Книга: Счастливый клевер человечества: Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства

Путь размышления и путь опыта

Путь размышления и путь опыта

Обобщу сказанное по уже известным нам элементам – знания, общество, бизнес и финансы. К моменту встречи с индейцами испанцы имели превосходство в каждом из них – в знаниях, в более развитом общественном строе, в умении коммерчески устраивать длительные экспедиции и в финансах (табл. 5).

Таблица 5. Ключевые факторы, которые позволили испанцам одержать победу над инками в 1532 г.

Обращу ваше внимание на то, что преимущество испанцев в вооружении (кавалерия, фальконы), которое могло убивать на дальнем расстоянии, не было уж столь решающим фактором. Можно констатировать, что, учитывая подавляющее численное преимущество индейцев, первое военное столкновение испанцы выиграли тактически, фактически совершив «теракт», т. е. нарушив правила ведения привычных индейцам боевых действий. Более общая картина складывается при рассмотрении каждого листика счастливого клевера, среди которых государственное устройство, финансовая система и уровень развития технологий.

Преимущества государственного устройства. Испанская колония была во многом независима от метрополии, отдельные солдаты обладали значительной свободой и были грамотны и мотивированы на отчаянные поступки обилием долгов. А у инков государство было «сверхцентрализованным» – гарнизон даже не двинулся в бой без команды императора. Запасной план на случай провала основного плана императора не был предусмотрен. Элита государства была расколота на две части междоусобной войной. Атауальпа оказался Верховным Инкой, одержав победу над своим кровным братом, который имел преимущественные права на престол, а значит, был нелегитимным для значительной части общества, которая поддерживала испанцев продовольствием.

Здоровье нации. Собственно, гражданская война и произошла в империи инков из-за того, что большая часть королевского двора просто вымерла из-за болезней, которые несколькими годами раньше принесли все те же европейцы. Индейцы не знали этих болезней, и отсутствие иммунитета и развитой медицины у элиты[201] страны сделало государство разобщенным.

Финансовый капитал. Большую роль в успехе испанцев сыграли деньги. Инкам была непонятна страсть испанцев к золоту. Когда Писарро пообещал Атауальпе отпустить его в обмен на целую комнату золота (подняв руку вверх и отметив чертой уровень наполнения «золотого бассейна»), тот быстро согласился. Золото само по себе не было предметом роскоши в его обществе[202]. Индейцы практически выполнили условия договора, собрав из храмов свои дары богу «солнца». А вот испанцы знали покупательную способность золота и были во власти опутавших их долгов. Впоследствии, когда бывший заместитель Кортеса, к тому времени уже губернатор Гватемалы Педро де Альварадо, собрав 500 человек, вооруженных до зубов, прибыл на 12 кораблях, чтобы пленить Писарро на перуанском побережье, тот легко перекупил его флот и людей. Он заплатил Педро де Альварадо отступные – 100 000 песо за отказ от претензий на контролируемые им земли.

У инков же роль денег играли разные предметы, например кофейные бобы (запасы таких «денег» могли испортиться, в отличие от ацтекской ткани и европейского золота). Господствовало натуральное хозяйство, причем жестко централизованное – сначала все отбиралось в пользу государства, складировалось в башнях-накопителях, а лишь затем распределялось. Именно благодаря этому отряд Писарро и разгуливал пять месяцев подряд по побережью нынешнего Перу, ожидая приглашения императора, не зная голода и нужды. В любой момент грабеж имперских складов инков позволял решить эту проблему. Если бы ему пришлось отбивать продовольствие непосредственно у крестьян, то его потери были бы сопоставимы с потерями во время первых экспедиций к «диким племенам».

Технология. Почему Писарро прибыл к инкам, нам ясно. Он целенаправленно искал новую «Золотую Кастилью» (так испанцы называли страну грез – Эльдорадо), занял денег (был развит рынок долгов), снарядил корабли и нанял людей (доступны технологии и ресурсы).

Зададимся вопросом: почему Атауальпа не мог нанести упреждающий удар? Ведь по одной из версий, пойдя на встречу с Писарро, он польстился на возможность разжиться такой невиданной силой, как лошади. Что мешало его лазутчикам украсть или выменять лошадей и часть испанской амуниции?

Мой ответ прост: инки не знали об испанцах практически ничего. Ни об их манерах, ни о повадках. Им было ничего не известно о возможностях испанцев, были неинтересны их инновации в морском деле: корабли, картография, возможность ориентироваться по компасу. Верховный Инка не знал, как за несколько лет до этого была уничтожена империя ацтеков на территории современной Мексики, потому что не было коммуникации и передачи опыта между индейскими цивилизациями. А Писарро знал эту историю из первых уст и представлял себе психологию индейцев и их правителей. Тут следует вспомнить уже ранее отмеченное на этих страницах свойство знания – а именно степень его формализованности.

На стороне испанцев были не только общие знания о мире, но и технология печати, а значит, карты и брошюры, т. е. специальные методы передачи и воспроизведения чужого опыта. Как я уже подчеркивал в истории с булатом, полезность знания определяется его информативностью, практической ценностью и затратами (стоимость со знаком минус) на получение информации. Инки проиграли не по военным причинам, не из-за отношения к золоту, а из-за недостатка информации. Сеть взаимодействия испанцев была более «плотной» и разветвленной. Даже малочисленные отряды могли рассчитывать на дальнейшую поддержку со стороны лагерей с Кубы или Панамы. Нужно было лишь почувствовать запах золота.

Вожди их империи даже не представляли такой угрозы, как испанцы. Два брата видели угрозу друг в друге и ненавидели друг друга больше испанцев. Инвестиции в получение информации не были сделаны ни одним из них, хотя испанские лазутчики регулярно до этого оказывались в их руках[206]. У индейцев не было больших кораблей, но даже их небольшие разведывательные лодки не отправились навстречу надвигавшейся угрозе.

Более сложно устроенное, своего рода «композитное» испанское общество раз за разом исторгало из своих американских поселений в Панаме волны авантюристов, один из которых в конечном счете «разрубил индейский монолит» – жестко организованную, однородную, централизованную до предела, «стальную», но, как выяснилось, весьма уязвимую и хрупкую индейскую цивилизацию. И сделал это так же легко, как в Средние века булатный клинок расправлялся со стальными доспехами.