Книга: Тайны космонавтики

Глава вторая. Полет Гагарина

Глава вторая. Полет Гагарина

12 апреля 1961 года в 8 утра на космодроме Байконур 287-тонная ракета-носитель «Восток» была установлена в громадной шахте на стартовой площадке. Инженеры проделали последние приготовления к старту космического корабля, проверили все системы и двигатель, после чего специальный лифт доставил тогда еще мало кому известного Юрия Гагарина на 39-метровую высоту к космическому кораблю. И в те минуты только технические службы Байконура знали о том, что полет может не состояться. Или, хуже того, что Гагарин уйдет в космос, чтобы никогда оттуда не вернуться… Из рассекреченных документов стало известно, что за час до запуска космического корабля «Восток» техники обнаружили неисправность, и ее удалось устранить буквально перед самым стартом. После закрытия входного люка корабля на пульте оператора не сработал индикатор, который должен был подтвердить герметичность корабля. Неисправность устранил слесарь-монтажник за несколько минут до старта. Можно было, конечно, отложить старт, но…

Ведь пришлось бы откладывать старт, о котором уже было доложено Хрущеву, фактическому руководителю Советского Союза. И, естественно, никто не мог взять на себя такую ответственность в том, чтобы перенести старт. Летчики-космонавты также подтверждают, что со стартом торопились, нужно было опередить американцев. Они ничего не знали про это, поэтому, когда все случилось, получился большой удар по их престижу.

Макет космического корабля «Восток» на ВДНХ

Полет готовился в строжайшей тайне, о старте космического корабля знали только те, кто готовил орбитальный полет, и руководство страны. В эти минуты особенно нервничал Сергей Павлович Королев — главный конструктор «Востока». Ему, как никому другому, были понятны последствия ошибки или дефекта конструкции корабля. Разгерметизация грозила космонавту мучительной смертью в случае аварийной посадки. Малейшая неточность в расчетах и сбой систем управления представлялись еще более страшными — «Восток» мог выйти за расчетную траекторию и навсегда стать искусственным спутником Земли. И тогда первый космонавт был бы обречен на медленную смерть. Стыковки и спасательные модули были тогда неизвестны.

До другой неисправности — проблем с костюмом самого Гагарина — дело так и не дошло. Как выяснилось всего за 4 дня до старта корабля «Восток», даже в случае успешного полета само приземление первого в мире космонавта могло окончиться его гибелью. Ведь последние испытания скафандра Гагарина, которые проводились 8 апреля 1961 года в Крыму, на морском испытательном полигоне Чауза, едва не закончились гибелью испытателя — парашютиста Петра Долгова. При посадке на воду парашют не отделился от скафандра и с огромной скоростью понес Долгова по волнам, едва не переломав испытателю кости. И, если бы не подоспевший торпедный катер, Долгов мог утонуть или погибнуть от ударов о гребни волн. А значит для Гагарина, облаченного в тот же скафандр, с тем же парашютом и теми же несовершенными средствами его отстыковки при приводнении, которое могло произойти в любом водоеме Советского Союза и где помощи, скорее всего, было ждать неоткуда, приземление грозило гибелью. Но намеченный на 12 апреля полет должен был состояться при любых условиях, а дорабатывать костюм космонавта было уже некогда.

Сын бывшего первого секретаря ЦК КПСС Сергей Хрущев вспоминает, что Никита Сергеевич нервно ходил вокруг телефона: «Позвонил Королев: «Запустили». Он говорит: «А как?» А Королев говорит: «Что как? На орбите. Ждите. Через полтора часа позвоню».

Королев знал, чем рискует. В эти минуты ему приходилось решать уравнение со многими неизвестными.

Тем не менее 12 апреля 1961 года ровно в 9 часов 7 минут утра на полигоне Байконур прозвучала команда «Пуск!». И последние перед стартом «Востока» переговоры между космонавтом Юрием Гагариным (позывной Кедр) и конструктором Сергеем Королевым (позывной Заря-1) зафиксировали следующие фразы:

«Настроение бодрое, к старту готов, прием…»

«Отлично. Кедр, я Заря-1. Идут надувы, отошла кабель-мачта, все нормально…»

С космонавтом Гагариным поддерживалась двусторонняя радиосвязь. За состоянием пилота с Земли следили при помощи специальной системы «Трал Т», которую вскоре назовут первым космическим телевидением. В кабине Гагарина была установлена специальная телевизионная камера, которая передавала картинку прямо в стартовый комплекс. При этом полет проходил в полностью автоматическом режиме — кораблем Гагарин не управлял. Это означало, что космонавт не трогал рычаги и был наблюдателем, и только! Однако в случае отказа автоматики он должен был взять управление на себя. Но, для того чтобы перейти в этот режим, космонавт должен был преодолеть так называемый «логический замок», то есть набрать специальный код на пульте. Секретный шифр (число 125) заранее Гагарин не знал, он содержался в запечатанном конверте, приклеенном к внутренней обшивке корабля. Это было сделано потому, что непонятно было, как поведет себя в полете первый космонавт, правильные ли команды он будет подавать кораблю. Таким образом, секретный конверт был своеобразной «страховкой от безумия».

И действительно, во время старта и выхода на орбиту Юрий Гагарин перенес ужасную тряску, шум и сильные перегрузки. А вот в состоянии невесомости, напротив, он почувствовал себя сносно. Правда, у космонавта уплыл карандаш, и ему не удалось сделать записи в бортовом журнале. Но самая главная проблема поджидала дальше: вовремя не отключился двигатель и корабль вышел на более высокую орбиту, чем рассчитывали специалисты (327 км).

Ошибка в расчетах означала, что Гагарин сможет вернуться на Землю не раньше чем через пять суток. Но на пять суток в корабле просто не хватило бы воздуха, и первый космонавт Земли неминуемо бы погиб. К счастью, все закончилось благополучно. Невероятным образом корабль удалось вернуть на заданную орбиту, и через 108 минут, совершив единственный виток вокруг Земли, спускаемый аппарат корабля «Восток» вошел в плотные слои атмосферы. Гагарин катапультировался на высоте 1500 метров. Напряжение в те минуты на Центральном командном пункте было невероятное. Возможна была любая неожиданность.

Связи с Гагариным в тот момент не было. Непонятно было, жив он или нет и куда упадет спускаемая капсула… В Центре управления полетами была страшная напряженность, но без элементов паники. Все подбадривали друг друга и говорили, что все будет хорошо — ведь только потом узнали, что вероятность возвращения его на Землю была 60 %.

И только через полчаса Гагарин связался с Центром управления полетами и сообщил, что приземлился на колхозное поле в Саратовской области, неподалеку от Энгельса. Отклонение от расчетного места посадки составило около 600 км. Обожженную капсулу спускаемого аппарата и самого космонавта обнаружили колхозный механик Анатолий Мишанин, проезжавший мимо на мотоцикле, и жительница близлежащего села Анна Тахтарова, сажавшая в поле картошку.

Кстати, знаменитую надпись «СССР» на гагаринском гермошлеме, которая позже станет визитной карточкой советского космоса, буквально за час до выезда на стартовую площадку приказал сделать начальник Центра подготовки полета Евгений Карпов. Надпись была сделана простой кисточкой и краской прямо у служебного автобуса. Дело в том, что в мае 1960 года над Свердловской областью советские ПВО сбили американский самолет-разведчик. Пилот Гарри Пауэрс выпрыгнул с парашютом и приземлился на советскую землю как ни в чем не бывало. История Пауэрса получила большую огласку, и в результате каждый советский мальчишка мечтал поймать американского летчика-шпиона. Как в воду смотрел Карпов — первый космонавт приземлился не в заданном районе, и надпись на шлеме пригодилась, — саратовские колхозники не спутали первого космонавта с американским шпионом.

А в это время в Москве, в здании ТАСС, уже готовились к экстренному выпуску новостей. Были готовы и согласованы три варианта текста-молнии: первый — торжественный, объявляющий о победе отечественной космонавтики, второй — с просьбой к дружественным странам помочь в поиске космонавта в случае его приземления за пределами СССР и, наконец, третий вариант — о трагической гибели Гагарина. Тексты второго и третьего вариантов не слышал никто. Но они и по сей день хранятся в архивах как доказательство того, что СССР не собирался скрывать правду, сколь бы горькой она ни была.

Исхода запуска первого человека в космос с нетерпением ждал еще один человек. Никита Сергеевич Хрущев находился в государственной резиденции в Пицунде и готовился к докладу на приближавшемся очередном съезде партии. Но работа у первого секретаря не шла. Хрущев нервничал и то и дело поглядывал на телефон. Сергей Хрущев вспоминает, что когда наконец Королев отзвонился и сказал: «Спускается», то Никита Сергеевич закричал ему по телефону: «Скажите одно, он живой?» А тот отвечает: «Откуда знаем — живой или нет? Спускается. Парашют открылся. Отстрелился».

Н. С. Хрущев говорит по телефону с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным

На следующий день, 13 апреля, на самолете первого космонавта привезли в аэропорт Внуково, где его встречали чуть ли не все руководство страны, журналисты и кинооператоры. Первоначально грандиозная встреча в Москве не планировалась, но в последний момент решение об этом принял Никита Хрущев. Он был готов носить на руках первого покорителя космоса, потому что он опередил американцев. По словам его сына, Никита Сергеевич позвонил министру обороны Малиновскому и сказал, что Гагарина нужно повысить в воинском звании. Малиновский ответил, что старший лейтенант Гагарин может рассчитывать на капитана, на что Хрущев заметил: «Да не будь ты таким жадным!» И тогда министр обороны сказал: «Ну ладно — майора».

В этот же день Гагарин надел майорские погоны. Бодрой походкой он вышел из самолета и по красной дорожке пошел на доклад первому лицу государства. В историю вошел эпизод с развязавшимся шнурком, который комментаторы обычно связывают с волнительностью ситуации и подчеркивают, что Гагарин не обращал на это никакого внимания. Однако, по словам все того же Сергея Хрущева, это был не шнурок. Дело в том, что в 60-е годы не было носков с резинками, и офицерам по уставу полагалась подвязка — собственно, от этого произошел известный орден Подвязки. Подвязка застегивалась на железку, и вот вся эта конструкция развязалась и сильно хлопала по ноге Гагарина.

Дальше была поездка в открытой «Чайке» по Москве. Гагарин стоял, утопая в цветах, которые люди кидали к его машине с тротуаров, из окон и даже с крыш домов, и всех приветствовал своей знаменитой улыбкой. На заднем сиденье еле угадывался первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. По словам его сына, первый секретарь не хотел ехать в гагаринской машине и дословно сказал следующее: «Вы с Валей поедете в машине, а я поеду следом». Однако Гагарин втянул Хрущева за руку. Сын подозревает, что отцу на самом деле тоже хотелось ехать в головной машине, поэтому он, что называется, немножко играл, а Гагарин ему просто подыграл.

Любопытный момент — отчество Гагарина было не известно советским руководителям. Виктор Горбатко вспоминает, что его неожиданно вызвал курировавший космонавтику со стороны Совета министров СССР Дмитрий Устинов и задал вопрос: «Как правильно — Юрий Алексеевич или Юрий Александрович?» Этим вопросом он поставил в тупик и самого Горбатко, поскольку в отряде космонавтов было не принято обращаться друг к другу по отчеству, а только Юра, Герман, Паша и т. д. Пришлось звонить в Центр подготовки космонавтов, поднимать личное дело и уточнять отчество. Это было нужно для того, чтобы знаменитый диктор Левитан объявил о состоявшемся полете всему миру.

Ю. Гагарин направляется для доклада первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущеву о завершении полета. Внуковский аэродром. 14 апреля 1961 года

На известие о первом полете человека, бывшего гражданином СССР, в космос, сограждане отреагировали восторженно. Люди самых разных возрастов, как дети, взбирались на парапеты, играли на музыкальных инструментах прямо на Красной площади. Это ликование было сравнимо разве что с тем, которое страна испытала с известием о победе в Великой Отечественной войне. Полет Гагарина без всякого преувеличения стал событием мирового масштаба. Случилось поистине невероятное — человек впервые сумел преодолеть земное притяжение и побывать в космосе.

Однако всемирно известные телевизионные кадры полета Юрия Гагарина были сняты не в день запуска, а уже по возвращении, для истории. Гагарин точь-в-точь повторил все, что делал при реальном запуске. Это потом появятся прямые телетрансляции из космического корабля, системы телеметрии будут в режиме онлайн отслеживать каждый вздох космонавта и передавать данные на Землю. А тогда в крошечной капсуле космического корабля «Восток» у Юрия Гагарина был лишь небольшой магнитофон. На пленку он наговаривал свой отчет о полете. Никакой автоматики: нажал запись — пошла пленка, стоп — выключил. Именно с этой магнитофонной пленки мир услышал его знаменитое «Поехали!». Еще один любопытный нюанс — во время недолгого по современным меркам космического полета (всего 108 минут) Гагарин почему-то не записал момент выхода на космическую орбиту. Спустя несколько минут он отмотал пленку назад и затер это место… Слова, которые сказал человек, когда впервые увидел Землю со стороны, не вошли в историю! Мы никогда не узнаем правду, но, возможно, все дело в том, что слова вырвались ненормативные… Кроме того, именно тогда возникли проблемы — корабль не остановился на расчетной высоте и начал крутиться вокруг своей оси как волчок. Сам Гагарин рассказывал, что Земля проходила у него во «взоре» сверху вниз и справа налево.

Капсула «Восток» едва не унесла первого космонавта на слишком высокую орбиту, с которой он никогда не смог бы вернуться. Гагарин рассказывал: «Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Получился «кордебалет»: голова-ноги, голова-ноги с очень большой скоростью вращения. Все кружилось. То вижу Африку (именно над Африкой произошло это), то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от солнца, чтобы свет не попадал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрыл шторки. Мне было интересно самому узнать, что происходит. Я ждал разделения. Но разделения не было. Я знал, что по расчету это должно произойти через 10–12 секунд после выключения ТДУ. При включении ТДУ все огни на пульте контроля ракетных систем погасли. По моим ощущениям, времени прошло гораздо больше, чем следовало, но разделения все не было…»

Кстати, помимо своего знаменитого «поехали» Гагарин, отправляясь в полет, произнес еще одну фразу, не ставшую достоянием общественности по причине секретности. А звучала она так: «Косберг включился». Гагарин сказал эти слова в тот самый момент, когда заработала третья ступень ракеты, передавая привет главному конструктору воронежского конструкторского бюро химавтоматики Семену Косбергу. Его имя не так хорошо известно по сравнению с Сергеем Королевым, но без него Советский Союз не смог бы стать космической державой. Ведь благодаря двигателю, созданному Косбергом осенью 1958 года, впервые в мире ракета смогла достичь второй космической скорости 11 километров в секунду, что было достаточно для вывода в космос уже не маленьких спутников, а серьезных грузов. Именно благодаря появлению этого двигателя у Сергея Королева вскоре появилась возможность отправить в космос человека.

В семье Гагариных об этом полете узнали, как и вся страна, из радиоприемника, поскольку он не называл даты и времени старта из соображений секретности. Но его жена, конечно, догадывалась, какую миссию предстоит выполнить ее супругу. Племянница первого космонавта Тамара Филатова вспоминает, что «первой реакцией было чувство страха за дорогого и любимого человека, потому что, как бы там ни было, космос враждебен человеку».

Первый космонавт планеты вырос в селе Клушино, что в Смоленской области. Его друг детства Евгений Дербенков уверяет, что в детстве ни он, ни Юрка паиньками никогда не были, чем изрядно испытывали нервы родителей. Вот что он говорит о мальчишеских проказах первого космонавта:

«Лазили часто к соседям, и тетя Нюша (соседка Анна Тимофеевна) кричит его матери: «Юрка с Женькой залезли в сад и ветки поломали у яблони!» А яблоки такие же есть у нас в садах, но это неинтересно, в чужом-то слаще! Ну, вот мать берет ремень хороший, штаны спускает и порку такую дает, что потом только ходишь и почесываешь задницу…»

Ю. Гагарин во время учебы в Люберецком ремесленном училище № 10

Осенью 1941 года Юра Гагарин вместе с Женей пошли в первый класс. Но проучиться им удалось всего несколько дней — детство закончилось, когда село оккупировали гитлеровцы. Дербенков вспоминает, что немцы прибыли на мотоциклах с пулеметами в люльках и вызвали у них с Юрой неподдельный мальчишеский интерес: «У них все блестящее, погоны все начищены, намалеваны, фуражки. Магазин они быстренько вскрыли и вынесли нам конфет. А мы и рады — немцы нас угощают!»

Но вскоре радость прошла — немцы выгнали Гагариных из дома, и они вырыли землянку за огородом. В этой землянке семья из шести человек (двое взрослых и четверо детей) жили год и 9 месяцев. Печка топилась по-черному, причем старались, чтобы дым из трубы не было видно. Чтобы не задохнуться, надо было выбегать на улицу и хоть немножко подышать свежим воздухом. Внутри землянки было сыро, по земле вовсю прыгали лягушки.

Однажды во время боев над деревней Клушино был сбит советский самолет. Летчик катапультировался, а истребитель упал возле дома Гагариных. С тех пор мальчишки целыми днями пропадали в разбитом самолете и играли в войну. Дербенков подозревает, что с этих игр и возникла у Юры мечта о полетах. Только через два года Клушино освободили советские войска. Но настали тяжелые и голодные времена, в которые каждый выживал как мог. Мальчишки тоже старались помочь своим родителям. Дербенков с Гагариным ходили в оставшиеся после немцев склады с минами и, вооружившись зубилом и молотком, садились на снаряд, который был почти что с мальчишек ростом. Их целью было открутить боеголовку, потом зарядить ее в гильзы, а цветной металл взять с собой в мешок — и бегом в магазин сдавать. На вырученные деньги покупали хлеба, конфет — как говорит друг гагаринского детства, тогда ни у кого денег не было, все были нищие.

В конце 1945 года семья Гагариных переехала в Гжатск (ныне город Гагарин). Там Юрий окончил 6 классов и после этого уехал в подмосковные Люберцы. Он поступил одновременно в ремесленное училище и школу рабочей молодежи. А в 1951 году Гагарин продолжает учебу уже в Саратовском индустриальном техникуме. Его одногруппником по техникуму, а затем и другом стал Виктор Порохня. Они вместе сидели за одной партой, жили в одной комнате общежития и ходили драться с местными. Вместе с ним на 4-м курсе техникума Гагарин поступил в саратовский аэроклуб. 3 июля 1955 года, буквально через 4–5 дней после окончания техникума, Юрий Гагарин совершил свой первый самостоятельный полет на самолете «Як-18». А осенью Гагарина… чуть не выгнали из клуба. Он совершил за одну неделю подряд три грубые ошибки, причем последняя была особенно неприятна: откровенно плохая посадка, боковой удар. Но все же Гагарину дали еще один контрольный полет, и тогда-то у него все получилось.

Гагаринский одногруппник Виктор Порохня вспоминает: «Он пошел в военкомат, ему отсрочили призыв в армию и дали возможность окончить аэроклуб. Этот момент сыграл положительную роль в том смысле, что Юра полностью отдался авиации. Его отправили в 1-е Чкаловское военное училище летчиков. Если бы он эти препятствия не перешагнул, то мы бы сегодня вели речь о праздновании годовщины полета другого человека».

Ю. Гагарин (в центре) — учащийся Саратовского индустриального техникума с друзьями

После окончания авиационного училища Гагарин по собственному выбору был отправлен в Заполярье в одну из авиационных частей Северного флота. Возможно, он так и остался бы там, но тут среди молодых летчиков-истребителей в летных частях в режиме полной секретности начали отбирать кандидатов для первой группы космонавтов. Среди отобранных был и летчик-космонавт Виктор Горбатко, который вспоминает, что существовали некоторые ограничения: вес не больше 70 кг, рост не больше 172 см. Кроме того, нужны были положительные рекомендации командования, политотдела и медицины.

До сих пор остается неясным, как Гагарину удалось попасть в сверхсекретное подразделение. Дело в том, что в СССР каждому хоть раз в жизни приходилось заполнять анкету, где был вопрос — находились ли его родственники на оккупированной территории во время войны. Гагарин с семьей, как известно, прожил в оккупации почти два года. Это была почти черная метка. Но было еще одно компрометирующее обстоятельство, о котором знали только самые близкие: Юрий Гагарин крестил свою племянницу Тамару Филатову. А церковные обряды в СССР тоже не приветствовались. А в те дни, когда было принято решение об отборе Гагарина в отряд космонавтов, у него родилась дочь Елена. По словам Тамары Филатовой, девочка много болела, и родители ее тоже покрестили. Происходило это в Гжатске, и вряд ли об этом кто-то знал в отряде космонавтов, хотя, разумеется, члена партии за это вряд ли бы похвалили.

Лейтенант Ю. Гагарин (слева) в самолете во время службы в Заполярье

Как бы то ни было, 18 декабря 1959 года Гагарина вызвали в Москву, в Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь для медицинского обследования. Здесь Гагарин впервые увидел своего будущего сослуживца Виктора Горбатко. По его словам, испытания были очень жесткие и даже жестокие: «Нас вращали на шестикратной перегрузке, на восьми, десяти и двенадцатикратной, то есть увеличивали вес в 12 раз. Вращали на трофейной немецкой центрифуге. При 12-кратных перегрузках иногда казалось, что вот-вот задохнешься. А центрифуга еще иногда потрескивала…»

В начале 1960 года старшего лейтенанта Юрия Гагарина и еще 19 молодых летчиков-истребителей признают годными для космических полетов.

Весной все они приступили к интенсивным тренировкам. Когда стали ясны сроки орбитального космического полета, из 20 летчиков оставили 6 — Гагарина, Титова, Нелюбова, Николаева, Быковского и Поповича. Но Гагарина уже тогда выделяли среди других. Как вспоминает Горбатко, когда в октябре 1960 года космонавты знакомились с Сергеем Павловичем Королевым, именно Гагарина представили первым, а остальных — по алфавиту.

Правда, практически накануне старта ученые обнаружили, что вес Гагарина со скафандром и сиденьем на 13 килограммов больше допустимого максимума. Тогда стали думать о том, чтобы отправлять в полет дублера — Германа Титова, у которого вес был на 3 килограмма меньше, чем у Гагарина. До старта оставалось всего несколько дней, чтобы окончательно решить этот вопрос. И тут в течение одной ночи были разработаны и проведены работы по облегчению космического корабля. Пытаясь снизить вес, инженеры убрали часть внутренней аппаратуры «Востока», что впоследствии приведет к ряду нештатных ситуаций во время полета.

Незадолго до полета Юрий Гагарин на случай гибели пишет своей жене прощальное письмо и, несмотря на строгий запрет, все же рассказывает ей о предстоящем полете. Как вспоминает Тамара Филатова, будущий первый космонавт сначала просто признался в том, что готовится полет человека в космос, а когда жена его напрямую спросила, то Юрий ответил, что, может быть, полетит и он.

…После приземления первый космонавт планеты получил весьма существенные блага от советского правительства. 18 апреля 1961 года Совет министров СССР принял секретное распоряжение о подарках Ю. А. Гагарину. Вот что содержалось в этом распоряжении:

«1) Признать необходимым подарить от имени Правительства СССР первому летчику-космонавту СССР майору Гагарину Ю. А. и членам его семьи автомашину «Волга», жилой дом, мебель и экипировку согласно приложению.

2) Обязать Министерство обороны СССР (т. Малиновского) выделить майору Гагарину Ю. А. четырехкомнатную квартиру по месту службы.

Из приложения к распоряжению (секретно):

Меблировка спальни, столовой, детской, кабинета, кухни. Телевизор «Рубин». Радиола «Люкс». Стиральная машина. Холодильник. Пылесос. Ковровые дорожки. Пианино. Постельное белье — 6 комплектов. Одеяла — 2 шт.

Экипировка для Юрия Алексеевича Гагарина:

Пальто демисезонное. Пальто легкое летнее. Плащ. Костюмы — 2 (светлый и темный). Обувь — 2 пары (черные и светлые). Рубашки белые — 6 штук. Шляпы — 2. Носки — 6 пар. Белье нижнее шелковое — 6 пар. Трусы, майки — 6 пар. Платки носовые — 12 штук. Галстуки — 6 шт. Перчатки — 1 пара. Электробритва — 1. Два комплекта военного обмундирования (парадное и повседневное). Чемоданы — 2».

Первый в мире космонавт Ю. Гагарин с женой Валентиной на отдыхе

Подарки в виде одежды и мебели полагались и родственникам Гагарина, жене и родителям. Сегодня это кажется не очень понятным, но тогда в ЦК КПСС впервые столкнулись с неожиданной проблемой: простой гражданин СССР стал в одночасье всемирной знаменитостью и вопрос, во что он будет одет, приходилось решать на самом верху.

А популярности Гагарина мог бы позавидовать самый публичный человек планеты. На космонавта свалилось невероятное количество встреч, визитов, дипломатических приемов и командировок. Перед глазами мелькали лица президентов, премьеров и простых людей разных рас и национальностей. Жизнь полетела с космической скоростью. К живой легенде хотели прикоснуться все — Че Гевара и Фидель Кастро, Джина Лоллобриджида и королева Елизавета. А ведь до этого простой деревенский парень Юра Гагарин читал о королях разве что в сказках. А после приема в Букингемском дворце, прорывая полицейское оцепление, к Гагарину с карандашами и блокнотами в руках, чтобы взять автограф, подбежала целая толпа британских школьников.

Джина Лоллобриджида (слева) и Мариза Мерлини (вторая справа) во время приема в Министерстве культуры СССР с космонавтом Ю. Гагариным

Впрочем, Гагарин всегда тяготился ролью свадебного генерала. Нескончаемые мероприятия отвлекали его от главного — от возможности летать. Летчик-испытатель, генерал-лейтенант авиации Степан Микоян вспоминает: «На авиационном салоне в Париже стоял самолет «Ту-104», внутри которого было что-то вроде советского штаба. Мы сидели с Гагариным и пили коньяк, когда к самолету подошла толпа и стала просить Гагарина выйти. Он вышел, поговорил с людьми, а когда вернулся, то прямо сказал: «Вы знаете, как мне надоело вот так выходить!»

Единственной мечтой Гагарина были полеты. 1 сентября 1961 года он поступает в Академию имени Жуковского. Там он выбрал на то время секретную и перспективную тему дипломной работы — способы посадки летательного аппарата многоразового использования. Гагарин мечтал летать на «Буранах». Сначала он стал командиром отряда, а в 1964 году — заместителем начальника Центра летной космической подготовки. При этом он готовился ко второму полету в космос, более трудному и продолжительному. Однако рисковать первым космонавтом опасались. Гагарин мог полететь в 1967 году на корабле «Союз-1», но в космос ушел Владимир Комаров, для которого тот полет стал роковым. Он заживо сгорел при спуске с орбиты. Только в 1968 году, через 7 лет после полета в космос, Гагарину разрешили участвовать в испытаниях нового самолета «МиГ-15». Но это уже другая и совсем печальная история…