Книга: Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

Африканские мартышки

У мартышек стройное тело, тонкие, сравнительно короткие руки с очень длинным большим пальцем, длинный хвост без кисти на конце, большие защечные мешки и иногда значительные седалищные наросты. Цвет шерсти у некоторых видов довольно яркий. Живут эти обезьяны в лесах тропической Африки. Их всегда можно найти там, где встречаются попугаи, и наоборот — где есть мартышки, там водятся и попугаи.

Очень правдивый наблюдатель, профессор Пехуэль-Леше много рассказывает о нравах голуболицей мартышки, дианы, или бородатой мартышки, мартышки моно и других видов:

«Приближение стада этих обезьян узнаешь по шелесту зеленых ветвей, треску сломанных сухих сучьев и, наконец, по легкому рычанию, часто прерываемому более громкими возгласами, обозначающими какую-нибудь ссору. Если стадо направляется к известной цели, то оно путешествует в большом порядке: мартышки идут гуськом одна за другой, пробираются по одним и тем же веткам. Каждая обезьяна ждет, чтобы тонкая ветка, по которой только что пробежала впереди нее другая обезьяна, пришла в спокойное состояние. Поэтому шествие совершается довольно медленно, и одна обезьяна следует за другой на некотором расстоянии.

Каждая стая держится отдельно от других и имеет своего вожака. Вожак идет всегда впереди стаи. Во время остановок он садится на верхушку дерева и озирается кругом. К воде он сходит первым и издает различные крики для призыва или предупреждения об опасности. Эти крики очень разнообразны. Опытный охотник скоро научается распознавать их значение, но описать их очень трудно.

Весело смотреть на толпу обезьян, собирающихся на кормежку к засеянному полю. Толпа обезьян отправляется тоже под предводительством вожака; самки несут детенышей под брюхом; для предосторожности детеныш обвивает кончиком своего хвоста хвост матери. Сначала обезьяны подвигаются вперед осторожно. Впереди идет вожак, остальные следуют за ним шаг в шаг, переходя не только на то же дерево, но даже ступая на ту самую ветку, по которой он прошел. Приблизившись к полю, обезьяны сходят с деревьев и большими прыжками скачут к облюбованному месту. Здесь начинается поспешная работа. Обезьяны наскоро вылущивают кукурузные початки или колосья проса, набивают зернами свои защечные мешки. Когда эти природные кладовые заполнены, шайка делается более разборчивой. Сломав початок или колос, мартышка тщательно его обнюхивает и, если добыча ей не нравится, немедленно ее бросает.

Можно считать, что из десяти сломанных колосьев съедается только один, а из целого початка лакомка выбирает только несколько зерен.

Если на поле все спокойно, матери позволяют детенышам отойти от себя и играть с другими, но внимательно за ними следят. Вожак даже во время самой вкусной еды иногда встает на ноги и осматривает окрестность. Если нет ничего подозрительного, то тихим мурлыканьем он успокаивает стадо, но при опасности издает громкий и дрожащий крик. Тогда обезьяны собираются в кучу, матери призывают детенышей, и в несколько минут стадо готово к бегству. При этом, однако, обезьяны спешат набрать столько корма, сколько могут унести с собой.

Если вожаку кажется, что опасность миновала, он останавливается, быстро взбирается на верхушку дерева и, удостоверившись, что все обстоит благополучно, созывает свое стадо успокоительными криками. Тогда обезьянам предстоит важное занятие. Во время поспешного бегства колючки и шипы вцепились в их мех и даже проникли через кожу — необходима тщательная чистка. Обезьяна ложится во всю длину на ветку, другая садится рядом и самым добросовестным образом исследует ее шкуру, вытаскивает колючки и шипы, очищает кожу от паразитов, жадно их поедая. Иногда колючки входят так глубоко, что другой обезьяне никак не удается их вытащить…

Во время моего продолжительного пребывания в Африке, — продолжает Пехуэль-Леше, — я часто держал у себя ручных обезьян. Между ними было много мартышек: зеленая обезьяна, диана и мангабей.

Я утверждаю, что каждая обезьяна имеет свой характер. Одна обезьяна была сварлива и часто кусалась, другая очень смирна, третья вечно ворчала, четвертая постоянно веселилась; были у меня спокойные и доверчивые обезьяны, были хитрые — они всегда придумывали какие-нибудь проказы. Но все любили насолить чем-нибудь большим животным, а маленьких, наоборот, защищали и ласкали.

Одну мартышку, по имени Муйдо, я купил очень молодой в Конго; она жила у меня почти пять лет. На этой мартышке я мог убедиться в том, как хорошо действуют на нрав молодых обезьян хороший уход, обдуманное, внимательное обращение и как портится у них характер, если их дразнят и мучат.

Эта обезьяна постоянно пачкала в комнатах. Ее никак нельзя было от этого отучить. Но по первому приказанию она влезала в свою клетку, сама запирала за собой дверь и забиралась там в корзину. Простое шиканье останавливало ее проказы. Из игрушек она больше всего любила мягкие куклы, большие и маленькие резиновые мячи, пробки и деревяшки; у нее были любимые игрушки, которые она брала с собой в постель: игрушки она тщательно прятала за шкафы и под шкафы, в складки занавесок и другие места. С этого времени она считала их своей собственностью. В обширных защечных мешках она тоже прятала вещи, которые всюду подбирала, — конечно, только маленькие, не более грецкого ореха. К некоторым вещам она питала особенную страсть. Если они у нас исчезали, то можно было безошибочно найти их у обезьяны. Моя жена каждый вечер стала опоражнивать ее защечные мешки. Сначала обезьяна сильно этому противилась, но потом сама выкладывала свои сокровища, как только ее брали на руки. Появлялись камешки, горох, монеты, бобы, пробки, гвозди, наперстки и многие другие вещи. Ненужные предметы оставляли ей. Она никогда ничего не теряла. Очень охотно она рассматривала книжки с ярко раскрашенными картинками, тщательно и последовательно перелистывая страницы. Вначале она пробовала было схватывать изображения пауков и кузнечиков, но скоро убедилась, что их есть нельзя.

Ела она то, что ей давали за обедом, но не брала бутербродов и не пила молока. Хорошие качества нашей обезьянки проявились, когда у нас родился ребенок: беспомощный малыш возбудил у Муйдо большое внимание и нежность. Сначала мы боялись за ребенка, но скоро убедились, что его можно оставлять с обезьяной даже без надзора. Когда мальчик начал ползать по комнате, обезьяна сделалась лучшим его приятелем, валялась вместе с ним на ковре, играла и была очень довольна. Если мальчика выводили гулять, обезьянку нужно было непременно брать с собой. Но в этой дружбе оказалось одно неудобство. По своему обезьяньему нраву Муйдо был ужасно ревнив. Он, очевидно, считал ребенка своею собственностью и думал, что другие хотят его обидеть. Никто не смел трогать и ласкать мальчика. Если бы обезьяна могла выполнить все, что необходимо при уходе за ребенком, то с этой ревностью можно было бы еще примириться. Но, конечно, толково ухаживать за мальчиком обезьяна не могла — выходили крупные недоразумения: Муйдо нападал на няньку и даже раз укусил мою жену. Наконец дошло до того, что только я один мог при обезьяне брать ребенка на руки и ласкать его. Когда мальчика в комнате не было, например вечером, когда он спал, Муйдо ласкался к нам, но в присутствии ребенка он думал только о своем питомце и „защищал“ его от всех посторонних людей. Это поведение обезьяны превратилось в какое-то безумие. Ее никак нельзя было от него отучить. Мы были наконец принуждены удалить обезьяну, хотя нам было очень тяжело, так как Муйдо жил у нас почти пять лет. Мы отдали его в зоологический сад».

Веселый гам и сутолока царят в большом обезьяннике Московского зоопарка. Шумная ватага мартышек мангабеев, моно и зеленых обезьян проводит время в непрерывной возне, играх и драках. По перекладинам, жердям и суковатым деревьям бегают неугомонные, проворные африканские мартышки. Самая привлекательная и занятная из них бородатая мартышка — диана. Мартышкам живется неплохо. У них даже появляются детеныши. Последний детеныш родился у мангабея (по кличке Цыганка) в 1936 году.

Однако не все мартышки так милы и забавны, как те, о которых мы рассказали. Некоторые из них ворчливы и неприветливы.