Книга: Голая обезьяна (сборник)

3 Секс и суперсекс

3

Секс и суперсекс

Вы не всегда едите оттого, что голодны, и пьете не обязательно потому, что вас мучает жажда. В людском зверинце процессы потребления пищи и утоления жажды имеют множество значений: можно щелкать орехи от нечего делать, а можно посасывать леденцы, чтобы успокоить нервы. Подобно дегустатору вин, можно только пригубить напиток и тут же выплюнуть его, а можно (на спор) залпом выпить десять кружек пива. При определенных обстоятельствах вы можете проглотить даже бараний глаз, если это необходимо для подтверждения вашего социального статуса.

Ни в одном из этих примеров описываемые действия не совершены для утоления физического голода. Такое многофункциональное использование основных поведенческих качеств не распространено в мире зверей, однако в людском зверинце великолепное умение человека извлекать выгоду из сложившихся обстоятельств делает его жизнедеятельность более эффективной и интенсивной. Теоретически это можно назвать преимуществом высшего племенного строя, но в этом есть и свои недостатки, которые скоро дадут о себе знать, если не относиться к этому процессу должным образом. Если слишком много есть для успокоения нервов, ожирение и проблемы со здоровьем вам обеспечены; если слишком много пить определенные виды жидкости, можно испортить печень или стать алкоголиком; если переусердствовать с дегустацией различных продуктов, можно заработать несварение желудка. Такие проблемы возникают оттого, что нам не удается в процессе утоления голода и жажды выделить основную, питательную, функцию среди второстепенных. Мы уже не вспоминаем о привычке древних римлян засовывать перо в горло, чтобы вызвать рвоту и избавить желудок от излишней пищи, а то, что дегустаторы вин избегают глотать напиток, воспринимается нами не более как исключение из правил. И все же мы вполне способны повысить многофункциональность процесса утоления голода и жажды, не опасаясь нанести серьезный вред здоровью.

Ситуация с сексуальным поведением человека аналогична, за исключением того, что она намного сложнее и заслуживает особого внимания. В этой области мы терпим серьезный крах в попытке отделить основную, репродуктивную, функцию сексуальных отношений от второстепенных, и все же в условиях людского зверинца это не помешало превращению секса в многофункциональный суперсекс несмотря на подчас катастрофические последствия для самих людей. Человеческая приспособляемость не знает границ, и кажется непостижимым, что такой важный и чрезвычайно полезный вид жизнедеятельности поразительным образом избежал эволюционных преобразований. Фактически из всех видов человеческой активности секс, несмотря на всю свою опасность, является самым совершенным с функциональной точки зрения, и можно выделить по крайней мере десять основных его разновидностей.

Чтобы разобраться в ситуации, проще рассмотреть каждую целевую функцию сексуального поведения в отдельности. На начальной стадии важно понимать, что, хотя все эти функции различны и независимы друг от друга, а иногда и противоречат друг другу, они вовсе не являются взаимоисключающими. Любой отдельно взятый процесс ухаживания или половой акт может одновременно преследовать несколько целей.

Вот эти десять функциональных категорий.

1. Секс для воспроизведения потомства

Без сомнения, эта категория сексуального поведения людей является основной. Иногда высказываются ошибочные суждения о том, что это единственная естественная, а стало быть, и наиболее характерная для человека функция. Как ни парадоксально, но некоторые религиозные группы, придерживающиеся такого мнения, не следуют тому, что проповедуют, а их монахи, монахини и большинство священников отказывают себе в том, что считают самым естественным из всего естественного.

Здесь необходимо сделать одно важное замечание: когда численность населения значительно возрастает, ценность воспроизводящей функции секса стремительно падает и в конечном итоге становится совсем мизерной. Вместо того чтобы быть основным средством продолжения жизни, секс становится потенциальным механизмом разрушения. Подобное периодически случается с такими животными, как лемминг и мышь-полевка, которые в особо урожайные годы размножаются с такой интенсивностью, что количество особей становится катастрофическим и подавляющее большинство из них погибает. Та же ситуация наблюдается сейчас в людском зверинце, и скоро человеку, возможно, придется столкнуться с необходимостью приобретать лицензию на продолжение рода, прежде чем ему будет позволено воспроизвести потомство.

Эта проблема не из тех, которые можно назвать незначительными, и в последние годы она вызывала множество ожесточенных споров. Мнения разделились, и каждое из них заслуживает внимания, хотя спор этот постепенно стихает, так как противоположные стороны под воздействием друг друга занимают все более крайние позиции.

На повестке дня – основной вопрос: имеем ли мы право регулировать процесс размножения? Или наоборот, согласно формулировке противоположной стороны: имеем ли мы право не вмешиваться в этот процесс? Дебаты обычно разгораются при рассмотрении философской, этической или религиозной стороны вопроса. А что, если рассмотреть эту тему с биологической точки зрения?

Когда группа людей отказывается прилагать определенные усилия для ограничения рождаемости, из этого извлекается двойная выгода. Во-первых, темпы размножения в этой группе намного выше, чем в тех, которые используют современные средства контрацепции. Увеличиваясь в размерах, она в конце концов поглотит все остальные – факт, который не может не заинтересовать лидеров этой группы, как военачальников, так и религиозную верхушку. Во-вторых, политика этой группы гарантирует усиление основной ячейки общества – семьи. Супружеская пара является ячейкой не просто сексуальных отношений, но и родительских чувств, и чем сильнее эти чувства, тем стабильнее семья.

Аргументы довольно сильные, но доводы тех, кто придерживается противоположного мнения, тоже звучат убедительно. Сторонники контрацепции могут возразить, что угрозы поглощения одной группы людей другой больше не существует: перенаселенность стала проблемой всей Земли и должна рассматриваться сообща. В этом смысле нас можно сравнить с огромной колонией леммингов, занимающей площадь всей планеты, и если случится катастрофа, то она коснется всех. По правде говоря, возможность подобной катастрофы вполне реальна.

Что же касается семейных пар, то еще неизвестно, создает ли контрацепция неестественные условия или, наоборот, возвращает нас в естественное состояние. До появления медикаментов, противозачаточных средств и других современных способов предохранения семейная ячейка могла обзаводиться большим количеством потомства, но процент детской смертности был высок. Все, чего контрацепция (конечно, в разумных пределах) способна достичь, это приблизить данный процент к уровню того времени, когда еще не было изобретено искусственное оплодотворение человеческой яйцеклетки.

Если мы сейчас не задумаемся о совместном решении проблемы контрацепции, то неизбежно появится другой фактор, ограничивающий рост населения. Животные, именуемые людьми, быстро достигают предела возможного, и, если не удастся умерить нашу плодовитость добровольными способами, расплачиваться за это придется уже нынешнему поколению. Если профилактика лучше лечения, то необходимость контрацепции очевидна. Довольно трудно понять человека, который доказывает, что профилактика возникновения жизни хуже, чем лечение от болезни под названием «жизнь». Каждый человек – это не просто организм для безрассудного использования, это высококачественный продукт, которому для совершенства и развития требуются годы и который нуждается во всевозможной защите. Тем не менее противники контрацепции упорно отстаивают свои убеждения. В случае их победы толпы отпрысков непредохранявшихся родителей, получившие от них путевку в этот мир, смогут увидеть полный крах всего человеческого сообщества.

2. Секс для создания пары

С точки зрения биологии человек – парное животное. По мере развития отношений эмоциональная связь между потенциальными супругами стимулируется и подкрепляется взаимной сексуальной деятельностью. Важность целевой функции данной категории в сексуальном поведении человека подтверждается тем, что ни в одной другой категории сексуальная активность не отличается такой регулярностью и такой высокой интенсивностью.

Именно эта функция лежит в основе многочисленных неприятностей, возникающих на почве противоречий между ней и разнообразными нерепродуктивными формами секса. Даже если удается с успехом избежать секса для воспроизведения потомства и оставить яйцеклетку неоплодотворенной, потребность в моногамных отношениях может автоматически породить то, чего вовсе и не было запланировано. Именно поэтому случайные половые связи часто являются источником многочисленных проблем.

Если в детстве один из сексуальных партнеров пережил некие события, которые каким-то образом нарушили функционирование его инстинкта формирования пары, так что он оказался неспособным «полюбить» или же в определенный момент подавляет стремление к созданию пары, тогда случайное совокупление может стать удачным и доставить удовольствие, причем без каких-либо последствий. Но в половом акте непременно должны быть два участника, и партнеру это может не очень-то нравиться. Если его потребность в постоянном партнере сильнее, то результатом эмоциональной интенсивности сексуальной деятельности может стать одностороннее стремление к моногамным отношениям. В этом случае общество неизбежно переполняется такими индивидами, которых привыкли называть «разбитыми сердцами», «озабоченными страдальцами» и «брошенными любовниками», то есть теми, кому в дальнейшем чрезвычайно трудно найти нового партнера для формирования моногамной пары.

И только если стремление к моногамии отсутствует или подавляется у обоих партнеров в равной степени, случайный половой акт может быть совершен без особого риска. Но даже в такой ситуации всегда существует опасность, что сексуальные чувства партнера окажутся настолько сильны, что у него произойдет возрождение утерянной потребности в постоянном партнере или же такая потребность сформируется заново.

3. Секс для сохранения пары

Когда пара благополучно сформирована, сексуальная активность преследует цель поддержания и укрепления взаимоотношений. Эта активность может оказаться более качественной и пойти по экстенсивному пути развития, но по сравнению с периодом поиска партнера ее интенсивность обычно падает, поскольку стремление к образованию пары уже отсутствует.

Данные различия между сексом для образования пары и сексом для ее сохранения становятся видны невооруженным глазом, когда партнеры, между которыми наконец сложились прочные отношения, вынуждены расстаться на некоторый период времени (например, во время войны или из-за необходимости уехать в деловую командировку, а может, и по какой-нибудь иной причине). В первые ночи после воссоединения пары, как правило, наблюдается всплеск сексуальной активности, причем партнерам не требуется много времени на восстановление прежней эмоциональной близости.

И все же есть еще одно явное противоречие, которое необходимо разрешить. Заранее спланированные браки, практикующиеся у некоторых народов, или антисексуальная пропаганда вмешиваются в естественный биологический процесс зарождения чувства «влюбленности», а это может привести к тому, что молодые люди окажутся новоиспеченными супругами, даже не зная друг друга или имея в сознании сильную неприязнь к половому акту. В таких случаях партнеры иногда замечают (если все складывается удачно), что их сексуальные отношения становятся более активными несколько позже. Секс периода сохранения пары кажется им на первый взгляд более интенсивным, чем во время ее формирования, что явно не соответствует сделанным в предыдущем абзаце заключениям, но это не столько противоречие, сколько искусственно продленный этап формирования отношений.

Такие пары не всегда оказываются счастливыми. Очень часто такая семья вынуждена рассчитывать на внешние социальные трудности, сближающие супругов, вместо того чтобы следовать по более фундаментальному и надежному пути – укреплять внутренние семейные связи. Если в этом случае один из супругов не ощущает биологической «привязанности» к своей семье, то существует большая вероятность внезапного возникновения серьезных внебрачных отношений. Истинное стремление к созданию пары будет, так сказать, оставаться незадействованным, но готовым в любой момент приступить к делу и разрушить то, что именуется псевдоотношениями.

Существуют различные степени риска в отношениях партнеров, которым действительно удается строить свой брак на основе настоящей моногамии. Этот риск является следствием не антисексуальной пропаганды, а наоборот – сексуальной агитации, в результате которой у партнеров может возникнуть мысль, что высокая интенсивность секса для создания пары должна сохраняться даже после полного окончания процесса формирования отношений. Если этого не происходит, им начинает казаться, что что-то не так, в то время как на самом деле они просто благополучно подошли к этапу сохранения пары. Значение репродуктивного секса может как недооцениваться, так и переоцениваться, но в обоих случаях возможны неприятности.

Эти три первые целевые функции сексуальной деятельности – воспроизведение потомства, создание пары и сохранение пары – присущи основным репродуктивным категориям сексуального поведения человека. Прежде чем приступить к изучению нерепродуктивных категорий, уместно будет сделать одно важное замечание. Индивидуумы, чей моногамный инстинкт каким-то образом нарушен, иногда утверждают, что такое явление, как биологическое стремление к формированию пары, человеческому роду несвойственно. «Романтическая любовь», как они предпочитают это называть, является недавним изобретением современного человека, причем сделанным с определенной целью. Большинство людей, считают они, весьма неразборчиво в связях, как и их предки-обезьяны, однако факты свидетельствуют об обратном.

Действительно, во многих странах экономическая ситуация в значительной степени искажает процесс формирования пар, но даже там, где воздействие на этот процесс со стороны официально практикующихся «псевдоотношений» пресекается самым строжайшим образом, с помощью жестоких карательных мер, такие отношения все равно существуют. Во все времена молодые любовники, даже прекрасно понимая, что по закону они могут лишиться головы, если их уличат в сексуальной связи, все же шли на такой риск. Вот она – сила основного биологического инстинкта!

4. Физиологический секс

Для взрослых и здоровых особей мужского и женского пола характерно стремление к периодическому удовлетворению биологической потребности – к сексуальной разрядке. Без такой разрядки в организме накапливается физиологическое напряжение, которое время от времени необходимо снимать. Любой половой акт снимает подобное напряжение у индивидуума, если тот во время него испытывает оргазм. Даже если совокупление не выполняет ни одной из остальных девяти целевых функций сексуального поведения, оно удовлетворяет, по крайней мере, данную физиологическую потребность. Для одинокого, а значит, сексуально не удовлетворенного мужчины эту функцию может выполнить визит к проститутке. Существует и более радикальное решение проблемы, которое позволяют себе индивидуумы обоих полов, – мастурбация.

Недавние исследования, проведенные в Америке, показали, что как минимум 58 % женщин и 92 % мужчин этой страны когда-либо достигали оргазма с помощью мастурбации. Поскольку данный половой акт не требует участия партнера и не может привести к оплодотворению, пуритане в прошлом не раз пытались запретить его; странные же предрассудки в отношении мастурбации существовали всегда.

Список того, что якобы угрожает мастурбирующему, был внушителен: обезвоживание, бесплодие, исхудание, фригидность, спазмы, бледный цвет лица, истерия, головокружение, желтуха, уродство, потеря рассудка, бессонница, истощение, прыщи, боли, смерть, раковые опухоли, язва желудка, рак гениталий, расстройство желудка, головные боли, аппендицит, сердечная недостаточность, проблемы с почками, недостаток гормонов и слепота.

Эта замечательная коллекция катастрофических последствий была бы довольно забавной, если бы не те страдания и страх, которые, наверное, вызывали подобные ужасы в сердцах людей год за годом, век за веком. К счастью, эти предрассудки, не имеющие под собой никаких оснований, постепенно отступают, а вместе с ними исчезают и многочисленные ненужные опасения.

Если активного выброса сексуальной энергии на протяжении долгого времени не происходит, организм может сам исправлять ситуацию. И у закоренелых холостяков, и у старых дев разрядка происходит в виде самопроизвольных оргазмов во время сна. Представители обоих полов периодически видят эротические сны, сопровождаемые полноценной мышечной реакцией на увиденное и заканчивающиеся генитальными выделениями у женщин и поллюциями у мужчин.

Даже личностям, глубоко религиозным и придерживающимся правил строгого воздержания, не чужды самопроизвольные оргазмы, хотя форма их проявления выглядит совершенно по-другому – в виде неистовства, экстаза и транса, сопровождающих религиозные обряды. Святая Тереза, например, так описывала свое состояние, когда ей было видение ангела: «В его руках я увидела длинное золотое копье, на острие которого сиял огонь. Он несколько раз вонзил копье в мое сердце, и огонь проник мне внутрь. Когда ангел вынимал копье, казалось, что вместе с ним он вытягивает и мои внутренности, а когда он исчез, мое сердце продолжало гореть, переполняясь любовью к Господу. Боль была такой острой, что я застонала; и таким сладостным было блаженство, вызванное этой болью, что хотелось ощущать его вечно».

К сожалению, нам слишком мало известно о самопроизвольных оргазмах в жизни убежденных холостяков и старых дев, чтобы можно было судить о распространенности или частотности такого явления, но мы знаем о том, что индивидуумы, жившие активной половой жизнью, но затем попавшие в тюрьму, начинают видеть эротические сны значительно чаще. Во время исследований, проведенных в группе из 208 заключенных, такое наблюдалось более чем у 60 %.

Однако было бы ошибочным вообразить, что эротические сны предназначены исключительно для компенсации недостаточной сексуальной разрядки в условиях отсутствия других, более энергичных способов достижения оргазма.

Это явление гораздо сложнее, чем можно себе представить, так же как проституция и мастурбация, которые выполняют свои сексуальные функции, пусть и несколько иные.

Некоторые индивидуумы начинают видеть эротические сны гораздо чаще в периоды непривычно высокой интенсивности сексуальной жизни, когда в основе половой гиперактивности лежит принцип «чем больше имеешь, тем больше хочется». Но это вовсе не мешает утверждать, что самопроизвольный оргазм может произойти и действительно происходит как реакция организма на отсутствие необходимой сексуальной разрядки. Более того, это даже подтверждает сложность данного феномена. Но сейчас нас интересует только та функция секса, которая отвечает за снятие физиологического напряжения, и совершенно ясно, что она непременно должна быть включена в состав десяти целевых функциональных категорий сексуального поведения человека.

Физиологический секс присущ и другим видам животных, поэтому стоит отдельно рассмотреть несколько примеров.

Как и следовало ожидать, в зоопарках такой секс встречается чаще, чем в естественных условиях дикой природы.

Многие животные, изолированные от своих сородичей, прибегают к мастурбации. Такое поведение наиболее распространено среди обезьян. Иногда самец стимулирует пенис рукой или ногой, иногда ртом, а иногда кончиком хвоста. Самцы слонов могут делать это с помощью хобота, а слонихи, содержащиеся в вольере без самцов, хоботами стимулируют гениталии друг друга. Даже лев, запертый в клетке зверинца, ухитряется принять удобную позу, опершись на стену, и мастурбировать передними лапами.

Замечено, что самцы дикобраза иногда ходят на трех лапах, четвертой держась за гениталии. А один дельфин в бассейне подставлял свой возбужденный пенис под мощную струю устройства циркуляции воды.

Похоже, что животным также случается видеть и эротические сны: у домашних котов, когда они спят, иногда можно наблюдать эрекцию, которая даже заканчивается полноценной эякуляцией.

5. Секс ради эксперимента

Это один из основополагающих атрибутов человеческой изобретательности. По всей вероятности, еще наши предки-обезьяны испытывали сильнейшую тягу к исследованиям; это, кстати, характерно для всех видов отряда приматов. Однако когда первые люди начинали свою охотничью деятельность, им, естественно, пришлось развивать и тренировать свою любознательность, стремясь довести до совершенства способность досконально исследовать все детали окружающего мира.

Несомненно, стремление знать и понимать было движущей силой всего: оно вело человека на поиски новых пастбищ, новых охотничьих угодий, заставляло его вечно что-то изучать, задавать новые вопросы и вечно оставаться неудовлетворенным старыми ответами. И это стремление было настолько сильным, что вскоре ему стали подвластны все остальные аспекты человеческого поведения.

С появлением суперплемен даже такие простые атрибуты бытия, как способы передвижения, были подвергнуты исследованию на предмет возможного усовершенствования.

Вместо того чтобы просто ходить, бегать и быть довольными этим, мы пробовали прыгать, скакать на одной ноге, бежать вприпрыжку, маршировать, танцевать, ходить на руках, нырять и плавать, причем львиную долю наслаждения доставлял собственно эксперимент, осознание открытия новой разновидности действия. Периодическое повторение действия – подтверждение открытия – составляло остальную долю удовольствия, но сейчас мы на этом останавливаться не будем.

В сфере секса данная тенденция вела к расширению спектра разнообразных вариантов сексуальной активности. Сексуальные партнеры постоянно экспериментировали с новыми способами взаимной стимуляции. Древние авторы сексуальных трактатов подробно описывали бесчисленное множество новых эротических телодвижений, способов стимуляции, прикосновений, звуков, запахов и поз для совокупления, составлявших основу грандиозного эротического эксперимента.

Несмотря на то что этот эксперимент являлся неотъемлемой частью процесса эволюции человека и проходил параллельно с подобными исследованиями в других областях поведения, основанных на чувственном восприятии (например, прием пищи), разные народы постоянно предпринимали попытки запретить его. Официальный повод для запретов был все тот же (мы о нем уже говорили): считалось, что все сексуальные инновации выходят за рамки действий, необходимых для воспроизведения потомства.

Значение познавательного секса как механизма укрепления моногамных отношений и последующего формирования здоровой семейной ячейки сильно недооценивалось, и это заслуживало сожаления по одной простой, но очень важной причине. Как я уже сказал, интенсивность занятий любовью на стадии создания пары несколько выше, чем в то время, когда пара уже полностью сформирована. Теоретически, если семейные отношения достаточно прочны и на ячейку не оказывается пагубное воздействие извне, это не имеет большого значения. Система человеческих взаимоотношений является адаптивной, то есть если бы чрезмерная интенсивность сексуальных отношений между молодыми партнерами, обычная для начальной стадии, продолжалась бесконечно, то это негативно отражалось бы на эффективности всей остальной деятельности партнеров. Но стресс и напряжение жизни в условиях суперплемени не могут не влиять на благополучие семьи, внешнее давление на партнеров чрезвычайно велико. И в этой ситуации на следующей ступени отношений переход от первоначальной интенсивности половой жизни к сексу ради эксперимента оказывается идеальным решением проблемы, и, несмотря на непрекращающиеся запреты, мы продолжаем экспериментировать неустанно.

Есть только один недостаток. Удовольствие от экспериментов с новыми способами сексуальной стимуляции, практикующимися у супругов, помогает создавать благоприятную обстановку в семье, но здесь кроется и подвох. Потребность в новизне может привести не только к желанию попробовать новые формы со старым партнером, но и к стремлению попробовать старые формы с новым партнером, и даже более того – новые формы с новым партнером!

Таким образом, секс ради эксперимента похож на обоюдоострый клинок. Поскольку люди суперплеменного строя акцентируют все большее внимание на том, что касается исследовательской стороны своего поведения, а система образования, всеобщее обучение, искусство, наука и технологии полностью зависят от этого, то соответственно усиливаются и исследовательские порывы во всех других аспектах поведения.

В области секса это приводит к некоторым трудностям. Мысль о том, что супруга где-то на стороне оттачивает технику полового акта, или о том, что муж перед совокуплением с женой предварительно разминается с кем-то еще, представляется глубоко оскорбительной для каждого из супругов, поскольку вступает в противоречие с понятием об исключительности моногамных взаимоотношений партнеров, поэтому сексуальные эксперименты вне семьи вынуждены храниться в тайне и угроза измены партнера становится важным фактором. Семейная ячейка – древнейшее и основное социальное ядро общества – в результате подвергается разрушительному воздействию, но все же ей удается каким-то образом выживать.

Такого рода проблем не возникало бы, если бы мы были животными другого вида: откладывали бы яйца в песок, как черепахи, и оставляли их, – но для нас, с нашими непреодолимыми родительскими чувствами, сексуальные эксперименты на стороне являются вдвойне опасными. Они не только дают повод для безудержной ревности, но и повышают вероятность случайного возникновения новых моногамных отношений между представителями разных семей, что оказывает долговременное негативное воздействие на психику детей из этих семей.

Различные сексуальные извращения и секты могут иногда принести пользу в данной ситуации, но ошеломительный успех такого рода предприятий, как правило, бывает временным и оказывается уделом неординарных и одаренных личностей. Только самый строгий надзор со стороны обоих партнеров способен держать такие сексуальные эксперименты под контролем. Даже гаремы, распространенные в некоторых странах, на фоне успешного развития суперплеменного строя не очень-то процветают, и некоторые ученые именно их считают главной причиной социального застоя в этих странах.

Наряду с остальными девятью разновидностями сексуального поведения человека секс ради эксперимента относится к одной из основных функциональных категорий и наблюдается и у других представителей животного мира. Так как для него требуется высокая изобретательность, неудивительно, что он присущ в основном высшим приматам. В частности, большие человекообразные обезьяны, помещенные в условия неволи, демонстрируют довольно внушительное разнообразие сексуальных новшеств, в том числе множество позиций для совокупления, не распространенных среди их диких собратьев.

6. Секс ради удовольствия

Перечислить все функции сексуального поведения человека невозможно без рассмотрения категории, в основе которой лежит такое понятие, как секс ради секса, поскольку сексуальная активность сама по себе уже приносит удовлетворение, независимо от всего остального. Данная функциональная категория имеет много общего с предыдущей, но все же они разные.

Взаимосвязь между сексом ради эксперимента и сексом ради удовольствия примерно такая же, как между исследовательской деятельностью и развлечениями или между спонтанной игровой активностью ребенка и специально организованной детской игрой. Когда ребенок с головой погружается в атмосферу новой игры, поначалу он, как правило, следует постоянно меняющимся порывам, основанным на стремлении поскорее изучить новый для него вид деятельности.

По прошествии некоторого времени такое почти непредсказуемое поведение плавно перетекает в размеренное следование правилам игры: вырисовывается структура игры и ее суть. В зависимости от ситуации это может быть игра, в которой нужно куда-то карабкаться, где-то прятаться или на кого-то охотиться, и ребенок будет с энтузиазмом играть в нее снова и снова, не пытаясь внести ненужные (с его точки зрения) изменения в правила. Пока игра приносит удовольствие, она будет повторяться бесконечно, даже если она уже давно устарела. Первоначальная спонтанная активность вызывала восторг, потому что это был новый игровой эксперимент; дальнейшее неоднократное повторение привычных действий нравится просто потому, что доставляет удовольствие.

Сходство между сексом ради эксперимента и сексом ради удовольствия достаточно очевидно. Сколько раз каждая супружеская пара испытывала незабываемое удовольствие от полового акта – не для воспроизведения потомства, когда цель создания и сохранения пары уже давно достигнута и когда нет никакой необходимости в проведении новых сексуальных экспериментов. Это и есть секс ради удовольствия, или, если угодно, чистая эротика.

Для участника полового акта он все равно что кулинарное искусство для гурмана или эстетическое начало для художника. Глупо было бы петь дифирамбы незабываемым вкусовым или эстетическим ощущениям, осуждая при этом красоту эротики, и все же такое происходит довольно часто. Действительно все чрезмерное приводит к возникновению проблем, но это относится и к гастрономическим, и к эстетическим излишествам.

Неуемная сексуальная активность часто влечет за собой истощение, когда не остается сил на все остальное и нарушается гармония жизни, точно так же, как отсутствие меры в еде часто приводит к ожирению и наносит вред здоровью, а чрезмерное акцентирование внимания на проблемах эстетики часто пагубно отражается на восприятии других сторон общественной жизни. В каждом случае все происходит по одному и тому же сценарию.

Осуществление какого-либо действия только ради самого процесса подразумевает высвобождение некоторого количества свободного времени и невостребованной энергии, которые, естественно, тратятся на основные жизненные нужды. Так происходит в урбанизированном человеческом обществе, так происходит и в обществе зверей, заключенных в клетки зоопарка, где питание гарантированно, а враги находятся далеко, в других клетках, и неудивительно, что именно здесь можно найти примеры гиперсексуальности животных.

7. Секс как способ времяпровождения

Данная категория сексуальной активности представляет собой разновидность трудотерапии, или, если угодно, лекарство от скуки. Она имеет много общего с предыдущей категорией, но опять же отличия между ними отчетливо видны. Разница примерно такая же, как между состоянием просто свободного времени и состоянием скуки. Секс ради удовольствия – это один из многих приятных способов утилизации появившегося свободного времени, который исключает даже малейшие намеки на синдром скуки. Его функция, несомненно, погоня за чувственным наслаждением. Занятие сексом, чтобы убить время, наоборот, действует как терапевтическое средство против скучного проживания в стерильной и однообразной среде. Легкая скука порождает безделье и отсутствие цели и мотивации. Невыносимая скука в условиях серости и пустоты бытия производит обратный эффект: она порождает обеспокоенность и возбуждение, раздражительность и даже злость.

Поразительные результаты дали эксперименты, проведенные в группе студентов, на каждого из которых надели светонепроницаемые очки и грубые перчатки, ограничивающие даже малейшие движения рук, и поместили их поодиночке в пустую комнату. Чем дольше они находились взаперти, тем труднее им было расслабиться. Изо всех сил они старались придумать хоть какое-то занятие, которое подходило бы для таких ограниченных условий. Они начинали свистеть, разговаривать сами с собой, пританцовывать, стараться делать хоть что-нибудь, каким бы абсурдным это ни было, только бы нарушить монотонность существования. Через несколько дней у них стали наблюдаться признаки сильнейшего стресса, и дальнейшее нахождение в подобных условиях не представлялось возможным.

Невыносимая скука, стало быть, не является результатом длительного безделья, а как раз наоборот. Достигнуть состояния крайней скуки возможно, выполняя любую работу в течение длительного времени. Данная ситуация слишком опасна, чтобы просто получать чувственное наслаждение, характерное для секса ради удовольствия; она скорее определяется необходимостью избежать проблем, связанных с длительным бездельем. Отсутствие активности губительно для нервной системы, и мозг старается делать все возможное, чтобы этого избежать.

В условиях, благоприятных для возникновения синдрома скуки (имеется в виду однообразие окружающего мира, правда не искусственно созданное, как в вышеупомянутом эксперименте, а естественное), объектом, который быстрее всего поможет выйти из состояния монотонного существования, оказывается само человеческое тело, и если других объектов не находится, то в качестве такового всегда выступает собственное тело. Можно кусать ногти, ковырять в носу, можно расчесывать волосы, всегда можно довести тело до состояния сексуального возбуждения. Так как целью является максимальное возбуждение, то в данной ситуации действия часто отличаются жестокостью и болевыми ощущениями, а иногда сопровождаются серьезными увечьями или травмированием гениталий. Боль, сопутствующая этому, является в какой-то мере частью такой странной терапии в отличие от побочных эффектов.

Жестокость и длительная мастурбация типичны для данного явления, и здесь не редкость даже разрыв мягких тканей или втыкание острых предметов в зону гениталий.

Экстремальные формы секса как способа времяпровождения характерны для заключенных – людей, принудительным образом изолированных от нормальной (с точки зрения половой стимуляции) среды обитания. Секс среди заключенных вовсе не относится к чисто физиологическому – ведь для простого удовлетворения физиологической потребности требуется гораздо меньше усилий.

Признаки данного феномена можно обнаружить и при наблюдении за жизнью людей интровертов с некоторой патологией в психическом развитии, причем проявляются они даже в среде, с виду благоприятной для нормальной половой жизни. Однако более тщательные исследования показывают, что эти люди, хотя и не обделены достаточным количеством внешних сексуальных стимуляторов, оказываются не подвластными им в силу своей ненормальной психики. Их физиологические потребности находятся на голодном пайке среди изобилия. Если по какой-либо причине причислить их к категории антисоциальных элементов и изолировать от общества ментально, то есть лишить всяких контактов с окружающим нормальным миром, они способны прибегнуть к экстремальной стимуляции с той же интенсивностью, с какой пользуются ею заключенные, изолированные от общества в физическом смысле, то есть находящиеся в камерах. Ведь в изоляции (как физической, так и ментальной) сексуальные извращения как способ времяпровождения теряют свою негативную сущность и становятся скорее средством спасения от бездействия.

Животные в клетках чувствуют примерно то же самое. Изолированные от собратьев, они могут заниматься физиологическим сексом. Лишенные необходимости поиска пищи и защищенные от врагов, а также имея много свободного времени, они не прочь заняться сексом ради удовольствия, но, почувствовав невыносимую скуку, они способны прибегнуть к самым экстремальным формам секса как способа времяпровождения. Некоторые самцы обезьян становятся одержимы мастурбацией. Самцы копытных животных, содержащиеся в одной клетке с самками, но изнывающие от безделья, могут в буквальном смысле загнать своих сокамерниц до смерти, бегая за ними по всей клетке и приставая без устали.

Такое же поведение замечено и у человекообразных обезьян. Один орангутан жил в пустой клетке, и, когда к нему подселили самку, он во время спаривания так обнял ее, что у бедняги отнялись передние лапы и ее пришлось срочно отселить. Вообще, обезьяны (маленькие и большие), выросшие в изоляции от своих сородичей, после помещения их в общество себе подобных какое-то время не могут приспособиться к новым условиям. Подобно людям с недостатками в физическом развитии, жившим долгое время «в своем мире», они забиваются в угол и продолжают свои занятия сексом ради времяпровождения на глазах у изумленных новых товарищей.

Это довольно распространенное явление у шимпанзе, которых часто заводят в качестве домашних животных, а потом выбрасывают в зрелом возрасте, после чего они попадают в зоопарки. Одну такую пару шимпанзе, выросших в подобных условиях, для создания «семьи» поместили вместе в отдельную клетку. Сексом они занимались регулярно и интенсивно, но только не друг с другом. Они, хотя и делили одну клетку на двоих, оставались ментально изолированными. Сидя вдали друг от друга, они мастурбировали самыми различными способами: на глазах у самца, занимающегося пенисом в другом углу клетки, самка для стимуляции своих половых органов использовала веточки или деревянные щепки, которые отрывала зубами от стены.

8. Успокаивающий секс

Нервная система не терпит как длительного бездействия, так и чрезмерной активности. Успокаивающий секс является противоположностью сексу как способу времяпровождения.

Последний является средством от скуки, в то время как успокаивающий секс – это средство против суматохи и стрессов. Окруженный и подавленный странными, противоречивыми, незнакомыми или пугающими событиями, человек ищет спасения в старых добрых вещах, которые способны успокоить его расшатавшиеся нервы. Когда напряженность жизни становится невыносимой, человек пытается расслабиться с помощью действий, которые принесут удовлетворение от сознания завершенности дела: ведь полная стрессов, сверхэнергичная деятельность редко позволяет довести начатое до конца. Он тянет лямку и никак не может решить свои проблемы, потому что его постоянно дергают и мешают осуществить задуманное. Его неудовлетворенность растет, пока не свершится какое-нибудь незамысловатое знакомое событие (не важно, насколько соответствующее ситуации) и не предоставит ему возможность выплеснуть свою энергию и расслабиться (если, конечно, все сложится удачно).

Банальные действия (например, курение, жевание жвачки или выпивка) помогают ослабить напряжение. Успокаивающий секс выполняет ту же роль. Солдаты на войне, ожидающие начала битвы, или директор фирмы во время финансового кризиса могут найти временное успокоение в объятиях чувственной женщины. Эмоциональное возбуждение может быть минимальным, а сам процесс – традиционным. В какой-то степени чем более автоматическими будут действия, тем лучше, потому что мозг и так загружен эмоциями бытия, ему требуется разрядка.

Похожими выглядят и действия зверей, именуемые сублимирующими. Когда два соперничающих представителя животного мира встречаются лицом к лицу, каждый готов атаковать противника, но оба боятся этого. Они сталкиваются с проблемой, и в таких противоречивых и не удовлетворяющих обоих условиях могут делать что-нибудь простое и не стандартное для данной ситуации (например, чистить шерсть или ковырять землю в поисках пищи или материала для гнезда). Такие сублимирующие действия, конечно, не решают проблему, но дают возможность на время отвлечься от стрессового состояния. Если самка имела несчастье оказаться поблизости, она рискует незамедлительно стать объектом сексуального домогательства, которое (как и в случае с солдатами или директором) носит стереотипный и незамысловатый характер.

9. Коммерческий секс

Проституцию мы уже упоминали, но только с точки зрения клиента. Для самой проститутки секс выполняет совершенно иную функцию. Побочные факторы могут быть какими угодно, но основная и превалирующая его функция – коммерческая. Коммерческий секс может играть важную роль и во взаимоотношениях многих супружеских пар, когда существует односторонняя моногамная связь: один супруг предоставляет сексуальные услуги другому в обмен на деньги или, скажем, на квартиру. Тот, кто имеет эти деньги или квартиру, действительно нуждается в моногамных отношениях, но в результате получает фальшивку. Женщин (или мужчин), которые вступают в брак ради денег, конечно же, можно считать проститутками. Единственная разница в том, что она (или он) получают плату за свои услуги косвенным образом, а обыкновенная проститутка работает по принципу «хочешь секса – плати», но, независимо от длительности подобных отношений, функция, которую выполняет сексуальная активность такой пары, в основном остается неизменной.

В какой-то степени сексуальные услуги в обмен на материальную выгоду предоставляют стриптизерши и стриптизеры, платные партнерши и партнеры в танцах, манекенщицы и манекенщики, танцовщицы и танцоры, участницы и участники конкурсов красоты, а также многие актрисы и актеры. За определенную плату они участвуют в представлении, стимулирующем начальную стадию полового возбуждения, но (по всем правилам) не рассчитанном на дальнейший переход к непосредственному половому акту.

Компенсацией (за отсутствие логического продолжения) часто служит слишком откровенный и шокирующий характер действий участников: сексуальные позы и движения, имидж и анатомические данные – все это своей недвусмысленностью призвано затмить ограниченность предоставляемых услуг.

Коммерческий секс – явление редкое в животном мире, даже в зверинцах, но определенные проявления «проституции» были замечены в поведении некоторых приматов. Самки обезьян предлагали себя самцам, сидящим с ними в одной клетке, чтобы заполучить кусочки пищи, разбросанные по полу, так как секс отвлекал самцов от необходимости следить за неприкосновенностью своих запасов.

10. Секс ради статуса

Эта последняя функциональная категория сексуального поведения открывает перед нами странный мир, полный неожиданных откровений и богатый своим разнообразием. Секс ради статуса проникает в нашу жизнь множеством скрытых и непознанных способов. Из-за сложности этого явления я не стал рассматривать его в предыдущей главе, с тем чтобы посвятить ему больше внимания здесь. Будет разумнее, если мы начнем с изучения форм этого секса, наблюдаемых у других представителей животного мира, прежде чем приступим к рассмотрению этого сексуального поведения у человека.

Секс ради статуса имеет в своей основе стремление к власти, а не воспроизведение потомства, и, чтобы осознать, как происходит это преобразование, нам придется понять, как меняются сексуальные роли самца и самки. Хотя для полноценного сексуального акта необходимо равноценное участие обоих полов, все же приходится признать, что самка млекопитающего играет, как правило, роль поддающегося, а самец – роль агрессора. (Это не тот случай, когда самец, говоря официальным языком, сексуально домогается самки, не желающей вступать в половой контакт, и его действия характеризуются как «развратные».) Здесь не играет особой роли тот факт, что самка физически намного слабее самца: данные отношения являются неотъемлемой частью нормального полового акта. Так уж повелось, что самец млекопитающего должен покорить самку: именно он должен завоевать право «вторжения в тело» своей партнерши. Чрезмерно покорная самка или слишком агрессивный самец считаются плохими актерами, склонными переигрывать, но покорный самец или агрессивная самка – это полное несоответствие своему амплуа.

Сексуальная функция самки обезьяны заключается в «подаче» себя самцу путем демонстрации своего зада, покачивания им в знак приглашения и предоставления половых органов в распоряжение самца. Сексуальная активность последнего включает в себя принятие приглашения самки, введение пениса и осуществление тазовых движений. Такая субординация в сексуальных взаимоотношениях, когда самка предоставляет себя самцу, а самец навязывает себя самке, была «заимствована» у действий, изначально не имеющих отношения к сексу, требующих более явной демонстрации покорности или агрессии. Если сексуальная «подача» самки означает покорность, то такие же действия могут быть использованы в других случаях, когда проявляется открытая враждебность. В ситуации, не имеющей сексуальной подоплеки, самка демонстрирует самцу свои половые органы в знак того, что она настроена неагрессивно. Это служит успокаивающим жестом и обозначает статус подчиненного. В ответ самец может овладеть ею и сделать несколько незначительных тазовых движений, дабы подтвердить свой доминирующий статус.

Секс ради статуса в данной форме является важным атрибутом социальной жизни обезьян, в том числе и человекообразных. Благодаря ритуальным действиям лидеров и подчиненных удается избежать кровопролития. Самец проявляет агрессию по отношению к самке, предотвращая тем самым ненужную схватку. Вместо того чтобы кричать и пытаться убежать, что только подольет масла в огонь, самка устраивает собственное сексуальное представление, самец производит ответные действия, и они совокупляются, подтверждая тем самым существующую субординацию.

Но это только начало. Секс ради статуса настолько важен, что решает практически все проблемы, связанные с враждебными проявлениями внутри группы. Если слабый самец чувствует угрозу со стороны сильного, он может защитить себя, избрав манеру поведения самки. Он демонстрирует роль подчиненного, принимая женские сексуальные позы и привлекая доминирующего самца своим задом. Последний подтверждает свой статус, обращаясь с этим самцом как с подчиненной самкой.

Точно такое же поведение можно наблюдать и между двумя самками. Подчиненная обезьяна «подставляется» доминирующей и позволяет ей взгромоздиться на себя. Молодые особи тоже совершают подобный ритуал, даже если они еще не достигли полового созревания. Это лишний раз доказывает, что секс ради статуса уже далеко отошел от своей изначальной сексуальной функции. Действия все еще подразумевают половое сношение, но уже не имеют под собой сексуальной мотивации; главное в них теперь – подтверждение субординации по статусу.

Тот факт, что данная сексуальная активность проявляется регулярно и с завидной частотой, объясняется принадлежностью обезьян к миру дикой природы. У посетителей зоопарков часто складывается впечатление, что приматы относятся к классу ненасытных сексуальных маньяков, готовых, завидев зад сородича, совокупляться с кем угодно, будь то самка или самец, взрослый или детеныш. С одной стороны, так оно и есть; то, что видят посетители, точно отражает существующее положение вещей, вот только причины такого поведения остаются за пределами понимания. Естественность данного явления можно понять, лишь осознав, что мотивация секса ради статуса далека от сексуальной.

Возможно, разобраться в этом поможет более показательный пример. Каждому знакомо дружеское, смиренное приветствие домашней кошки, трущейся боком о ногу хозяина, вытянув вверх хвост и приподняв зад. И кошки, и коты поступают одинаково, и, если погладить своего питомца, можно почувствовать, как животное выгибается навстречу руке.

Большинство людей воспринимают это движение как кошачье приветствие и не задумываются о причинах и важности этих действий. На самом деле это очередной пример секса ради статуса. Подобным образом кошки обычно устраивают сексуальную «подачу» для котов, а выгибание демонстрирует самцу наружные половые органы. Но, как и в случае с обезьянами, эти движения утратили свою сексуальную роль, и теперь представители обоих полов прибегают к таким действиям каждый раз, когда необходимо продемонстрировать покорность. Поскольку владельцы кошек и котов намного больше и сильнее своих питомцев, они с точки зрения этих животных являются непререкаемыми авторитетами на все времена. Если контакт между ними происходит после того, как хозяин отсутствовал какое-то время, кошка считает, что необходимо подтвердить свою подчиненную роль, так что церемония приветствия неизменно включает в себя элементы секса ради статуса.

Действия представителей семейства кошачьих довольно просты, но перед рассмотрением подобных действий в мире людей следует (принимая во внимание и поведение обезьян) отметить некоторые поразительные анатомические особенности животных, созданные природой для секса ради статуса.

Многие самки обезьян имеют ярко-красную окраску кожи на не покрытой шерстью задней части туловища, недвусмысленно демонстрируемой самцу во время сексуальной «подачи». Она, естественно, является главным объектом, с помощью которого самка показывает самцу статус подчиненного во время секса.

Как уже упоминалось, самцы некоторых животных используют красный цвет собственных ягодиц для доказательства своей покорности перед более сильными особями, и если у самок яркий цвет задней части играет двойную роль, то у самцов функция такой раскраски связана исключительно с сексом ради статуса.

Рассматривая секс ради статуса с точки зрения не подчиненного, а доминирующего индивида, можно обнаружить такие же результаты. Реакция лидера подразумевает эрекцию полового члена, который от природы имеет цвет, идеально соответствующий назначению.

У многих животных пенис имеет ярко-красную окраску и часто обрамлен нежно-синей кожей мошонки. Это делает гениталии самца настолько откровенными, насколько это возможно, и часто самцы садятся, раздвинув задние лапы, чтобы их половые органы были видны всем. Таким образом они демонстрируют окружающим свой высший статус, даже не прибегая к величественным движениям. У некоторых обезьян самцы садятся таким образом где-нибудь с краю от стаи, и, когда приближается чужая стая, пенис самца напрягается и ритмично поднимается, похлопывая по животу.

В Древнем Египте бабуины считались священными животными и являлись олицетворением мужской сексуальности. Египтяне не изображали их на картинах и росписях с напряженным половым членом, но бальзамировали и хоронили их в таком виде, причем бальзамирование продолжалось в течение семидесяти дней, а церемония похорон длилась двое суток.

Очевидно, что демонстрация особенностей секса ради статуса происходила открыто и недвусмысленно, и не только между бабуинами, но и среди древних египтян, и это вовсе не уникальный случай, в чем мы сейчас и убедимся.

Подобно тому как самцы некоторых животных, показывая свою покорность, имитируют действия самок (например, демонстрируя свои красные ягодицы), самки иногда также могут подражать движениям доминирующих самцов. Женские особи некоторых североамериканских обезьян демонстрируют свой удлиненный клитор, который может играть роль псевдопениса.

Встречаются особи, у которых он настолько похож на мужской половой орган, что иногда даже трудно провести различие между полами. Такой феномен стал причиной появления многочисленных легенд, придуманных коренным населением тех мест, где встречаются такие животные. Поскольку такие самки выглядят как самцы, местные жители считают их животными с гомосексуальными наклонностями. (Это довольно странно: ведь самка гиены тоже обладает клитором, похожим на пенис, но в Африке гиен считают не гомосексуалами, а гермафродитами – особями, совмещающими в себе и мужские, и женские качества.)

Есть такие виды обезьян, самки которых обладают и псевдопенисом, и псевдомошонкой, хотя ученым мало известно о том, как эта имитация мужских гениталий используется в мире дикой природы.

Мы знаем только, что эрекция пениса применяется для устрашения подчиненных. Пример маленькой обезьянки саймири свидетельствует, насколько это важный признак превосходства над своими собратьями. Здесь недостаточно просто сидеть, раздвинув задние лапы; когда самцу-лидеру необходимо кого-нибудь поставить на место, он приближается к подчиненному и бесцеремонно демонстрирует свой напряженный пенис прямо перед его мордой. Самка, однако, не имеет возможности вызвать эрекцию псевдопениса, но вполне возможно, что для утверждения своего превосходства ей достаточно показать гениталии такими, какие они есть.

Таковы особенности секса ради статуса у наших ближайших собратьев – обезьян. Я остановился на этом так подробно потому, что это поможет нам лучше проследить эволюцию развития такого вида секса у людей. Это также поможет более отчетливо увидеть, как далеко зашли люди в этой сфере своей жизни. Читая об особенностях поведения обезьян, вы наверняка, как и древние египтяне, заметили некоторое сходство обезьяньего мира с миром людей. У людей, как и у обезьян, сексуальное поведение подчиненной самки и доминирующего самца демонстрирует покорность или превосходство, но не имеет под собой собственно сексуальной основы.

Древний способ демонстрации ягодиц самцу до сих пор используется самками для подтверждения своего подчиненного положения. Детей в качестве наказания нередко грозятся «отшлепать», да и вообще ягодицы всегда считались самой «позорной» частью человеческого тела, над которой всегда подшучивали и издевались. Беспомощные жертвы, фигурирующие в садомазохистских порнографических произведениях искусства (не говоря уж о популярных комедиях и комиксах), часто представлены с обнаженными ягодицами.

Однако все это буйство человеческой фантазии имеет под собой одну основу. Искусство и литература с древних времен воспевали фаллический символ, изображая его в самых разнообразных видах. До сих пор у некоторых примитивных народов наблюдается самое непосредственное поклонение фаллосу. Например, у папуасов Новой Гвинеи мужчины-воины прикрепляют к своим половым членам трубки длиной более 30 сантиметров, которые специальными приспособлениями закрепляются почти в вертикальном положении. У некоторых народов принято разукрашивать пенисы и искусственно увеличивать их различными способами.

Раз эрекция пениса используется самцами-лидерами в качестве устрашающего средства, то совершенно очевидно, что чем сильнее эрекция, тем более серьезную угрозу она означает. Визуальные сигналы, свидетельствующие о степени угрозы, включают в себя четыре показателя: когда пенис напрягается, он меняет угол наклона, из мягкого превращается в твердый, увеличивается в толщину и в длину. Если все четыре показателя искусственно довести до нужной кондиции, то эффект от такого зрелища будет достигнут максимальный.

Существует предел тому, что можно сделать с человеческим телом (что более-менее удалось папуасам Новой Гвинеи), но нет предела человеческой фантазии в искусстве. Мужское тело, изображенное на картине, гравюре или в скульптуре, можно снабдить фаллосом каких угодно размеров. Средняя длина пениса в состоянии эрекции примерно 15,5 сантиметра, что составляет менее одной десятой от роста взрослого мужчины; фаллические же скульптуры нередко снабжены пенисом, длина которого превышает высоту самой фигуры.

Поклонение фаллосу заходило и еще дальше: от изображения тела вообще отказывались, и, например, скульптуры представляли собой один огромный, вертикально расположенный пенис. Такие скульптуры древних мастеров были найдены в различных частях света. Гигантские фаллические статуи нередко превосходили реальные размеры органа человеческого тела почти в 700 раз, при этом некоторые из них были покрыты золотом.

Изучая очевидные случаи поклонения мужскому половому члену, не надо забывать и о символах фаллоса; таким, например, является любой длинный, негнущийся, упругий предмет.

Психоаналитики, исследующие сны своих пациентов, знают, какими разнообразными могут быть эти символы, но только снами дело не ограничивается. Эти символические предметы намеренно используются рекламными агентствами, артистами и писателями. Они появляются в фильмах, спектаклях и служат неизменным атрибутом почти всех форм развлечений. Даже если они и не воспринимаются буквально, на подсознательном уровне они все равно оказывают воздействие, поскольку в своей основе имеют хорошо понятные образы.

Все эти свечи, бананы, мужские галстуки, ручки от швабры, шланги, посохи, змеи, морковки, стрелы, рыбы-угри, фейерверки, а также обелиски, деревья, фонтаны, фонарные столбы, небоскребы, флагштоки, пушечные стволы, заводские трубы, космические ракеты, маяки и башни несут в себе некую символическую ценность, поскольку в целом обладают определенной формой, а в некоторых случаях даже определенными специфическими атрибутами.

Рыба становится фаллическим символом как из-за своего внешнего вида, так и из-за формы, а еще и потому, что она как бы протискивается сквозь воду; слон – из-за своего хобота; носорог – из-за рога; птицы – потому что поднимаются в небо вопреки земному притяжению; волшебная палочка – потому что дает особую силу волшебнику; меч, копье и пика – оттого что проникают в человеческое тело; бутылка шампанского извергает фонтан, когда ее открывают; ключ входит в замочную скважину, а сигара представляет собой набухшую сигарету. Этот список практически бесконечен: ведь воображение способно придумать символические параллели с каким угодно предметом.

Все эти образы очень часто использовались в качестве символов мужественности. Сильный, находящийся у власти мужчина (или мужчина, делающий вид, что он силен и облечен властью), который тычет своей сигарой в лицо компаньону, по сути, демонстрирует те же признаки секса ради статуса, что и самец маленькой обезьянки саймири, расставляющий лапы и трясущий своим напряженным пенисом перед мордой подчиненного. Общественная мораль заставила нас искать эвфемистические замены нашим агрессивным способам демонстрации превосходства с помощью сексуальных атрибутов, но представление о мужском начале, какое оно есть на самом деле, никуда не исчезло, а только видоизменилось и модернизировалось. Как я уже говорил в главе, посвященной статусу и суперстатусу, у нас в условиях суперплемени есть веские причины манипулировать способами демонстрации нашего превосходства, а это на самом деле и есть секс ради статуса, чем все мы и занимаемся.

Можно найти множество примеров различных усовершенствований фаллического символа, происходящих на наших глазах. Один из них – дизайн спортивных автомобилей. Излучая дерзкую, агрессивную мужественность, они укрепляют ее своими фаллическими атрибутами. Словно пенис бабуина, они устремлены вперед; длинные, гладкие и сияющие, они наполнены энергией движения и очень часто окрашены в ярко-красный цвет.

Мужчина, сидящий в спортивном кабриолете, похож на чрезмерно стилизованную фаллическую статую: его тело недоступно взгляду, а все, что мы видим, это крошечная голова и руки, венчающие огромный блестящий пенис. (Можно привести контраргументы, предположив, что форма спортивных автомобилей определяется техническими требованиями аэродинамики, но переполненные улицы современных городов и жесткие ограничения скорости делают эти доводы бессмысленными.) Даже обычные машины обладают фаллическими атрибутами, и это в какой-то степени объясняет, почему водители-мужчины становятся такими агрессивными и стремящимися обогнать друг друга, несмотря на серьезный риск и на то, что возле следующего светофора они все равно окажутся на одной линии, в лучшем же случае сэкономят всего несколько секунд.

Другой пример можно найти в мире популярной музыки, где гитары уже превратились из предмета женского рода в олицетворение мужского начала. Старинные гитары с пышной фигурой и тонкой талией определенно были символом женственности: их держали у груди, нежно перебирая струны. Но времена изменились, и от их женственности не осталось и следа.

С тех пор как группы, состоящие из секс-символов мужского пола, начали играть на электрогитарах, дизайнеры этих инструментов работают не покладая рук, чтобы придать им очертания фаллоса – олицетворения мужественности. Корпус гитары (теперь он символизирует яички) стал меньше; он более округлый и ярко раскрашенный, что дает возможность грифу (который нынче олицетворяет пенис) казаться длиннее. Гитаристы тоже сыграли свою роль, опуская гитару все ниже и ниже до тех пор, пока она не оказалась на уровне гениталий. Изменился также угол наклона гитары во время игры, и теперь ее держат так, что гриф торчит подобно пенису в состоянии эрекции. Теперь, после всех этих модификаций, современные поп-группы стоят на сцене и манипулируют своими электрическими фаллосами, имитируя мастурбацию и демонстрируя власть над своими «рабами», находящимися в зрительном зале. (А вокалисту остается ласкать фаллический микрофон.)

На фоне таких «нововведений» в фаллическом символизме выделяются случаи, когда символы мужского начала незаслуженно забываются или игнорируются. По мере того как древние цивилизации (представители которых, как я уже говорил, были намного раскованней при использовании образов мужских половых органов) сменялись современными, их недвусмысленные символы искажались и скрывались.

Возможно, самым ошеломляющим примером этого может послужить христианский крест. Когда-то, давным-давно, он был совершенно откровенным фаллическим символом с вертикальной стойкой, олицетворяющей половой член, и перекладиной, обозначающей яички. Иногда его изображали в более явной форме, с головой мужчины на вершине, венчающей тело, представляющее собой одни большие, стилизованные под крест мужские гениталии, но это было еще в дохристианские времена. Один писатель заметил, что, возможно, принятию христианами этого символа в новом обличье способствовало то, что ранее он представлял огромную важность как символ «жизненной силы».

Другой пример: знаменитый мальтийский крест тоже имел долгую историю, прежде чем потерял свое оригинальное значение. При раскопках древних развалин на острове Мальта было найдено немало фаллических скульптур, которые потом пропали, были украдены или разрушены. Среди них был и крест, состоявший из четырех огромных каменных фаллосов, которые, как пишет один автор, «впоследствии превратились в оружие благородных рыцарей».

Ужесточение требований морали по отношению к фаллическим символам можно проследить и на примере пасхальных праздников. В древности на Пасху часто пекли пироги в форме как мужских, так и женских половых органов, но сегодня они видоизменились и в некоторых странах имеют форму рыбы (мужской пирог) или куклы (женский). Фаллическая символика лежала и в основе так называемых «рыбных дней» по пятницам, но сексуальная подоплека этого ритуала давным-давно забыта.

Можно привести множество подобных примеров. Костер, например, сохранив свою почти магическую языческую силу, тем не менее полностью лишился своей сексуальной основы. Когда-то огонь добывали путем трения палочки-«папы», вставленной в дощечку-«маму», осуществляя тем самым символический половой акт до тех пор, пока не возникала искра и костер не вспыхивал языками сексуального пламени.

Раньше на стенах многих домов изображался фаллос, призванный защищать жителей от сглаза и других воображаемых несчастий. Эти агрессивные надменные атрибуты секса предназначались для демонстрации превосходства живущих в этих зданиях над представителями потустороннего мира. В некоторых странах Средиземноморья до сих пор можно найти символы с той же функциональной идеей, но они уже лишены прежнего откровенно сексуального смысла. Теперь изображают бычьи рога и прикрепляют их где-нибудь наверху, под самой крышей. Но несмотря на все старания морали и цензуры, превратившие древо познания плотских истин в обыкновенное дерево знаний и заменившие недвусмысленные гульфики на менее недвусмысленные галстуки, в некоторых сферах жизни агрессивные фаллические символы сохраняются в прежнем обличье, например ругательства, где все выражается предельно откровенно.

Вербальные ругательства или оскорбления часто имеют фаллическую подоплеку. Почти все по-настоящему грубые выражения, которые мы используем с целью оскорбления, имеют в своей основе сексуальные термины. Их буквальный смысл связан с половым актом или с различными частями гениталий, но используются они преимущественно в моменты сильного раздражения и агрессии, а это – типичные атрибуты секса, наглядно демонстрирующие тот факт, что секс часто используется для утверждения превосходства.

Визуальные оскорбления имеют в своей основе все тот же фаллос, а для выражения враждебности по отношению к собеседнику используется целый набор атрибутов данной тематики. Высунутый язык есть не что иное, как символ пениса в напряженном состоянии. Различные варианты оскорбительных жестов, демонстрируемых рукой, известны уже как минимум две тысячи лет. Один из самых древних жестов – оттопыренный и полностью выпрямленный средний палец, направленный в сторону человека, которого необходимо оскорбить (остальные пальцы согнуты). Таким образом, средний палец олицетворяет пенис, согнутые большой и указательный – яичко, а безымянный и мизинец – другое яичко.

Этот жест был популярен во времена римлян, и средний палец назывался digitus impudicus – палец бесстыдный, или digitus infamis – палец позорный. Жест видоизменялся с течением столетий, но до сих пор встречается во многих частях света. Иногда вместо среднего используется указательный палец, возможно, потому, что так проще этот жест сформировать и удержать. Иногда указательный и средний пальцы объединяются, выражая размеры символического пениса.

Сегодня часто можно наблюдать покачивание комбинацией пальцев вверх-вниз в отношении враждебного субъекта, символизирующее движение во время полового акта. Если отгибаются два пальца, то они могут быть как прижатыми друг к другу, так и разведенными в стороны в форме латинской буквы V.

Интересно, что искаженное восприятие этой последней формы представляло собой символ победы, и это является не просто копированием заглавной буквы слова victory: фаллическая символика и здесь сыграла свою роль. Этот жест отличается от оскорбительного отгибания пальцев в форме буквы V: в стремлении оскорбить руку держат ладонью к себе, в то время как для обозначения победы ладонь направляется в сторону восторженной публики.

Это означает, что победитель, показывающий два разведенных пальца, на самом деле демонстрирует оскорбительный жест, но только от их имени, а не по отношению к ним. Глядя на своего победителя, публика видит тот же самый жест, который каждый из них увидел бы, если бы он показывал оскорбительную комбинацию пальцев своему врагу. Простым разворотом руки фаллическое оскорбление становится фаллической защитой.

Как мы уже говорили, угроза и защита являются основными аспектами утверждения превосходства. Если лидер демонстрирует угрозу по отношению к одному из членов своей группы, это является оскорблением для последнего, но когда он направляет ту же угрозу от группы в сторону врага (или воображаемого врага), тут его подчиненные начинают восхищаться им, потому что он защищает их. Не стоит, конечно, думать, что лидер может полностью сменить имидж простым поворотом кисти на сто восемьдесят градусов, но таковыми являются современные способы демонстрации секса ради статуса.

Другая древняя форма комбинации пальцев, насчитывающая как минимум две тысячи лет, – это так называемая фига, или кукиш. Кулак сжат, но большой палец просунут между основаниями согнутых указательного и среднего пальцев и направлен в сторону объекта оскорбления. Кончик большого пальца торчит лишь слегка, напоминая головку пениса, направленную на подчиненного или врага. Этот жест распространен на большей части земного шара, и почти везде его демонстрация называется «показать фигу». В английском языке выражение I don’t give a fig for him, которое переводится примерно как «Я ему даже фигу не покажу», означает, что тот, к кому оно относится, не заслуживает даже оскорбления.

Много примеров этих фаллических жестов было найдено на древних амулетах и украшениях. Их носили в качестве защиты от сглаза. Некоторые наши современники видят в этих жестах оскорбление или грубость, но раньше они играли совершенно другую роль.

Эти символы использовали – и абсолютно легально – в качестве защитных атрибутов секса ради статуса. В определенных условиях им поклонялись, и они служили волшебными амулетами, призванными уничтожить – нет, не членов группы – любую угрозу для группы, приближающуюся извне.

Во время римского праздника «либералия» огромный фаллос, водруженный на великолепную колесницу, торжественно вывозили на центральную площадь города, где все женщины, включая самых респектабельных дам, украшали его гирляндами, «чтобы отогнать злых духов».

В период Средневековья на стенах многих церквей были изображения фаллосов – считалось, что это защищает от сил сатаны; правда, в большинстве случаев эти атрибуты впоследствии уничтожили как «олицетворение разврата».

В качестве фаллической символики использовались даже растения. Мандрагора (растение с корнями, похожими на фаллосы) была широко распространена в качестве защитного амулета. К ней прикрепляли в соответствующих местах зерна проса или ячменя, закапывали на двадцать дней в землю, чтобы зерна проросли, а затем откапывали и подстригали выросшие корни, придавая им конфигурацию лобковых волос, в результате чего символическая роль усиливалась. В такой форме этот амулет хранили, и его влияние считалось очень сильным, а люди верили, что состояние его владельца за год увеличивается вдвое.

Подобные примеры можно приводить до бесконечности, но я думаю, что перечисленного вполне достаточно для доказательства распространенности и разнообразия данного феномена. Мы начали обсуждение этой темы, заострив внимание всего на одном элементе проявления агрессивности секса ради статуса со стороны самца, а именно – на эрекции пениса. Существуют, конечно, и другие проявления, которые не стоит сбрасывать со счетов. Собственно, непосредственный акт копуляции для самца, как я уже отмечал, является основополагающим агрессивным способом самоутверждения и демонстрации превосходства. Таким образом, в определенных условиях он становится элементом секса ради статуса. Самец может совокупляться с самкой не для того, чтобы достичь цели одного из остальных девяти типов секса, перечисленных в этой главе, а просто чтобы доказать превосходство собственного мужского «я». В таких случаях он может говорить о «победе», как будто участвовал в битве, а не занимался любовью, и когда я употребляю глагол «говорить», то имею в виду его буквальное значение, поскольку мужчина обязательно будет хвастаться своими достижениями перед другими мужчинами, так как без этого его победа не имеет смысла. Если бы он молчал по этому поводу, его эго было бы, конечно, удовлетворено, но, рассказав своим друзьям, он таким образом еще больше повышает свой статус. Любая партнерша, знающая о его победах, должна быть уверена, что участвует в исключительном половом акте. По сравнению с этим подробности секса для создания пары носят гораздо более интимный характер.

Мужчина, использующий женщину для секса ради статуса, на самом деле озабочен собственной состоятельностью в этом больше, чем всем остальным. По большому счету его может удовлетворить любой способ демонстрации зависимости женщин от него, даже не связанный с непосредственным половым актом. Ему не нужно будет утруждать себя сексом, если его превосходство над женщинами будет и так понятно всем вокруг.

Большие гаремы, распространенные у правителей некоторых стран, в основном играют роль инструмента демонстрации секса ради статуса; они вовсе не призваны отражать стремление к многочисленным моногамным связям. Часто среди представительниц гарема назначается «любимая жена», отношения с которой принимают некоторое подобие семейных уз, но в любом случае законы секса ради статуса доминируют во всей этой схеме, а схема проста: чем больше женщин в гареме, тем больше власть. Иногда жен становится так много, что муж не имеет ни времени, ни сил заниматься сексом с каждой из них, но, чтобы выглядеть воплощением мужественности, он старается произвести как можно большее количество отпрысков. Современные «повелители гаремов» обычно вынуждены справляться с женами по очереди, вместо того чтобы собирать их вокруг себя всех сразу. Они надеются на повышение репутации устным способом, не прибегая к грандиозной демонстрации своей силы.

Здесь уместно упомянуть об особом отношении гетеросексуальных приверженцев секса ради статуса к гомосексуальным особям мужского пола. Это отношение выражается в повышенной враждебности и презрении, вызванных подсознательным раздражением от того, что «эти гомосексуалы не участвуют в игре, и никто их за это не наказывает».

Другими словами, отсутствие интереса сексуального меньшинства к женщинам дает им несправедливые преимущества в битве за статус, так как вне зависимости от того, сколько женщин завоюет гетеросексуальный индивид, поразить этим гомосексуала ему все равно не удастся, – следовательно, возникает необходимость победить его путем унижения.

В гомосексуальном мире имеет место, конечно же, не меньшая борьба за статус, чем у гетеросексуалов, но это никак не влияет на взаимоотношения представителей двух групп, поскольку объекты завоеваний у них совершенно разные.

Если современному участнику секса ради статуса не удается достичь грандиозных успехов на этом поприще, у него все равно остается достаточно вариантов для удовлетворения своих амбиций. Неуверенный в себе мужчина может самовыражаться, отпуская пошлые шуточки. Подразумевается, что это символ его агрессивной сексуальности, но навязчивое стремление постоянно острить порождает сомнения у его коллег, и они начинают понимать вынужденный характер его словотворчества.

Мужчины, страдающие сильным комплексом неполноценности, часто играют роль проститутки. Я уже упоминал некоторые побочные функции такого рода деятельности, но стремление повысить свой статус, возможно, является самым значимым из них. Необходимым атрибутом этой формы секса ради статуса становится деградация женщины. Мужчина, обладающий некоторой суммой денег, может требовать от женщины сексуального повиновения. Он знает, что женщина не в восторге от его способностей, но все же подчиняется ему, и этот факт помогает ему почувствовать свою власть над ней. Альтернативой этого является стриптиз: женщина (опять же за некоторое вознаграждение в виде наличных) вынуждена раздеваться, унижая себя и тем самым повышая статус наблюдающего за ней мужчины.

Есть жестокая карикатура на стриптиз под названием «Трайпстиз»[5]. На ней изображена обнаженная девушка, которая уже сняла всю одежду, но, подгоняемая восторженными призывами к продолжению спектакля, вынуждена распороть себе живот и с обольстительной улыбкой вынимать внутренности в такт музыке. Это нелицеприятное произведение искусства демонстрирует, что пристрастие к стриптизу приближает нас к торжеству экстремальных форм секса ради статуса – к торжеству садизма.

Неприятно, но факт – чем сильнее стремление мужчины к самоутверждению, тем более неприемлемыми становятся средства его достижения; и чем более порочные и насильственные способы используются на пути к успеху, тем больших вершин хочется ему достичь. У подавляющего большинства мужчин не возникает необходимости в таких экстремальных мерах: степень уверенности в себе, которую они приобрели в обычных условиях повседневной жизни, вполне их удовлетворяет. Но под давлением собственного статуса в условиях суперплеменного существования (где может быть только небольшое число доминирующих особей, рядом с которыми должно присутствовать огромное количество подчиненных) садистские мысли все же возникают. Для большинства мужчин они остаются не более чем мыслями, и их садистские фантазии никогда не воплотятся в реальность. Некоторые индивидуумы заходят немного дальше и жадно поглощают информацию о насилии, побоях и издевательствах из книг, журналов и фильмов; другие пробуют некоторые из псевдосадистских приемов, но только отдельные личности становятся настоящими садистами. Не спорю, многие мужчины проявляют некоторую жестокость во время любовных игр; есть и такие, кто следует садистско-издевательским ритуалам по отношению к своим партнершам, но кровавый садизм все-таки присущ лишь очень редко встречающимся извращенцам.

Наиболее частой формой садизма является изнасилование. Возможно, по причине того, что изнасилование считается прерогативой мужчин, оно является символом мужской сексуальной агрессивности в большей степени, чем другие виды садизма. (Мужчины могут издеваться над женщинами, но и женщины могут издеваться над мужчинами. Мужчина может изнасиловать женщину, а вот женщина мужчину – нет.)

Кроме чувства превосходства над женщиной и унижения ее, одними из странных составляющих удовольствия, получаемого садистом от изнасилования, являются телодвижения и выражение лица насилуемой женщины, очень похожие на телодвижения и выражение лица женщины, испытывающей интенсивный оргазм. Более того, если насильник убивает свою жертву, ее внезапный переход в вялое и пассивное состояние напоминает ему женщину в состоянии расслабления и полного изнеможения после сильного оргазма.

Для более слабых мужчин альтернативой служит так называемое «визуальное изнасилование». Это явление часто именуют эксгибиционизмом, и заключается оно в демонстрации гениталий какой-либо женщине (или женщинам). Никаких попыток физического контакта не предпринимается; цель данных действий проста: прибегнув к основной форме секса ради статуса – к демонстрации угрозы, вызвать чувство стыда и смущения у женщин, вынужденных смотреть на эксгибициониста. Здесь стоит опять вспомнить о том, как маленькая обезьянка саймири тычет пенисом в морду своего собрата.

Самой отвратительной формой садизма, пожалуй, являются издевательства, изнасилования и убийства, совершаемые взрослыми мужчинами по отношению к детям. Садисты этого типа страдают наиболее ярко выраженной разновидностью комплекса неполноценности.

Чтобы удовлетворить собственное эго, они вынуждены использовать самых слабых и беззащитных представителей общества и навязывать им наиболее насильственные формы демонстрации своего превосходства.

К счастью, такие экстремальные проявления садизма довольно редки. Они кажутся более распространенными, чем на самом деле, из-за огромного внимания, которое к себе привлекают, но в действительности эти случаи лишь песчинки в массе преступлений, связанных с насилием (хотя, как бы то ни было, любое суперплемя, в котором есть индивиды, пытающиеся утвердить свое превосходство таким способом, обречено на существование под гнетом бесконечных проблем статуса).

И последнее по поводу секса ради статуса: примечательно, что некоторые индивиды, всеми силами демонстрирующие гипертрофированное стремление к власти, имеют различные физические недостатки.

После смерти Гитлера, например, оказалось, что у него было всего одно яичко, а вскрытие трупа Наполеона показало атрофию гениталий. Сексуальная жизнь обоих была более чем ненормальной, и остается только догадываться, как сложилась бы история Европы, если бы они были сексуально полноценными личностями.

Страдая от сексуальных комплексов, они, возможно, были вынуждены прибегнуть к более непосредственным формам выражения своей агрессии, но, независимо от того, насколько экстремальным стало в итоге их могущество и влияние, их стремление к достижению суперстатуса никогда не находило удовлетворения, поскольку, каких бы вершин они ни достигли, ничто не смогло вернуть им нормальных половых органов обычного мужчины.

Замкнутый круг секса ради статуса: сперва сексуальные возможности мужчины как доминирующего пола становятся механизмом демонстрации его агрессии, а затем они становятся настолько важным параметром, что, если в этом механизме что-либо разлаживается, возникает острая необходимость компенсировать его поломку откровенно агрессивными методами.

Возможно, о сексе ради статуса (о его наименее выраженных формах) есть что сказать даже после всего вышеупомянутого.

В своем ритуальном и символическом разнообразии он обеспечивает как минимум сравнительно безвредный выход агрессивной энергии, которая в противном случае могла бы быть довольно разрушительной. Когда доминирующий самец обезьяны совокупляется с подчиненной особью, это позволяет ему утвердить свое превосходство без необходимости впиваться клыками в тело слабого сородича; пошлые шуточки за стойкой бара приносят меньше вреда, чем драки и потасовки; оскорбительный жест в сторону соперника лучше, чем синяк у него под глазом.

Секс ради статуса фактически служит безвредной заменой кровавого насилия прямой агрессии для навязывания своего превосходства. Ведь в наших суперплеменах-переростках, где лестница статуса исчезает где-то в облаках и борьба за сохранение или улучшение своего положения в общественной иерархии стала предельно напряженной, секс ради статуса вышел из-под контроля и оказался таким же олицетворением насилия, как и сама агрессия. Это стало еще одной составляющей той цены, которую житель суперплемени должен заплатить за великие достижения своей суперплеменной цивилизации и за удовольствие быть ее членом.

Рассмотрев десять основных функциональных категорий сексуального поведения человека, мы ясно увидели причины того, почему для современного обитателя людского зверинца секс превратился в суперсекс. В жизни других животных эти десять категорий тоже играют свою роль, но человек поднял их на такой уровень, который представителям дикой природы и не снился. Даже в самых пуританских странах секс всегда имел первостепенное значение как раз потому, что в сознании людей постоянно вдалбливалась необходимость его ограничения. Наверняка я не ошибусь, если скажу, что нет на свете более одержимого сексом человека, чем фанатичный пуританин.

Причины превращения секса в суперсекс переплетаются между собой. Основным фактором стала эволюция человеческого мозга. С одной стороны, это привело к увеличению продолжительности детства, что, в свою очередь, подразумевало более долгие семейные отношения. Моногамные связи необходимо было устанавливать и поддерживать. В добавление к сексу для воспроизведения потомства сформировались секс для создания пары и секс для сохранения пары.

Если активного выхода сексуальной энергии добиться не удавалось, изобретательность недюжинного человеческого ума подсказывала пути снятия накопившегося физиологического сексуального напряжения.

Растущее стремление людей к новизне, их неуемное любопытство и любознательность стали причиной широкого распространения секса ради эксперимента. Производительность гигантского мозга позволила так организовать жизнь человека, что у него стало появляться все больше и больше свободного времени и увеличилось желание его потратить.

Налицо расцвет секса ради удовольствия, секса ради секса. Если этого времени оказывалось слишком много, в ход шел секс как способ времяпровождения. Если, наоборот, повышенная напряженность жизни в условиях суперплемени и стрессы становились невыносимыми, можно было расслабиться с помощью успокаивающего секса. Дополнительные сложности суперплеменного существования породили разнообразие трудовой и торговой деятельности, да и сексуальную активность в форме коммерческого секса это тоже не обошло стороной.

И наконец, гиперпроблемы, переполнившие современный мегаполис в условиях погони за превосходством и статусом, привели к тому, что секс стал все чаще использоваться в несексуальном контексте, в качестве всепроникающего секса ради статуса.

В связи с этим величайшей сложностью, возникшей в отношениях между различными категориями секса, стали противоречия между изначально репродуктивными формами (секс для воспроизведения потомства, секс для создания пары и секс для сохранения пары), с одной стороны, и нерепродуктивными разновидностями – с другой. Во времена, когда не было противозачаточных таблеток и средства контрацепции были запрещены, недостаточно распространены или не отличались эффективностью, секс для воспроизведения потомства представлял основную опасность для секса ради эксперимента, секса ради удовольствия и всех остальных категорий секса. Даже когда воцарились времена так называемого таблеточного рая, которые многие называют началом эпохи дикого, беспорядочного секса, решить проблему было невозможно, поскольку фундаментальные моногамные инстинкты сексуальных партнеров все еще процветали. Повсеместная беззаботная неразборчивость в связях есть не что иное, как миф, и она всегда будет оставаться мифом.

Этот миф рожден благодаря существованию секса ради статуса и стремлению принять желаемое за действительное, но этому желаемому никогда не суждено стать действительностью. Сильный моногамный инстинкт человека, уходящий корнями (говоря языком эволюции) в богатейшие родительские чувства, в любом случае выживет, даже если со временем достижения науки помогут создать совершенные контрацептивы. Это вовсе не означает, что технический прогресс не оказывает влияния на нашу сексуальную активность, наоборот – он коренным образом меняет наше сексуальное поведение.

Давление трех составляющих: совершенствование противозачаточных средств, снижение уровня венерических заболеваний и увеличение численности населения, – вне всяких сомнений, ведет к катастрофическому росту нерепродуктивных форм секса. Также не вызывает сомнения и тот факт, что это усиливает противоречия между этими категориями сексуальной активности и необходимостью создания и поддержания моногамных связей. К несчастью, в результате от сексуального беспорядка родителей страдают в первую очередь дети.

Было бы намного проще, если бы мы, подобно нашим предкам-обезьянам, были менее озабочены воспитанием потомства и больше внимания уделяли биологическим сексуальным позывам. Тогда бы мы усилили и обогатили нашу сексуальную активность так же, как мы это сделали со стремлением к чистоте тела. Подобно тому как мы без особого вреда часами торчим в ванной, неустанно посещаем массажистов, косметические кабинеты, парикмахеров, турецкие бани, бассейны, сауны и различные салоны, мы могли бы позволять себе нескончаемые эротические безумства с кем попало, в любую свободную минуту и без боязни за последствия. А раз так, создается впечатление, что наши основные животные инстинкты постоянно находятся на пути к такому развитию событий или как минимум сдерживают это развитие, пока не наступят времена, когда человек начнет претерпевать радикальные генетические изменения.

Остается только надеяться, что по мере усиления непримиримых противоречий между разновидностями суперсекса мы научимся более искусно играть свою роль. В конце концов, ведь вполне возможно не ограничивать себя в еде и в то же время не страдать от избыточного веса или болезней. В сексе это сделать гораздо труднее, из-за чего общество и переполнено горячими ревнивцами, брошенными любовниками, несчастными разбитыми семьями и беспризорными детьми.

Неудивительно, что в основе этой проблемы в жизни современной городской человекообразной обезьяны лежит суперсекс; неудивительно, что в сфере секса так много отклонений от нормы. Секс предоставляет человеку возможность получить более сильное физическое или эмоциональное удовлетворение, но, если возникают проблемы, он также способен сделать человека еще более несчастным.

Совершенствуя, модернизируя и расширяя возможности секса, человек манипулирует им и использует его потенциал и как вознаграждение, и как наказание – и, как ни печально, в этом нет ничего необычного. Во многих сферах человеческого поведения мы наблюдаем такую же картину. Даже медицина, со всеми ее положительными сторонами, имеет негативное воздействие: она легко может способствовать перенаселенности, что, в свою очередь, приводит к увеличению заболеваний на почве стрессов, а это также может привести к развитию болевой сверхчувствительности.

Аборигены Новой Гвинеи способны вынимать копье из собственного бедра с большим достоинством, чем городской абориген вынимает занозу из пальца, но причин для поворота событий вспять искать не стоит. Если наша повышенная чувствительность может играть двойную роль, мы должны быть уверены, что ее роль – правильная. Все дело в том, что ситуация находится в наших руках, а точнее – контролируется нашим сознанием. Туго натянутый канат, на котором приходится балансировать нашему брату, чтобы выжить, поднимается все выше и выше. Становится все опаснее, но и возбуждение растет. Единственная загвоздка в том, что, когда племена превратились в суперплемена, кто-то убрал из-под каната страховочную сетку. Теперь только от нас зависит, разобьемся мы насмерть или нет. Мы сами выбрали такой эволюционный путь, и нам некого винить, кроме самих себя.

Наши животные инстинкты все еще кипят внутри нас, но там же прячутся и наши животные слабости. Чем лучше мы будем контролировать их и понимать, какие огромные опасности ожидают нас в неестественном мире нашего зверинца, тем больше у нас шансов на благополучный исход.