Книга: Достающее звено. Книга 2. Люди

Минутка фантазии

<<< Назад
Вперед >>>

Минутка фантазии

Не вполне понятно, зачем бы архантропам надо было отращивать огромные костные полки над глазами. Кстати, у эректусов велик не только рельеф, у них и толщина костей свода рекордная – до двух сантиметров (для сравнения – у современного человека обычно 4–5 мм, притом что сам череп у него намного больше). Два исследователя предположили, что усиление черепа объясняется повышенной агрессивностью, плохим контролем за эмоциями и, соответственно, постоянным мордобоем (Carrier et Morgan, 2015). Толстые кости лица, надбровье, скуловые дуги, мощная нижняя челюсть – все это спасало от переломов и напрямую подвергалось естественному отбору.

Более того, те же авторы выдвинули гипотезу, что параллельно эволюционировала и рука человека – тоже для мордобоя (Morgan et Carrier, 2013). Дескать, как-то уж слишком подозрительно удобно пальцы кисти складываются в кулак, их длина как будто нарочно заточена под это неинтеллигентное дело, а мышцы ладони защищают концевые фаланги от повреждений при ударах.

Также высказывалось мнение, что укороченные ноги австралопитеков и хабилисов придавали им устойчивость в драках, а нормальные отношения сказались на удлинении ног только у эректусов. Но это предположение выглядит совсем уж высосанным из пальца, учитывая, например, очень короткие ноги миролюбивых бонобо.

От себя добавим, что идея мордобойного отбора отнюдь не нова. На треть века раньше ее гораздо основательнее обосновал П. Браун, исследовавший черепа современных австралийских аборигенов (Brown, 1987). Среди 430 обследованных черепов – 176 женских и 254 мужских – из Нового Южного Уэльса, Виктории и Южной Австралии 58 % женских и 37 % мужских имели разного рода трещины, вмятины и переломы, причем 74 % на левой стороне свода – очевидный признак драк, а не несчастных случаев; 7 % ранений были сквозными или почти таковыми. 20 % женских и 12 % мужских черепов из Робинвейла, а также 28 % и 26 % соответственно с озера Виктории имели вдавленные переломы свода (Webb, 1984). А ведь это больший процент травматизма, чем на Второй мировой войне! Ясно, что при такой нелегкой жизни веками должен был идти жесточайший отбор на толстолобость. И действительно: у австралийских аборигенов самый массивный череп из современных людей. К этому можно добавить крайне малую эффективность народной медицины аборигенов – на грани отсутствия (Taylor, 1977). Можно думать, что со временем способы общения совершенствовались и актуальность крепкоголовости снижалась, хотя стоит подчеркнуть, что выше приведены данные по современным людям.

Впрочем, реальных травм на черепах архантропов не так уж много, им было далеко до своих далеких потомков. Фактически из всех архантропов только на четырех черепах синантропов отмечены следы прижизненных повреждений тяжелыми ударами тупых и острых орудий, но и они по-хорошему должны бы быть подтверждены, да вот беда – оригиналы утрачены.

Кроме прочего, представляется, что питекантропы не колотили друг друга сомкнутыми кулаками; с тем же успехом можно предположить, что они элегантно давали утонченные пощечины белыми перчатками. Думается, что колошматили они ближних камнями и палками. Например, из описаний путешественников известно, что австралийские аборигены предпочитали кулаку дубину. Наверняка древнейшие люди имели те же вкусы – дешево, эффективно и самому не больно. Иначе мы встречали бы характерные переломы пястных костей, нижних челюстей и вдавленные переломы скуловых дуг. Вот в Древнем Новгороде и прочих древнерусских городах полным-полно таких результатов кулачных боев. Вдавленные переломы лобной кости (обычно с левой стороны), травмы надбровных дуг, выбитые зубы – все это начинается лишь с неандертальцев. Но вряд ли и они достигали всего этого сомкнутым кулаком. Так что теория – теорией, а статистика – статистикой.

К сожалению, в нашем распоряжении до неприличия мало посткраниальных костей архантропов. От австралопитеков и даже хабилисов известно гораздо больше останков. Даже удивительно, ведь на Яве, например, найдены десятки черепов – и ни одной кисти, ни одной стопы! Но судя по имеющимся материалам, ниже головы “люди прямоходящие” не отличались от нас почти ничем.

Особенно интересны в этом отношении тазовые кости BSN49/P27 из местонахождения Гона в Эфиопии (0,9–1,4 млн лет назад; Simpson et al., 2008) и OH 28 из Олдувая в Танзании (1,07–1,2 млн лет назад; Day, 1971). Оба таза имеют интересные сходства и различия. С одной стороны, общий комплекс признаков в обоих случаях очевидно человеческий, хотя расширенные пропорции находятся на грани современной изменчивости. С другой – размеры костей удивительно различаются. Кость из Гоны маленькая, с очень небольшой вертлужной впадиной; рост этого индивида был порядка 1,2–1,46 м, а вес – всего около 33 кг. Размеры же тела олдувайца были намного крупнее – 1,65 м, да и большая вертлужная впадина говорит о существенном весе – 49–52 кг. Первоначально обе кости были определены как женские. В этом случае можно допустить, что кость из Гоны принадлежала другому виду, возможно – бойсовскому парантропу. Однако более вероятно, что в Олдувае найдены останки мужчины. Тогда размеры тела и половой диморфизм этих ранних архантропов вполне укладываются в современные рамки.

Кстати, упомянутая необычная расширенность таза типична не только для BSN49/P27 и OH 28, но и австралопитеков, и намного более поздних людей – из Араго, Сима-де-лос-Уэсос, Цзиньнюшань, а также большинства неандертальцев. Не очень понятно, чем это было вызвано, но наверняка существенно облегчало роды и затрудняло бег. Homo sapiens обладает суженным тазом – неожиданный поворот в обезьянью сторону, очередной пример странных вывертов эволюции. А мода на “канон Барби” только подгоняет странный дезадаптивный тренд. Почему, зачем? Пока нет ответа…

Рост и вес эректусов были примерно такими же, как у современных людей, некоторые были довольно высокими.

Величайшее достижение архантропов – успешный выход из Африки. Символами их устремления на новые просторы выступают черепа BOU-VP-2/66 из Боури в Эфиопии и UA 31 из Буйя в Эритрее с датировкой около 1 млн лет назад: они сочетают в себе некоторые черты более древних Homo ergaster, но одновременно похожи на азиатских питекантропов. В более поздние времена облик африканских архантропов специфически менялся, примерами чего могут служить Бодо из Эфиопии и Рабат с Сале из Марокко.

На звание древнейшего внеевропейского архантропа претендуют разные гоминиды. Безусловные лидеры гонки – дманисцы, о них уже сказано выше. Но есть и другие.


Рис. 20. Черепа Буйя (а) и Боури (б).

<<< Назад
Вперед >>>

Генерация: 0.263. Запросов К БД/Cache: 0 / 0
Вверх Вниз