Книга: Научные битвы за душу. Новейшие знания о мозге и вера в Бога

Духовная природа человека

Духовная природа человека

Трансцендентальное стремление установить связь с Богом и духовным миром представляет собой одну из самых основополагающих и мощных способностей Homo sapiens sapiens. По этой причине РДМО указывают на фундаментальный масштаб человеческого существования. Этот опыт лежит в основе великих мировых религий. Неудивительно, что случаи РДМО зафиксированы во всех культурах[903]. К примеру, в 1990 году опрос Института Гэллапа[904], оценивающий распространенность РДМО среди взрослого населения Америки, показал, что более половины (54 %) опрошенных ответило утвердительно на следующий вопрос: «Сознавали ли вы когда-нибудь наличие или находились ли под влиянием некоего присутствия или силы – неважно, называете вы ее Богом или нет, – отличающегося от вашего обыденного “я”?» РДМО может иметь последствия, преображающие жизнь, и приводит к поразительной духовно-психологической трансформации. В соответствии с этими результатами Общий социологический опрос, проведенный в США в 1998 году, показал, что 39 % опрошенных имели РДМО, изменивший их жизнь[905].

Столь высокая распространенность РДМО среди взрослых американцев указывает на то, что подобный опыт следует считать скорее нормой, чем патологией. Это важный момент, если учесть, что исторически психиатрия пыталась отнести РДМО к патологиям[906]. В числе прочих основной вклад в такое положение вещей внес Зигмунд Фрейд, который утверждал, что опыт мистиков можно свести к «регрессии к первичному нарциссизму»[907]. Решительно выступая против этой концепции, Абрахам Маслоу – один из основателей трансперсональной психологии, отрасли психологии, признающей, что духовный и мистический опыт дает важные представления о природе реальности и может быть изучен научными методами, – выдвинул гипотезу о РДМО как о признаке психического здоровья. Эту гипотезу эмпирически подкрепляют результаты исследований, показывающих, что люди, получившие РДМО, набирают меньше баллов по психопатологическим показателям и больше – по психологической шкале хорошего самочувствия, в отличие от людей, не сообщающих о подобном опыте[908].

Духовно-психологическая трансформация, которая часто следует за РДМО, может включать изменения в мышлении, чувствах, взглядах, основных представлениях о себе и мире, а также в поведении. Работы Маслоу и других основоположников, таких, как Джеймс и Харди, показали, что РДМО обычно ассоциируются с трансцендентностью личности и усилением ощущения связи и единства с другими людьми и миром[909]. Этот процесс самотрансцендентности пробуждает трансцендентальное или духовное «я» человека.

Стоит отметить, что подобные изменения часто встречаются после получения людьми ОСО[910]. Так, духовные ценности любви и сострадания к себе, окружающим и природе, как и приобретение познаний о божественном, обычно приобретают особую значимость после ОСО, в то время как такие ценности, как богатство, положение в обществе, материальное имущество, теряют прежнюю значимость.

В христианской традиции два известных примера глубокого преображения людей после РДМО – это апостол Павел и Франциск Ассизский. Павел был ревностным гонителем ранней христианской церкви в Палестине и Сирии, участвовал как минимум в одном забивании камнями. Но после видения на дороге в Дамаск, где Павел упал на землю и был ослеплен неким светом (Деян 9:1–9), весь остаток жизни он провел в служении христианской общине, которую ранее преследовал (Гал 1:12). Франциск Ассизский рос в зажиточной семье, был доволен жизнью и любил удовольствия, как никто другой. Франциска, которого ничуть не прельщала набожность, описывают как красивого, жизнерадостного, любезного и самовлюбленного юношу. В возрасте двадцати лет, во время болезни, ему было видение – огромная стена, увешанная доспехами с крестами. Он услышал чей-то голос, объяснивший ему: «Это для тебя и твоих воинов». После этого видения Франциск отказался от удовольствий ради простой жизни в безмолвной молитве и служении бедным. Он стал одним из самых любимых святых всех времен, его чтят за заботы о бедняках и природе. Особенно отмечается его сочувствие к страданиям животных[911].

Ошибка эволюционной психологии, которая подверглась критике в этой книге, – не ее выбор самого факта эволюции как основы для объяснений, а скорее, попытка подогнать духовный опыт к свойствам, необходимым природе животных для выживания. Такие попытки не дают убедительных объяснений самым значительным свидетельствам, касающимся духовности, и вряд ли когда-нибудь смогут дать их.