Книга: Новая наука о жизни

Сэр, в конце концов, возможно, вы правы, считая, что «Новая наука о жизни» Руперта Шелдрейка – это книга для сожжения. Поскольку, увидев тот катастрофический эффект, который книга Шелдрейка произвела на беспристрастность, не говоря уже о здравом смысле человека, облеченного ответственностью редактора «Нэйчур», я содрогаюсь при мысли о том, какое действие она может произвести на обыкновенного человека.

Но, может быть, опасность представляет, скорее, влияние кафедры, с которой провозглашаются научные ереси, нежели сама книга. Так как несомненно, что в книге нет ничего, что могло бы вызвать возбуждение до такой степени, чтобы смешивать без разбора «креационистов, антиредукционистов, неоламаркистов и прочих». Самое худшее, что может сделать эта книга для ученых, – это заставить их потратить время впустую. Вы бы больше нам помогли, если бы напечатали две тщательно продуманные рецензии противоположного характера. Для неученых – бесполезных книг много. Их способность мистифицировать науку – ничто, по сравнению с энергичными попытками декларировать ортодоксальные взгляды.

Роберт Хеджес (Оксфордский университет, UK)

Сэр, я должен выразить мое глубокое огорчение тем, что на влиятельных редакторских страницах «Нэйчур» разумные аргументы уступили место эмоциональным выпадам в вашем комментарии «Книга для сожжения?». Среди многих гневных прилагательных вы клеймите «Новую науку о жизни» д‑ра Шелдрейка как «лучшего кандидата на сожжение за многие годы», потому что (а) его утверждение, что она может быть проверена, является «абсурдным» и (б) теория является неполной в отношении «природы и происхождения» постулированных Шелдрейком морфогенетических полей и «способов их распространения». Вторая причина, как вы говорите, «более серьезная», добавляя, что «гипотезы могут квалифицироваться как теории, только если все их аспекты могут быть проверены».

Это второе возражение, если бы оно принималось хотя бы отчасти как основание для определения публикации как кандидата на сожжение, воспрепятствовало бы обнародованию любой гипотезы до тех пор, пока она не была бы выяснена во всех деталях, – это верный способ удушения всех новаторских идей.

Что касается первого возражения, вами выдвигаются три аргумента: (1) эксперименты требуют больших затрат времени; (2) можно оправдать негативные результаты; (3) ни одно учреждение, дающее гранты, не поддержит такие эксперименты. Аргумент (1) забраковал бы все эксперименты по наследованию, не только предложенные Шелдрейком; аргумент (2) приложим в принципе к любому эксперименту, но в данном случае он не имеет смысла, поскольку Шелдрейк ясно говорит, что негативный результат он будет считать свидетельством против своей гипотезы; а аргумент (3) также бессмыслен, так как апеллирует к «высшему авторитету» без каких‑либо объяснений того, почему ни одно учреждение не поддержит такие эксперименты.

Я разделяю беспокойство «Нэйчур» по поводу того, что у публики может создаться впечатление, что в науке присутствуют иррациональные элементы. Но бороться с таким впечатлением можно, лишь демонстрируя рациональность.

К. Дж. С. Кларк (Йоркский университет, UK)

Сэр, в редакционной статье вы отвергаете морфогенетические поля д‑ра Шелдрейка как «псевдонауку» на том основании, что он не описывает их природу и происхождение и не обсуждает пути исследования законов их распространения. Но свойства теплоты, света и звука стали исследоваться задолго до того, как было достигнуто какое‑либо понимание их истинной природы, а электричество и магнетизм вначале имели точно такой же статус, который вы раскритиковали в гипотетическом примере с обнаружением воды. Были ли все эти исследования псевдонаукой?

Вы утверждаете, что гипотезы могут квалифицироваться как теории, только если все их аспекты могут быть проверены. Такой критерий воспрепятствовал бы тому, чтобы общая относительность, черная дыра и многие другие концепции современной науки рассматривались как узаконенные научные теории.

Обсуждение экспериментов, предложенных д‑ром Шелдрейком, считается бесполезным, поскольку a priori предполагается, что эти эксперименты дадут отрицательный результат.

Быстрые успехи молекулярной биологии, на которые вы ссылаетесь, не имеют большого значения. Для путешественника быстрое движение по какому‑либо пути еще не означает ни того, что он близок к цели, ни того, что его цель вообще может быть достигнута, если он будет двигаться тем же путем.

Ссылаясь на «солидные учреждения, дающие гранты», вы демонстрируете беспокойство не о научной обоснованности, а о респектабельности. Свидетельством существенной слабости позиции является неспособность допустить даже возможность того, что подлинно научные факты могут существовать вне рамок распространенных научных представлений.

Б. Д. Джозефсон

(Кембриджский университет, U.K.) 15 октября 1981