Книга: Счастливый клевер человечества: Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства

Экономика услуг

Экономика услуг

Из прошлой главы мы помним, что начало века было временем становления капитализма. Это был капитализм производителя, где удачливые предприниматели-одиночки создали промышленные компании и корпорации, которые сегодня являются крупнейшими в мире. XIX в. и период вплоть до 20-х гг. XX в. были временем расцвета счастливого клевера индивидуального капитализма. Его весьма точно описали Адам Смит и Карл Маркс, а также экономисты альтернативной школы (так называемые маржиналисты). Стремление к индивидуальной прибыли было тогда главным мотивом развития общества. По классической экономической теории, несмотря на то что капиталист зарабатывал на максимальной эксплуатации труда (К. Маркс), экономическая система в целом превращала эти индивидуальные стремления в общественное благо (А. Смит).

Но уже после Первой мировой войны экономическая система развитых капиталистических государств постепенно трансформировалась в капитализм потребителя, в котором стали преобладать интересы индивидов-потребителей.

Рост производительности труда положил конец капитализму по Марксу (когда рабочему остается средств только на пропитание), но не избавил общество от постоянно повторяющихся капиталистических кризисов. «Новый курс» Рузвельта был попыткой максимально коллективизировать и опутать государственным контролем частный капитализм с целью побороть безработицу. Возникли отношения, которые целый ряд американских экономистов назвали затем институционализмом. В растущей рыночной экономике происходит передача принятия ключевых решений с индивидуального на коллективный уровень – профсоюзам, сообществам предпринимателей, государству. Во времена кризиса и депрессии эта тенденция выглядела как альтернатива тому обществу, которое довело общество до кризиса. Однако в действительности это был скорее импульсивный шаг, возникший под влиянием «успехов социализма» в СССР. Это был ход, медленно удушающий капитализм[390]. В 30-е гг. прошлого столетия, во времена поиска и ошибок, взошла звезда Джона Мейнарда Кейнса.

Благодаря господству воззрений Кейнса стала популярной идея о том, что у индивидуальных предпринимателей есть глобальные общие интересы, достижение которых позволяет в том числе лучше достигать целей развития общества. Главный такой интерес – рост совокупного спроса. Именно его должно предлагать обществу государство. Эта простая идея доминировала в экономической политике капитализма вплоть до 80-х гг. ХХ в. Сформировалось представление о капитализме как об обществе потребления, в котором интересы потребителя защищало государство. Казалось, что это было в интересах как работников, так и капиталистов.

С тех пор капитализм серьезно видоизменился, породив макроэкономику – науку, которая должна была сначала выработать теорию, а затем и претворить в жизнь антициклическую противокризисную политику (сдерживать совокупный экономический рост в фазе подъема экономического цикла и стимулировать его в фазе спада). Возникло динамичное общество, в котором росли как прибыли капиталистов, так и доходы работников. Но все имеет свой предел. И за бумом после Второй мировой войны последовал первый мощный кризис 1980-х гг. В этот момент был найден новый источник роста помимо производства материальных благ – производство благ нематериальных. Последние десятилетия XX в. стали периодом расцвета нового счастливого клевера – коллективного капитализма западных стран.

С начала 80-х гг. прошлого века капиталисты начали зарабатывать не на максимальной эксплуатации труда рабочих и на расширении рынков, простимулированных государственными расходами. Экономия, качество, услуги и такие нематериальные блага, как интеллектуальная собственность и бренд, – вот то, что стало создавать стоимость организационным оболочкам под названием «фирма».

В развитых странах экономика товарного производства росла очень медленно или даже стагнировала. В какой-то момент миллионы тонн добытой нефти или выплавленной стали и чугуна теряют свою значимость для страны. Важнее становится доля производства добавленной стоимости и глубина переработки в общем валовом продукте страны. В этот момент информация начинает играть все более важную роль. Сначала она позволяет фирмам экономить. Экономия приводит к сокращению производства в развитых странах и переносу производства в страны с дешевой рабочей силой, с валютой, заниженной по отношению к базовой. Экономят на любых издержках благодаря техническому прогрессу и местные фирмы. Производитель всячески стимулирует потребителя к быстрой смене поколений используемых товаров (автомобилей, бытовой техники, компьютеров)[391], к еще более дорогим покупкам – от экологически чистых продуктов до солнечных батарей на крыше домов, от предметов известных брендов до узкоспециализированных товаров, – что существенно расширяет ассортимент[392].

Но если производство в развитых странах сокращалось, то откуда же брались доходы людей, чтобы покупать пусть более дешевые, но не бесплатные импортные товары? На Западе ответ был найден – за счет заработка в сфере услуг и нематериальной продукции. В послевоенное время начало формироваться новое общество, которое производило все больше услуг, а не товаров. Доля услуг уже давно перевалила за 50 % ВВП развитых стран. Одно слово, но за ним стоят очень разные и специфические отрасли деятельности. Особенность в том, что они могут расти почти бесконечно. Услуги можно «выделить» откуда угодно, хоть из домашней работы. Можно придумать и внедрить новую услугу. Некоторые услуги сложно накапливать, но большинство (в первую очередь финансовые) можно легко импортировать и экспортировать.

Выделение и бережное пестование любых сфер как отдельных отраслей экономики позволило западным странам «углубить финансовую систему своих экономик» (увеличить долю услуг в ВВП). Одной из причин краха стран с плановой экономикой было то, что там просто «проспали» это качественное изменение в капитализме. Более подробно речь об этом пойдет в следующей главе.

К концу 1990-х гг. сфера услуг в ведущих зарубежных странах уже выросла в крупнейший сектор хозяйства. Суммарная доля транспорта, связи, оптовой и розничной торговли, кредитно-финансовых учреждений, страхового бизнеса, бытовых, деловых и социально-культурных услуг достигла 60–70 % как в ВВП, так и в общей численности занятых работников. Капиталовложения в новые сферы экономики превысили 50 % общего объема инвестиций.

Одна из главных закономерностей того времени – опережающий рост сферы услуг в сравнении с материальным производством. Экономический рост этих лет произошел за счет синтеза научных знаний, нематериальных форм накопления, информационных технологий, а также глобализации хозяйственной деятельности (оказания услуг во всемирном масштабе). Сегодня пятая часть всей мировой торговли приходится на торговлю услугами (рис. 15).

В 1980–1997 гг. торговля услугами еще больше возросла (в три раза), достигнув в 1997 г. $2605 млрд (Николаева, 2006, с. 217). За последние два десятилетия темпы роста экспорта товаров и услуг опережали рост мирового валового продукта. Главный фактор экономии издержек при оказании услуг – это привлечение в сферу услуг внутри страны дешевой миграционной рабочей силы. Более подробно поговорим об этом в следующих главах.

О ценности одной из ключевых услуг – современного управленческого консалтинга – можно спорить бесконечно (Шервуд, 2016). Консалтинг как отдельная отрасль берет начало с McKinsey & Company, которую в 1926 г. основал бывший преподаватель бухгалтерского учета в Чикагском университете Джеймс Маккинзи. Вначале они за деньги консультировали по финансовым и бюджетным вопросам, но приспособиться к процессам, сопровождавшим индустриализацию в США, было непросто. Возник спрос на квалифицированных советников. Сам Маккинзи всегда был убежден, что для дальнейшего процветания даже самой успешной компании необходим консультант. До Маккинзи консультанта звали для решения насущных проблем, а после – для получения информации у экспертов о том, что будет завтра[393].