Книга: Что скрывает кожа. 2 квадратных метра, которые диктуют, как нам жить

Мания красоты: на ложном пути

Мания красоты: на ложном пути

Когда человек молод и ему кажется, будто юность – это все и из этого всего красота – самое важное, социум начинает давить на него. Звезды и звездочки поют об этом с экрана, бульварная пресса подливает масла в огонь, и человек начинает верить, что после 40 женщину списывают со счетов. Стоит появиться первым морщинкам, как место перед камерой следует освободить, по крайней мере до тех пор, пока актриса не сможет блистать на экране в роли бабушки. Но даже бабушек нынче часто играют женщины, которые пока сами могут быть только матерями.

Это давление ощущают не только публичные люди. Безукоризненность – общая тенденция, и это ложный путь. Я сама не так давно видела одну известную актрису на сцене, где яркие лампы высвечивали все подкожные запасы гиалуроновой кислоты на ее лице: имплантированные румяные щечки, чересчур натянутая носогубная складка, искусственные горы, впадины, холмы и бугры. А на одной лекции по коррекции морщин за трибуной оратора стоял именитый заокеанский дерматолог, у которого было столько ботокса во лбу, что лоб сам по себе уже не держался, а чуть не заваливался ему на глаза. Чтобы нейтрализовать эффект, он еще и валики в брови накачал. Ну чисто неандерталец!

Таких примеров не счесть, но они ничего не объясняют. Вопрос остается. Зачем люди это делают? Или есть нечто, выходящее за рамки стремления к совершенству, нечто, что побуждает людей валом валить в салоны красоты?

Очевидно, да. Недавно ко мне на прием пришла новая пациентка с просьбой: не могла бы я быть так добра выровнять гиалуроновой кислотой небольшую (мне почти незаметную) асимметрию на губе. Она-де не хочет больше ни одного дня терпеть этот «изъян» на своем лице. Дама, совсем недавно переехавшая в Берлин, со всеми подробностями описала мне, как ее прежний, «поистине божественный» врач обрабатывал губу:

– Сюда, вот сюда он приставил шприц и – ах! – голос ее повысился до визга, и в нем слышалось ликующее блаженство, – затем он сделал это, он сделал укол!

Поскольку я интересуюсь психоанализом, я не могла удержаться от мысли, что эти уколы в губы казались ей невероятно восхитительным событием. Ее «ах!» и самозабвенное, с придыханием произнесенное «он сделал укол… вот сюда» привели меня к несколько сексологической мысли об отношениях между врачом и пациенткой. Действительно, в медицине красоты порой возникают парадоксально мазохистские ситуации: это и боль, и наслаждение, и подобострастная готовность отдаться мастеру шприца – скульптору и художнику, который создает что-то новое или, по крайней мере, устраняет досадный изъян. Врач, сулящий довести красоту до совершенства, остановить разрушительные процессы, уже даже не полубог в белом халате. Он бог!

В страхе перед старостью, в создании ботоксных масок и колбасных губ психоанализ усматривает некую форму защиты. Точнее, страха смерти. При этом мы начинаем стареть уже со своего первого вздоха и с каждым днем немного умираем. Как говорится, жизнь смертельно опасна и всегда заканчивается смертью. Мы же должны научиться примиряться с этим и наслаждаться жизнью, какой бы она ни была, вместе со всеми теми историями, что она пишет на нашем лице.