Книга: Хроники тираннозавра: Биология и эволюция самого известного хищника в мире

Два тираннозавра?

Два тираннозавра?

Проблема нанотираннуса – лишь одна из ряда таксономических сложностей, связанных с вопросом, был ли тираннозавр рекс единственным тираннозавром конца мелового периода в Америке, поскольку некоторые специалисты высказывают предположение, что существовал и второй вид тираннозавра. Идея этого так называемого тираннозавра икс впервые появилась у палеонтолога Дейла Рассела, хотя прозвище икс ему дал Боб Бэккер{87}. Он основывался в первую очередь на том факте, что некоторые экземпляры тираннозавра рекса имели на передней части зубной кости пару маленьких зубов, а не один, а также на том, что черепа одних экземпляров выглядели значительно более крупными, чем другие. Опираясь на эти и другие предложенные различия, дальнейшие исследователи подхватили эту идею и предположили, что второй тираннозавр может скрываться среди имеющихся экземпляров рекса.

В каком-то смысле это было бы логично: примечательно, что тираннозавр, по-видимому, являлся единственным крупным хищником в своей экосистеме, в то время как и в современных экосистемах млекопитающих, и в древних динозавровых обычно присутствовало два или больше видов крупных хищников, т. е. экосистема тираннозавра выглядит несколько странной. Однако данные скудны, к тому же различия между рассматриваемыми животными весьма невелики. Разумеется, между имеющимися у нас экземплярами есть различия, но можно ожидать, что по крайней мере часть из них связана с внутривидовой изменчивостью, и даже несколько небольших устойчивых различий не обязательно указывают на наличие отдельных видов.

Эта проблема перекликается с идеей, что у известных экземпляров тираннозавра есть два идентифицируемых типа конституции, обозначенные как «мощная» и «грацильная» формы: т. е. одна считается более плотной, другая пропорционально более хрупкой. Более того, предполагается, что два этих типа конституции не просто связаны с общими различиями внешнего вида, как у плотных или худощавых людей, они якобы сцеплены с неявным половым диморфизмом, где одна форма соотносится с самцами, а другая – с самками{88}. Как уже упоминалось, некоторые экземпляры динозавров (а особенно тираннозавров) получают в итоге прозвища, но прозвища эти даются по большей части случайным образом и не связаны с полом животного, так что Сью не более самка, чем Бакки или Стэн – самцы. Предыдущие идеи о различении самцов и самок на основании числа или формы костных шевронов оказались неэффективными, и единственным надежным способом определить половозрелую самку является наличие медуллярной кости. Однако даже здесь ее отсутствие может указывать либо на то, что животное было самцом, либо что смерть произошла вне сезона размножения, к тому же не все экземпляры были изучены[22].

Итак, существуют ли вообще эти «морфы», а если да, то соотносятся ли с самцами и самками? И кто из них кто? Большинство исследователей по-прежнему весьма скептически относятся к этим идеям. Данные ограничены, и большая часть материалов не перекрывается в плане наличествующих частей скелетов, кроме того, существует разброс во времени и пространстве. Все экземпляры, разделенные тысячами квадратных километров и миллионами лет, приписываются к одному виду, но теоретически они должны были являться представителями очень разных популяций. Таким образом, даже если найдется признак, указывающий на возможность разделения экземпляров на две группы, то насколько эта картина будет искажена погрешностями подобных данных и тем фактом, что животные почти наверняка менялись в размерах и формах в процессе эволюции (рост и изменчивость отдельных особей также будут вызывать сложности)?

Это все говорится не для того, чтобы вычеркнуть какую-либо из обсужденных гипотез, но при неизбежных ограничениях такого анализа нам следует искать значительно более явные и устойчивые различия между двумя предполагаемыми группами. Мы действительно наблюдаем тонкие различия между всевозможными близкородственными видами, но даже при этом обычно существуют некоторые устойчивые и явные анатомические особенности, которые можно использовать, чтобы их разграничивать, и это основа морфологической концепции вида в применении к динозаврам. Нам неизбежно придется ждать дополнительных данных: новая информация должна привести к однозначному толкованию результатов, а при достаточном количестве ископаемых экземпляров, возможно, удастся провести анализ отдельной популяции, чтобы устранить многие из проблем, рассмотренных выше.

Исследования продолжаются, и хотя противоречия по-прежнему возникают и становятся предметом дискуссий, в действительности они довольно часто приводят к дополнительным изысканиям и уточнению идей, а также созданию все лучших диагностических методов и наборов данных, подтверждающих или опровергающих текущие точки зрения. Следовательно, спорные идеи могут быть полезны для стимуляции новых исследований; проблемы начинаются, когда за такие предположения продолжают цепляться еще долго после того, как их опровергли. Концепции, рассматриваемые здесь, по крайней мере правдоподобны, их отстаивают и обсуждают серьезные ученые, но все же идеи «на грани безумия» тоже имеют ценность. Во всяком случае они показывают неиссякаемую очарованность тираннозавром и направленное на него внимание.