Книга: Атлетичный мозг [Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов]

Учитесь у кошек

Учитесь у кошек

Поток изменил жизнь Стивена Котлера. «Когда мне было 30 лет, я тяжело заболел, — рассказывает по телефону из Аризоны автор знаменитого бестселлера. — Около трех лет я провел на больничной койке с диагнозом болезнь Лайма, врачи уже отчаялись как-то мне помочь. Мне перестали давать лекарства. Никто не знал, может ли мне стать хоть немного лучше. Мои функции были условно активны только 10 % времени. Я мог что-то писать и ясно мыслить всего где-то по полчаса в день, все остальное время я просто лежал неподвижно. Я едва держался на ногах, а голова совсем перестала работать. Ни кратковременной памяти, ни долговременной».

Когда надежд уже не осталось, одной знакомой Котлера удалось вытащить его на пляж, чтобы заняться серфингом. До болезни Стивен был известным журналистом, писавшим про экстремальные виды спорта, часто бывал вместе с профессиональными спортсменами на соревнованиях. «Она помогла мне подойти к воде, помогла встать на доску, и тогда у меня сработала мышечная память. Я сделал пару гребков, потом взобрался на волну, а дальше вдруг провалился в такое измерение, о существовании которого я даже не подозревал, — вспоминал он. — Чувства обострились невероятно, мне казалось, что у меня панорамное зрение; время больше не бежало, а ползло. Я уже много лет не чувствовал себя так хорошо и в итоге пошел на поправку».

Будучи рациональным человеком, привыкшим во всем сомневаться, как истинный ученый, Котлер был поражен этим почти мистическим преображением и решил во всем разобраться. «Я был уверен, что единственной возможной причиной моего квазимистического переживания было то, что болезнь добралась до моего мозга, — утверждает Стивен. — Болезнь Лайма приводит к смерти только в одном случае, и его признак — это как раз поражение мозга. Я понял, что, несмотря на улучшение состояния, я начал сходить с ума и что это симптом приближения смерти. Поэтому я стал копать информацию, пытаясь узнать, что же все-таки со мной происходит, и быстро обнаружил, что подобное необычное состояние называется потоковым и моему внезапному улучшению есть научное объяснение. Оказывается, те нейрохимические вещества, которые выделяются в состоянии потока, укрепляют иммунную систему и одновременно выполняют перезагрузку нервной системы, успокаивая ее до нуля. Я также обнаружил, что это состояние сознания, которое помогало мне вернуться к нормальной жизни, помогает здоровым людям достичь высот Супермена».

Позднее Котлер написал книгу «Восхождение Супермена», где рассказал о научном взгляде на поток, и вместе со своим соавтором Джейми Уилом запустил проект «Геном потока» — инициативу, призванную помочь людям погружаться в потоковое состояние и использовать свой потенциал максимально полно. «Каждая завоеванная золотая медаль или титул чемпиона, не важно, в индивидуальном или командном виде спорта, добывается, как мы полагаем, благодаря потоковому состоянию», — утверждает Котлер. Сегодня он пропагандирует идеи пиковых достижений и намеревается подобрать ключик к состоянию потока. Не он один.

В 1960-х гг., когда американцы работали над космической программой «Аполлон», стремясь во что бы то ни стало высадиться на Луне, они столкнулись с одной проблемой. Астронавты, вдыхавшие пары ракетного топлива, начали страдать от приступов эпилепсии и галлюцинаций. В это же самое время ученый по имени Барри Стерман, работавший в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, проводил эксперименты на кошках — примерно как Павлов с его знаменитыми опытами со слюноотделением у собак и выводами об условных рефлексах. Стерман в ходе своих опытов анализировал мозговые волны у кошек посредством ЭЭГ.

Кошка помещалась в вольер, где был рычаг и пустая миска. Если кошка нажимала на рычаг, миска наполнялась молоком и куриным бульоном. Кошки быстро поняли, что для утоления голода нужно нажать на рычаг. Тогда Стерман усложнил задачу, добавив звуковой сигнал. Теперь, если кошка нажимала на рычаг во время звучания сигнала, миска оставалась пустой. Животные должны были дождаться прекращения сигнала и только после этого жать. В процессе ожидания кошки оставались неподвижны, они были настороже, готовые в любой момент броситься на рычаг. ЭЭГ показало нечто поразительное — необычный регулярный рисунок мозговых волн, которые Стерман назвал сенсомоторной частотой.

Ученый сделал условием наполнения миски определенный характер мозговых волн и обнаружил, что можно научить кошек воспроизводить эту частоту намеренно: если животным удавалось держать такой ритм в течение 0,5 секунды, они получали корм.

По чистой случайности как раз в этот момент Стерману позвонили из НАСА и попросили провести серию испытаний с монометилгидразином, ракетным топливом, от вдыхания паров которого у астронавтов и рядовых сотрудников начались упомянутые проблемы со здоровьем. Стерман согласился использовать в качестве подопытных животных своих кошек и, наблюдая за ними, убедился в том, что воздействие топлива действительно вызывает приступы. Однако эффект проявился не у всех кошек: десять из них не дали подобной реакции, и это были именно те десять животных, которых до этого Стерман использовал в рамках исследования мозговых волн. Оказалось, что умение управлять ритмами ЭЭГ каким-то образом уберегло кошек от припадков, вызванных вдыханием паров ракетного топлива.

Стерману удалось случайно обнаружить метод нейронной обратной связи, суть которой сводится к возможности повысить продуктивность работы мозга путем выработки умения целенаправленно погружаться в особое психическое состояние тогда, когда это необходимо. Этот принцип быстро подхватили адепты культуры расширения сознания, популярной в 1960–1970-х гг., что несколько девальвировало его в глазах научной общественности. Однако сегодня те, кто занимается данной областью, утверждают, что наука наконец поспела за технологией, а описанный метод уже успешно применяется не только в работе со спортсменами, но и в качестве антистрессовой терапии для бизнесменов и при лечении детского аутизма. Есть данные о том, что методику нейронной обратной связи используют в некоторых футбольных клубах, в частности в мадридском Real и Chelsea. Но наибольшую популярность метод приобрел среди любителей индивидуальных видов спорта, особенно гольфа.

Компания Brainworks предоставляет желающим возможность опробовать технику нейронной обратной связи. У нее есть шикарная клиника в центральном районе Лондона, здесь я и собираюсь испытать методику на себе. Директор клиники Кристина Лавелль проводит все необходимые манипуляции: она надевает мне на голову шлем для ЭЭГ с шестнадцатью электродами и с помощью шприца распределяет специальный гель, обеспечивающий надежный контакт электродов с черепом, чтобы на компьютере можно было получить точную картину мозговых ритмов. Пока Кристина нажимает несколько клавиш для подготовки к началу процесса, я удобно откидываюсь в кресле и смотрю на плоский экран на стене.

Чтобы сразу объяснить мне суть теста, она запускает игру про космос. На экране появляются три космических корабля, одновременно летящих параллельными курсами. Мой мозг управляет скоростью среднего корабля, задача — обогнать другие два. Когда мозг продуцирует соответствующий ритм ЭЭГ, скорость увеличивается, но, если я сбиваюсь, мой корабль резко замедляется, и два других вырываются вперед. «Здесь важно не проявлять излишнее старание, — объясняет Кристина. — Нужно просто расслабиться. Чем больше вы думаете о том, как оказаться впереди, тем больше мешаете мозгу».

Пока я упражняюсь, Кристина в реальном времени наблюдает по двум мониторам за тем, как проявляется моя мозговая активность. Периодически она меняет настройки, повышая порог мощности, необходимой для того, чтобы посылаемые моим мозгом волны могли привести в движение корабль. С каждым таким изменением задача усложняется, но по-прежнему остается мне по силам. Тем самым она добивается того, чтобы мой мозг начал работать в нужном режиме мышления. В моем случае это была работа над концентрацией внимания. Другие пациенты клиники приходят, чтобы научиться справляться с эмоциональными проблемами, стрессом, а также тревогой в связи с необходимостью работать в условиях внешнего давления. «Особенно это нравится мужчинам, потому что они могут ни о чем не рассказывать», — с улыбкой замечает Кристина.

Во второй игре сюжет более умиротворяющий: на экране я вижу луг, над которым порхают бабочки. Я должен сделать так, чтобы они опустились как можно ниже, прямо к траве. Чем дольше я смогу их удерживать внизу, тем больше распустится цветов, а я заработаю больше очков, счет которых ведется в правом нижнем углу экрана.

Лечение начинается со снятия ЭЭГ и заполнения анкеты, где будущий пациент может указать любые проблемы, а также факторы своей повседневной жизни, способные оказывать влияние на его мозг. Рекомендуемое количество сеансов варьируется в очень широком диапазоне, от 10–20 до 100 в отдельных случаях, к тому же эта услуга не из дешевых: стоимость стандартного сеанса начинается со 135 фунтов. Цель терапии, по словам Кристины, — привести мозг в состояние баланса, повысить продуктивность и снизить влияние тревожности и прессинга на результат деятельности. Помимо аппарата ЭЭГ, в арсенал Кристины Лавелль входит удобный комплект оборудования для стимуляции мозга, а также пульсометр, который можно использовать для получения «биологической обратной связи», помогающей контролировать пульс.

Сторонники метода нейронной обратной связи учат мозг генерировать ритмы определенного характера, однако их задача еще и в том, чтобы мозг сохранил этот навык, что предполагает изменение путей проведения нервных импульсов. «Наш обычный курс включает 20 сеансов, поскольку мы стараемся достичь длительного эффекта, — поясняет Кристина. — Поэтому мы повторяем процедуру много раз, это нужно для закрепления новых навыков. Они сохраняются по той простой причине, что делают жизнь лучше, удобнее и приятнее».

Все это немного отдает эзотерикой, кажется чем-то псевдонаучным. В 1960–1970-х гг. различные приспособления для получения нейронной обратной связи можно было заказать по почте, адрес указывался на последней странице Yoga Journal. Недоверие к подобным концепциям сохраняется и по сей день. До сих пор неясно, есть ли какая-то материальная, научно подтвержденная польза от подобных методов, или же все его действие сводится к эффекту плацебо. Тем не менее спортсменам технология нейронной обратной связи, похоже, нравится, и Кристина приводит аргументы в ее защиту: «Популярность нейронной обратной связи только растет, поскольку эта технология эффективна. Наши пациенты рассказывают о нас другим, и пациентов у нас становится все больше. Уже после первого сеанса они отмечают улучшение».

Новые технологии (или старые технологии в новой упаковке) позволяют тренировать мозг и дома. Набор оборудования для самостоятельного использования Versus поставляется в стильной черной коробочке. В него входят большие наушники, похожие на студийные, и цветовая схема с глянцевым черным и флуоресцентным желтым. Шлем выполнен в виде ремней, перекрещивающихся на макушке. В центре и на концах получившегося креста сделаны небольшие, порядка 6 квадратных сантиметров, участки, утыканные резиновыми вставками, как пальчики у расчески, длиной не более полутора сантиметров. Это электроды, а все вместе — компактный набор для тренировки нейронной обратной связи. Один участок с электродами приходится на лоб, один на центр головы, один сзади и по одному по бокам. Шлем подключается к айпаду через провод наушников, затем надо нажать на кнопку сбоку, чтобы активировать блютус и объединить таким образом все компоненты в одно устройство.

Чтобы все сделать правильно, я консультируюсь по скайпу с менеджером службы клиентской поддержки в Сан-Франциско, он подробно объясняет мне, как следует надевать шлем. Сначала нужно нанести на электроды специальный состав, похожий по консистенции на бальзам для губ, он поставляется в том же комплекте. С ним несколько меньше неудобств по сравнению с электропроводным гелем, который обычно используют во время процедуры снятия ЭЭГ. Затем надеть шлем, пошевелить и плотно прижать к голове для надежного примыкания контактов. В приложении есть схема, на которой качество соединения отображается при помощи интенсивности цветовой индикации. Через приложение можно наблюдать свои ритмы ЭЭГ в реальном времени.

После этого я приступаю к исследованию собственной мозговой активности. В ходе процедуры я просто неподвижно сижу с закрытыми глазами, а в это время прибор фиксирует то, что происходит у меня в голове. Далее приложение формирует программу тренировки на основе выбранных им из длинного списка игр. Я пробую несколько, в частности игру с фигурами, воздушным шаром, планером и гоночной машиной. Все они похожи на программы, знакомые мне по сеансу терапии в центре Brainworks: движение и скорость моих аватаров, будь то машинка, воздушный шар или экстремал, одетый в костюм-крыло, зависит от характера мозговой активности. В некоторых играх присутствует элемент движения, совершаемого самим человеком. Так, чтобы пролететь через кольца, я могу наклонять айпад вправо-влево. Эти дополнительные движения помогают не думать о мозговой активности, давая возможность мозгу самому достичь нужного состояния. В клинике Brainworks мне продемонстрировали аналогичную программу, которая меняла яркость картинки в зависимости от качества мозговой активности. «Как будто забываешь о том, что здесь происходит, — говорит Кристина Лавелль. — Особенно хорошо это срабатывает на детях, которым мы ставим мультики».

В компании SenseLabs, выпускающей комплект Versus стоимостью 400 долларов, для получения заметных результатов рекомендуют пользоваться им три раза в неделю в течение восьми недель. Уже сегодня прибор завоевывает популярность среди спортсменов. Вот что сказал в интервью журналу Tennishead легендарный теннисист-парник Майк Брайан, выигравший за свою карьеру 16 турниров Большого шлема в паре с братом-близнецом Бобом:

«Мне кажется, лучшую игру теннисист показывает, когда он спокоен, но голова при этом работает.[158] Я всегда выбираю программу с гоночной машинкой, которая движется, только когда мозг настроен оптимально. Тебе не дают никаких инструкций, просто сидишь и смотришь на экран, и, пока не почувствуешь кураж, машинка будет стоять на месте. Мозг сам настраивается на это состояние. И потом вдруг раз — и машинка чуть рванула вперед. Потом она начинает ехать, то есть ее будущее положение определяет мозг. В это время ощущается прилив крови к голове, и это приятно. Похоже на прокачку отдельной мышцы. А уже через 20 минут чувствуешь, что сильно устал».

По словам сооснователя SenseLabs Лесли Шерлина, благодаря прибору Брайан научился бороться с приступами тревожного поведения, которые случались у него после серии неудач в игре и из которых он прежде не мог выбраться. Эта технология также помогает ему восстанавливаться психологически после окончания матча. «Майк обладает очень большой нервной силой, как мы это называем, — говорит Шерлин. — Он отлично мобилизуется в критической ситуации, но потом ему бывает сложно сохранить это состояние в перерывах между сетами или матчами. Процесс восстановления наиболее эффективен, если человек способен максимально снизить степень активности коры головного мозга».

Брайан уверен, что благодаря прибору он стал лучше играть: «Я чувствую, что мой уровень как теннисиста вырос. Теперь я могу дольше оставаться сосредоточенным на игре. Обычно матч идет часа полтора, и раньше за это время я терял концентрацию. Сейчас же мне легче поддерживать ее на высоком уровне. Улучшился и сон. Раньше мне иногда бывало тяжело заснуть, теперь мне спится хорошо. И кстати, в течение дня я стал менее раздражительным, и память тоже несколько улучшилась. В моменты сильного нервного напряжения я надеваю шлем и возвращаюсь в нормальное состояние, успокаивается дыхание, и я снова ощущаю здоровый ритм».

Дебби Крюс умеет более конкретно определять позитивные результаты применения технологии нейронной обратной связи среди спортсменов. Она использует другой портативный прибор Muse, выглядящий как устройство, которым мог бы пользоваться персонаж сериала Star Trek для связи с кораблем Enterprise во время нахождения на враждебной планете. Приложение к Muse также позволяет следить за активностью мозга на графическом дисплее, но в качестве основы для обратной связи в нем используется музыка. Для организации занятий со спортсменами Крюс недавно основала компанию Opti International.

— Мы используем музыку, поскольку она помогает увереннее делать патты или выполнять удары по мячу, — рассказывает она. — Спортсмен надевает прибор и приступает к своей обычной тренировке, в это время музыка играет то тише, то громче. Непосредственно перед подачей или началом движения клюшки после замаха музыка звучит негромко, что свидетельствует о настройке мозга на нужную волну. Громкость регулируют мозговые волны, и при регулярной практике спортсмен чувствует, что может свободно ее контролировать.

Дебби уже получила хорошие результаты: «Прошлым летом я провела специальное исследование и выяснила, что нам удалось превзойти результат по качеству выполнения паттов вследствие физических тренировок на 16 %».

Технологии нейронной обратной связи также помогают переходить в потоковое состояние. Сегодня Крис Берка возглавляет компанию Advanced Brain Monitoring, выпускающую профессиональные шлемы для ЭЭГ, применяемые в научных целях. Именно их оборудование использовали в своих экспериментах Шервин и Мьюраскин. А до этого она занималась одним любопытным исследованием, связанным с нейронной обратной связью.[159] Когда она работала с начинающими стрелками над контролем дыхания и ритмов ЭЭГ с помощью находящегося перед ними экрана, то обнаружила, что у спортсменов получалось произвольно генерировать альфа-волны, регистрируемые в состоянии потока. В результате на то, чтобы достичь уровня профессиональных стрелков, им хватило половины предполагаемого времени. «Так что знаменитые 10 000 часов Малкольма Гладуэлла благодаря потоку можно смело делить надвое», — полагает Стивен Котлер.

Фактически единственная функция всех этих высокотехнологичных устройств и приборов состоит в том, чтобы научить человека управлять своими мыслями. В принципе, для этого необязательно иметь дорогостоящее оборудование, о чем свидетельствуют навыки буддистских монахов, которые точно так же умеют генерировать альфа-ритмы, характерные для потока. «Того же самого можно добиться и с помощью различных ментальных практик, — утверждает Котлер. — Все устройства, основанные на принципе нейронной обратной связи, развивают мозг таким же образом, как медитация».

В рамках проекта «Геном потока» Котлер с коллегами разработали авторскую программу ментальной практики на основе фильма «Искусство потока» (The Art of Flow). Я прошу его поделиться каким-нибудь советом, которым любой человек мог бы пользоваться самостоятельно. «Самый простой совет — он же самый очевидный, — отвечает Стивен. — Научитесь контролировать дыхание. Звучит примитивно, но при поверхностном дыхании, когда вдохи совершаются быстро и нервно, организм вырабатывает большое количество кортизола, который вводит нас в состояние стресса и блокирует поток».

Братья-близнецы Стив и Ник Тидболлы придумали интересный способ стимулирования такой реакции. В одной серии экспериментов, проводившихся в 1980-х гг., было установлено, что оттенок, известный как «розовый Бейкера — Миллера», или Р-618 по международной классификации, способен подавлять агрессивное поведение у заключенных. Поработав какое-то время дизайнерами одежды различных спортивных брендов, братья основали собственную компанию Vollebak и сосредоточились на гонках на выносливость. Они стали выпускать худи цвета «розовый Бейкера — Миллера», которые гонщики должны носить перед стартом, чтобы привести в порядок нервы и стимулировать переход в потоковое состояние. Помимо уникального оттенка, худи также имеет сетку на молнии, покрывающую голову, — это помогает восстановить спокойное, размеренное дыхание.

Дизайн спортивного инвентаря и одежды не раз играл роль в борьбе за секунды в плавательных бассейнах и на гоночных трассах. Сегодня развивается уже новая область на стыке дизайна и науки о человеческом мозге. Задача этого направления — помочь спортсмену войти в потоковое состояние. Однако это далеко не единственный метод, в настоящее время разрабатываются и другие.