Книга: Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Чудесные утра проводили мы на охоте за кобылками. Сколько незабываемых прогулок по холмам, поросшим редкой травой, жесткой и порыжевшей на солнце! Мой маленький Поль осматривает кустики, выискивая здесь длинноносую кобылку. Младшая моя внучка Мария-Полина подкарауливает пруса, кобылку с розовыми крыльями и красными задними ногами. Держа наготове руку, она подкрадывается, нагибается... Хлоп! Поймала...

Наши коробочки и бумажные пакеты мало-помалу наполняются, и, прежде чем солнце начинает палить вовсю, у нас уже много добычи — различных видов кобылок. Разместив их по садкам, мы начинаем следить за ними.

Кузнечики стрекочут. А кобылки? Они издают звуки, но очень слабые, едва слышные. Их песенка похожа на скрип от царапанья иголкой по бумаге. Ожидать от них большего и не приходится: слишком прост их орган звука. Здесь нет ничего похожего на то, что мы видели у кузнечиков: нет зубчатого смычка, нет дрожащей перепонки, натянутой на рамке.

Прус (нат. вел.) и его заднее бедро. (Увел.)

У всех стрекочущих кобылок музыкальный инструмент устроен в общем так же, как у пруса. Заднее бедро булавовидно расширено к основанию, на его наружной и внутренней стороне по два длинных продольных киля, а между ними — поперечные ребрышки. И кили, и ребрышки гладкие. Нижний край надкрылий, о который трутся бедра, не имеет ничего особенного: ни зазубрин, ни заметных шероховатостей.

Каких звуков ждать от столь примитивного инструмента? Схожих с теми, которые услышишь, прикасаясь к сухой перепонке. Быстро поднимая и опуская свои задние бедра, кобылка трет ребрышками их внутренней стороны по краю надкрылии, по утолщенной жилке. Раздаются отрывисто-шелестящие звуки. Кобылка трет свои бока, как мы потираем руки в минуту удовольствия. Ничтожная песенка показывает, что кобылке хорошо в эти минуты.

Набежали тучи, потемнело небо, и кобылка замолчала. Прояснилось, снова выглянуло солнце, и кобылка стрекочет. Чем сильнее пригревает солнце, тем азартнее поет кобылка. И так всегда: когда кобылка сыта, а солнце греет — она поет.

Не любая кобылка может петь, не у всякой есть — пусть и самый простенький — музыкальный инструмент. Как бы ярко ни светило солнце, как бы оно ни пригревало, длинноносая кобылка молчит. Молчит и длинноногая египетская кобылка. В тихий жаркий день я застаю ее на розмаринах. Ее крылья распущены, и она быстро-быстро двигает ими по четверть часа, словно собираясь лететь. Сухое шуршание так тихо, что его едва можно расслышать.

Бескрылая кобылка и подавно немая. У этой кобылки простое, но изящное платье: светло-бурая спинка, желтое брюшко, красные снизу бедра и голубые голени с кремовым колечком. Но выглядит эта кобылка до конца своей жизни нимфой. Ее надкрылья так коротки, что не заходят за первое кольцо брюшка, вместо крыльев — две культяпки. Как же стрекотать? Сколько ни шевели задними бедрами, они не задевают надкрылий.

Может ли звучать скрипка, если смычок не касается струн?