Книга: Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства

Переправка иммигрантов в колонии

Переправка иммигрантов в колонии

Хотя смертность среди рабов была выше, чем среди свободных пассажиров, разница в статистике смертей между этими двумя категориями на удивление невелика. Это говорит вовсе не о том, что с рабами обращались приемлемо, а о том, что условия провоза свободных пассажиров были ненамного лучше. Примеры колониальных законов, изданных в Северной Америке для облегчения участи свободных пассажиров чуть ранее в том же столетии, имеются, но первые общегосударственные меры, направленные на смягчение физической бесчеловечности рабства были приняты раньше, чем гарантирующие минимальные стандарты для вольных. В богатеющую в XVIII веке британскую Северную Америку тянулись иммигранты не только из Великобритании — в первую очередь французские гугеноты и немцы из Рейнской области. Французы оседали в основном в южных колониях, знакомых некоторым из них по участию в работорговле, а немцев привлекала главным образом Филадельфия. Вот как отзывался о своем путешествии немецкий иммигрант в 1725 году: «Плавание на корабле зависит от того, как к нему отнесешься. На мой взгляд, оно вполне сносно, главное — везти с собой привычные припасы и не давать волю воображению».[1450] Однако золотые времена Великого переселения в Новую Англию давно миновали, и в XVIII веке такие оптимистичные взгляды на трансатлантические перевозки были, пожалуй, редкостью. Большинство скорее согласилось бы с Готлибом Миттельбергером, который в 1750 году уехал из Германии и четыре года служил органистом в Пенсильвании. Изначально Миттельбергер никаких заметок вести не собирался и предал свои впечатления огласке лишь затем, чтобы предостеречь ничего не подозревающих путешественников «о плачевных условиях плавания из Германии в Новый Свет и о бесчинствах голландских торговцев живым товаром, а также их эмиссаров-похитителей — я имею в виду так называемых „нойлендеров“. Под всевозможными предлогами похищая немцев, они передают их прямиком в руки голландских торговцев живыми душами, которые крупно на этом деле наживаются».[1451] Нарисованная им печальная картина жизни на борту почти не отличается от рассказанного Фолконбриджем про невольничье судно:

Во время плавания беда на корабле не приходит одна — вонь, чад, страхи, рвота, морская болезнь во всех ее проявлениях, лихорадка, дизентерия, головная боль, жар, запор, гнойники, цинга, рак, язвенное воспаление рта и прочие напасти [sic], без исключения вызванные тем, что провизия на борту залежалая и насквозь просоленная, особенно мясо, а вода тухлая и грязная, что ведет к ухудшению здоровья и зачастую к смерти. Добавьте к этому нехватку еды, голод, жажду, мороз, жару, сырость, страх, страдания, притеснения и стенания и множество других несчастий.

При наличии таких отталкивающих свидетельств удивительно, что кто-то в принципе соглашался отправляться из Европы в Америку, однако желающие находились. Из 11,4 миллиона отплывших в Америку с 1500 по 1820 год 2,7 миллиона составляли европейцы, а остальную часть — больше трех четвертей от общего количества — африканские рабы.[1452]