Книга: Десять маленьких непрошеных гостей. …И еще десятью десять

Таракан

Таракан

Для зоолога тараканы — близкие родичи кузнечиков и сверчков, а для домашних хозяек — не меньшее лихо, чем платяная моль, хотя эти насекомые столь же различны между собой, как саранчук и мотылек.

Пратараканы — то есть тараканы далекого прошлого — очень сходны с теми, которых мы видим сегодня. Массами кишели они в тени пышной растительности величественных папоротниковых и хвощевых лесов каменноугольной эпохи.

Эти насекомые относятся к числу самых первобытных из ныне живущих, их считают древнейшими в истории Земли. Они существовали еще в те времена, когда не было ни мух, ни клопов, ни бабочек. Возраст блох из желтого янтаря определяют в 40 миллионов лет. Но по сравнению с тараканом это — сама молодость.

Геологические пласты, в которых обнаружено множество ископаемых тараканов, принадлежат к эпохам, отстоящим от наших дней никак не менее чем на 280–300 миллионов лет.

И этих трехсот миллионов лет оказалось недостаточно, чтобы изменить природные пристрастия тараканов, их тягу к лесному полумраку и влажному теплу. Давно исчезли с лица Земли гигантские хвощи и древовидные папоротники. Жизненные условия, близкие к тем, что существовали при давно вымерших формах, сохраняются теперь, пожалуй, лишь в тропических лесах. Не удивительно, что здесь сейчас встречается больше всего видов тараканов. В умеренной полосе их меньше.

Некоторые виды стали сожителями человека. Они научились проникать и в жилища, где выискивают для себя участки влажные, жаркие и сумрачные. Очевидно, именно тут находят они условия, созвучные своим исконным потребностям, обстановку, близкую той, что царила в древнейших лесах, бывших когда-то их родиной. Кухни, булочные, кладовки с продуктами, оранжереи — рай для тараканов.

Они избегают света и поэтому весь день прячутся под шкафами и прочей мебелью, за рамками и обоями, в трещинах и щелях, вокруг сточных труб и отопительных батарей.

К вечеру, с наступлением сумерек, тараканы выходят из своих укрытий. Они принимаются искать себе пропитание и нападают на все съедобное: это могут быть клубни сырого картофеля, овощи, хлеб, шоколад, сахар, молоко, жир, всевозможные отбросы. Иногда они проявляют вкусы, совершенно несообразные с представлениями человека, — пожирают бумагу, пьют чернила, лакомятся сапожной ваксой…

Приманенные клейстером, они пожирают в библиотеках дорогие переплеты, сгрызают золоченые буквы на корешках кожаных фолиантов для того, чтобы добраться до белковой массы, которой буквы прикреплены. Если корма вдоволь, а кров сносен, эти насекомые размножаются в огромных количествах и становятся подлинным бедствием^[24].

В доме, где водятся тараканы, они по всему бегают, все пробуют, все пачкают да еще к тому же и препротивно пахнут. Запах выделяется особой железой. Однако, надо думать, что для обонятельных органов таракана выделения этих желез не лишены приятности^[25].

Если застать таракана врасплох в их укромном обиталище, они с шорохом и скрежетом, нагоняющим страх на пугливых, поспешно разбегаются по углам.

Возможно, что нынешние тараканы — потомки давних прародичей, заселявших когда-то леса, — представляют лишь обломки, руины рухнувших в доисторические времена сообществ. Тем не менее они и сейчас процветают. Человек, переселяясь и перевозя свою утварь, разнес этих насекомых по всему свету.

Благодаря стечению случайных обстоятельств таракан в любое время может быть занесен в самое чистое помещение. Однако тараканов нигде не любят, и об этом нетрудно догадаться по их местным наименованиям. Если судить по ним, обитатели каждой области считают, что тараканы появились и распространились у них, пробравшись от любезного соседушки.

Такое мнение отразилось и в научном названии видов: именно шведский ученый, и не кто-нибудь, а знаменитый Карл Линней присвоил таракану наименование филодроммия германика, хотя это насекомое водится во всех странах, а не только в Германии.