Книга: Из царства пернатых. Популярные очерки из мира русских птиц

Вальдшнеп (рис. XV)

Вальдшнеп

(рис. XV)

ВЕСЕННИЙ вечер в лесу. Красиво изгибающаяся открытая лощина. Посреди нее – ручеек, кое-где поросший отцветающим уже ивняком, кое-где – безлиственной еще олыпинкой. По ее приподнятым отлого-бугристым краям с одной стороны стеной поднимается старый еловый лес, по другой же стороне вдоль опушки смешанного леса вьется узкая лесная дорожка.

Только что прошел теплый дождичек, смочивший и растрепавший желтые пушистые цветочные сережки ивняка и развесивший по безлиственным еще веткам деревьев и кустов прозрачные как слезы капельки, не замедлившие засверкать под косыми лучами выглянувшего из-за туч заходящего солнца. У березы и черемухи начинает расхохлачиваться почка; кое-где пробивается молоденькая травка. В воздухе стоит тот особенный приятный прелый запах, который только и бывает в лесу ранней весной, после теплого дождя.

Многоголосый пестрый концерт пернатых певцов оглашает лощину и окружающий ее лес. Певчие дрозды словно соперничают между собой в звучности, красоте и разнообразии своих песен. Зяблики без счета повторяют свою звонкую, короткую строфу. Малиновки, пеночки и горихвостки переливают свои сладкозвучные, то нежно-задумчивые, то светлорадостные, песенки. Колокольчиком вызванивает желтогрудая овсяночка, неподвижно сидящая на самой маковке молоденькой березки. Невдалеке раздается тоскливое кукование кукушки и эхом повторяется в старом еловом лесу.

Солнце скрылось за лесом. Налетел резвый ветерок, отряхнул с веток капли, пошушукал с соснами, качнул макушками елей и полетел себе дальше… Пернатое царство начинает понемногу затихать. Угомонились зяблики; примолкли пеночки; все реже и реже позванивает овсяночка – вот и она замолкла. Где-то забормотал тетерев. Певчие дрозды стихают один за другим, но два-три оглашают еще лес своими песнями, однако все с большими и большими паузами. Вот, казалось, совсем уже кончили – замолчали, только малиновка переливает серебром, да урчит вдали козодой; ан смотришь, через минуту опять: «Тюр-рюит, тюррюит», – а с другого конца леса в ответ: «Кли-тью-тью, кли-тьютью», – звучно, чисто, красиво. Но что за звук раздался там, за лощиной, над еловым лесом? Какой-то сухой, короткий свист. Вот еще и еще… Приближается. Теперь между каждыми двумя свистами слышится еще какой-то странный отрывистый храп («кхру-кхру» и затем «фист»; «кхру-кхру-кхруфист») – все ближе да ближе…

Охотник, сидевший на пне, возле молодой елки, и, видимо, наслаждавшийся всей прелестью весеннего лесного вечера, при первых же долетевших до него звуках отрывистого свиста бросил недокуренную папироску, вскочил на ноги, взвел курок и весь превратился в слух… Вот над просекой, вырисовываясь на бледно-зеленоватом небосклоне, показалась птица, поменьше голубя, и неторопливым, спокойным полетом (вроде полета совы или летучей мыши) направилась прямо, как по шнурку, поперек лощины. (Когда она пролетала мимо охотника, то он ясно мог разглядеть очень длинный, слегка свесившийся книзу, клюв птицы.) Это «тянул» вальдшнеп. Грянул выстрел. Птица слегка метнулась в сторону, но тотчас же взяла прежнее направление и, как будто ничего не случилось, тем же неторопливым полетом, свистя и «хоркая», скрылась за деревьями, благополучно продолжая свой «токовой полет». Охотник с минуту стоял неподвижно, прислушиваясь к удалявшемуся свисту, затем вложил новый патрон, закурил новую папиросу и снова уселся на прежнее место…

Смеркается все больше и больше. Над лощиной, невысоко от поверхности земли, пролетел своим легким колеблющимся полетом козодой и, скрывшись в опушке елового леса, тотчас же замурлыкал свою бесконечную песню. Через минуту, сначала вправо, затем влево от охотника, снова послышались отрывистые свисты и затем «хорканье», и два вальдшнепа почти одновременно протянули поперек лощины – оба вне выстрела. Откуда-то донеслась песня варакушки. Невдалеке звонко «захохотала» кукушка-самка, и вслед, оттуда же, послышалось нечто вроде хриплого откашливания или отхаркивания, тотчас же сменившегося торопливым, азартным, по временам сдвоенным, кукованием самца. Разбуженный им в чаще подлеска певчий дрозд резко «зацикал», застрекотал и долго не мог успокоиться…

Небосклон все больше и больше темнеет; кое-где уже начали загораться звездочки. Дневные птицы все угомонились. Неподалеку, за поворотом лощины, идет возня у уток – крякают, полощутся… Туда же, видимо, направляется еще пара кряковых, со свистом рассекая крыльями воздух в быстром полете. Снова послышался со стороны елового леса, справа, свист вальдшнепа. Охотник, не вставая, быстро повернул голову и стал пристально всматриваться. Начавшие было приближаться звуки вдруг стали удаляться и скоро совсем замолкли: вальдшнеп протянул стороной и настолько далеко, что даже нельзя было расслышать «хорканье», а один только свист. На несколько секунд в лесу водворилась тишина, лишь слабо нарушаемая глухим, как бы сдавленным, «блеянием» токующего бекаса… Вдруг за спиной охотника, по эту сторону лощины, раздалось громкое, торопливое, близко приближающееся «пиканье», и над вершинами берез показался вальдшнеп, а вслед ему вдогонку и другой. Обе птицы (два ссорящихся самца) налетели как раз на охотника и, круто повернув в сторону, быстрым, извилистым полетом, при беспрестанном «циканьи», направились вдоль лощины. Раздался выстрел, другой – и одна из птиц, комком свернувшись в воздухе, упала по наклонной линии на землю… Положив в сумку столь милую для охотничьего сердца добычу, охотник постоял, послушал еще немного и затем – так как сильно уже стемнело – направился восвояси, унося с собой прекрасное, освежающее душу впечатление от весеннего вечера в лесу…

Охота на весенней тяге вальдшнепов – несомненно одна из поэтичнейших и увлекательнейших охот. Начинается она вместе с прилетом этих птиц из южных зимовий. Прилетают же к нам вальдшнепы весной весьма рано, когда в лесу нередко местами лежит еще порядочно снега (под Петроградом в конце марта или в начале апреля). Прилет этих птиц обыкновенно совпадает с прилетом певчих дроздов: засвистал в лесу первый дрозд – показался и первый вальдшнеп. Прилет вальдшнепов обыкновенно идет по ночам, с теплыми попутными ветрами. Впрочем, иногда вальдшнепы летят и днем. Так, известны случаи, когда наблюдали этих птиц спускавшимися среди дня в лес почти из-под облаков.

В перелетное время в малолесных местностях утомленные вальдшнепы спускаются нередко и на совсем открытые места – например, на поле, морской берег и даже на улицы деревень и городов, не говоря уже о садах и огородах, которые в приморье иногда бывают переполнены спустившимися на отдых и кормежку вальдшнепами.

Вальдшнепы

Распространение вальдшнепа весьма обширно: он гнездится по всей Европе, от Крайнего Севера до южных границ, где только имеются подходящие для его гнездовий места. Таковыми являются еловые и смешанные леса с мокрой почвой, в которой эта птица может свободно копаться своим длинным клювом. Сухие сосновые боры с песчаной почвой для вальдшнепа не годятся. Интересно, что осенью, наоборот, «высыпки» вальдшнепов – то есть значительные скопления этих птиц на небольшом сравнительно пространстве – встречаются преимущественно на местах сухих, поросших редким кустарником или мелколесьем. У нас, на севере, поздней осенью вальдшнепы держатся преимущественно по сухим ольшнякам. По всей вероятности, это нужно приписать изменяющемуся к осени способу питания вальдшнепа. Весной и летом он добывает свою пищу преимущественно из земли, извлекая из нее своим длинным клювом земляных червей и живущих в земле личинок. Богато снабженная тончайшими разветвлениями осязательных нервов кожистая оболочка клюва вальдшнепа служит ему превосходным органом осязания, посредством которого птица безошибочно находит в размягченной водой почве лакомые для нее кусочки, извлекает их затем при помощи крючковатого кончика верхней половины клюва на свет божий и поедает. С наступлением же холодной и сырой осенней погоды земляные черви и живущие в земле личинки жуков уходят глубже в землю, на опавших же листьях, в редколесье, к этому времени разводится много слизняков, а под листья забираются на зимовку личинки и гусеницы, которых вальдшнепы прилежно отыскивают, вороша опавшую листву своим клювом.

Гнездо вальдшнепа представляет собой небольшое углубление на поверхности земли, слегка выстланное, довольно небрежно, сухими веточками, мхом и тому подобным материалом. Самочка несет четыре довольно крупных яйца, испещренных по бледно-ржаво-желтому фону довольно редкими желтовато-бурыми пятнами и крапинами. Впрочем, как по окраске, так и по величине, яйца вальдшнепов бывают весьма изменчивы. Сидит самочка на гнезде необычайно крепко, лучшим примером чему может служить следующий случай: однажды студенты Лесного института срубили в лесу дерево, и когда стали измерять его длину, то наткнулись на гнездо вальдшнепа с сидевшей на нем самочкой. Несмотря на шум и сотрясение земли, произведенные падением большого дерева рядом с гнездом, птица осталась неподвижной на своем гнезде. Какова самоотверженность, какова любовь к еще даже не появившемуся на свет потомству! Столь же трогательную любовь выказывает вальдшнеп и к своим птенцам. Не раз наблюдали, как в минуту опасности родители уносили своих не выучившихся еще летать птенцов в безопасное место. Самых маленьких птенчиков переносили в клюве, более же взрослых – зажатыми между лапками.

Сидящего в лесу на земле и прижавшегося к ней вальдшнепа почти невозможно заметить, так поразительно подходит его пестрая – коричнево-бурая с серым и черным – окраска под цвет почвенного лесного покрова. Умная птица, видимо, прекрасно это знает, так как нередко пропускает мимо охотника чуть ли не в шаге от себя и затем, поднявшись за его спиной, тотчас же скрывается за деревьями, весьма искусно лавируя между ветками.

По наружности самец и самка вальдшнепа почти не отличаются друг от друга, только первый чаще бывает в общем более сероватый и несколько поменьше величиной.

Интересны глаза вальдшнепа: большие, как почти у всех сумеречных птиц, черные, красивые, они сильно сдвинуты к затылку, что придает чрезвычайно странное выражение физиономии этой птицы. Вследствие такой своеобразной постановки глаз, уши у вальдшнепа находятся не позади глаз, а под ними и ближе к основанию клюва. Такое положение глаз выгодно для птицы, так как позволяет засовывать в землю в поисках корма не только длинный клюв, но и часть головы – до глаз.

Отлетают вальдшнепы осенью весьма поздно – нередко уже после того, как выпадет первый снег (под Петроградом в октябре). Гнездящиеся на севере Европы зимуют в южно– и западноевропейских странах, а иногда – отдельные экземпляры – даже и в средней Европе; вальдшнепы же южной Европы отлетают на зимовку в северную Африку.

В неволе вальдшнепов удавалось держать, предлагая им сначала земляных червей, а затем приучая понемногу к намоченному в молоке белому хлебу и к муравьиным яйцам. Аппетит у этой птицы всегда очень большой, благодаря чрезвычайно быстрому пищеварению, поэтому и корм ей следует давать в изобилии.