Книга: По ту сторону поводка [Как понять собаку и стать понятным ей]

Вечная юность людей и собак

Вечная юность людей и собак

Собаки и люди не совсем типичные млекопитающие. Большинство млекопитающих много играют в юности, а затем постепенно становятся все более спокойными. Это происходит не только потому, что животные постарше слишком заняты проблемой безопасности или поиском еды. Мои взрослые овцы, обеспеченные едой, водой и охраной, не играют, подобно ягнятам. Бело-рыжие телята моего соседа носятся по большому кругу вокруг своих ухоженных, но пассивных матерей. Конечно, взрослые коровы могут позволить себе немного порезвиться под полуденным солнцем; единственную опасность для них представляют койоты, которые могут предпринять попытку ночного рейда за новорожденными ягнятами. Но взрослые коровы играют редко. Они едят, жуют свой корм, временами лежат, чтобы дать отдых ногам. Как и большинство видов животных, взрослые просто не играют много.

Помимо собак и людей, имеются еще несколько видов животных, для которых характерна высокая интенсивность игр во взрослом возрасте. Если хочется от души посмеяться, посмотрите видео о речных бобрах, скатывающихся с мокрых глинистых берегов, или о группе попугаев кеа (горных новозеландских попугаев), развлекающихся разборкой автомобиля в Новой Зеландии. Однажды я с удивлением наблюдала, как вороны один за другим сбрасывали снег со своих гнезд на верхушках фонарных столбов на проходящих под ними прохожих. Каждая птица сидела на своем столбе, метрах в десяти от другой, и как только человек проходил под ее столбом, сбрасывала снег ему на голову. Когда человек оглядывался в испуге от свалившегося на голову снежного кома, все вороны взрывались в какофонии карканья. Я не претендую на точное знание того, что те вороны делали на самом деле, но «игра в некую игру» представляется мне лучшим объяснением. Однако такие животные, как вороны, бобры и люди, совсем не типичны. Большинство взрослых животных просто-напросто не играют много.

Но собаки? Мои достигшие среднего возраста бордер-колли живут только ради намека, что я вот-вот возьму в руки мяч. Семилетняя Тулип играет сама с собой, предпочитая свой собственный мяч, который она попеременно то бросает, то преследует с самозабвением щенка. Необузданность Тулип, возможно, необычна, но большинство взрослых собак все еще любит играть в игры и по достижении весьма зрелого возраста. И я попадаю в эту же категорию, точно так же радуясь играм, как и собаки. В возрасте 53 лет меня трудно отнести к подросткам, но я по-прежнему люблю играть. И мои друзья тоже, равно как и все мировое сообщество людей и собак. Наши биологические виды одержимы игрой: мы либо участвуем в ней сами, либо наблюдаем, как другие играют для нас. Мы превращаем каждое новое изобретение в игрушку. Посмотрите на компьютеры — машины, предназначенные для изощренной обработки данных, скучнейшее и серьезнейшее из всех занятий, — которые стали основой для многомиллиардной индустрии компьютерных игр. Ироническое высказывание «Кто умрет с наибольшим числом игрушек — победит» звучит забавно только потому, что подчеркивает фундаментальную правду о нашем биологическом виде: мы фиксируемся на игре еще долгое время после достижения взрослого возраста.

Конечно, с возрастом мы играем меньше, чем в детстве. Почти все млекопитающие играют в юном возрасте так много, что эта игра определяет юность больше, чем любая другая деятельность. Юные ягнята подпрыгивают с места и на высоте прыжка поворачиваются в воздухе вокруг себя. Наблюдать за группой таких ягнят, попеременно то подпрыгивающих в воздухе, то приземляющихся, сродни наблюдению за приготовлением попкорна. Годовалые винторогие антилопы сражаются друг с другом рогами понарошку. Кошачьи любых разновидностей, от котят до тигрят, поддевают и переворачивают лапами все, до чего могут дотянуться: от листьев и бабочек до скомканной бумаги. Юные лабораторные крысы гоняются друг за другом, кидаются друг на друга и вовлекаются в такое действие, которое выглядит ни чем иным, как щекоткой. Двух-трехлетние шимпанзе практически ничего не делают, кроме как едят и играют. Иногда они играют поодиночке, раскачиваясь на деревьях и вращаясь по кругу, чаще играют вместе, гонясь друг за другом, запрыгивая друг на друга, изображая драку и борясь.

С возрастом частота игр у большинства животных снижается вплоть до полного прекращения. Но такие питерпэноподобные биологические виды, как люди и собаки, сохраняют склонность к играм и во взрослом возрасте. Я не хочу это слишком упрощать: животные вроде волков и шимпанзе продолжают играть и повзрослев, но не на столь интенсивном уровне, как собаки и люди. Эта наклонность продолжать буйную игру и во взрослом возрасте — один из факторов, который побуждает большинство ученых относить собак и людей к педоморфным, или ювенилизированным, версиям их более «взрослых» родственников. Педоморфизм — это сохранение детских и(или) подростковых характеристик в период половой зрелости, характеристик, которые обычно исчезают, когда животное взрослеет. У педоморфных животных процессы, характерные для обычного возрастного развития, задерживаются на такой долгий срок, что иногда такие животные не взрослеют вообще. Почти у каждого животного, неважно насколько простого, есть различия в характеристиках на ранних стадиях его развития по сравнению с имеющимися в зрелом возрасте. Иногда эти характеристики физические. Например, ювенильные формы некоторых насекомых чрезвычайно отличаются от их форм во взрослом состоянии. Мы все знакомы с превращением гусеницы в бабочку. «Ювенилизированные» насекомые эволюционировали таким образом, что никогда не превращаются во взрослые формы своих предшественников: они становятся взрослыми, выглядя детьми. Но иногда эти характеристики поведенческие. Иногда имеется связь между анатомией, физиологией и поведением, и животные не только выглядят, как юные представители своих эволюционных предшественников, но и ведут себя, как они, даже повзрослев. Педоморфизм — захватывающий биологический феномен, которому, боюсь, я не смогу уделить должного внимания в этом коротком отступлении. Что важно в нашей отсылке к людям и собакам, так это то, как изменения в процессе развития могут создать взрослых животных, которые сохраняют такую же склонность к играм во взрослом состоянии, какая свойственна большинству млекопитающих в ювенильном периоде.

Изменения в процессе развития способны многому научить нас в отношении того, как и почему собаки могут так отличаться от волков и все же принадлежать к тому же виду. Российского ученого Дмитрия Беляева заинтересовало, каким образом процесс одомашнивания приносит «плоды» в виде животных менее агрессивных, чем их предки. Одолжив группу лисиц на русских зверофермах, Беляев избирательно скрещивал только самых послушных лисиц. Ему приходилось выбирать тщательно, ибо большинство животных, с которыми он работал, не воспринимали дружелюбно людей. Из каждого помета он скрещивал лисиц, которые были наименее склонны сбежать или укусить и наиболее склонны лизнуть протянутую руку экспериментатора и приблизиться добровольно. Всего через 10 поколений 18 процентов рожденных лис принадлежали к тому, что он классифицировал как «домашняя элита»: охотно устанавливали контакты с незнакомцами, скулили и облизывали лица экспериментаторов, подобно щенкам собак. К двадцатому поколению 35 процентов лисиц стремилось к тому, чтобы их погладили, вместо того, чтобы попытаться убежать или укусить, как сделало бы большинство взрослых лисиц.

Что делает это исследование таким интересным и важным для науки, так это то, что хотя исследователь отбирал лисиц только по одному свойству — послушанию, изменения произошли по множеству иных аспектов поведения, анатомии и физиологии лисиц. Опущенные уши, характерные для щенков из семейства псовых, сохранялись у этих лиц и во взрослом возрасте. Представители взрослой «домашней элиты» продолжали себя вести, как щенки, даже в солидном возрасте, проявляя меньше страха перед незнакомыми вещами в позднем возрасте, чем нормальная популяция лисиц, и реагируя спокойно на незнакомцев: протягивая лапу, скуля и виляя всем телом. Поразительно, что у них появились участки белого цвета на шкуре, как у многих наших домашних животных[24].

У выведенных Беляевым лисиц также появились проблемы с излишним смыканием или, наоборот, с недостаточным смыканием челюстей (точно так же, как и у наших домашних собак), с кудрявостью хвостов вместо типичной для взрослых волков и лисиц прямошерстности, с вьющейся или волнистой шерстью на туловище, со снижением производительности надпочечников и с высоким уровнем производства серотонина. Два последних изменения в физиологии имеют отношение к общему уровню стресса у животного. Низкий уровень производства кортикостероидов надпочечниками и высокий уровень производства серотонина ассоциируются с персонами, менее подверженными стрессу при контакте с незнакомыми вещами и более открытыми к изменениям. В своей книге «Собаки» об эволюции собак Раймонд и Лорна Коппингеры высказали хорошее предположение о том, что все это сводится к «подлетной дистанции», то есть к тому, насколько вероятно, что животное насторожится при приближении чего-то незнакомого. Взрослые животные более осторожны, чем их детеныши. В конце концов, отчасти удовольствие от наблюдения за детьми и щенками связано с их наивной неискушенностью по отношению к окружающему их миру. Это действует чрезвычайно освежающе: удается на время отложить в сторону растущее бремя постоянной настороженности. Возможно, эта одна из причин того, почему игра так полезна для нашего здоровья.

Объединяющим фактором для всех этих свойств беляевских лис является педоморфизм, или сохранение ювенильных свойств у взрослых особей, которые также воспроизводятся у наших одомашненных собак: взрослые собаки намного больше похожи на ювенильных волков, чем на взрослых. Эта селекция ювенильных характеристик в случае с собаками может иметь два объяснения. Традиционное исходит из предположения, что домашние собаки произошли от волков благодаря искусственной селекции, посредством которой люди избирательно сохраняли и скрещивали самых послушных волков. Согласно другой гипотезе послушание развилось в процессе естественного отбора, в результате которого собаки с более короткими «подлетными дистанциями» стали собираться вблизи человеческих поселений, роясь в пищевых отходах[25]. Мне лично по душе точка зрения, исходящая из естественного отбора, хотя я заметила бы, что оба процесса могли происходить одновременно. Что существенно для нас — на нашем конце поводка — это то, что по какой бы то ни было причине взрослые собаки имеют набор свойств, ассоциирующихся с ювенильными волками. Одно из этих свойств — выраженная склонность к играм.

И мы, люди, склонны к развлечениям и ребячливости в пожилом возрасте, мы играем вместе со своими собаками до того момента, пока кто-то из нас больше не может подняться с дивана. Это свойство привело к предположению о том, что люди — педоморфные приматы. Нельзя сказать, что это совсем новая гипотеза: человек по имени Джон Фиске высказал данное соображение еще в 1884 году, но оно продолжает оставаться разумный и по сей день. Пищу для предположения о роли «вечной юности» в нашей эволюции дает не только наша склонная к играм натура. Одна из определяющих характеристик людей — способность к творчеству, наше стремление опробовать новые вещи и новые способы взаимодействия с окружающей средой: все эти свойства обычно ассоциируются с юностью.

В целом, юные представители нашего вида, как и юные представители большинства млекопитающих, гораздо быстрее приветствуют всякого рода изменения, чем старшее поколение. Не только у людей пожилые косо смотрят на открытость молодых к изменениям. В ныне знаменитом эксперименте исследователи ознакомили стаю японских макак со сладким картофелем. Подростки, а не взрослые начали первыми есть новое «блюдо», хотя некоторые из более молодых взрослых, в конце концов, последовали их примеру. Одна предприимчивая двухгодовалая самка по имени Имо научилась заходить в океан, чтобы смывать песок с картофелин. Позднее она изобрела похожую технологию, при которой она зачерпывала пригоршню зерен пшеницы, лежащих в песке, и бросала зерна на поверхность воды. Песок оседал, а зерна оставались на поверхности: чистые, хорошо сохранившиеся и хорошо подсоленные, готовые к употреблению, без неприятной скрипучей примеси. Это поведение, в конце концов, распространилось на стаю, за исключением самых маленьких, которым недоставало двигательных навыков, чтобы отфильтровать зерна, и пожилых обезьян, которые явно не проявляли интерес к этим новомодным идеям детей.

Но, несмотря на то, что люди более восприимчивы и более гибки в молодом возрасте, с точки зрения широкой сравнительной перспективы взрослые люди поразительно гибки в сравнении с взрослыми представителями иных биологических видов. Можно утверждать, что часть нашего поразительного успеха как вида связана с нашими способностями взаимодействовать с окружающей средой новыми способами. Наша любовь к играм идет рука об руку с этой гибкостью, и это одна из определяющих характеристик нашей связи с собаками. И те и другие находят новые способы игры друг с другом, особенно странным круглым предметом под названием мяч.