Книга: По ту сторону поводка [Как понять собаку и стать понятным ей]

Нос знает

Нос знает

Мы все знаем, как хорошо работают носы у собак. Мы видим вынюхивающих бомбы собак в аэропортах и слышим об ищейках, идущих по следу потерянных в лесу детей. Мы наблюдаем, как наши собаки нюхают под хвостами у других собак, и задаемся вопросом, что они таким образом узнают друг о друге. Чего мы не знаем, так это того, насколько хорошо функционируют носы у нас. Наши способности могут поблекнуть в сравнении с биглем, которого я с симпатией называю «нос с лапами», но для нас, людей, запах также чрезвычайно важен. Похоже, большую часть времени мы просто не осознаем этого.

Как описано в книге Дайан Экерман «A Natural History of the Senses», данные научных исследований способности людей к обонянию, как минимум, изумительны. Люди могут определить, кто носил тот или иной атрибут одежды, мужчина или женщина, просто понюхав его, даже если до этого сказали, что это им не под силу. Матери могут правильно распознать запах собственных младенцев, даже если говорят, что просто пытаются угадать. По запаху дети могут сказать, когда в комнату входят их матери. Матери могут отобрать футболки, которые носили их собственные дети, среди футболок, которые носили другие дети. Женщины могут даже распознавать зрелость человека исключительно по его запаху, точно отличая младенца от ребенка постарше, подростка или взрослого. Подобно собакам, мы можем сказать, исходит ли запах от мужчины или от женщины. Хелен Келлер, слепая и глухая после перенесенной в младенчестве скарлатины, утверждала, что она могла сказать по одному лишь запаху людей, чем они занимались: эти ароматы леса или кухни приставали к ним на долгое время после того, как они переходили в другие места.

Чувство обоняния определяет наше поведение в большей степени, чем мы это себе представляем. Женщины, живущие рядом друг с другом, начинают менструировать синхронно — всего лишь по причине запахов, которые не осознают[22]. У мужчин, живущих половой жизнью с женщинами, волосы на лице растут быстрее, чем у мужчин, которые половой жизнью не живут, а у девочек, растущих в окружении мужчин, половое созревание наступает раньше, чем у девочек, растущих исключительно в женской среде. Обоняние даже является важным компонентом сексуального наслаждения: добрая половина людей, потерявших чувство обоняния во взрослом возрасте, сообщает об уменьшении полового влечения. Исследования репродуктивных феромонов (запах которых самому часто вообще невозможно осознанно уловить, даже если и пытаться) привели к использованию в парфюмерии феромона, называемого альфа-андростенол. Помимо того, что он привлекает представителей противоположного пола (и нашего вида, и свиней: будьте осторожны с парфюмерией на свинофермах), мужчины оценивают фотографии женщин как более привлекательные, если он содержится в воздухе, и в его присутствии женщины инициируют взаимоотношения с мужчинами с большей вероятностью.

Хотя запах оказывает на наше поведение существенное влияние, многое в нашей реакции на него находится вне сферы осознаваемого. Мы, люди, можем быть чемпионами в животном мире по части самосознания и сознания, но наши собаки дают нам сто очков вперед, когда это касается осознанной реакции на запахи. Нам просто даже трудно говорить о запахе: попытайтесь описать аромат кому-то, кто никогда его не ощущал. Экерман в «A Natural History of the Senses» называет запах «немым чувством, чувством без слов». Мы вообще никак не обозначаем недостаток обоняния: имеются слова для обозначения людей, которые не могут слышать или видеть, но у нас нет общеупотребительного термина для человека, лишенного обоняния. Жить без чувства обоняния — не какой-нибудь пустяк. Это опасно по следующей причине: представьте себе невозможность уловить запах дыма, газа или испорченной пищи. И, тем не менее, мы никогда не говорим о людях с нарушениями обоняния. Можно подумать, что речь идет о предмете, недостойном нашего внимания.

Даже многие ученые, особенно изучающие млекопитающих, обращают мало внимания на обоняние. В книге «The Human Brain», выпускаемой ВВС в паре с научно-популярным сериалом, имеется главы, посвященные памяти, языку, зрению, движению, страху и сознанию, но нет ничего об обонянии. В «The Biology of Mind» M. Дерика Баундса, блестящей книге о разуме и сознании, содержится лишь один параграф по обонянию, да и тот в главе, посвященной памяти. Я потратила часы, изучая в своей библиотеке алфавитные указатели книг по поведению людей и приматов. Очень немногие из книг имели какие-либо, вообще, отсылки к аромату, запаху или обонянию. Самое заметное исключение — литература о насекомых, где представлено огромное количество исследований о передающихся воздушным путем сигналах, называемых феромонами, которые определяют многое в поведении насекомых. Возможно, это легче для нас — ассоциировать такое примитивное чувство, как обоняние, с существами, которые отстоят от нас так сильно.

Приматы чутки к зрительным сигналам, но имеется и длинный список их впечатляющих реакций на различные запахи. Самки буроголовых тамаринов отвечают на запах овулирующих незнакомых самок требованием секса от своих партнеров. Запаха собственной матери достаточно, чтобы подавить овуляцию у половозрелой, живущей с самцом самки буроголового тамарина, даже если она проживает со своим новым «бойфрендом» отдельно от родителей. Недавнее исследование обнаружило удивительные обонятельные способности беличьих обезьян, которые были способны различать некоторые запахи лучше крыс или собак. Многие приматы помечают свои территории ароматическими метками: беличьи обезьяны мочатся даже на собственные лапы и принимают «ванну наоборот», размазывая мочу по всему телу, чтобы оставить на своем пути стойкий запах. У некоторых приматов имеются специализированные ароматические структуры на груди, горле или запястьях (те места, которые мы, люди, опрыскиваем духами). Приматы, с которыми я работала: буроголовые тамарины и карликовые игрунки, помечали запахом прутья своих клеток для сообщения с собственной семьей и другими группами обезьян, располагавшимися дальше по коридору, которых они могли слышать, но не видеть. Иначе говоря: все приматы интенсивно используют обоняние, но мы, люди, мало о нем думаем.

За эти годы я время от времени поддавалась любопытству, становилась на четвереньки и обнюхивала те места, над которыми моя стая собак засасывала воздух, как пылесос. Несколько раз мне не удавалось вынюхать причину их интереса, но чаще я оказывалась под впечатлением насыщенного, плотного запаха, который резко отличался от запаха земли всего в нескольких сантиметрах от этого места. Мои собаки явно получают большее удовольствие от подобного моего поведения, чем я: они нюхают с еще большим рвением, виляют хвостами, и лижут друг друга и меня, так, словно происходит нечто особенное. Возможно, и происходит. Возможно это не такой уж пустяк, когда мы, люди, начинаем более осознано, чем обычно, интересоваться запахами. Одна лишь работа над этой главой оказала влияние на то, как я воспринимаю мир (я уже собиралась написать: «вижу мир» и была поражена еще одним примером того, насколько над нами довлеет зрительное восприятие. Тогда я обратилась к толковому словарю в собственной голове на предмет какого-то другого слова, имеющего иной корень, чем слово «видеть», и «словарь» выдал: «какими глазами я смотрю на этот мир». Приехали. Опять зрительное. Вот видите, — ох, снова из той же оперы, — это большая проблема, когда мы пытаемся расширить нашу осведомленность о чувственном восприятии).

Всего лишь после часа исследований для этой главы, я начала обнюхивать свой путь по дому, словно какой-нибудь сумасшедший кролик: поводя носом, прищурив глаза, издавая короткие сопящие звуки, сопровождающие меня как барабанная дробь. Я узнала многое. Прежде всего, мой дом оказался даже грязнее, чем я думала. Многие вещи пропахли пылью и затхлостью, хотя воздух в доме свежий и хороший. Но это печальное открытие не могло заслонить того, что целый неведомый ранее мир только и ждал, когда на него обратят внимание. Почти каждый объект, который я обнюхивала, имел свой собственный, отличный от других, запах. Я не ожидала, что каждая книга, которую я обнюхивала, будет пахнуть не так, как остальные, но именно так и было. Здесь имелись определенные тенденции. Старые книги в бумажной обложке пахли затхлым, новые книги в твердом переплете пахли деревом. Блузка, одетая лишь однажды и к тому же поверх футболки в прохладный день, сильнее всего пахла подмышками. Мои простыни все еще пахли стиральным порошком. Старая сухая кость из зоомагазина пропахла пылью; телевизионный пульт имел резкий запах какой-то химии.

Попытайтесь обнюхать свой собственный дом и дворик. Имейте в виду несколько моментов, которые естественны для собаки. Прежде всего, вы захватите больше запаха, если будете делать нюхательные движения носом маленькими короткими очередями, а не продолжительно и однократно. Есть причина, по которой ваша собака нюхает «стаккато». Понюхайте что-либо в один длинный вдох носом, может быть в течение секунды или вроде того, а затем обнюхайте тот же предмет четырьмя-шестью быстрыми нюхами за тот же самый временной интервал. Часто вы учуете намного больше короткими быстрыми нюхами (не пытайтесь нюхать усердно: короткие мягкие нюхи — это все, что нужно). Во-вторых. Не бойтесь приложить свой нос прямо к предмету. Как бы хорошо собаки не улавливали запахи, они не боятся погрузить свой нос во все что угодно их интересующее. Не робейте.

Будьте очень осторожны, если у вас серьезная аллергия. Я бы не хотела, чтобы ваш эксперимент обернулся приступом астмы. И учитывайте так называемую «обонятельную адаптацию». Мы все знаем о ней: это причина, по которой за один раз можно опробовать лишь ограниченное число различных духов. Достигнув насыщения, ваша обонятельная система должна перезапуститься; она просто не может эффективно различать новые запахи после того, как уже переполнена старыми. Поэтому обнюхайте несколько предметов и затем дайте своей обонятельной системе какое-то время для восстановления перед тем, как продолжить.

Самый большой сюрприз ожидал меня, когда я обнюхала шерсть на шеях своих собак. Я предполагала, что собаки будут пахнуть весьма по-разному, но была настолько поражена тем, как велика эта разница, что моя голова задралась вверх, как у животных из мультфильмов Гарри Ларсона. Пип, которая накануне вывалялась в какой-то гадости и после этого была вымыта, до сих пор пахла шампунем. Люк пах чем-то вяжуще-травяным, тогда как запах Лесси был более мягким и более фруктовым. Большая пиренейская собака Тулип, охраняющая овец, принимала водные процедуры чаще, чем положено сторожевой собаке и реже, чем собаке, живущей в доме. В итоге у нее очень сильный, особенный, как бы горько-сладкий запах. Мне он не неприятен, но в качестве духов его не продать. Самый слабый запах исходил от шерстки Айлы, кошки, которую Пип учуяла под тюком сена Я, вообще, едва смогла уловить ее запах.