Книга: Один день из жизни мозга. Нейробиология сознания от рассвета до заката

Мультисенсорное восприятие

Мультисенсорное восприятие

Но как устроено сознание на самом деле? Восприятие едино или все пять чувств следует рассматривать по отдельности? Каждый согласился бы, что существует пять различных типов ощущений, поэтому было бы разумно заключить, что сознание тоже дробно и мозг поддерживает пять независимых каналов обработки, четко разграничивая пять отдельных категорий чувств, которые затем вносят свой вклад в формирование сознания. Это рассуждение кажется грубым и прямолинейным, но, как мы знаем, данной точки зрения придерживались покойный Фрэнсис Крик и его коллега Кристоф Кох, стремившиеся выявить нейрональный коррелят сознания отдельно для зрительного восприятия, которое, как предполагалось, может полноценно существовать независимо от других чувств.[165]

Еще в 1978 году был разработан новый подход к обучению на основе этой концепции. Идея заключалась в выделении трех «стилей обучения»: визуального («V»), аудиального (слухового) («А») и кинестетического («К») – «VAK». «VAK» изначально был предложен американскими педагогами Ритой и Кеннетом Данном более тридцати лет назад как способ объяснить индивидуальные различия в способностях к обучению у детей.[166] На базе этой концепции разрабатывались методики для оптимизации учебного процесса. Но теория развилась гораздо дальше, предполагая, что одни люди по своей природе являются преимущественно «визуалами», другие – «аудиалами», а третьи – «кинестетиками».[167]

И все же ни одно независимое исследование не обнаружило подтверждения теории «VAK», и единственным фактором, влияющим на результаты применения соответствующей методики, по-видимому, является энтузиазм учителя. Но почему эта теория долгое время казалась такой привлекательной? Обоснование снова возникает из обманчивого понятия автономных структур мозга, своего рода «модулей», каждый из которых осуществляет свою независимую функцию. На протяжении миллионов лет эволюции в мозге возникали и совершенствовались множество специализированных структур, современные люди приспособили многие из этих структур к выполнению сложнейших когнитивных функций. Однако доказательство несостоятельности теории «VAK» заключается в том, что эти функциональные модули работа ют должным образом, только будучи взаимосвязанными, и не способны функционировать изолированно.

В качестве подтверждения выступает эксперимент, проведенный когнитивным нейрофизиологом Станисласом Дехайном. Он попросил своих испытуемых осуществить ряд простейших арифметических вычислений во время сканирования мозга – например, вычесть семь из ста, затем вычесть семь из получившегося остатка, и так далее. Тем не менее, когда Дехайн изучал полученные снимки с целью выявить области значимой активности, оказалось, что в процессе нехитрых арифметических вычислений задействуется целая дюжина различных областей мозга. Иными словами, еще одно исследование показало, что мозг всегда функционирует как единое целое.

На основе поступающих зрительных сигналов мозг создает пространственные «карты» мира. Это справедливо даже для людей, слепых от рождения: их мозг тоже создает такие карты. Очевидно, что слепые получают первоначальную информацию не визуально, а ориентируясь на прикосновения и звуки, но эти данные обрабатываются таким же образом, как у зрячих людей.[168] Итак, существует мультисенсорный, кросс-модальный процесс, в котором информация, будь она кинестетической, звуковой или визуальной, взаимосвязана и складывается в единую информационную картину мира.

Вы, возможно, замечали, что чтение по губам помогает расслышать речь даже при сильном фоновом шуме.[169] Мультисенсорные стимулы повышают эффективность обработки информации даже в тех в участках коры, которые заточены под первоначальную обработку сигналов одной сенсорной модальности.[170]

Хотя мы можем выделять пять разных чувств, наш мозг, тем не менее, обычно воспринимает картину в целом. Все виды мышления включают в себя элемент абстракции. Независимо от сенсорного входа, посредством которого мы получаем информацию, сознание делает акцент на смысле. Хорошим примером «абстракции» может послужить прогулка по утреннему лесу: вдыхая прохладный влажный воздух, наблюдая за игрой солнечных бликов, прислушиваясь к шуму древесных крон, вы ощущаете прежде всего покой и умиротворение. Вы не чувствуете никакой необходимости различать отдельные ощущения. Момент сознания – это нечто большее, чем сумма его составляющих.

Однако существует мнение, что восприятие различных модальностей соотносится с разным «количеством» сознания.[171] Наибольшую долю занимает зрение, за которым следуют вкус, осязание, слух и, наконец, обоняние. Но термин «сознание» в данном случае может ввести в некоторое заблуждение. Сознание подразумевает не только выраженность прямого сенсорного опыта, но и вклад личного значения. Как прекрасно подметил антрополог Клиффорд Герц: «Человек – это животное, путающееся в сетях смыслов, которые он сам расставил».[172] Поэтому стоит пересмотреть ранжирование ощущений – не столько по «количеству» сознания, сколько по контексту и смыслу.

Возьмем зрение, которое, безусловно, является самым конкретным и наименее абстрактным из чувств. Мир вокруг нас состоит из силуэтов, узоров, оттенков бликов и теней, и все эти цветные фигуры обычно имеют для нас четкий смысл. То, что вы видите, как мы обсуждали в предыдущей главе, неизменно «значит» для вас что-то личное, всегда существует контекст. Когда вы оглядываетесь вокруг, вы не просто видите абстрактные цвета и формы, вы получаете доступ к своим персональным воспоминаниям, ассоциациям, ощущениям в определенный момент вашей жизни: этот камень будет относительно большим.

Следующим идет вкус. Опять же, контекст будет четким: вы ощущаете очень специфические свойства еды или напитка. Одним из факторов определения вкуса является сопоставление. В одном исследовании испытуемые оценивали образец лимонада с точки зрения того, насколько он сладкий или кислый. После первой дегустации добровольцам предложили другой образец лимонада, который содержал меньше сахара и больше лимонного сока. Когда пришла очередь третьего напитка, который на самом деле был идентичен первому образцу, большинство людей оценили его как наиболее сладкий из трех.[173] На вкус могут сильно влиять оформление блюда, его консистенция и температура и т. д. И поскольку вкус существенно зависит от сопутствующих ощущений, все они в совокупности будут определять контекст, и, следовательно, восприятие так же будет завязано на ассоциациях – и снова это довольно крупный камень.

Зрение и вкус считаются соответственно на 90 и 80 % «осознанными», но более точным термином будет «контекстно-зависимые». Формальные проценты бессмысленны: это лишь их относительная значимость по сравнению с другими чувствами. Осязание значительно менее контекстно-зависимо. Прикосновение бархата, шелка, древесной коры или обнаженной кожи можно ощутить в самых разных ситуациях. Но обычно для вас важно значение этого ощущения здесь и сейчас, остальная же часть контекста, в который этот объект вписывается, не так существенна. Больше внимания теперь уделяется прямому ощущению от взаимодействия с поверхностью: этот камень значительно меньше, и крайне важной становится сила броска.

Далее за осязанием следует слух. По сравнению со зрением, вкусом и осязанием слух более пассивен и менее контекстно-зависим. Звук всегда сам находит вас, а не наоборот. Требуется меньше ловчих сетей. Именно способность слышать исчезает последней под воздействием общей анестезии, а также первой возвращается, когда пациент пробуждается.[174] Этот камень мал, и сила броска имеет первостепенное значение.

Наконец, обоняние. Из всех чувств оно является самым свободным от контекста. Интересно, что потеря обоняния – один из ранних признаков болезни Альцгеймера,[175] потому что путь, соединяющий нос и мозг, переходит непосредственно в «лимбическую систему». Лимбическая система представляет собой обширный кластер мозговых структур, который связан с ранними этапами процессов памяти и, что наиболее важно в данном случае, с эмоциями. Поэтому неудивительно, что запах может вызывать такие сильные и непосредственные эмоции, будучи самым примитивным из всех ощущений. Запах, без сомнения, – мощный первобытный стимул, который позволяет животному мгновенно определить, является ли нечто съедобным, раненым или сексуально привлекательным, позволяет отслеживать добычу на больших расстояниях. Вполне логично, что у людей это чувство, связанное с мгновенными, инстинктивными реакциями, притуплено. Тем не менее по сравнению с другими видами у человека с обонятельным восприятием связаны более крупные области мозга.[176] Количество и качество обонятельной обработки может быть ориентировано в большей степени для формирования памяти. Однако даже для нас, людей, «подсознательные» эффекты запахов не следует недооценивать.

Возьмем феромоны. Эти коварные химические вещества встречаются в животном мире в самых различных контекстах, начиная от определения границ территории и заканчивая сигналом к размножению. Для людей феромоны в основном выступают как регулирующий фактор социального и сексуального поведения. Хотя механизмы воздействия феромонов остаются спорными, есть данные, что эти химические вещества действительно оказывают на нас удивительное влияние.[177] Например, используя только обоняние, люди могут идентифицировать кровных родственников. Матери могут узнавать своих детей по запаху их тела, и наоборот. Так же дети могут отличать своих родных братьев и сестер, что, возможно, призвано препятствовать кровосмешению.[178] Очевидно, что примитивное ощущение родства обусловлено не когнитивными факторами.[179] В этом случае камень сам по себе совсем мал, эффект от броска определяется только его силой – это самое базовое чувство.

Активация различных чувств приравнивается к разной силе броска камней разных размеров. Зрение, в силу прочной зависимости от контекста, соотносится с большим камнем, не обязательно брошенным с большой силой. В то время как запах был бы противоположным пределом – сильное сырое ощущение без непосредственного и очевидного контекста – крошечный камень. Но и такой камень, брошенный с большой силой, все еще может пустить по воде ощутимую рябь. Пожалуй, одним из лучших примеров этому является музыка.