте — не лицо!) с совершенно определенным набором психологических черт. При этом каждому переходу соответствует свой тип личности. И поэтому для начала следует разобраться в разновидностях этих типов.

В человеческой природе можно выделить две составляющие, от взаимодействия которых во многом зависит психическая конструкция человека: бессознательное и сознание. Регулируют же их взаимодействие два механизма: вытеснение и сопротивление. Первый отвечает за силу и интенсивность переноса материала из сознания в область бессознательного. Второй, наоборот, служит препятствием для выталкивания бессознательных импульсов в сознание. Образно говоря, вытеснение — это вышибала, а сопротивление — бдительный страж. И от того, насколько каждый из них хорошо справляется со своими обязанностями, зависят возможности личности и ее способности.

Баланс силы действия этих механизмов позволяет выделить три основных типа личности:

? психотимический, когда вытеснение сильно, а сопротивление слабо;

? эпилептоидный, когда вытеснение слабо, а сопротивление сильно;

? сбалансированный — оба механизма работают в гармонии.

Сбалансированные личности умеют пользоваться всем тем, что накоплено в бессознательном, черпая оттуда информацию для работы сознания. Без особых усилий они способны также подключать сознание для оценки, использования и подавления исходящих из бессознательного мотиваций[18].

Психотимики импульсивны, азартны, щедры, чувствительны. Они фонтанируют новыми идеями, легко находят общий язык с окружающими, проявляя порой удивительную гибкость и пластичность натуры. Для них характерны быстрая смена настроения и непостоянство. Наиболее ярко их черты видны на примере исторических персонажей и литературных героев. Так, явными психотимиками были Александр Македонский, Ганнибал, Юлий Цезарь, Чингисхан, Тамерлан, Жанна д’Арк, Колумб, Кортес, Наполеон Бонапарт, Боливар, Гарибальди, Владимир Ленин, Адольф Гитлер, Муссолини, Моцарт, Бетховен, Скрябин, Шекспир, Данте, Пушкин, Маяковский, Булгаков, Дж. Бруно, Циолковский. Безусловный психотимик — д’Артаньян из знаменитого романа Дюма «Три мушкетера».

Среди вождей с психотимическим типом личностной структуры можно выделить два основных подтипа (это важно):

? психотимики–реформаторы;

? психотимики–революционеры.

Различия между ними определяются социальными корнями и политическими целями, которые ставят перед собой такие личности. Первые — это люди, порожденные существующей системой государственного устройства, выходцы из правящего класса, имеющие безусловное право на власть и возможность ее получения законным путем. Вторые — это те, кто представляет интересы сил, враждебных существующему строю, и кто стремится к власти на не совсем законных основаниях.

Таким образом, психотимики–реформаторы, пришедшие во власть в рамках действующей системы, не ставят перед собой цель свергнуть существующий строй и в корне изменить устои общества и экономический базис. Примеры тому Петр I и Дэн Сяопин.

Психотимики–революционеры захватывают власть, не стесняясь в действиях, ломая привычные и законные формы ее перехода, сокрушая все принятые нормы и правила, и затем осуществляют коренные, революционные изменения в жизни общества. Так поступали Кромвель и Ленин.

Эпилептоиды медлительны, рациональны, скупы, малочувствительны, излишне практичны. Они осторожны и сдержанны. У них проблемы с новыми идеями. Но зато они терпеливы и внимательны, упорны в достижении поставленных целей, могут быть преданными и верными друзьями. К эпилептоидам можно было бы отнести таких людей, как Помпей Великий, Октавиан Август, царь Алексей Михайлович Тишайший, Александр III, Николай II, Иосиф Сталин, Леонид Брежнев, Михаил Горбачев. Яркий пример эпилептоида -Портос из того же романа Дюма.

Главное отличие психотимика от эпилептоида заключается в том, что первый действует как бы по наваждению, руководствуясь в первую очередь чувствами и веря в божий промысел. Второй же опирается на доводы разума и логику.

Психотимик способен генерировать новые идеи. Эпилептоид этого дара лишен. При этом важно учитывать, что реализовать свои идеи психотимику без помощи эпилептоида сложно и что не все психотимики — гении и не все эпилептоиды — таланты. И те и другие — результат определенного стечения обстоятельств, скорее, исключение, чем норма. И тех и других крайне мало в популяции. Важно уяснить главное: невозможно эпилептоиду создать что–либо принципиально новое, так же как психотимику сложно реализовать свои гениальные идеи без эпилептоида.

Вряд ли бы Рим стал той империей, какой мы ее знаем из всемирной истории, если бы на смену психотимику Юлию Цезарю не пришел эпилептоид Октавиан Август. Результаты завоеваний психотимика Александра Македонского фактически были сведены к нулю только потому, что рядом с ним не оказалось талантливого эпилептоида, способного эти завоевания оприходовать, переучесть и придать им стройную административно–хозяйственную систему. А если бы не скрупулезность и ответственность эпилептоида Вазари, мы мало бы что узнали о великих психотимиках Микеланджело и Рафаэле.

В жизни, где всегда есть стремление к гармонии, очень часто психотимики идут рука об руку с эпилептоидами. Классические примеры таких связок: Моцарт и Сальери, Маркс и Энгельс, Троцкий и Сталин, Черчилль и Чемберлен, Березовский и Чубайс. При этом не следует биться над решением вопроса, кто из них лучше и «более матери истории ценен». Каждый из них значим и исторически оправдан. И только сочетание этих двух типов личности может привести к балансу и гармонии. Если вы психотимик, то лучше, чтобы рядом с вами (друг или жена) был эпилептоид.

То же касается и общественных отношений: если лидер психотимик, то желательно, чтобы его окружение было эпилептоидным. И наоборот. В начале двадцатых годов прошлого века, после Гражданской войны к власти пришел талантливейший эпилептоид Сталин. Он возглавил Секретариат ЦК ВКП(б) и каждый день скрупулезно занимался управленческой, канцелярской работой. Уже через год члены ЦК и руководители региональных отделений партии, не отдавая себе в том отчета, ходили к нему с различными просьбами — от помощи в направлении на лечение до оформления документов на выезд за границу. Сталин так организовал работу, что фактически все вопросы решались только через него. И эта техническая, как многим поначалу казалось, должность (имеется в виду генеральный секретарь) стала в стране главной. Это почувствовали все: и Ленин, и Троцкий, и Бухарин. Но ничего с этим поделать уже не могли. Эпилептоид Сталин всех обыграл на административном поле. И для страны это было хорошо. От идей и лозунгов люди перешли к упорной работе по восстановлению империи. И это строительство было наиболее успешным, когда Сталина окружали психотимики — политики, администраторы, художники, поэты, ученые и т. д. Пример тому — настоящий взлет науки, искусства и литературы в конце двадцатых — начале тридцатых годов. И спад в конце тридцатых, когда в результате репрессий инициативных и беспокойных психотимиков заменили послушные и преданные вождю «каменные жопы». Генерировать идеи было некому. Застой. Болото. Начало войны просчитать не смогли. Первый ее этап проиграли. Вновь потребовались психотимики. На первый план, оттесняя Ворошиловых, Молотовых и Кагановичей, вышли Жуков, Конев, Рокоссовский. Войну выиграли. Психотимиков опять загнали в угол. Спад. Репрессии. Смерть. Так что если в России президент психотимик, то его окружение должно быть эпилептоидным. Ибо кто же иначе будет воплощать в жизнь его идеи и планы? Ну а если президент эпилептоид, то уж пусть лучше его окружают творчески активные психотимики. Только так. И никак иначе.

Сбалансированные личности. Сбалансированность — это путь избранных, путь обретения счастья и гармонии. Гармонии, основанной на умении использовать во благо бессознательные мотивации. Сбалансированные личности — это не «сухари» и не аскеты. Они умеют радоваться жизни и испытывают те же чувства, что и обычные люди. Но они не становятся рабами чувств, как и рабами раз и навсегда укоренившихся сознательных принципов, мировоззренческих схем и шаблонов. Они способны на проявление сильных эмоций, но именно тогда, когда они их действительно переживают. У них отсутствуют пристрастия в еде и одежде, хотя они знают толк и в том и в другом. Их сложно чем–либо удивить, и в то же время они могут искренне удивляться и радоваться как дети.

Сбалансированной личностью не рождаются. Ею в течение жизни становятся. Причем достигают душевного равновесия лишь те немногие, кто действительно к этому стремится.

Каковы же основные черты сбалансированной личности? Как узнать ее и выделить из общей людской массы? Обратите внимание на следующие качества:

? терпение — одна из наиболее заметных черт таких людей. Но это не то терпение, когда ты можешь взорваться в любой момент и напоминаешь скороварку, у которой внутри все бурлит. А спокойная сдержанность, основанная на умении понимать и ждать понимания;

? стойкость к фрустрациям, то есть способность спокойно воспринимать любые, самые трагические и неприятные стороны жизни, в том числе своей собственной;

? чувство юмора;

? свобода и гибкость в проявлении эмоций;

? гармоничность в поведенческих проявлениях, в мимике и жестах;

? немногословность;

? сдержанность в еде и одежде;

? умение слушать и слышать окружающий мир, в том числе людей;

? отсутствие ригидности, проявляющейся в приверженности к раз и навсегда сформулированным принципам.

? отсутствие в речи жестких суждений.

Примеры сбалансированной личности: княгиня Ольга, королева Елизавета Английская, Александр Невский, Екатерина II, Михаил Кутузов, Борис Шапошников. В литературе это Атос из «Трех мушкетеров» Дюма.

Психотимики, эпилептоиды и «балансиры» — питательная среда для появления в социуме гениев, талантов и мудрецов. При этом наблюдается такая закономерность.

Психотимики порождают гениев. Только у них благодаря мощному вытеснению и слабому сопротивлению бессознательные интуитивные импульсы легко поступают в сознание, а оттуда свободно вытесняется в бессознательное все то, что не нужно сознанию в конкретный момент времени. Вследствие этого могут возникать так называемые вспышки озарения (инсайты), столь характерные для гениев.

Эпилептоиды порождают таланты. Здесь надо заметить, что талант, то есть природные способности человека, раскрывается в процессе приобретения навыков и опыта и во многом определяется не только уровнем природной одаренности, но и степенью затрачиваемых на его развитие усилий. Только мощное сопротивление, не позволяющее бессознательным импульсам помешать упорному и целенаправленному продвижению к поставленной цели, и слабое вытеснение, дающее возможность накопить навыки в необходимом количестве, способны помочь таланту раскрыться. А этими качествами (сильное сопротивление и слабое вытеснение) обладают именно эпилептоиды.

Сбалансированные личности порождают мудрецов. Во многом это результат кропотливой работы над собой, в ходе которой достигается абсолютная гармония между бессознательным и сознанием. Мудрецы прекрасно чувствуют себя как в бессознательной сфере, так и в рамках сознания, ибо сами решают, где им находиться: в чудном периоде детства с его чистым и наивным восприятием мира или во взрослом мире сознательных актов. И только из сбалансированной личности может получиться мудрец, то есть совершенный человек, достигший высшей точки душевного развития, не только способный осознать извечные истины, но и умеющий безопасно погрузиться в пропасть бессознательного и обрести там то, что для обычного человека недостижимо.

Люди этого типа встречаются крайне редко. Это тот идеал, к которому должно стремиться и психотимическим гениям и эпилептоидным талантам. Мудрецами не рождаются. Ими становятся. И происходит это либо по воле Божьей, как в случае чудесного превращения яростного гонителя христиан Савла в последовательного проповедника Христова учения Павла, либо в результате упорной работы по самосовершенствованию через аскезу, отшельничество, духовные практики…

Главное, что отличает мудрецов от других людей, это умение находиться над схваткой, способность воспринимать новое, знание вечных истин, интуитивное ощущение правды и лжи, всеобъемлющее принятие. Как правило, люди, обладающие этими качествами, не идут во власть, а если и оказываются там, то ненадолго. На то они и мудрецы. А еще мудрость предполагает победу личности над смертью. Только когда человек может рассматривать смерть как составную часть жизни, как дверь в новое состояние души, как обретение нового опыта, только когда ежесекундное присутствие смерти он способен воспринимать как естественный фактор, а не как помеху, только тогда этого человека поистине можно назвать мудрецом.

К сожалению, настоящих мудрецов в истории крайне мало. Но тем не менее они есть, и особо почитаемые среди них — Лао—Цзы, Конфуций, Ликург, Солон, Диоген, Эпикур, Франциск Ассизский, Сергий Радонежский, Ян Гус, Серафим Саровский, Альберт Эйнштейн, Махатма Ганди, Дэн Сяопин, папа Иоанн Павел II.

За длительный период российской государственности во власти побывали и психотимики, и эпилептоиды, и сбалансированные личности. Были среди них и безусловные гении, и яркие таланты, и даже мудрецы. И здесь важно проследить закономерность связи личности и времени, понять, какой социально–психологический тип более других соответствовал переходу из одного цикла перемен в другой. То есть кто был у власти во время успешного перехода проекта из состояния «хаоса» в период «малого процветания», а из «малого процветания» в «великое единение» и кто способствовал «успешному» обрушению проекта в очередной период «хаоса».

Свое погружение в глубины отечественной истории мы совершим с помощью компаса общепринятой, так называемой научной хронологии и историографии. И не потому, что автор отрицает иную точку зрения, а лишь по той причине, что официальные взгляды потому и называются традиционными, что являются частью национальной традиции и составной частью коллективного бессознательного народа.

Проверить это весьма просто. Попросите друзей или близких продолжить имена, называя только первую их часть. Например, Ярослав - , Иван - , Петр — и т. д. Эксперимент, проведенный автором, дал ожидаемый результат. В большинстве случаев люди реагировали именно так, как их учили в школе: Ярослав — Мудрый, Иван — Грозный, Петр — Великий, Николай — Кровавый. А словосочетание «татаро–монгольское» обязательно заканчивали словом «иго», несмотря на то, что многие современные ученые считают, что никакого ига не было.

Но для нашего исследования это не имеет значения, потому как главное — определить, какой тип правителя в коллективном бессознательном народа связан со справедливостью и правдой и за кем народ пошел бы в наше время, а кому бы однозначно не поверил. При этом здесь важен не реальный образ, а представление о нем, закрепившееся в бессознательном, если даже это представление расходится с исторической правдой, которая, возможно, так никогда и не откроется.

Итак. Разложив циклы русской истории от 750 года до наших дней, мы получили следующую картину. Всего Россия пережила пять циклов, в том числе три полных (1, 3 и 4), один неполный (2) и один, пятый, — в развитии.

Обращает на себя внимание тот факт, что периоды подъемов и спадов в целом совпадают с той исторической картиной, которую нам рисуют как сторонники официальной, так и создатели новой хронологии. Автор еще раз подчеркивает, что цель данной книги не в установлении исторической правды. Важно другое: в народной душе сохраняется образ не реальной истории нашей страны, а передаваемое из поколения в поколение представление о ней, из чего, собственно, и формируется знание того, когда было хорошо, а когда — плохо, когда Русь была великим государством и кто это величие обеспечивал, а когда страна была слаба и кто из правителей был в этом повинен. Поэтому нас прежде всего интересует эта связка, так как только она может дать подсказку при выборе нового лидера России.

Кто он — грядущий Белый Царь? Активный и гениальный психотимик, полагающийся на интуицию и божественный промысел? Или талантливый и осторожный эпилептоид, выверяющий каждый шаг логикой четких и ясных прогнозов, основанных на объективных данных? А может, это мудрец, не зависящий ни от своих, ни от чужих желаний, способный увидеть то, что предначертано на скрижалях Завета, и, остановив непрерывность циклического развития, установить царство гармонии, добра и справедливости? Это нам и предстоит узнать. Но сначала сделаем своеобразный экскурс в историю.