Книга: Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства

Стратегия, тактика и вооружение

Стратегия, тактика и вооружение

Ни Византия, ни арабы не искали сражений на море, разве что при полной уверенности в победе,[553] что бывало довольно редко. Хотя фундаментальные предпосылки для наступательного применения флотской мощи имелись, ресурсы, цена, политика, география и трудность связи сильно затрудняли такие операции. И византийские, и мусульманские читатели интересовались тактикой войны на море, однако сохранившиеся трактаты[554] написаны авторами, не имевшими практического опыта и заимствовавшими из древних источников, в которых говорилось, например, о применении таранов, неактуальном для средневековой войны. Помимо шпиронов, которыми выводили из строя вражеские корабли, имелись разнообразные дальнобойные орудия,[555] в том числе катапульты для метания камней, копий, глиняных горшков с ядовитыми насекомыми, змеями или негашеной известью и горшков с горючей смесью. Самым грозным орудием эпохи был своего рода огнемет, известный как «греческий огонь». Изобрел его бежавший из Сирии архитектор по имени Каллиник; он «изготовил флотский огонь,[556] которым поджигал корабли арабов, так что они горели вместе с командой» во время мусульманской осады Константинополя в 670-х годах. «Греческий огонь» представлял собой горючую смесь на основе сырой или очищенной нефти. Смесь нагревали под давлением в бронзовых емкостях и через сифон направляли на врага. Это было мощнейшее психологическое оружие. Устрашал не только огонь; мехи, которыми нагревали жидкость, производили оглушительный рев, а сифоны изготавливали в форме диких зверей, так что «огонь, бросаемый в неприятеля,[557] извергался из их пастей».

Секрет греческого огня тщательно охранялся и на протяжении веков передавался в роду Каллиника от отцов детям. В руководстве по управлению империей, составленном Константином VII в X веке, написано, что всякий разгласивший секрет этого оружия будет лишен чинов и званий и «предан анафеме[558] во веки веков, будь он император, патриарх или другой человек». Несмотря на эти угрозы, секрет «греческого огня» был доступен мусульманскому флоту[559] к 835 году, когда аглабидские моряки применили его на Сицилии, а в следующее десятилетие Абд ар-Рахман II вооружал им свои андалусские корабли. Аглабиды поделились знанием с Фатимидами, которые применили его при завоевании Египта и распространили на юг. В X веке географ аль-Мукаддаси утверждал, что это оружие незаменимо при переходе Баб-эль-Мандеба, где «каждый корабль[560]… должен иметь вооруженных воинов и людей, обученных метать греческий огонь». Однако еще до того, как заполучить «греческий огонь», мусульмане научились от него защищаться. Согласно отчету VIII века, глава египетского арсенала изобрел «нечто доселе неслыханное.[561] Он взял вату и некоторые минеральные вещества, смешал их и вымазал ими корабли флота, так что когда на них направили «греческий огонь», корабли не загорелись. И все это я видел собственными глазами: «греческий огонь» ударил по кораблям, но они не загорелись, а пламя сразу потушили». Кроме того, существовала огнестойкая одежда.[562] По одному из рецептов предлагалось погрузить плащ в смесь талька, квасцов, гематита, гипса, застарелой мочи и яичных белков. Такая одежда служила для защиты воинов и лошадей («греческий огонь» применялся также на суше); об ее использовании на море сведений нет. Впрочем, для защиты от традиционного оружия моряки надевали кольчуги,[563] кирасы и стеганые доспехи.

На протяжении столетий конфликтов с мусульманскими странами Византия имела большое преимущество: у нее никогда не было недостатка во флотских припасах,[564] таких как дерево, смола, пенька и парусина. Корабельный лес рос на берегах Малой Азии, в материковой Греции, на адриатическом побережье Иллирии, в Южной Италии и на Сицилии, на Кипре и Крите. Это преимущество имело и оборотную сторону: захватчики, овладевшие любой частью империи, получали доступ к материалам и опытным рабочим для строительства и ремонта собственных кораблей: именно такой была цель некоторых ранних мусульманских кампаний. Калифы и эмиры постоянно нуждались в дереве[565] для кораблей, для строительства, для того чтобы топить литейные печи и печи для обжига глины, поскольку редкие леса Северной Сирии, Магриба и Аль-Андалуса не обеспечивали этих потребностей. Битва Мачт получила у арабских хронистов свое название, потому что сражение произошло за мачтовый лес с горных склонов над Фениксом; Кипр, Крит и Сицилия тоже привлекали своими лесами и другими природными ресурсами, как и стратегической позицией на главной широтной оси Средиземноморской торговли.