Книга: Достающее звено. Книга 2. Люди

Архантроп и море: Пэнху – человек с Тайваня

Люди заселяли просторы Евразии не хаотично. В их миграциях была простая, но закономерная логика. Как бы вы шли: напрямую по горам и долам, поперек рек и пустынь или вдоль берегов и долин? А какая самая простая дорога на любом материке? Конечно, берег моря! Так и двигались древние первооткрыватели. Проблема в том, что тогдашние береговые линии ныне оказались на дне океана. Где-то под коралловыми рифами и толщами ила лежат драгоценные скелеты, орудия, наверняка и целые стоянки. Но как вызволить их из владений Нептуна? Пока подводная археология развивается в полноценную отрасль археологии, остается уповать на везение.

На сей раз удача подвалила тайваньским рыбакам; видимо, они выбрали удачное местечко в 25 километрах от берега в Тайваньском проливе около Пескадорских островов, или Пэнху (Chang et al., 2015). В первый раз закинули рыбари невод в синее море, пришел невод с травою морскою. Они в другой раз закинули невод, пришел невод с одною рыбкой. В третий раз закинули невод, и принесли сети не только рыбу, но и кучу костей. Среди мослов древних слонов, антилоп, кабанов, оленей благородных и Давида, диких лошадей, медведей и гиен нашлась и драгоценность – правая половина нижней челюсти гоминида. Челюсть преотличная! Правда, экзотические обстоятельства находки не позволяют даже условно оценить стратиграфическое залегание, о слоях и планиграфии местонахождения речь даже не идет. Но велика наука, и методов в ней не счесть. Во-первых, ассоциация и синхронность человеческой кости с останками ископаемых гиен (определенная по соотношению оксида фосфора и фтора с оксидом натрия) сама по себе показательна, ибо подвид Crocuta crocuta ultima жил в Юго-Восточной Азии только в промежутке от 170 до 8 тыс. лет назад. Интервальчик тоже, конечно, немалый, поэтому есть “во-вторых”. Во-вторых же, уран-ториевый анализ показал, что возраст ископаемых костей меньше 450 тыс. лет, а наиболее вероятно – 10–190 тыс. лет. Это, конечно, тоже широковато.

В-третьих, можно рассматривать саму человеческую челюсть. А она весьма примечательна, так как из всех известных ископаемых гоминид Пэнху больше всего напоминает китайских Homo erectus и неандертальцев. Однако для первых у Пэнху вроде бы датировка маловата, для вторых – география не подходит. Челюсть большая, очень широкая, тяжелая, с рекордно толстым телом, низкой и широкой восходящей ветвью. Подбородочный выступ напрочь отсутствует. Многомерные анализы помещают Пэнху среди гейдельбергенсисов или даже эргастеров. Примерно о таком же родстве говорят размеры зубов, соответствующие ранним яванским и китайским эректусам, конкретно – из Лонтандуна (он же Гексьян). Но эректусы Сангирана имеют датировки до миллиона лет или даже больше, а Лонтандун – 412 тыс. лет. Если принять наиболее вероятную дату Пэнху, то она более чем вдвое моложе Лонтандуна.

В это время в восточной части Азии жил только один вид гоминид с огромными зубами – денисовцы. А они, как известно из генетики, смешивались с древними сапиенсами, шедшими по берегу в сторону Сахула (то есть слитых воедино Новой Гвинеи и Австралии). Тайвань, правда, лежит дальше предполагаемого пути предков папуасов и аборигенов, но ведь миграции совершались не по спутниковому навигатору и не по утвержденному туристическому маршруту, а денисовцам, раз уж они жили на Алтае и где-то на берегах Индийского океана, никто не мешал расселиться и дальше – на берега Южно-Китайского моря. Неужели мы получили, наконец, возможность взглянуть хотя бы на волевой недоподбородок денисовца?

Есть одна проблема: от денисовцев нам известны только фаланга и два верхних зуба, а около Тайваня найдена нижняя челюсть. Авторы открытия тем не менее попытались сравнить их косвенным образом: коли Пэнху похож на сангиранцев и китайских эректусов, можно сравнить их верхние зубы с денисовцами. Сходство действительно получается близким. Но, понятно, тут мы вступаем на путь догадок, так что без коронной фразы о необходимости получения большего количества материала не обошлось.

Что ж, пожелаем тайваньским рыболовам: ловись челюсть большая и маленькая! Тем более всем ясно – где нижняя челюсть, там должна быть и верхняя, а где верхняя – там и череп…

В Европе гейдельбергенсисов найдено больше, чем где бы то ни было. Араго, Петралона, Штейнгейм, Эрингсдорф, Сванскомб, Рейлинген – это все незабвенная классика антропологии. С 1976 года и по настоящее время идут раскопки в Сима-де-лос-Уэсос в испанской Атапуэрке – бездонной кладовой среднего плейстоцена, уже давшей науке несколько тысяч костных фрагментов от трех десятков индивидов. Никакому Аладдину не снились такие чудеса, что хранятся в этой сказочной пещере. Сим-сим открылся и осчастливил палеоантропологов на долгие годы вперед. Богатства, конечно, не могут просто так даться в руки: с одной стороны, материалы из Атапуэрки невероятно богаты, тут сохранились несколько целых скелетов, с другой стороны, кости разбиты на мелкие кусочки и безнадежно перемешаны. Но испанские антропологи – это вам не королевская конница и не королевская рать. Терпение и труд, как всем известно, скелет соберут. Благодаря этим и другим находкам мы знаем о гейдельбергенсисах больше, чем о большинстве других ископаемых видов людей.

Рис. 26. Черепа Араго (а), Петралона (б) и Штейнгейм (в).

Крайне интересно, что в Европе, вероятно, могли сосуществовать препалеоантропы нескольких различающихся вариантов. Скажем, Петралона из Греции, имеющая датировку всего 150–250 тыс. лет назад, выглядит архаичнее, чем вдвое более древний – 450 тыс. лет назад – Араго. Весьма примитивны не чересчур древние фрагменты черепов со стоянок Бильцингслебен в Германии (412 тыс. лет назад) и Вертешселлеш в Венгрии (185–210 тыс. лет назад). Впрочем, биологический прогресс не мог полностью обойти этих людей. Конечно, их надбровья похожи на эректусов, но надбровные валики характеризуют и других препалеоантропов. Затылок у людей из Бильцингслебена фактически не отличается от варианта классических архантропов, тогда как у Вертешселлеша уже больше похож на образцовых гейдельбергенсисов. Размер мозга был тоже уже вполне приличный – около 1200 см? у Бильцингслебена и 1400 см? у Вертешселлеша.

Останки из Сванскомба (380–400 тыс. лет назад), напротив, описывались как необычайно прогрессивные, отчего они даже получили название Homo sapiens protosapiens (Montandon, 1943). Предполагалось, что Сванскомб, Штейнгейм и люди из Фонтешевада представляют собой продвинутую линию европейских жителей – предков сапиенсов, существовавших одновременно с пращурами неандертальцев.

Можно было бы еще долго играть в увлекательную игру “примитивный – прогрессивный”, однако у нас есть серия из Сима-де-лос-Уэсос. Черепа из этой пещеры замечательнейшим образом перекрывают размах изменчивости по всем прочим гейдельбергенсисам Европы, доказывая, что разница между ними – возрастная, половая и индивидуальная, но не таксономическая. Так, черепа 4 и 15 похожи на Петралону, черепа 5 и 17 – на Араго XXI, череп 6 – на Штейнгейм, череп 13 – на Эрингсдорф, а череп 14 выглядит весьма современно, в основном за счет детского возраста да еще патологии – слишком раннего срастания теменной и затылочной костей, отчего череп не мог расти в длину. В целом же люди из Сима-де-лос-Уэсос занимают промежуточное положение между заметно более примитивными архантропами типа Гран-Долина и более поздними и специализированными неандертальцами. Например, форма надбровного рельефа у уэсосцев скорее эректоидная, но уменьшенная, у многих затылок выступает в виде “шиньона”, выражен “среднелицевой прогнатизм”, то есть средняя часть лица выступает вперед, – а это типичные неандертальские черты, только выраженные в не слишком резкой форме.

Рис. 27. Череп Сима-де-лос-Уэсос.

Первоначально останки из Сима-де-лос-Уэсос получили датировку порядка 325 тыс. лет назад, потом их неожиданно удревнили аж до 600 тыс. лет назад с минимальной возможной датой в 530 тыс. лет (Bischoff et al., 2007), но в конце концов исследователи сошлись на 427 тыс. лет назад (Arnold et al., 2014) – самое актуальное для гейдельбергенсисов время.

Многочисленные останки из Сима-де-лос-Уэсос представляют образцовую палеопопуляцию – группу людей, живших примерно в одно время. Благодаря этому мы можем узнать много интересного. Например, определить демографические показатели. Останков детей тут не так уж много, большая часть костей принадлежит подросткам в возрасте от 12 до 20 лет, несколько меньше людей старше двадцати. Продолжительность жизни не превышала 35 лет. Судя по такому распределению, интервал между родами составлял 3–3,5 года. Конечно, преобладание подростков несколько подозрительно – ведь у современных людей это самый живучий возраст. Если уж человек пережил детство, значит, он здоров, с большой вероятностью переболел всем чем можно и его иммунитет наиболее силен; после вилочковая железа резко уменьшается, и все показатели здоровья помаленьку падают. Подростки к тому же еще не занимаются опасной взрослой деятельностью, у них меньше риск погибнуть, например, на охоте. С другой стороны, у подростков нет опыта, зато много нахальства, самоуверенности и бессмысленной отваги, а у первобытных людей взрослой деятельностью могли начинать заниматься сразу после младенческого возраста. Таким образом, странное возрастное распределение в Сима-де-лос-Уэсос может либо быть следствием гибели массы людей из-за какой-то катастрофы – тогда оно отражает не образ жизни, а реальное соотношение возрастов в “живой” популяции; либо же образ жизни гейдельбергенсисов и возрастные роли существенно отличались от нынешних.

Особенно здорово переходность от гейдельбергенсисов к неандертальцам выявилась при исследовании скелета из Альтамуры. Тут еще в 1993 году в узкой трещине глубокой пещеры был найден почти целый скелет, имеющий датировку от 130 до 172 тыс. лет назад. Однако выковырять кости из сталактитов оказалось чрезвычайно сложной задачей. Пока вытащен только один обломок лопатки (Lari et al., 2015). Его форма дюже похожа на вариант классических неандертальцев – люди из Крапины и то примитивнее. Впрочем, намного важнее то, что удалось расшифровать небольшой кусок мтДНК, который у альтамурца оказался образцово неандертальским. К сожалению, его невозможно сравнить с имеющейся мтДНК людей из Сима-де-лос-Уэсос (напомним, она почти “денисовская”), так как у последних именно этот участок сохранился очень плохо. Но в совокупности все это значит, что неандертальский комплекс в целом уже вполне был развит более 130 тыс. лет назад.