Книга: Стой, кто ведет? Биология поведения человека и других зверей

Социальное значение

Социальное значение

На высокую ценность этого качества – управляемости – указывает распространенность фамилии Смирнов, самой популярной русской фамилии после библейских Иванов и Петров. Основной массе населения русского государства фамилии стали присваивать с фискальными целями в XVI–XVII вв. Начальные люди часто давали крестьянам фамилии по характерным особенностям внешности и поведения. Управляемость, смирное поведение было одним из основных свойств человека.

Далеко не все люди обладают врожденной склонностью к подчинению, поэтому были выработаны методы повышения их управляемости.

Послушание легко достигается выработкой выученной беспомощности. Один из симптомов человека и животных с таким синдромом – агедония, которая проявляется, в частности, в исчезновении собственных желаний. Применительно к человеку – в ослаблении волевых качеств, желании что-либо предпринимать самостоятельно. Исчезает умение, а главное, желание самостоятельно оценивать происходящее и принимать независимые решения. Поведением человека с ослабленной волей управлять легко, поэтому формирование выученной беспомощности вследствие неконтролируемой ситуации – это старинный и широко распространенный способ манипуляции.

В большинстве религий к грехам относят формы поведения, направленные на удовлетворение витальных, т. е. жизненно необходимых потребностей. Прежде всего, греховным было объявлено гедонистическое поведение, направленное на получение удовольствия. В православных требниках – сборниках инструкций священникам для проведения исповеди прихожан – подробно расписаны наказания за все возможные сексуальные практики. Например, за «целовать, язык затолкнув в рот» полагалось 12 дней на хлебе и воде[142]. Греховными объявлялись не только радости сексуальной жизни, но и радости, связанные с удовлетворением потребности в эмоциях. Христос никогда не смеялся; смех – это черта дьявола, поэтому все развлечения, кроме самых скромных, оказывались под запретом. Иногда церковные установления подкреплялись государственными. Вот что пишет историк:

В начале царствования Алексея Михайловича (середина XVII в.) был издан указ: в воскресные день и главные праздники не работать и не веселиться:

«В воскресные, господские праздники и великих святых приходить в церковь и стоять смирно, скоморохов и ворожей в дома к себе не призывать, в первый день луны не смотреть, в гром на реках и озерах не купаться, с серебра не умываться, олову и воску не лить, зернью, картами, шахматами и лодыгами не играть, медведей не водить и с сучками не плясать, на браках песен бесовских не петь и никаких срамных слов не говорить, кулачных боев не делать, на качелях не качаться, на досках не скакать, личин на себя не надевать, кобылок бесовских не наряжать. Если не послушаются, бить батогами; домры, сурны, гудки, гусли и хари искать и жечь”. Таким образом, правительство предписывало монастырское препровождение праздников[143].

Напомним, что во все дни, кроме воскресных и праздничных, люди трудились. Работа длилась весь световой день, поэтому воскресенья были единственным временем для развлечений. Поскольку под запретом оказывалось поведение, удовлетворяющее витальные потребности, запреты неизбежно нарушались. А постоянное чувство если не вины, то возможности наказания является неконтролируемой ситуацией и, приводя к выученной беспомощности, делает человека управляемым.

Порой государство прибегает к значительно более жестким мерам. Когда оно скрывает законы, постановления и инструкции, незнание которых не освобождает от ответственности, – это неконтролируемая ситуация. Например, в Древнем Риме «в 462 г. началась борьба за издание писаных законов. Трибун Гай Терентил Арса потребовал, чтобы законы были изложены письменно и чтобы впредь консулы судили по ним, а не по устному преданию, сохранявшемуся в патрицианских семьях. Сенат упорно сопротивлялся этому требованию. Борьба сената и плебеев длилась десять лет»[144].

Спустя половину тысячелетия император Гай Калигула прибег к тому же методу, объявив много новых налогов:

Налоги такого рода объявлены были устно, но не вывешены письменно, и по незнанию точных слов закона часто допускались нарушения; наконец, по требованию народа, Гай вывесил закон, но написал его так мелко и повесил в таком тесном месте, чтобы никто не мог списать»[145].

В истории легко найти и другие примеры создания государством обстановки тотальной непредсказуемости и, как следствие, неконтролируемости, в результате которой выработка выученной беспомощности проводится сразу у всего населения. Это происходит, например, когда законодательные органы принимают иррациональные в своей жестокости законы, которые не применяются, а точнее, применяются крайне редко. Каждый гражданин может быть сурово наказан в любой момент, так как распространенность правонарушения не является обстоятельством, смягчающим вину задержанного.

Только романтические ослы ищут загадки, тайны, сюжеты и чудеса в мирах непознанного и непостижимого; нет ничего более таинственного, загадочного и потрясающего воображение, чем мир советских законов и установлений…[146]

Существует, правда, «Бритва Хенлона» – правило, названное так по аналогии с Бритвой Оккама. Оно выглядит так: «Не объясняй злонамеренностью то, что можно объяснить глупостью». Поэтому, возможно, многие законы современной России принимаются благодаря доминированию глупцов в законотворческих процессах. Но в любом случае эти законы способствуют выработке выученной беспомощности у населения.

Неконтролируемая иррациональная ситуация для всего населения России была создана, например, когда в 2011 г. было объявлено о возникновении движения «Народного фронта». Эта акция широко рекламировалась, была объявлена запись в организацию – как индивидуальная, так и целых трудовых коллективов, но при этом само движение оставалось совершенно таинственным. Непонятным для начала было само название. Фронт – против кого?

В истории известны объединения под тем же названием. Например, во Франции в 1935–1938 гг. Народный фронт объединял все левые политические партии и профсоюзы, которые выступали против фашизма и авторитаризма. Ленинградский народный фронт в 1989–1990 гг. объединил граждан в борьбе с коммунистическим режимом. Но в России 2011 г. «Народный фронт» был создан находящейся у власти партией.

Созданный в России «Народный фронт» (2011 г.) не был политической партией и не выступал против кого-либо. Совершенно невозможно своими словами передать задачи, которые он декларировал. Хотя о нем много писала пресса и рассуждали политические руководители страны, все же оставались абсолютно неясными его сущность (не политическая партия, не профессиональное объединение, не общественная организация), задачи и конечные цели. Безуспешные попытки той части населения, которая активно интересуется политикой, попытаться найти ответы на эти вопросы ведет к формированию у нее выученной беспомощности.

В Докладе экспертов Центра стратегических разработок Комитету гражданских инициатив, опубликованному 24 октября 2012 г., отмечено:

Две трети опрошенных испытывают социальный синдром выученной беспомощности, считают, что никак не могут повлиять на события, происходящие в стране, и уже не хотят ни на что влиять, демонстрируя пассивность и фатализм.

Психологическое тестирование показало, что для подавляющего большинства населения характерно депрессивное состояние, которое мы идентифицировали как «синдром выученной беспомощности». Население предъявляет все более осознанный и жесткий запрос на обновление федеральной, региональной и местной власти, но не готово активно влиять на политическую жизнь ни путем участия в выборах, ни путем протестной активности, ни путем осознанного поиска иных решений[147].

Выученная беспомощность населения России проявилась, например, во время региональных выборов в конце 2012 г., явка на которые составила 10 %.

Самым, пожалуй, яркий пример выработки выученной беспомощности у больших групп людей – «трудовые лагеря» фашистской Германии, активно функционировавшие до начала Второй мировой войны[148]. Их задачей было перевоспитание личности, которое проводилось с помощью непредсказуемого стрессорного воздействия. Правила внутреннего распорядка в лагере постоянно менялись, о чем не сообщалось заключенным. При этом любое нарушение этих правил каралось. Кроме этого, достаточно грубого приема, применялась «иррационализация»: заключенных заставляли выполнять действия, лишенные какого-либо смысла.

Например, не только рыть ямы и тут же засыпать их, что заключенные могли бы объяснить садизмом конкретного охранника, но и попросту регулярно выслушивать правила внутреннего распорядка, которые и без того были вывешены на каждом столбе. В результате, подобно собаке Шенгер-Крестовниковой, заработавшей невроз в бесплодных попытках понять законы окружающего ее мира, заключенные всего за несколько месяцев выучивались беспомощности. Они выходили на свободу новыми людьми – лишенными собственной жизненной энергии и, следовательно, легко управляемыми.

С практической точки зрения весьма важно, что неконтролируемый стресс – это не только средство сделать управляемыми других людей, но еще и метод тестирования эффективности данной процедуры. Если человек пытается справиться с ситуацией, точнее, изменить неблагоприятный ход событий, значит, у него еще пока не сформировалась выученная беспомощность, следовательно, он еще не до конца управляем и, стало быть, ненадежен. Например, родственники почти всех приближенных И. В. Сталина находились в лагерях, обвиненные в измене Родине. Только С. Орджоникидзе публично настаивал на невиновности своего брата. Возможно, именно это послужило причиной его скоропостижной смерти при невыясненных обстоятельствах.

Пример двойного использования выученной беспомощности – и как средства, и как теста – описан И. С. Тургеневым в рассказе «Муму». Герасим, хотя и выполнил указание хозяйки, но ушел от нее, продемонстрировав недостаточную управляемость. Только скорая смерть барыни спасла Герасима от ее закономерного гнева. Стоит отметить, что здесь Тургенев ради художественного эффекта поступился правдой жизни. Прототип Герасима, дворник Андрей, утопив любимую собачку, так и остался служить в должности дворника у своей барыни – матери писателя. Таким образом, в реальной жизни высокая эффективность неконтролируемого стресса была подтверждена состоянием выученной беспомощности, сформированной у крепостного мужика.

Следует подчеркнуть, что неконтролируемое стрессорное воздействие используется для улучшения управляемости членов сообщества не только в жестких условиях (тоталитарное государство, места заключения, фирмы с напряженной внутренней конкуренцией и т. п.), но и во многих социальных группах, в том числе и в заурядных трудовых коллективах. Управляемость починенных – важнейшая характеристика организации с точки зрения большинства администраторов. В определенных условиях, например в армии, это качество совершенно необходимо. В некоторых странах главная ее цель – не обучить новобранца военной специальности, а заставить выполнять приказы без рассуждений. Для этого необходимо подавить волю человека, его стремление к самостоятельности, склонность к размышлениям, присущие в той или иной мере каждому. Поэтому иррационализм армейской службы создается и поддерживается искусственно.

В популярном фильме «Люди в черном» два руководителя, обсуждая кандидата, обмениваются следующими фразами:

– Парень слишком независим.

– Зато он загнал цефалопоида.

В этом коротком диалоге отражена основная дилемма работодателя: квалифицированный подчиненный или управляемый подчиненный? Сотрудник, имеющий высокую квалифицикацию, как правило, более независим, чем недостаточно компетентный, в силу высокой самооценки и уверенности в себе – в своих знаниях, умении, практическом опыте. Поэтому часто работодатель предпочитает неквалифицированного претендента именно по причине его управляемости. Во всяком случае, при оценке качеств кандидатов чаще всего в первую очередь оценивается это качество, а только потом – профессиональная квалификация.

Надо заметить, что простое решение проблемы управляемости коллектива было найдено очень давно. Два античных автора[149] приводят одну и ту же притчу о тиране, захватившем власть в городе и спросившем у опытного коллеги: «Как управлять народом?» Тот молча отвел посланника в поле и стал обрывать самые высокие колосья, пока не уничтожил самую красивую и густую часть нивы, а затем отправил его обратно. Простодушный гонец сказал хозяину, что посетил, увы, безумца, который опустошает собственную землю. Но молодой администратор сообразил, что ему советуют умертвить выдающихся граждан. Что и было исполнено.

В этом методе повышения управляемости сообщества существенно то, что следует удалить (физически уничтожить, заключить в тюрьму, выслать из страны) выдающихся людей независимо от того, чем они выдаются: богатством ли, древностью рода, ученостью, дореволюционным партийным стажем или любой другой особенностью поведения. Историк Аммиан Марцеллин пишет о римском императоре IV в. Валентиниане:

Он ненавидел людей хорошо одетых, высокообразованных, богатых, знатных и принижал храбрых, чтобы казалось, что он один выделяется среди всех[150].

В силу высокой самооценки незаурядные люди независимы, т. е. критически относятся ко всем распоряжениям руководства, склонны их комментировать и часто поступают вопреки указаниям начальства.

Он [Кир] верил, что послушание станет непременным качеством окружавших его людей именно тогда, когда станет ясно, что он более отличает безоговорочно повинующихся, чем совершающих, казалось бы, самые значительные и самые трудные подвиги. Придерживаясь такого мнения, он так всегда и поступал[151].

Существенно, что в категорию «выдающихся» попадают и хорошие специалисты-практики – администраторы, инженеры и рабочие. Между тем коллектив не будет эффективно функционировать, если его составить из хотя и легко управляемых, но сплошь неквалифицированных сотрудников. Поэтому высококлассные специалисты, с точки зрения руководителей, – необходимое зло. Для борьбы с независимостью сотрудников, которая растет параллельно их профессиональному росту, широко распространены методы воздействия, которые повышают управляемость персонала. Основу всех этих методов составляет создание неконтролируемой ситуации, которая вызывает у подчиненных хронический стресс, что приводит к формированию у них выученной беспомощности.

В известном афоризме: «Хороший начальник должен уметь задать вопрос, ответить на него и объяснить подчиненному, в чем тот неправ», – содержится только ничтожная доля шутки. Очень часто руководители поступают именно так. Конечно же, на каждый способ есть десятки вариантов, а на каждый вариант – десятки тонкостей, но общий принцип – делать ситуацию непредсказуемой для подчиненного – всегда соблюдается. Вот как описывает один из способов И. С. Тургенев в романе «Отцы и дети»:

Матвей Ильич принял Аркадия с свойственным просвещенному сановнику добродушием, скажем более, с игривостию. Он, однако, изумился, когда узнал, что приглашенные им родственники остались в деревне. «Чудак был твой пап? всегда», – заметил он, побрасывая кистями своего великолепного бархатного шлафрока, и вдруг, обратясь к молодому чиновнику в благонамереннейше застегнутом виц-мундире, воскликнул с озабоченным видом: «Чего?» Молодой человек, у которого от продолжительного молчания слиплись губы, приподнялся и с недоумением посмотрел на своего начальника. Но, озадачив подчиненного, Матвей Ильич уже не обращал на него внимания. Сановники наши вообще любят озадачивать подчиненных; способы, к которым они прибегают для достижения этой цели, довольно разнообразны. Следующий способ, между прочим, в большом употреблении, «is quite a favorite», как говорят англичане: сановник вдруг перестает понимать самые простые слова, глухоту на себя напускает. Он спросит, например: какой сегодня день?

Ему почтительнейше докладывают: «Пятница сегодня, ваше с… с… с… ство».

– А? Что? Что такое? Что вы говорите? – напряженно повторяет сановник.

– Сегодня пятница, ваше с… с… ство.

– Как? Что? Что такое пятница? какая пятница?

– Пятница, ваше с… ссс… сое… ство, день в неделе.

– Ну-у, ты учить меня вздумал?

Матвей Ильич все-таки был сановник, хоть и считался либералом[152].

Агента в черном Джей, только что принятого на работу, отправляют принимать роды у кальмара, после чего старший агент Кей задает ему вопрос: «Что-нибудь показалось тебе странным?» И если у новичка появляется такое же задумчивое выражение лица, как у героя Уилла Смита (рис. 5.13), начальник может быть спокоен – подчиненный уже не будет заявлять: «Вы меня сами выбрали, оценили мои знания – так что нечего звать меня сынком, малышом и салагой!» Новый сотрудник уже не станет претендовать на собственное видение проблемы и проявлять ненужную самостоятельность.

^{Рис. 5.13. Чересчур заносчивого новичка подвергают неконтролируемому стрессу, чтобы выработать у него синдром выученной беспомощности, при котором резко увеличивается управляемость человека}

Рассмотрим еще несколько примеров из практики управления. Выпускнику математического факультета, пришедшему на работу в математический институт, предлагают в качестве первого задания взять интеграл. Естественно, он является неберущимся. Но новичку сообщают об этом только через несколько недель, когда его уверенность в собственных силах уже подорвана бесплодными усилиями, другими словами, используя физиологические категории, когда в результате неконтролируемого стрессорного воздействия у человека разовьются начальные симптомы выученной беспомощности.

Вот что пишет психолог о своих коллегах, тренерах-психотерапевтах:

В области тренинговой индустрии применяется метод лабилизации, предложенный немецким специалистом Манфредом Форвергом. Суть метода «…можно выразить в нескольких фразах: сначала необходимо показать участникам тренинга, что их знания и навыки не способствуют решению актуальных задач, поставленных перед ними тренером. И когда участники растеряются, впадут в уныние, разуверятся в своих способностях, приходит тренер и говорит громко и уверенно: “Не печальтесь! Делайте, как я говорю, и вы всего добьетесь в жизни!”»

И притихшие участники покорно и поспешно осваивают новые методы, которые им предлагает тренер. В той или иной мере этот подход присутствует в работе каждого тренера, но зачастую его применяют так самозабвенно, с таким азартом, что поневоле начинаешь задумываться о психическом здоровье таких, с позволения сказать, специалистов[153].

Учителя часто занижают оценки проказливым школьникам. Очевидное несоответствие между качеством ответа и полученной оценкой, бесплодные попытки понять, чего же именно хочет учитель, вызывают у непоседливого ребенка депрессивно-подобное состояние, одной из особенностей которого является изменение двигательной активности. В итоге такой ученик перестает вертеться и болтать на уроке. Таким образом учитель достигает поставленной цели – увеличивает управляемость коллектива (рис. 5.14).

^{Рис. 5.14. «Опять двойка» H. Решетникова. Во внешности мальчика нет признаков врожденной умственной отсталости. Можно предположить, что он страдает гиперактивностью с дефицитом внимания. Такие дети мешают преподавателям, отвлекая товарищей и самого учителя. Поскольку плохие отметки являются для мальчика эмоционально значимым событием, что можно предположить по его сокрушенному виду, то, постоянно занижая отметки, учитель создает ему неконтролируемую ситуацию. Его цель – вызвать торможение психомоторной активности мальчика во время уроков}

При ведении различного рода собраний некоторые председательствующие намеренно затягивают свое выступление. При таком многоговорении неизбежны повторы, отвлечения от конкретной темы, алогичные переходы. Попытки сотрудников, в первую очередь молодых, понять, что именно говорится и какое это имеет значение, обречены на провал. Подобные длинные речи произносятся именно с целью вызвать у слушателей ощущение собственной некомпетентности, неспособности выделить мысль в наборе знакомых слов и понять простые, должно быть, вещи. Конечно же, смысл искусственного удлинения речей не только в этом, но повышение управляемости коллектива путем выработки выученной беспомощности – одна из главных задач выступающего председателя.

Заметим, что, по мнению выдающегося биолога Фрэнсиса Гальтона, способность оратора утомлять слушателей – это показатель, обратный мере гениальности.

В советское время такой метод широко применялся на всех уровнях – от партийных съездов до собраний в самых маленьких жилконторах. В качестве примера можно привести одно из последних публичных выступлений коммунистического лидера Фиделя Кастро. В 2005 г., перед началом учебного года, он произнес перед работниками образования речь «О задачах средней школы», которая длилась четыре часа без перерыва.

Но не следует думать, что только что описанный способ повышения управляемости коллектива относится исключительно к практике социалистического прошлого. В точности такой же метод применяется и в современном капиталистическом менеджменте. Например, при приеме на работу в ресторан McDonald’s все кандидаты проходят так называемую ориентацию. Она заключается в том, что в течение нескольких часов кандидаты выслушивают лекцию о целях и задачах McDonald’s. Перерывов, естественно, при этом не делается. Таким образом, уже на самом первом этапе работы, фактически до зачисления в штат, у сотрудников начинают вырабатывать выученную беспомощность.

Хороший пример использования многоговорения – агитация потенциальных участников финансовых пирамид. Бытовым языком это определяется как «заморочить голову», а физиологическим – формирование выученной беспомощности.

В заключение приведем еще один пример ее выработки, на этот раз со специфическими целями. При постановке пьесы «Ревизор» К. С. Станиславский репетировал с Михаилом Чеховым роль Хлестакова на протяжении двух лет. Молодой актер был совершенно замучен этой работой, так как не мог понять, чего же от него добивается режиссер. Он предлагал и показывал разнообразные образы Хлестакова, но каждый из них чем-то не нравился маэстро. Когда наконец спектакль был готов, актер чувствовал себя буквально выжатым репетиционным процессом. В подавленном настроении выйдя на сцену во время премьеры, он обнаружил, что забыл текст… Текст, известный даже школьникам! Это повергло актера в совершенную растерянность, и Чехов отыграл Хлестакова как депрессивную личность. Станиславский признался потом, что именно такой образ он хотел видеть, но считал, что сыграть депрессию актер не сможет, и поэтому сформировал реальный аффект, замучив Чехова своим недовольством во время репетиций.